Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ)

Глава 7

Лея

Забавнее всего в этой ситуации, а я имею в виду Лапина и Лею, что у судьбы другие планы на этих двоих.

Эта негодяйка решила свести их в моей палате, как оказалось, Лапин друг Никиты. И пока последнего нет в Питере, Тимур взял на себя всю заботу о нас с Женей.

Я пыталась ему сказать, что ничего не нужно, потому что у меня в городе есть родственники, но этот Лапин такой упрямый. Даже упрямее, чем я. И поэтому решила, пусть делает, что хочет.

В какой-то степени мне даже приятно. У меня нет подруг, только сестры, и видеть, что существует в нашей жизни настоящая дружба — необыкновенно.

Но все же Лее удается от него в первый раз скрыться, кто бы мог подумать, у меня в шкафу. И я даже не понимаю, как она там поместилась.

Даже жаль бедняжку.

Но если бы я знала, что Тимур, который едет ко мне, — Лапин, то не завела бы в его палату. Оставила в коридоре поговорить.

Но благодаря этому Лея рассказала мне все подробности ее отношений с Лапиным и как ей удалось родить дважды, не сообщив мужчине об этом.

Листаем с дочерью книгу, которую привез Тимур Лапин, и улыбаемся от музыкального сопровождения на каждой страничке. То курицы кудахчут, то коровы мычат, то овцы блеют.

У меня уже голова болит от этих звуков, но благо здесь громкость настроить можно, и уже не так орет.

— Смотри, это котик, — указываю дочери, на картинку. — Как делает, котик?

— Мяу! — отвечает она мне.

— А это собачка. Как делает собачка? — продолжаю с ней заниматься по единственной книге, которая у нас теперь есть.

— Ав-ав! — лает малышка.

Бросаю взгляд на звонящий телефон и убираю руку из под спины дочери.

— Ты пока сама посмотри книжку, а я по телефону поговорю, — прошу дочь и встаю с кровати. Женя даже не обращает на это внимания, продолжая дальше листать книгу и повторять звуки.

Принимаю вызов от Никиты без лишних колебаний.

— Алло!

— Прости, что не звонил весь день, — сразу же начинает он. — Иосиф мне успокоительного капнул, и меня от него вырубило. С трудом проснулся только.

Бросаю взгляд на часы. Три часа дня. Это сколько же он проспал?

— Твой друг заезжал, — говорю ему, закусив губу.

— Тимур? — уточняет. — Да, я знаю. Рада, давай все потом. Скажи, чтобы готовили Женю к операции. Я уже еду в клинику, где хранятся донорские клетки. Оттуда вертолет сразу до вашей клиники. В течение какого времени будем, я не знаю. Иосиф Григорьевич готовит все документы.

— Ты нашел донора?! — восклицаю.

— Да, — радостно произносит. — Им стала моя мама.

— Она разве не умерла?.. — недоуменно тяну.

— Долго рассказывать, — вздыхает он. — А сейчас не до этого. Донор есть, и это главное. Ты там держись. Скоро буду.

— Никит, спасибо.

— Все хорошо будет, — подбадривает меня. — Иосиф говорит, что совместимость просто идеальная. Так что не переживай. Сама морально подготовься и дочь мою подготовь.

— Подготовлю, — отвечаю, решив оставить без комментариев, что он Женю уже назвал своей. И пусть так оно и есть, но как-то… как-то непривычно.

— И это, Рада… думаю, я заслужил, — произносит с легкой неуверенностью. — Фотографию дочери мне хотя бы одну пришли.

— Ага, — киваю.

Отключаюсь и оборачиваюсь к дочери, которая уже раз в сотый включает поросенка и хохочет с этого звука.

Включаю камеру и делаю несколько фотографий малышки, а затем недлинное видео громкой хохотушки. И все это отправляю Никите.

С замиранием сердца смотрю, как подсвечиваются под отправленным две галочки, оповещающие о прочтении.

И сердце практически останавливается, когда я включаю голосовое сообщение от Златогорского.

“Какая же она красивая! На тебя похожа…”

Как только вертолет с донорскими клетками и Златогорским оказывается на крыше клиники, врачи и медсестры начинают суетиться. Забирают Женю, позволив мне проводить ее лишь до лифта.

Идти с ними не разрешают, как я ни пыталась их убедить. Просят тихо сидеть в палате и ждать новостей.

Во время ожидания компанию мне составляют Никита, Тимур Лапин и дядя Рома. Дашка подъезжает немного позже, когда Тимур уезжает. По правилам клиники лишь три гостя могут быть в палате одновременно. Поэтому Златогорский мягко просит друга поехать домой, чтобы сестра могла подняться и поддержать меня.

Этот Лапин же только нервничать меня больше заставлял. Таких прямолинейных людей я в жизни не встречала. Заявил дядя Роме, что спал с его дочерью с таким спокойствием и безразличием, словно сообщил, что пошел в магазин и купил хлеба.

Не знаю, как дядя Рома не врезал ему. Я с трудом сдержалась не треснув его хоть разок, чтобы на будущее запомнил, что иногда можно и помолчать.

Все время операции сидим как на иголках в ожидании хоть каких-то подробностей. И меня решают огорошить новостью, что сразу после операции мне Женю не отдадут. Она будет в стерильном боксе, но мне можно будет зайти к ней в специальном костюме. Неудобном и ужасном, но я согласна на все, лишь бы быть рядом с малышкой.

— Рада, — зовет меня Никита, когда я уже собираюсь идти за медсестрами.

— Да, — оборачиваюсь к нему.

— Поцелуй ее за меня.

— Выйдет, сам поцелуешь, — прошу медсестер о минуте и подхожу к Златогорскому. — Делать мне нечего, задолженности за тебя раздавать. Сам оплачивай свои долги.

— Кстати, о долгах, — прокашливается он, и я вижу улыбку на его губах, которую он скрыть пытается. — Я свою часть сделки выполнил. Теперь ты. Тебе придется переехать ко мне. Понимаю, что дочь ты не оставишь, поэтому можешь взять ее с собой, — качает он головой.

— Никит, это ведь твоя дочь, — напоминаю ему.

— Рада, у нас был договор, сделка, — настаивает. — Ты сама деловой человек. Разве не понимаешь? Что будет, если я всем буду прощать их обязательства?

— Ты хочешь, чтобы я с Женей вернулась к тебе, да? — вздыхаю, спросив его в лоб.

— В идеале, — кивает.

— Я подумаю, — произношу, закусив губу. — Но не дави на меня, Никит. Я не знаю, как мне поступить. Я понимаю, чего ты от меня хочешь, но не уверена, что могу сделать выбор прямо сейчас.

— Хорошо, — сдается на удивление легко. — Как скажешь.

— Ты пойми меня правильно, — продолжаю. — Я не уверена в тебе сейчас. Да, ты помог нам с Женей в трудную минуту. Но могу ли я быть уверена в нашем будущем? Что, если произойдет еще что-то, к чему ты снова не будешь готов? Что мне тогда делать?

— Тогда ты обязательно расскажешь мне об этом, и мы вместе будем решать, что делать, — отвечает, надев маску, которую всегда надевает, когда хочет скрыть что-то внутри себя.

— Я принимаю жизнь такой, какая она есть, Никит, — хмыкаю, получив сигнал от медсестры, что пора идти. — Со всеми сюрпризами, а ты нет… И это единственное, что отталкивает меня сейчас. Прости…

— Я понял. Тебе нужна уверенность, — вздыхает и, поцеловав мою руку, отпускает.

Никита

— Отчасти я понимаю, что Рада права. Ей нужна уверенность в завтрашнем дне, и мне нужно как-то ей ее дать, — высказываюсь Тимуру, потому что не знаю, как это сделать. Надеюсь получить от него какой-то совет.

— Единственное, что ты можешь сделать — это предложить ей брак и удочерение собственной дочери, — перечисляет он, запивая свои слова глотком кофе. — А еще, как дополнительный профит, — финансовая уверенность в будущем.

— Завещание? — недоверчиво его переспрашиваю.

— До этого еще далеко, — вздыхает он. — Или ты уже собрался на тот свет?

— Нет, не собрался.

— Тогда я бы на твоем месте сделал, как мой отец когда-то, — хмыкает он и, откинувшись на спинку стула, начинает рассказывать. — Купил нам с братом по квартире и открыл депозиты на наши имена, куда ежемесячно шел какой-то процент с прибыли всей сети отелей. Мы всегда были уверены в нашем будущем, независимо от того, что случится с родными. Бизнес и прогореть может, как и наследство, а детское имущество сохранится, — разводит он руками.

— Хорошая идея, — согласно киваю. — Мне даже нравится. Это можно сделать и без брака. И… вообще замечательная мысль!

— О чем и говорю! — восклицает он. — А про Раду… Ты, конечно, меня извини за слова, но не мни яйца, Никит. Эта женщина подарила тебе дочь. Она ни разу не высказала тебе претензий и даже не обратилась, чтобы не нарушать твои границы. Она родила твоего ребенка и не просила тебя о помощи. Рада сильная и уверенная в себе личность. Она тебе нравится, можешь этого не отрицать. Почему ты сомневаешься в браке?

— Это ведь раз и на всю жизнь!

— Твоя Рада назвала меня идиотом, но ты недалеко от меня ушел, — фыркает он, позволив себе рассмеяться. — У тебя после расставания с Радой кто-то был?

— Нет.

— А хотелось?

— Да не особо, — задумчиво тяну.

— О Раде думал? — продолжает Лапин расспрос.

— Думал.

— Поздравляю! Ты влюблен по уши! — выкрикивает он на весь ресторан, заставляя меня даже стушеваться под взглядами десятков людей. — И ты уже мысленно женился на ней и хранишь верность!

— Да нет, Никит!

— Да! — не дает мне оправдаться. — Ты заметил, что официантка тебе глазки строит?

— Пф-ф… Не заметил, — бросаю раздраженно. — И мне не до нее. У меня дочь в больнице и Рада, которой нужна моя поддержка! Она… — говорю и замолкаю, осознав, что друг прав.

После встречи с Радой и Женей я потерял интерес ко всему вокруг. Все мои мысли крутятся вокруг дочери и девушки, которую я люблю.

— То-то же, — хмыкает Тимур, улыбнувшись. — Подумай над моими словами, дружище. Ты уже сделал выбор быть с Радой до конца своей жизни. Нужно теперь до нее донести. Пойми, ей тоже нужно это. Она не маленькая девочка, которой нужны воздушные замки. Подари ей настоящий замок, в котором она почувствует себя в безопасности. Да и развод, Никит… В этом нет ничего такого. Ты боишься стать как отец, но Рада не твоя мама. Она легко тебя отпустит и не будет устраивать истерик.

— Я тебя понял, — задумчиво киваю несколько раз. — Думаю, ты прав. Надо теперь это обдумать и решить, как лучше.

— А теперь помоги мне, — наклоняется в мою сторону. — Расколи свою Раду. Пусть скажет мне, где Лея, ее двоюродная сестра.

— Лея? — переспрашиваю, не понимая, какая здесь связь. — Дочь Романа?

— Ага, — кивает он. — Я с ней встречался. Это первая девушка, с которой я переспал, а после вернулся. Первая девушка, с которой я подумал о чем-то большем, чем просто постель, — рассказывает, удивляя меня. — Но она всегда сбегает. Хочу найти ее и разучить бегать. Сломал бы ее ножки, но, черт, они слишком красивы и очаровательны. И я обожаю их на своих плечах. В общем, достала меня эта бегунья.

Забавно наблюдать за таким своим другом.

Она его и бесит одновременно, но при этом друг от меня недалеко ушел. Влюбился.

— Да, эти Солнцевы — те еще девчонки, — сочувственно бросаю. — Спрошу. А ребят чего не попросишь найти ее?

— Они мне сегодня достали ее адрес, — рассказывает он. — Но там никого нет. Вроде как, обрабатывают дом от грызунов, — пожимает плечами. — Так, давай перекусим, и я поеду. Мне еще нужно новый отель глянуть для покупки.

Сразу после обеда еду в клинику к Раде и Жене. Врачи радуют новостью о том, что состояние Жени стабильно, а это значит, что уже сегодня ее переведут в обычную палату.

Отпускаю Раду перестелить кровать для Жени, прийти в себя и практически заставляю хоть что-нибудь съесть. Сам же остаюсь ждать, пока Женю подготовят к переводу.

После врачи отсылают уже меня, устав от моих постоянных вопросов о том, что и как.

Поэтому я не люблю другие клиники и предпочитаю лечиться у Иосифа и его врачей.

Те на все мои многочисленные вопросы отвечают и не раздражаются от каждой мелочи. Мне важно знать о состоянии дочери и понимать прогнозы.

В конце концов, я бизнесмен и привык просчитывать все шаги. Мне так легче жить.

Получив обещание, что малышку привезут через десять минут, возвращаюсь в палату и обнаруживаю там одну из самых странных сцен в своей жизни.

Рада сидит верхом на моем друге Тимуре Лапине.

Она оседлала его так, что тот сам шокированно смотрит на нее. Лежит и двинуться не может.

Вот так сюрприз!

Приходишь к девушке с кольцом в кармане, а она на твоем друге сидит.

Но этих двоих я прекрасно знаю. Тимур хоть и ходок, но на девушку друга никогда не посмотрит. И даже не позволит ничего такого в шутливой форме.

Скорее всего, Рада на него напала, что в ее стиле…

Но почему? Зачем ей нападать на Тимура?

— Кхм… даже не хочу знать, что здесь происходит, — произношу и снимаю Раду со своего друга.

— У твоей невесты бешенство. На людей кидается. Прививку бы ей сделать, — бросает Тимур и, встав с кровати, уходит.

— Это не то, о чем ты подумал, — поднимает на меня виноватый взгляд.

— Ты не хотела высосать из него всю кровь? — предполагаю, решив свести все к шутке.

Вряд ли между этими двоими что-то есть. Во-первых, Рада моя девушка. Во-вторых, несколько часов назад Тимур признался мне, что ему нравится другая. А если у него есть цель, он на других не смотрит. А в-третьих, такие приставания явно не с открытой дверью в палату совершают.

— Скорее мозг, но он вряд ли у него есть, — бросает Рада хмыкнув.

Проходит к двери и закрывает ее за Тимуром. Оборачивается ко мне с той же виной во взгляде.

— Есть у него мозг, — заступаюсь за Лапина. Он хоть и своенравный, но парень умный. — Как и сердце.

— Я помогла Лее сбежать, — рассказывает она. — Запрыгнула на него, чтобы сестра могла скрыться. Вот и все, Никит. Ничего такого.

— Поэтому дверь была открыта, — хмыкаю, выстроив в своей голове логическую цепочку. — Думаю, ей недалеко удастся сбежать. Тимур взял след и теперь не остановится, — бросаю, даже сочувствуя другу. Я-то привык к его порой неформальным методам, но девчонке ой как несладко будет. — Он влюблен в нее.

— Влюблен? — округляет глаза.

— По уши, — шепчу и решаю перевести тему. Не буду открывать все секреты друга. Сами как-нибудь разберутся там. — Рада, я подумал над твоими словами об уверенности. Я согласен, — киваю и достаю тонкую коробочку с колечком. — Давай поженимся? — раскрываю, демонстрируя кольцо.

Рада бросает короткий взгляд на него и поднимает на меня извиняющийся взгляд.

— Никит, нет, — качает она головой. — Ты меня не понял. Уверенность — это не про брак. Это про чувства. Мне нужно время с тобой, твоя поддержка, лишь это поможет. Понимаешь? Брак не гарантирует отсутствия между нами недопониманий.

— Понимаю.

— Вот представь, — продолжает Рада, поражая тем, что в плане отношений она явно мудрее меня, хотя вряд ли у нее было их много. — Мы с тобой месяц вместе, и я вновь забеременею. Твоя реакция?

— Ну… будем рожать, — задумчиво тяну. — Что я могу еще сказать?

— Ты вынужден принять этого ребенка, — произносит это так, словно это ее расстраивает. — Ты ему не рад и не огорчен. Ты принимаешь его, как последствия.

— Ну а как по твоему мнению будет верно?

— Верно будет, если ты будешь испытывать хоть какие-то эмоции к этому ребенку, — хмыкает. — Ребенок, брак и я — не твои бизнес-проекты. Мы для жизни, — дарит мне улыбку. — Для чувств и эмоций.

— Рада, я правда не понимаю, что делать, — признаюсь ей, перестав строить из себя умного, — и как мне поступать. Подскажи? Помоги!

— Я уже сказала, — берет меня за руку. — Время, проведённое вместе, поддержка. Все! Больше ничего не нужно. А колечко и брак — сделаешь это, когда сам захочешь, а не когда думаешь, что это нужно мне. Это нужно для тебя! Я спокойно могу жить и без брака. Просто не дави на меня.

— Я понял тебя. Просто буду рядом, — согласно киваю.

— Родители, встречайте свою дочь, — тянет медсестра и завозит Женю в палату, давая мне впервые вживую увидеть мою девочку.

Такая же, как на фотографии.

Чертовски красивая и похожая на Раду.

Но фотография ни на каплю не передала, какая она хрупкая и маленькая. Словно кукла в магазине.

И мне страшно даже прикоснуться к ней.

А вдруг я возьму чуть грубее, чем можно, и на ее белоснежной коже появится синяк? Или я сделаю ей больно? Или как-то не так возьму?

Черт, я боюсь ее…

Боюсь навредить ей.

— Эй, — Рада дотрагивается до меня и протягивает салфетку. — Ты мужчина! Не реви!

— А? — касаюсь рукой вначале одной щеки, а затем другой, но обе сухие.

— Шутка! Расслабься, — подмигивает и идет к Жене. — Смотрел на нее так, словно тебе не дочь, а динозаврика привезли!

Малышку опускают в кроватку. Рада сразу же идет к ней, а я следом, но остаюсь в стороне, боясь подойти ближе.

Тяжело сглатываю, но не свожу взгляда с этой маленькой девочки, которая приходится мне дочерью.

С одной стороны, я уже свыкся с мыслью, что у меня есть дочь, что я отец. Но все это было на словах, а сейчас, глядя на нее, я чувствую то, чего никогда в жизни не чувствовал.

Нежность, желание положить весь мир к ногам этой крошки, расцеловать ее всю.

А еще у меня такая любовь к ней, что я даже не понимаю, откуда ее столько и почему я ее испытываю.

Я ведь впервые в жизни ее вижу!

Она еще ничего мне не сделала!

Она даже не смотрит на меня!

Так почему я это чувствую?

— Боишься заразить ее? — вырывает меня из мыслей Рада.

— А?

— Стоишь далеко, — указывает кивком на то, что я даже от нее в метре стою, не говоря уже о дочери.

— Ага.

— Мне бы тоже не следовало подходить, — вздыхает она. — Сказали стоять в полуметре от нее. Она все равно будет пока спать. Но я не могу! Я хочу быть рядом с ней, — хнычет Рада.

— А чего она такая маленькая-то? Худенькая, — спрашиваю, решившись на этот шаг с трудом.

— Последнее из-за болезни, — бросает взгляд на Женю. — А вот маленькая… ну знаешь, дети все маленькие.

— Я с племянником играл, — делюсь своими мыслями. — Он явно крупнее и массивнее был.

— Ты на себя и на меня посмотри, — хмыкает она с улыбкой. — Я тоже меньше тебя. Девочки чаще всего мельче мальчиков.

— А, ну да, — соглашаюсь, ведь это логично. Просто я испугался и думал, что, может, здесь что-то не так. — Может, чего-нибудь ей надо?

— Я сама пока не знаю. Подождем врача, — вздыхает Рада и подходит ко мне. Неловко мнется и, наконец, заговаривает. — Никит, я могу задать вопрос? Он будет немного личный и, возможно, ты не захочешь на него отвечать, но мне важно это знать.

— Постараюсь сделать все возможное.

— Ира рассказывала мне о вашем отце, — начинает она, заправив прядь волос за ухо. — Что он изменял твоей матери, и поэтому Ира появилась, собственно. Что значит измена для тебя? Ты можешь пойти на такой шаг? Только честно!

— Я против измен, — уверенно высказываюсь. — Считаю, что это предательство самого себя в первую очередь, — и решаюсь продолжить дальше, чтобы более полно ответить на ее вопрос. — Я не оправдываю измены отца, ведь даже после всех этих интрижек он остался с моей матерью. Такой измены я не понимаю, ее смысла и цели, — опускаюсь на кровать. — Я еще как-то могу понять измену, когда, будучи с кем-то в отношениях, человек влюбляется в другого. И, расторгнув предыдущие отношения, вступает в новые. Тогда это имеет какую-то логику. Мы не виноваты в том, что можем влюбиться в одного человека, будучи парой совершенного другого. Как говорится, сердцу не прикажешь, — заканчиваю и напоминаю ей о том, как начались наши отношения. — Помнишь ведь, что я ухаживал за тобой, но не целовал и не тянул в постель, пока ты не рассталась со своим парнем.

— Да, помню, — кивает она, вспоминая с улыбкой. — Ты не позволил мне чувствовать себя гадкой перед собой. Но я очень злилась на тебя каждый раз, когда ты дразнил, но обламывал. Мечтала тебя ночью во сне подушкой убить. Но сейчас понимаю, что это к лучшему.

— Я не хочу повторить судьбу своего отца, — делюсь с ней тем, что комком в груди стоит. — Хочу к браку прийти осознанно. То есть жениться раз и навсегда и не изменять своей жене. Быть уверенным в себе и своем выборе.

— Ты сделал мне сегодня предложение, — напоминает, указав на коробку с кольцом, которая одиноко стоит на столе.

— Знаю, — поджимаю губы. — И мне казалось, что я совершаю ошибку. Да, я люблю тебя. Я вижу нас в будущем вместе. Но это предложение… оно было…

— Преждевременным? — подсказывает, и я киваю. — Это читалось в твоих глазах. И я повторю, сделай это, когда будешь уверен. Моя жизнь никак не изменится от штампа в паспорте. Только мороки больше с документацией. Это же менять фамилию и кучу всего другого, связанного с этим.

— Прости…

— За что? — смеется она. — У всех свои тараканы. Ты боишься брака, Лея боится людей, Тимур маньяк какой-то, а я чертовски упрямая, и мне кажется, что я со всем могу справиться одна, — произносит она, и ее глаза наполняются слезами. Она продолжает, заплакав в следующую секунду. — Но я не справляюсь, Никит. Из-за моего упрямства я чуть не потеряла дочь. Я столько бегала и искала спасения, а нужно было просто прийти к тебе. Ты решил проблему меньше чем за сутки! Я не понимаю, как можно было оставаться такой упрямой. Но при этом ничего не могу сделать с собой! Вот за что меня можно любить?! Я же только нервы тебе треплю! И дочь нашу чуть не угробила!

— Рада, — притягиваю ее к себе. — Мне нравится твое упрямство. Твоя гордость в некоторых вопросах. Твоя дерзость. И искорка во взгляде, говорящая о том, что ты готова разорвать кого-нибудь на кусочки. Как мне сказала одна моя знакомая, я сам сделал этот выбор, потому что такого хочет моя искалеченная душа…

— Она у тебя явно больная, раз ее ко мне тянет.

— Ага, — вздыхаю.

Но я рад осознавать, что я не один в своей беде.

Тимурка где-то по своей Солнцевой убивается. А может уже она убивается от его характера...