Мой талантливый враг

Глава 14

Бумага стремительно кончалась, а я ловила горячие листы и едва успевала их сортировать. К концу печати у меня уже жгло подушечки пальцев и ныла кисть. Но теперь я стала обладателем бесценных знаний, осталось только прочитать внушительную работу Флориана. Может, я даже смогу задать ему вопросы по изученному. Интересно, что случилось раньше: моё забвение или написание этой работы?

Посмотрела на дату. Год окончания академии моим наставником. Мне тогда было лет девять-десять. Не сходится. В моём видении Винсент был подростком, да и я была старше. Выходит, именно отсюда я почерпнула рецепт для своего забвения.

Вернулась на место, быстро закрыла все вкладки и очистила строку поиска. Лучше пока не распространяться никому о том, что я применяла на себе какую-то сомнительную методику, а то ещё у герра Майера возникнут проблемы.

Поправила стопку распечаток и продолжала буравить взглядом название диплома, не решаясь начать чтение.

А что если я-из-прошлого сделала все правильно? Вдруг мне не нужно вновь погружаться в эту историю? Но смогу ли я жить дальше без оглядки, а уж тем более выйти за Флориана, или всегда буду терзаться мыслью о том, что забыла что-то очень важное.

Нет. Я должна узнать! Чтобы быть честной перед собой и перед моим возлюбленным!

– Это перед каким? – ехидно спросило моё внутреннее я.

Надеюсь, не его я выпущу из глубин подсознания, слишком уж оно прямолинейное и местами хамоватое.

Потянулась к первой странице, как меня окликнул не самый приятный голос.

– Ты оставила в копировальной машине что-то, – Виктория с любопытством заглядывала мне через плечо и протягивала лист, на котором допечаталось несколько книг из списка литературы.

Вот же!

Быстро закрыла ладонями название диплома, лишь усиливая подозрения президента сестринства. Нужно было срочно выкручиваться:

– Флориан Майер приезжает. Хотела задать ему несколько вопросов по его старой работе…

Я натурально покраснела и смутилась. Виктории этого было достаточно, она положила список литературы мне на стол.

– Ну тогда удачи тебе с дипломом и герром Майером.

Она подмигнула, а я гадала, не её ли голос я слышала за дверью? Сердце опять неприятно кольнуло, и настроение в очередной раз испортилось.

– Спасибо, – выдавила я и начала спешно собираться. Тут я все равно не смогу спокойно почтить, помимо Виктории, ещё несколько студентов таращились на меня и явно собирались подойти.

Виктория хотела спросить меня ещё о чем-то, но её взгляд упал на мой второй стаканчик с кофе.

– О. А можно мне взять один? Кто-то забрал в кафетерии последние сливки, да и в библиотеке израсходовал всю бумагу. Напасть какая-то!

– Забирай, но он уже остыл, – я протянула ей непочатый стаканчик.

Она медленно отпила его, изучая меня.

– Ты ведь не собираешься на полном серьёзе играть в Парамнезии и дальше?

А у неё с этим прям проблемы, как я погляжу. Не там она соперницу выглядывает. Прямо сейчас ее обожаемый Винсент ублажает какую-то девицу в общежитии. Ей бы туда свои расследования проводить, а не у меня над душой стоять.

– Это была единичная акция. Я просто выполнила свой долг перед ребятами. Все же из-за моей несдержанности нас дисквалифицировали.

Отличная игра, Елена. Я даже саму себя убедила. Конечно, не я виновата. Это Винсент повел себя гадко.

– Да-да. Именно из-за тебя. Хорошо, что ты это понимаешь.

Она продолжала потягивать мой кофе, и я начала искренне жалеть, что не плюнула туда раньше.

– Извини, у меня ещё много дел.

Я сунула распечатки подмышку и попыталась её обойти. Уже в спину Виктория бросила мне.

– Да какие у тебя дела, Лена? После дисквалификации-то. Ах, ну да. Читать старые дипломы про парамнезию от миленького профессора.

Не обращать внимание! Хватило с меня уже одного опрометчивого поступка, больше я не ввяжусь в драку из-за чьих бы то ни было слов.

Я даже не обернулась, а рванула к выходу, пока меня за руку не поймала работница библиотеки.

– Елена, завтра занесешь упаковку бумаги. Некрасиво столько тратить за раз.

Великие Музы, да что же все вокруг меня за преступницу-то держат.

– Принесу, – процедила я и запихала диплом Флориана в сумку.

Вернулась в нашу с Шай комнату. По пути поймала своё отражение в зеркале комнаты отдыха. Волосы от дождя распушились и напоминали настоящее золотое облако. Раньше меня это жутко раздражало, но сейчас я уже ничему не верила. Так просто мой привычный мир вдруг пошёл крупными трещинами. И я уже не я, а кто-то другой. Вдруг до моих игр с воспоминаниями я обожала свою причёску. А что если прежняя я никогда бы не подружилась с Шайло, и я бы общалась только с такими, как Виктория. Вдруг я была кем-то очень плохим.

Прижала к груди сумку. Теперь это будет мучить меня, пока я не разберусь во всем. Даже обсудить пока не с кем. Шайю я обидела, Винсент вызывает в груди болезненное жжение, папа далеко, дядя уехал, а Флориан будет в академии только на следующей неделе. Видимо, придётся повариться в этом ещё немного.

Моей соседки не было на месте. Обошла нашу комнату, заглянула в ванную. Ушла. Зато на столе стояла накрытая посеребреным клошем тарелка, а я рядом лежала записка. Нежным почерком Шайи было выведено:

Ты как обычно не поешь и проигнорируешь рекомендации врача. Я приготовила тебе обед. Прости меня, что я лезу с непрошенными советами. Я больше так не буду. Если тебе нужна моя поддержка, я всегда рядом. Приятного аппетита,

твоя Шай.

Не она должна была извиняться, а я. Но вот и не осталось следа от моей обиды. Только на саму себя злюсь.

Подняла клош, и меня мгновенно окутало приятным ароматом свежей еды. На тарелке стояла миска супа с гигантской печёночной фрикаделькой. А ещё меня ждал шницель размером с мужскую ладонь и овощной салат.

Надо срочно извиниться. Почему же у меня нет видеофона, я бы уже позвонила и сказала подруге, как мне жаль.

Приставила стул поближе, зачерпнула наваристого супа и поднесла к губам.

Запах детства. Мама часто готовила суп с фрикаделькой, иногда блинный суп. Я рассказывала Шай, а она и это запомнила.

Я прикрыла глаза от удовольствия. Отломила ложкой кусочек фрикадельки и отправила его в рот. С каждым укусом я чувствовала себя всё счастливее, что в какой-то момент меня это переполнило настолько, что по щекам вновь потекли слёзы.

Дверь тихонько скрипнула и подруга осторожно заглянула в комнату. Я шмыгнула носом и быстро обтёрла щёки.

– Так вкусно, Шай. Ужасно вкусно. Спасибо.

– Я боялась, что ты опять в обморок свалишься или простудишься, чего доброго Полегчало?

Кивнула.

– Прости меня. Я так перед тобой виновата, Шай.

– Ой, да брось. Я сначала ужасно злилась на тебя, потому что ты маленькая эгоистка, а потом подслушала разговор Виктории. Это правда, что ты хотела съехать из-за меня?

У меня на языке таяла морковка, и я лишь угукнула.

Брови у подруги поползли вверх:

– Зачем?

– Она сказала, что ты не пройдешь отбор, если я не съеду.

– Причем тут она! – Шай закипала. – Да я ей сейчас, знаешь, что…

Я вскочила и обняла подругу.

– Плевать, она уже передумала. Когда ты Винсенту мои кружевные трусы передавала, она быстренько гнев на милость сменила. Испугалась, что я нему перееду. Наивная. Вестерхольт подружек к себе табунами водит, не ко мне ей ревновать нужно.

Ну вот опять вспомнила эти лобызания за дверью. Да что ж такое?

– Винсент? Ты ничего не путаешь, Лена? Он же…

– Ни слова больше о нём! – я приложила палец к её губам. – Мы и так из-за него чуть не разругались. Ты лучше скажи, где ты ночами пропадаешь? На тренировки это совсем непохоже.

Подруга мгновенно смутилась:

– Помнишь Деяна?

– Твой друг детства. С акцентом таким смешным, да?

– Ничего не смешной, – насупилась Шай, но покраснела ещё сильнее.

– Рассказывай.

Моя соседка набрала полную воздуха грудь и выпалила историю, достойную лучших любовных романов. Деян Мештер студент по обмену из Кроашии. Его семья дружила с семьёй Шайло, и приезд парня именно в нашу академию ни для кого не стал сюрпризом. Он специализируется на современном танце и постоянно устраивает подпольные дуэли. На них-то моя соседка и пропадала ночами.

– Я почти дошла до финала, понимаешь! – с горящими глазами выдала Шай и, как я поняла, она добралась до главной части своей истории.

– И что тебе мешает участвовать дальше?

– Кай, – замогильным голосом произнесла подруга и сжала обе руки в кулаки.

– Что за Кай? – Я придвинулась ближе.

– Хапсбергер, – тихо-тихо прошептала Шай, и без того её огромные глаза, стали её больше.

– Погоди. Кай Хапсбергер. Он же... Ох,М узы. Тот самый? Третий сын эрцгерцога?

Подруга издала какой-то писк и зажала обеими ладонями рот.

– Внук Императора… – продолжала я, а на Шай уже лица не было. – И какое у него к тебе дело?

– Он мой партнёр на грядущем выступлении. И он шагу мне ступить не даёт, заставляет практиковаться каждую свободную минуту. Боюсь, если он узнает о поединке, то непременно доложит ректору Циммерману. Деяна арестуют! А меня отчислят!

– Ой да брось! Просто скажи, заездил тебя этот принц, -- я поиграла бровями, и едва успела увернуться от летящей в меня подушки.Даже суп не расплескала! Профи! Мастерски уклоняюсь от предметов.

– Тише ты, Лена, – Шай совсем дёрганной стала. – У меня места живого нет от всех этих поддержек. Руки у него просто... Кошмар! Показать синяки?

Покачала головой.

– Верю!

– Но хуже другое, – она виновато потупила взгляд, и я поняла все без слов.

Просто обняла её, не мне сейчас давать советы той, чьё сердце в смятении, потому что и моё не знает покоя. Рвётся на части и бесконечно страдает.

Так мы проболтали до темна. Сегодня я была хорошей подругой, задвинула свои проблемы подальше и позволила Шайло выговориться. Она права, я жуткая эгоистка.

Легла она рано, поспала пару часов и снова сбежала на свои подпольные танцы, я же вновь заснула под музыку Парамнезии. Мой разум отчаянно искал новых подсказок в текстах песен Винсента.

Зачем я доверил тебе

Свой секрет?

Зачем я излил свою душу?

Но поздно назад пути больше нет,

Я молю лишь: Не слушай! Не слушай. Не слушай!

Что это за секрет, из песни было непонятно, и моя фантазия уносила меня все дальше от реальности.

Он убийца!

У него есть куча внебрачных детей.

Он мой родной брат!

Я тройняшка Вестерхольт!

К счастью, уснула я быстрее, чем додумалась до чего совсем уж из ряда вон.

Понятия не имею, когда пришла Шайло, но едва я открыла глаза, было уже утро, а она тут же нависла надо мной с радостным криком:

– Не отвертишься!

Она вообще спала? Взгляд безумный, губы сильно припухшие, словно она всю ночь процеловалась, да и пахнет от неё странно, явно не девчачьими духами.

– Отчего я не отверчусь? – я сонно тёрла лицо, и в меня тут же прилетели штаны.

– От похода за видеофоном. Вчера сорвалось, а завтра снова на учёбу, и нам будет некогда. Собирайся?

Я выпросила разрешение хотя бы зубы почистить и обречённо поползла в ванную. Душ шелестел по волосам, и мне чудилось:

– Не слушай, не слушай, не слушай!

Сама виновата. Нечего было слушать. Действительно! Выспалась бы.

Шайло вызвала нам такси до города и потащила меня в торговый центр. Глаза разбегались от ярких витрин, а у одного окошка я даже подвисла. Салон пирсинга и татуировок.

Я с любопытством разглядывала стенды с разными серёжками, а двое парней снисходительно улыбались мне.

– Фройляйн чего-то желает? – промурлыкал один из мастеров и показал мне раздвоенный язык.

Я тут же развернулась на каблуках и побежала за Шай.

В магазине техники мне даже делать ничего не надо было. Подруга сама объяснила, что мне нужно. В потоке её заумной речи я поняла только слова: камера, звук и настройте сразу эфир. Остальные технические характеристики моего будущего видеофона были едва ли понятнее Хангрийского языка.

Расплатилась, а Шай тут же начала звонить сама себе с моего видеофона.

– Я назову тебя… – она постукивала себя указательным пальцем по нижней губе. – Нана Вестерхольт.

– Слышь! А ты, – я вырвала у неё из рук своё новенькое устройство и начала вбивать её имя. – А ты тогда Шайло Хапсбергер.

Она недовольно зашипела и погналась за мной.

В таком настроении мы и провели наш второй выходной. Мы шутили, смеялись, ели жутко вредную еду, которую продавали в торговом центре, и все наши проблемы на время померкли. Шай забыла о своём любовном метании, а я не думала о дебрях моего подсознания.

Покупка видеофона оказалась для меня настоящим событием. Я пыталась разобраться в приложениях, заполняла альбом нашими с Шай фотографиями, а на рабочий стол она поставила мне тот самый постер, где я опутана лианами.

– Классно же, – спорила она, когда я пыталась убрать картинку, но у меня ничего не получалось.

– Поменяй! – бурчала я.

– Будешь вредничать, я выберу ту, на которой вы с Винни Вестерхольтом чуть ли не в обнимку стоите, там и такое есть!

– Нет!.. Покажи!

Домой вернулась в отличном настроении, перепрыгнула через сумку с распечатками и, пританцовывая, начала раскладывать свои покупки в шкаф. Новые брюки, футболки и пара кофт. Даже толстовку жутко неформальную приобрела. Никуда не уйдёт от меня моя парамнезия. Потом прочитаю работу Флориана. Но точно не сегодня!

Моё отличное настроение не покидало меня до обеда следующего дня, когда я с удовольствием расположилась за столом в обеденном зале. Блинный суп пах просто изумительно, штрудель благоухал яблоками и корицей, а Шай прислала смешную картинку мне в сообщениях.

– С покупкой, – поздравил меня Винсент Вестерхольт, бесцеремонно уселся за мой столик и достал свой видеофон. – Диктуй!

– Что диктовать? – я прикинулась дурочкой, словно не поняла его намёка.

– Твой номер. Теперь будет легче планировать всё.

– Что ещё планировать? – я спрятала видеофон под стол, но Винс не сдавался.

– Выступления. Ты комментарии не читала, что ли? Все ждут новых концертов. Тем более, ты написала партию для скрипки к песне Виви. Сделаем тоже самое с остальными. Расширим вокальные партии, ты неплохо поёшь.

Он все так красиво распланировал, что я почти повелась. Представила себе наши совместные концерты и тот бешеный драйв. Но нет. Хватит с моего сердца потрясений в этому году. Вот только язык мой словно своей жизнью жил и выдал с нотками флирта:

– И как же ты меня запишешь в своих контактах?

– Догадайся, – он включился в игру, положил локти на стол и придвинулся ко мне.

– Ни единой мысли.

– Сейчас покажу.

Он быстро набрал что-то на своем видеофоне и развернул экраном ко мне. Выглядел он при этом так решительно и серьёзно, словно предложение руки и сердца мне делал.

Ясно. Что-то на хангрийском, я даже прочитать не могу как много тут шипящих и свистящих звуков.

– Это что-то на змеином, Вестерхольт? – спросила его, радуясь, что из моего голоса исчезает флирт, и появляется Ее Высочество Желчь.

Винсент лишь одно мгновение выглядел разочарованным, а потом тоже вернулся к прежнему себе.

– Я уж и забыл, что принцесса-зубрилка не такая уж и зубрилка. Не знаешь второй по популярности язык в стране. Стыдно.

Ох, Винсент, я его скорее всего знала, но забыла, ведь на нем разговариваешь ты, а я все, что с тобой связано подвергла жёсткой чистке в своей голове. И чем больше я с тобой разговариваю, тем больше убеждаюсь в правильности своего решения!

– Все равно, что ты там написал. Скорее всего очередное оскорбление. Курочка, принцесса-зубрилка, или что-то в твоём духе.

Поднялась со стола и начала спешно собирать свои вещи. Даже поесть спокойно не дал.

– Нана, – мучительно на выдохе, – пожалуйста, хватит уже.

Поймал меня за руку, и от этого прикосновения по коже начали расходиться мурашки. Притянул меня к себе и пробормотал, задевая губами мою чёлку.

– Я устал сражаться. Дай мне передышку.

Упрела ладонь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но делала это как-то без энтузиазма.

– Устал продолжать то, что сам же начал? Эту войну не я развязывала. Ты с первой встречи меня ненавидел. Помнишь хранилище инструментов?

Наша возня начала привлекать лишнее внимание, и я перестала дёргаться.

– Я не спорю. Но и ты меня пойми, Нана. Просто представь, как больно мне было смотреть на тебя каждый день, знать, что ты так близко, но…

– Но ничего не помню? – закончила за него, и он с облегчением выдохнул.

– Да! Это было мучением. Я злился, ненавидел тебя за ту боль, за то, как ты поступила с нами… Я же так тебя… А потом ты написала в комментариях про свадьбу, и картинка сложилась у меня в голове, ты все вспомнила. Нашу клятву! Я до сих пор храню кольцо, Нана.

Что он несёт? Какую клятву, ни в чем я ему не клялась, ни одна магия бы не заставила меня забыть такое. Особенно какое-то там кольцо.

Но Винсента уже было не остановить. События развивались слишком быстро. Он положил мне одну руку на талию, второй зарылся в моих волосах, и намерения его были весьма прозрачными. Да Вестерхольт же поцелует меня вот-вот у всех на глазах. И это накануне приезда Флориана.

Я уворачивалась, молилась Музам о спасении, желала Винсенту благоразумия. Он верно пьян. Несёт бред, ведет себя, как одержимый.

Дернулась в сторону, рука Винса чуть ослабла. Вот только и я равновесие потеряла, уперлась в край стола, и он тут же накренился. Вестерхольт отчаянно пытался поймать меня, но я все равно полетела на пол, а вместе со мной попадали мои распечатки, ложки, вилки и блинный суп. Зажмурилась, ожидая удара. Но ничего не случилось. Открыла глаза и увидела над собой перепуганного Винни. Я чудом не разбила себе затылок о кафель, потому что он вовремя подставил ладонь, и теперь сам морщился от боли. А я смотрела на него и уже не злилась. С его волос стекал блинный суп, капли и падали мне на щеки, а я не могла увернуться, потому что Винс все ещё крепко держал меня. Держал и дрожал всем телом.

– Ты цела?

– Боишься, что последние мозги себе вышибу и опять тебя забуду, Вестерхольт, – улыбнулась ему.

– Не смешно, – строго сказал он, не отпуская.

Да мне уже и самой не хотелось смеяться. Этот хмурый взгляд в самую душу, его настойчивые прикосновения, отчаянные признания. Нужно было успокоить его, чтобы перестал так дрожать. Пугает.

– Я цела, Винни. Можешь уже отпустить меня. Видишь, я тебя помню. Ты Винсент Вестерхольт. Мой жутко талантливый враг, который постоянно дразнит и бесит меня. Полегчало?

Не полегчало. Он все ещё нависал надо мной и капал на меня бульоном. Вкусный был суп, кстати. Нужно бы ещё заказать. Есть-то как хочется!

– С тебя новая порция, кстати. Ты мне обед испортил.

Отмер. Взгляд его слегка смягчился.

– Хорошо. Куплю тебе новый суп.

– Винсент, – я позвала его и, превозмогая безумное смущение, спросила. – Если бы я не сопротивлялась, ты бы сделал это, да?

– А что я, по-твоему, собирался сделать?

Я собиралась с духом, потому что это было ой как не просто сказать вслух.

– Ты же собирался поцеловать меня?

– Теперь мы этого не узнаем, курочка, ты упустила свой шанс.

Он усмехнулся мне, оттолкнулся от пола, а затем протянул мне руку. Костяшки пальцев у него покраснели и припухли от удара. Осторожно взяла его за руку и поднялась на ноги.

Только ленивый не смотрел на нас и не снимал на видеофон. Я в мятой мантии, Винсент с запутавшимися в мокрых волосах кусочками блинов.

– Вестерхольт! Адель! – пронесся гневный клич ректора над столовой. – Вы опять за старое? В мой кабинет! Оба.

Мы лишь устало переглянулись.

– После тебя, моя курочка. Леди вперёд.

– Вы сама галантность, Герр Вестерхольт, благодарю, – сделала книксен, и мы наконец-то рассмеялись, представляя, как мы будем писать очередную объяснительную. Благо у меня уже есть опыт.