Мой (с)нежный барс

14. Игрушка

Алана не знала, смеяться ей или плакать. Родственники нашли идеальный способ избавиться от племянницы. Она же им его и подсказала. Это долгожданная свобода? Или тонкая игра, в надежде, что Алана расслабится, перестанет прятаться – и выдаст себя?

Зря она думала, что, сбежав из дома, решит свои проблемы. Их становилось все больше. А еще, она сказала Шади правду – у нее есть только он. И то… ненадолго.

- Мы обсудим это позже. – Шади занял свое кресло у мониторов и ответил на вызов. – Я тебя слушаю, Равшер.

Из динамика полился поток отборной ругани, причем на нескольких языках. Алана узнала как минимум четыре и, заодно, пополнила словарный запас. Шади не перебивал, только хвост выдавал настроение хозяина: по нему словно пробегали волны, а кончик периодически превращался в вопросительный знак и брезгливо отряхивался.

- Это все? – холодно спросил Шади, едва наступила тишина.

- Это я только начал!

Алане показалось, что Равшер брызжет слюной от злости. Любопытно, кто это? Разговор шел на унилингве, поэтому он мог принадлежать к любой расе.

- У меня нет времени выслушивать твои упражнения в сквернословии, - отрезал Шади.

- Девчонки у тебя нет! – рыкнул Равшер.

Шади обернулся к Алане и приподнял бровь, мол, слышишь, тебя здесь нет.

- Я никогда не утверждал обратного, - ответил он Равшеру.

- Но и не возражал!

- Почему же? Я ответил тебе, что не промышляю воровством девиц.

- Ты оставил меня с носом!

- Очень опрометчиво кидаться такими обвинениями. Сделаем вид, что я этого не слышал?

Алана вспомнила, как Равшер говорил то же самое. Теперь Шади вернул ему реплику.

- Ты нарушил договор, Шади. И ты за это ответишь.

- Я подам жалобу Теням, Равшер. Сначала ты меня подставил, теперь клевещешь.

- У тебя нет доказательств.

- У Теней свои методы в поисках истины.

- Ты блефуешь.

- Проверим?

Выдержке Шади можно позавидовать. Равшер бесился и плевался ругательствами, а у Шади голос ни разу не дрогнул: холодный, спокойный, вежливый до мурашек на коже.

- Жду тебя, - буркнул Равшер.

- На нейтральной территории, - напомнил Шади.

- Никаких территорий. Или ты тащишь сюда свою пушистую задницу, или я сам жалобу подам. Мне скрывать нечего. А потом все равно скормлю тебя арахтерьерам!

- Я подумаю.

- Нет! Ты ответишь сейчас!

Шади посмотрел на Шу. Тот отрицательно покачал головой. Мнения Аланы никто не спрашивал, но она тоже была против.

- Дорогой, ты закончил? – Из динамика послышался женский голос. – В «Крокодиле» скидки, ты не мог бы…

- Позже! – прорычал Равшер. – Выйди!

- Дорогой, но через час…

Звук стал тише, но не исчез совсем. Микрофон прикрыли рукой? А разговаривали не на унилингве. Шади скривился.

- Ты не уснул? – спросил Равшер, видимо, выставив женщину из комнаты.

- Хорошо, - ответил Шади. – Я приду.

- Через пять общих дней, - велел Равшер. – Я в отъезде. В твоих интересах явиться вовремя.

И отключился.

- Зараза… - пробормотал Шади и стукнул кулаком по подлокотнику. – Знать бы, где он сейчас!

- И о чем он говорил с женщиной, - добавил Шу. – Зря ты согласился.

- Я только выиграл время.

Алана открыла рот, но вспомнила о правилах и решила не нарываться. Наверное, сначала надо попросить разрешения?

- Шади, я хочу кое-что сказать. Можно?

- Да, если это не твой очередной план с жертвоприношением, - буркнул он.

- Я могу перевести. Разговор с женщиной.

- И? – недоверчиво спросил он.

Алана дословно пересказала услышанное.

- «Крокодил»? – фыркнул Шу. – Похоже, мы летим в верном направлении.

- А что это? – поинтересовалась Алана.

- Один из крупнейших магазинов на Даржу, - ответил Шади. – Алана, а ты уверена?

- Я уверена. – Недоверие обижало, но она умела держать себя достойно. – А еще, я могу подтвердить, что была ловушка. Дядя же…

- Ты опять! – рыкнул Шади, помрачнев.

- Я говорю лишь о том, что могу свидетельствовать…

- Тебя объявили мертвой, а ты хочешь воскреснуть? – перебил он ее во второй раз.

- Я хочу по…

- Будь добра, иди в каюту и жди там. Я приду, как только освобожусь.

Алана беспомощно оглянулась на Шу. Он тоже считает, что она не права? Тот смотрел на нее с жалостью, и от этого настроение еще сильнее испортилось.

Она не стала спорить. Молча ушла, но в каюту заглянула лишь затем, чтобы взять одеяло, и отправилась к смотровому окну. Расстелила одеяло на полу и легла так, чтобы видеть звезды.

Опустошение. Пожалуй, самое верное слово для настроения. Как говорится, бойтесь своих желаний. Мечта сбылась, но ни радости, ни облегчения это не принесло.

Нет, Алана не роптала и не сожалела ни о чем. Лучше так, чем под вечным гнетом тетушки Хлои. Но и так… невозможно. Неправильно. Глупо сравнивать Шади и тетушку, это она уже поняла, но все же и он относился к ней, как к вещи. Как к игрушке? Забавной и, наверное, любимой. Только игрушка надоедает, рано или поздно. Эти разговоры о защите, о заботе… Да, она ему верила. Нет причин сомневаться в его словах. Другое дело, что Шади заботился не о ней самой, а о ее теле. Его не интересовала она сама.

Хуже всего, что когда Шади рядом, она растворяется в нем без остатка. Волшебство, да и только! Остается только одно желание – доставлять удовольствие. Послушанием, прилежанием, заботой, сексом – всем, чем угодно. Это любовь? Или похоть и зависимость?

Алана вздохнула и легла на спину, заложив руки за голову. Не о том она думает, не о том. А надо о том, что важнее. О том, как жить дальше. Помощь Шади она примет, потому что деваться некуда. И все-все ему вернет, как только найдет работу. Альфа… Поселить ее в уютном местечке и прилетать ради секса, время от времени? Одна ее часть желала этого, другая – протестовала.

Шади. Опять Шади. О чем бы она ни думала, она думает о Шади.

Он, как обычно, подошел неслышно. Алана заметила рядом ноги в ботинках, а потом и мужчину, склонившегося над ней.

- Зачем ты меня злишь, Вишенка? – устало спросил Шади. – Я же просил тебя ждать в каюте. А ты спряталась…

- Ты приказал, - напомнила Алана. – И я не прячусь. Тебе не трудно найти меня по запаху.

- Я не хочу искать. И я не хочу, чтобы ты вмешивалась не в свое дело.

- Хорошо. Не буду.

Алана так и лежала, а Шади возвышался над ней, постукивая кончиком хвоста по ноге.

- Что-то еще? – вежливо спросила Алана. – Или мне нельзя здесь находиться?

Он молча развернулся и ушел.

Замечательно! Теперь в его глазах она еще больше виновата. Нарушительница правил! В Алану словно бес вселился – хотелось кричать, плакать и топать ногами. Вместо этого она подскочила и побежала следом за Шади.

- Подожди!

Она нагнала его в кают-компании, сдула со лба растрепавшиеся волосы.

- Что ты хотел сказать?

- Уже ничего. Я объяснял тебе. Видимо, это бесполезно.

- Почему я всегда виновата?

Горький комок застрял в горле.

- Что? – растерялся Шади.

- Почему я всегда виновата? – повторила она.

- Алана, успокойся, пожалуйста. – Он попытался обнять, но она шарахнулась в сторону. – Что с тобой? Тебе плохо?

- Мне? Конечно, нет. – Она растянула губы в фальшивой улыбке. – Мой альфа не видит во мне человека, только игрушку. А еще я умерла, меня больше нет. И это так замечательно!

- Замолчи! – Шади сжал кулаки и навис над ней. – Ты опомнишься и пожалеешь о своих словах.

- Пожалею? – Она скривилась. – Хочешь меня ударить? Давай, бей.

- Вишенка…

Он протянул руку, и Алана зажмурилась. Легкое прикосновение к щеке обожгло, как пощечина, и прорвало плотину. Она дрожала, сдерживая слезы, а они текли по щекам против ее воли.

- Вишенка… - повторил Шади, притягивая ее к себе. – Да что ж такое…

- Не надо, - она выставила руки вперед, противясь объятиям.

- Надо, - мягко возразил Шади.

Она упрямо покачала головой, глотая ненавистные слезы.

- Мне надо побыть одной. Я посижу там… - она махнула рукой. – Наверху.

Шади кивнул, и Алана сбежала к смотровому окну.