Мой зверь безжалостный и нежный

10

Ночевать я осталась у Ромкиных родителей, но на другой день первой же электричкой вернулась в город. Даже думать не хотела о том, что меня там ждёт и как я буду из всего этого выкручиваться. Решила: явятся они, те двое, — скажу им всё как есть. Пусть сами его ищут. Выгораживать Ромку я уж точно не стану. Теперь — нет. Он меня предал. Причём самым низким, бездушным и подлым образом.

Жить дальше в нашей съемной квартире, разумеется, я тоже не собиралась. После всего мне оставалось только собрать свои вещи и уйти отсюда навсегда, начать новую жизнь и постараться всё забыть.

Всё своё нажитое я упаковала в две коробки и баул, Ромкины вещи — не тронула. Пока собиралась, нашла валентинку, плюшевого кролика и кружку с сердечком и надписью Марина — его подарки. Всплакнула, как сентиментальная дура. Но брать ничего не стала.

Осталось придумать, куда податься с этими коробками. Собственно, квартира у нас была оплачена до конца июня. Это я здесь находиться не могу, а вещам-то что? Поколебавшись, решила, пусть хранятся тут, пока не найду для них и для себя новое пристанище.

Можно было поискать комнату по объявлениям, это сейчас просто делается. У меня даже завалялся где-то недавний номер «Из рук в руки». Или вообще съездить в Зареченск. С мамой повидаться, раны зализать в родительском гнёздышке.

Эта мысль мне неожиданно понравилась, хотя родной городишко никогда меня не притягивал. Наоборот! После каждой сессии придумывала тысячу причин, только чтобы туда не ехать на каникулы. А тут вдруг я с пол-оборота загорелась.

Впрочем, понятно, не в Зареченске дело. Мне просто требовалось уехать куда угодно. Вырваться отсюда немедленно. Хотя бы на ближайшие два месяца. Потому что знакомые стены, двор, улица, соседи — всё это кололо глаза и не давало ни на секунду забыть, что Ромка меня жестоко предал…

Решено, поеду к родителям. Потом поднялась со стула, взяла рюкзак, огляделась. Господи, а ведь ещё недавно я здесь была вполне себе счастлива. Поверить невозможно…

Пока я возилась с ключами, на шум в подъезд выглянула Нина Тимофеевна, старушка из квартиры напротив.

— Мариночка, к вам вчера какие-то подозрительные люди стучались, — полушёпотом сообщила она. — Два раза приходили. Вечером и ночью. Думала, дверь вынесут, так долбились ночью. Я пригрозила, что вызову милицию… Они Рому спрашивали.

— Спасибо, — кивнув, пробормотала я. Ну, конечно, они приходили, как иначе… И наверняка снова скоро придут.

Я вышла на улицу, чувствуя, как внутри скачками растёт нервное напряжение. Быстро огляделась — никого подозрительного не заметила. Двор, залитый утренним солнцем, казался сонным и тихим. Это вечерами тут бурлит жизнь, а до обеда — мертвое время. Разве что кто-нибудь выведет собаку или с коляской пройдется.

Обычно на автомобили я не смотрю, но тут обратила внимание, что там-сям по всему двору стояло несколько машин. Одна притулилась возле третьего подъезда — раздолбанная грязно-красная Нива, но её можно скинуть со счетов. Там и внутри никого не было. И слишком уж убитая она на вид, серьёзные на таких не ездят.

Вторая — возле нашего подъезда — вообще ржавая и без колёс. С зимы тут её помню. Тоже мимо. Но чуть в стороне были ещё три иномарки. Вот они заставили меня насторожиться.

Я пересекла площадку, не сводя с них взгляда. Вроде там тоже никого не заметила, но стекла были тонированные, точно не скажешь. А главное, в душе так явственно скреблась тревога, что я даже сделала обманный маневр — зашла в продуктовый магазинчик на первом этаже соседнего дома и, прильнув к откосу окна, четверть часа тайком наблюдала за этими иномарками.

Продавщица сначала вязалась с дурацкими вопросами, нудила, мол, тут стоять нельзя, покупайте или уходите, но я, не отвлекаясь, соврала, что слежу за женихом-изменщиком. И она вдруг прониклась, посочувствовала, даже высказала в адрес жениха несколько крепких слов.

Впрочем, никакой активности рядом с иномарками я не увидела. Похоже, действительно со страха дула на воду. Тогда я вышла из магазина и, не мешкая, помчалась на вокзал. Там отстояла очередь в кассу и взяла билет до Зареченска на сегодняшний вечер.

Можно было выдохнуть. Правда, до поезда оставалось почти десять часов. Но я решила, что рисковать не буду. Лучше уж тут до вечера посижу, в зале ожидания. Тут и народу много, и милиция где-то ходит…

Но хватило меня только на три часа. Потом захотелось сразу всё: и пить, и есть, и в туалет.

Цепко вглядываясь в каждого встречного, я пробралась к выходу. Только что пришёл какой-то поезд, и толпа хлынула в подземный переход, снося меня с ног. Я еле выбралась из здания вокзала на оживлённую площадь. Рядом, вдоль дороги, длинной цепочкой стояли киоски с газетами, напитками, табаком, хот-догами. Я добежала до ближайшего ларька, наклонилась к крохотному окошку, протягивая деньги:

— Дайте, пожалуйста, бутылку минералки и сникерс.

Жутко нервничая, я взяла бутылку, шоколадный батончик и сдачу, повернула назад и… остолбенела. Буквально в десяти метрах стояла старая красная Нива, затесавшись среди таксистов. Номера я не видела, но откуда-то возникла уверенность, что это та самая машина, которая утром была возле дома. По спине пополз холодок.

Так, спокойно, сказала я себе. Совпадения бывают разные. Мало ли в городе красных Нив? Это я уже от страха себя накручиваю и всюду вижу опасность.

Ну и главное, никто из этой Нивы не подходил ко мне. И вообще, есть ли там кто? Я напрягла зрение, но солнце светило прямо в лобовое стекло, не давая ничего разглядеть.

Да ну и чёрт с ним. В любом случае, кругом полно людей. Среди бела дня они не посмеют…

Я даже мысль свою додумать не успела, как вдруг на большой скорости, распугивая пешеходов, на привокзальную площадь ворвался чёрный джип и остановился как вкопанный прямо передо мной.