Муж в подарок. Снегурочка против!

Глава 17. О чудачествах, чудесах и чудиках.

То, что Марисса, судя по её рассуждениям, собирается заявиться ещё и завтра, и, возможно, всю неделю до праздника будет тут крутиться, дошло до меня только после её ухода. Но расстроиться я не успела.

Арэн, насмеявшись надо мной, куда-то смылся, чтобы не нарваться на праведный гнев, а вместо него, как чёртик из табакерки, в холл выскочил Люций.

— Как я её, а?! — воскликнул лось, горделиво задрав голову. — А как она верещала! И морда такая — а-а-а! Вот потеха!

— Ты? — удивилась я. — А ты-то тут причём?

— Так паук же… и Марисска. И столько визгу было. Весело же получилось, да? — уже не так воодушевлённо промямлил Люций, попятившись.

Хвостом почуял, зараза, что я его сейчас явно не хвалить буду. А когда я, демонстративно закатив рукава, шагнула к нему, и вовсе взвизгнул и бросился наутёк, на ходу оправдываясь.

— Ну Яночка, ну ты чего? Я только пугнул его в нужную сторону, подул слегка… А спустился-то он сам, и в волосы тоже сам! — тараторил лосяра, наворачивая по скользкому паркету от меня.

— Ты у меня сейчас сам на паркете поскользнешься и рога пообломаешь, — пропыхтела я, в очередной раз вспомнив, как Арэн обнимал Рис, снимая паука, и как она потом к нему липла.

— Янка, ты не такая! Ты добрая! Я зна-а-аю!

Люция занесло на повороте и впечатало в стену, по резным деревянным панелям пошли трещины. Мне стало жалко дом и я остановилась. Лось тоже замер, стараясь отдышаться, но оправдываться не перестал. Правда, как-то криво у него получалось.

— Успокойся, Янусик. Ты сама виновата, — заявила эта наглая морда. — Кто тебя заставлял соглашаться на весь этот балаган с приёмом? Балы вообще штука муторная, от них только гостям хорошо, а хозяевам одни траты. Никакой экономии с тобой, Янка!

— Балы? У нас планируется приём? Ох! Почему я об этом ничего не знаю?! — послышалось у меня за спиной.

Голос говорившей показался мне смутно знакомым, но идентифицировать его я не смогла. Поэтому поворачивалась с опаской — что ещё за дамочки тут по моему замку разгуливают?

Повернулась и слегка подвисла. Передо мной стояла наша экономка госпожа Марджори, и в тоже время не она. Женщина изменилась почти до неузнаваемости. Из её осанки ушли сутулость и одутловатость. Марджори заметно постройнела и помолодела. Лицо разгладилось, будто просветлело, а небольшие морщинки в уголках глаз скорее украшали его, как может красить человека улыбка. Взгляд стал ясным и каким-то живым что ли. А волосы-то совсем не седые, наша Маржд оказалась жгучей шатенкой. И, о чудо, отказавшись от мешковатых коричневых платьев, экономка обнаружила у себя не идеальную, конечно, но довольно женственную фигуру.

Да ей лет сорок, ну сорок пять максимум! А я почему-то думала, что генералу Астор Энея уже далеко за пятьдесят. Неужели это моими стараниями она так преобразилась? Пожалуй, в этот момент я поверила, что действительно могу помочь тётушке Сизальде. Нет, четкой уверенности не появилось, но надежда определённо зародилась.

— Так что там у нас с приёмом? Если вы хотите поспеть к празднику, то необходимо начинать приготовления уже сейчас, — напомнила о себе Марджори, с любопытством поглядывая на прифигевшую меня.

Вот же чудо! Она ни словом не обмолвилась о том, как это расточительно, устраивать балы. Зато у меня есть не в меру экономный Люций. Вот пусть подобревшая экономка с ним и разбирается.

— Вот мой секретарь вам всё и расскажет. Передаю его под ваше начало, будет вашим подручным по мелким поручениям на время подготовки к приёму, — проговорила с мстительной улыбочкой.

— Кто подручный? Кого по мелким поручениям? Меня? Да я…

— Я ведь могу и передумать, — предупреждающе прищурилась я.

— Подручный так подручный, — обиженно засопел лосяра.

Так-то! Будет знать, как на молоденьких привлекательных девиц пауков насылать и в объятия к моему мужу их толкать.

Разобравшись с лосём и экономкой, я, с чувством выполненного долга, отправилась на кухню, осведомиться насчет обеда. А потом опять занятия, и к Сизальде нужно будет вечером заглянуть. Столько планов и забот навалилось, ну прямо как на настоящую хозяйку замка. Хотя, почему это «как»? Я ведь и есть тут хозяйка.

Ближе к ночи, когда на бескрайнем звездном небе Садангарда взошли три Луны, я, едва волоча ноги от усталости, мерно брела по коридору и мрачно размышляла о незавидной доле леди Астор. Быть великосветской дамой и женой самого настоящего лорда и так-то непросто, а если к этому чудесному комплекту добавить замок с огромным штатом слуг, то и вовсе можно взвыть не хуже тетушки Сизальды.

Кажется, я даже начинаю понимать, почему до моего появления Астор Эней находился в запущенном состоянии — у Арэна банально на него не хватало времени. Сначала им занималась покойная леди Астор, а потом Сизальда. Вот не удивлюсь, если тетка озверела именно от этого бесконечного «миледи», сказанного вопрошающим и несколько растерянным тоном.

Дошло до того, что я уже начинаю скучать по прежней Марджори, которая безмолвно руководила замком по одной и той же схеме. Новая, улучшенная версия Мардж нисколько не уступала прежней в профессионализме и даже больше — она была полна свежих идей, вдохновения. Один минус: каждая ее идея требовала обязательной хозяйской отмашки. Поэтому Мардж буквально ходила за мной по пятам и грузила мою и без того загруженную магической теорией голову всякими хозяйственными мелочами.

Супруг на занятиях был так же неумолим. Раз за разом он заставлял отрабатывать заклинания, зубрить схемы энергетических потоков, а потом, прихватив меня, отправился в подвал, где нас ждала несчастная Сизальда. Сегодня она была особенно нервной, агрессивной, словно нечто, питающее ее безумие, начало подозревать неладное. Оно явно почуяло мое присутствие и определило как угрозу. Именно поэтому эмоциональная составляющая остатков разума тетушки очень неохотно шла на контакт и я совершенно выбилась из сил, ничего так и не добившись от Сизальды, кроме очередного приступа с подвыванием.

Из подвала возвращалась в одиночестве. Арэн остался успокаивать тетушку. Я даже была рада этому, потому что хотелось уже побыть наедине с собой, выдохнуть и немного систематизировать мысли в голове.

Устало перебирая ногами, в сотый раз пожалела, что ввязалась в этот чертов бал, но, как говорится, слово не воробей. Тем более, что Арэн одобряет затею. Говорит, что прием положительно скажется на его и моей репутации.

Где-то уже на полпути к спальне меня неожиданно посетила одна неприятная мысль: как, твою гипотенузу, я собралась устраивать праздник, сама не зная толком, в честь чего?

Вернее, я знаю, но обтекаемо.

Как-то некогда было детально вникнуть в религиозную подоплеку этого мира.

Круто развернувшись, отправилась в библиотеку с твердым намерением исправить данное упущение. Наверняка здесь найдется нужная мне информация.

В библиотеке было привычно пусто и тихо. Уже отработанным жестом зажгла магический светильник и, держа его одной рукой, второй пробежалась по корешкам книг, выискивая нужную тематику. После минут пятнадцати бесполезного блуждания между стеллажей, зацепилась взглядом за книгу со звучным названием «Легенды Садангарда».

— Ага, — довольно улыбнулась я и потянулась на себя пухлый фолиант. — То, что надо!

Поставив магический светильник на низкий столик, плюнула на этикет и, сбросив с гудящих от усталости ног туфельки, забралась с ногами на диван и, подложив под спину декоративную подушку, принялась читать.

По сути, книга «Легенды Садангарда» была сборником детских сказок, но все они оказались жутко интересными и очень походили на земные сказки. Углубившись в чтение, я сама не заметила, как время перевалило за полночь. Зато узнала, почему жители этого мира чтут именно зимние Луны, а не летние или, что было бы логичнее, весенние.

«В начале времен мир пребывал в ледяной тьме. И не было в нем даже лучика света, только бесконечные ледяные пустоши, которые населяли безмолвные тени душ. А затем на ледяную пустошь попала звездная пыль, а вместе с ней и первая капля магии. Из нее родилась Праматерь лун. Именно она силой своей любви сотворила три Луны, три спутника-защитника, которые, напитавшись ее верой, растопили ледяные пустоши, рассеяли на землю свет и вдохнули в безмолвные души яркие краски жизни. Из них появились первые в мире магические животные и люди. А после Праматерь умерла, воцарилась на небосклоне бесплотным сгустком энергии, оставив после себя три Луны, что хранят стихийное и энергетическое равновесие. Существует поверье, что именно зимой, когда тьма преобладает над светом, хранители особенно уязвимы, и люди устраивают праздник, чтят своих защитников, чтобы сила веры, подобно молитве, помогала им в борьбе с окрепшим в эту пору ледяным безмолвием».

Постепенно строчки все больше плясали перед глазами, я давила зевок за зевком, но так и не смогла дочитать книгу. Где-то на сказании об истинной любви и ее явлении в ночь Зимних Лун, я уронила книгу на грудь и уснула. Только сквозь сон почувствовала, как меня кто-то аккуратно поднял на руки и куда-то понес. Пребывая на грани сна и яви, я сначала забеспокоилась, но потом уткнулась носом в мускулистую грудь, вдохнула знакомый запах и, поерзав в теплых объятиях мужа, успокоилась.

Проснулась от того, что очень жарко. Поворочалась и поняла, что жар идет с левой стороны, поерзала и попыталась отодвинуться от невесть откуда взявшейся грелки, но… не смогла.

— Что за черт? — пробормотала еще не отошедшая ото сна я и, приоткрыв один глаз, покосилась на нечто удерживающее меня за талию.

Им оказалась большая, смуглая и слегка волосатая мужская лапа, которая нагло и очень так однозначно распласталась на моем животе.

Ой, мамочки!

Кому принадлежит загребущая конечность догадаться было нетрудно, вопрос в другом: как, Ёжкин кот, в моей постели оказался этот невероятно наглый субъект, который по совместительству еще и мой муж?

И тут едва отошедший ото сна разум посетила ужасная мысль: а моя ли это постель?

Лихорадочно припоминая события вчерашнего вечера, пришла к выводу, что никак не могла напиться, а значит, можно выдохнуть и открыть глаза, чтобы определить свое местонахождение. Жмурясь от яркого луча утреннего солнца, осмотрелась и с облегчением узнала свои красивые синие шторы.

Ага. Значит, я на своей территории и могу с чистой совестью выесть Арэну мозг, когда он проснется. Хотя… а чего это он тут дрыхнет? Мнет мои шелковые простыни, понимаешь ли!

Не успела я об этом подумать, как муж заворочался, прижал к себе еще крепче, уткнулся носом в мои волосы и сонно пробормотал:

— Спи. Рано еще.

Нормально, да?

Что значит «спи»? Какой нафиг спи, если у меня дел вагон и маленькая тележка, а судя по положению зимнего солнышка уже однозначно больше девяти часов утра.

Выходит, я проспала!

Осознав это, начала активнее ерзать, пыхтеть и пытаться выбраться из собственнических объятий обнаглевшего в край муженька. Разумеется, он уже проснулся, но отпускать не планировал. Закинул на меня ногу и многозначительным тоном произнес:

— Яна, хватит уже ерзать, или ты нарвешься на исполнение супружеского долга.

— Что?! — пискнула я и почувствовала, как от смущения и одновременно возмущения начинают гореть уши. — Обманным путем пробрался ко мне в постель! Еще и шантажируешь этим… самым… долгом. Не стыдно тебе?

— Не-а, — хмыкнул он.

— Ах ты, подлый обманщик! — воскликнула, с ужасом понимая, что из одежды на мне только тонюсенькая сорочка, а на муже похоже вообще ничего нет.

— Какая ты вредная по утрам, — ворчливо заметил Арэн и, угрожающе нависнув, прижал горячим телом к мягкой перине.

Не успела я опомниться, как оказалась в ловушке его рук, губ и бархатного голоса. Он шептал на ушко всякие нежности вперемешку с пошлостями, от которых я все больше пыхтела, краснела и теряла голову.

— Сладкая, — выдохнул муж мне в ключицы и принялся нацеловывать каждый миллиметр кожи в вырезе сорочки. — Так бы и съел.

— Не надо! Я совсем-совсем не вкусная.

Начала активно брыкаться, пытаясь сбросить мужа с себя. С одной стороны может показаться, будто я ломаюсь. Мы женаты, симпатичны друг другу, огонь страсти того и гляди сожжет обоих, но…

Я пока не чувствовала себя готовой перевести наш легкий флирт и постепенное знакомство в горизонтальную плоскость. Внутри стоял своего рода барьер, за который не могла перешагнуть и довериться Арэну настолько, чтобы разделить постель. У него понятное дело, гормоны, инстинкты и вообще, мужики обычно не заморачиваются. Для меня же, напротив, эта близость будет значить гораздо больше, чем физиологический акт.

Мужчина снова попытался меня поцеловать, но я упрямо отвернулась, и губы мазнули по щеке. Впрочем, он не сильно расстроился и облюбовал чувствительное местечко на шее.

— Не надо, — застонала я, чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам, а дыхание сбивается.

Арэн приподнялся, внимательно осмотрел меня жадным, полным желания взглядом и неожиданно скатился, распластавшись рядом.

— Арэн? — недоуменно позвала мужа.

Настроилась на героическое спасение своей чести, а он взял и передумал.

— Молчи, — зашипел он. — Я успокаиваюсь.

— А почему… — начала было я, но быстро заткнулась, когда муж бросил на меня красноречивый взгляд.

— Я не хочу тебя заставлять, Яна, — произнес он после недолгого молчания. — И буду ждать.

— Терпения хватит? — хихикнула, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную комнату.

Арэн чуть приподнялся, бросил взгляд на мои голые ноги, сглотнул и снова уронил голову на подушку со словами:

— А ты не заставляй меня ждать слишком долго.

И так это проникновенно прозвучало, что меня снова обдало жаркой волной, низ живота наполнился теплом, и я снова оказалась близка к тому, чтобы нарушить собственные принципы.

— А как ты вообще оказался в моей постели?! — свернула со скользкой темы, вспомнив, что лучшая защита это нападение. — Не припомню, чтобы приглашала.

— Ты заснула в библиотеке. Пришлось нести на руках в спальню. Каюсь, не удержался и прилег рядом. Ты так сладко похрапывала.

— Я?! Я похрапывала?!

Арэн весело расхохотался, глядя на мою обиженную моську, и добавил:

— Самую малость.

Фыркнула, задрала нос и удалилась в ванную, громко хлопнув дверью.

Да не храплю я! Я бы знала…

Спустя десять минут, возвращаясь в спальню, сама поражалась собственному поведению. Как ни крути, а придётся признаться хотя бы самой себе, что муж мне очень нравится, гораздо больше, чем я могла даже предположить. Но ему пока об этом знать не обязательно! Не заслужил. Пусть добивается. Я и так ему досталась без малейших усилий… в наказание, да. Вот пусть и помучается, а то совсем как-то нечестно по отношению к местному монарху получается. Он-то хотел как хуже, а получилось…

А вот что из этого получится, мы ещё посмотрим, потому что пока мой благоверный с переменным успехом то зарабатывает очки, то теряет их и всё портит неосторожными фразами и выкрутасами в стиле «сбежал из кровати, пока жена была в ванной».

Мог бы и дождаться, всё же ночь в одной постели провели. Хотя, мне всё равно сейчас не до него, дел полно. Ещё и Марисса скорее всего к обеду заявится, если не раньше. И вот меня не устраивает излишняя прыть этой красотки, поэтому до её появления нужно успеть потренировать одно заклинание для эмпатов. Глядишь, получится незаметно воздействовать на гостью, чтобы отбить у неё желание крутиться вокруг Астор Энея… и моего мужа в особенности.

И ничего я не ревную! Это здоровое собственническое чувство. Он же мой муж, вот и нечего всяким посторонним дамочкам на него зариться.

Быстро сбегала на кухню, распорядилась на счёт позднего завтрака, разобрала с Марджори парочку вопросов по хозяйству и опрометью рванула в библиотеку, искать ту самую книжку по магии эмпатии, в которой видела нужное заклинание. До завтрака как раз успею пару раз прочитать, пока буду есть мысленно закреплю, а там уже и попрактиковаться можно будет.

А кстати, где мой подопытный друг? Что-то подозрительно тихо сегодня в Астор Энее, неужели Люций опять что-то натворил и теперь прячется?

Оказалось, лось как раз в библиотеке и затихарился. С умным видом читал какую-то книгу и грыз морковку.

Завидев меня, Люций встрепенулся, отбросил книгу и расплылся в широченной улыбке.

— Как спалось? — поиграл он бровями.

— Без комментариев, — отрезала я.

Не дождётся, на интимные темы я с ним точно откровенничать не буду. Это наше с Арэном личное дело, как нам спалось.

— Это как? — не понял Люций. — Молча что ли? И даже слова ласкового не сказал? Ну он и…

— Люций! — перебила я, закатив глаза. — У нас так говорят, когда хотят вежливо намекнуть собеседнику, чтобы не лез не в своё дело.

— А-а-а, так бы сразу и сказала, — насупился лось. — Но вообще, это очень даже моё дело. Вот вы наладите супружескую жизнь и ко мне добрее станете. И тогда я… Ладно, чего это я всё о себе, да о себе. Чего хотела-то? Может помогу, пока этого твоего, великого педагога нет.

Я с прищуром посмотрела на Люция, оценивая его пригодность в качестве сообщника, подумала и выложила свою коварную задумку отвадить Мариссу с помощью своей эмпатической магии.

— Идея неплохая, — пожевал губами лось. — Но нужно всё продумать, замести следы. Ты умеешь своё вмешательств в чужую ауру маскировать?

— Нет, — сдулась я.

— Подожди расстраиваться. Это несложно, но нужно потренироваться, и не на мне, а на человеке, — обрадовал меня Люций. Помотал головой из стороны в сторону, будто что-то ища, фыркнул и провозгласил: — Придумал! Тренироваться надо на тётке Сизальде. Она всё равно никому не расскажет, даже если и не получится.

Мне эта идея показалась если не безумной, то как минимум слегка авантюрной. Но Люций разошёлся не на шутку — выудил из горы книг на столе ту самую, с эмпатическими заклинаниями, впихнул её мне в руки и подтолкнул к выходу, со словами:

— Ну, чего встала? Шевелись давай. У нас времени в обрез. А ну как она опять к полудню заявится.

Я вздохнула и поплелась в подвал. И знаю же, что точно пожалею, но почему-то возражать не стала. Наверное, потому, что мне и самой хотелось попробовать магию на Сизальде без Арэна. Попытаться достучаться до неё, когда она не отвлекается на родственника, а Арэна она каким-то образом идентифицировала, это точно. На него она реагировала иначе.

Вот сейчас и проверим, как будет вести себя тётушка мужа в его отсутствие. Познакомимся с родственницей поближе, так сказать. А заодно и потренируюсь скрывать свою магию…

Днём в подвале казалось не так жутко. Нет, светлее и уютнее тут не стало, успокаивал сам факт, что там, наверху, сейчас светит приветливое зимнее солнышко и обитатели Астор Энея занимаются своими делами, суетливо бегая туда-сюда, а порой и в подвал заглядывают.

Всю дорогу до дальней части подвала, где находились помещения с решётчатыми дверями (и знать не хочу, зачем тут эти камеры, уж точно не для зомби их загодя оборудовали) Люций рассказывал мне о том, как обычно маги скрывают своё воздействие на других.

— Но тут вот в чём загвоздка, — вещал лось учёный, пропуская меня вперёд через узкий переход между двумя большими подвальными залами, — то обычные маги, их магия оставляет след только на ауре. А ты у нас эмпатка, глубже проникаешь, в сознание и подсознание, можно даже сказать — в душу. Это совсем иной уровень воздействия, и скрыть его будет сложнее. Однако! — воскликнул Люций, копытом открывая последнюю дверь на пути к зомбированной тётушке. — Такое глубокое воздействие и определить сможет только эмпат, а их в наших краях раз-два и обчёлся. Вот только ты, наверное, и есть. Ну может ещё где какой слабенький эмпат уровня ремесленника и затесался, но это не страшно. Вряд ли он с этой Марисской-крыской встретится, а даже если и встретится, не додумается проверять. А следы на ауре я тебя сейчас быстренько научу скрывать.

— Знаешь, Люций, я порой уже боюсь тебя, — призналась я. — И откуда ты всё это знаешь?

— Говорил же уже. Быть незаметным и слушать умею, а ещё читать, — не без гордости заявил лосяра.

Да, я считаю, вот такой друг должен быть у каждой попаданки! Это ж сразу плюс сто к выживанию!

Только вот мой просвещённый друг что-то о моей безопасности не особо печётся. Мало того, что притащил меня к зомби, так ещё и хвастался так громко, что этого самого зомби, вернее эту, умудрился потревожить.

Сизальда выбралась из тёмного угла и, подвывая и подволакивая ногу, двинулась к решётке. Я же, наученная горьким опытом, приближаться к прутьям не спешила. Если и буду магичить, то на расстоянии. Но сперва нужно попытаться уловить настрой Сизальды, попробовать наладить контакт, или хотя бы поймать волну её эмоций.

Снова окунуться в вязкий леденящий поток тоски, отчаяния, жажды и боли — ощущения не из лучших. Но сейчас, при свете дня, тётушка Арэна была не так активна, как с заходом солнца. И эмоциональный поток от неё шёл такой же, приглушённый, вялый и сонный.

Самое время попробовать вызвать у неё другие эмоции, более яркие и живые. Но сначала надо нащупать ауру, присмотреться к ней, уловить, какой моя магия оставляет след, чтобы потом было легче его скрыть.

Сизальда мычала, раскачиваясь из стороны в сторону в паре шагов от двери. На нас она даже не смотрела. Люций шёпотом рассказал мне, как должен выглядеть след эмпатического воздействия на ауре, объяснил, как затереть его, и… отошёл подальше, едва ли не спрятавшись за дверь соседнего помещения.

М-да, поддержал так поддержал, вселил уверенность, что называется. Но, раз уж пришла, глупо будет не попробовать. Хотя, кто-то сказал бы, что попробовать будет ещё глупее. Но здесь таких мудрых личностей не нашлось. А Люций ещё и поторопил:

— Ну, чего ждёшь? Давай, у тебя всё получится! Не затягивай, зябко тут.

Я выдохнула, сосредоточилась и постаралась выложиться по полной…

— А-а-а!!! — вопили мы с Люцием в один голос, улепётывая из подвала.

А за нами, сметая на своём пути двери, косяки и стены, неслась разъярённая зомбо-тётя. Как уже можно было догадаться — что-то определённо пошло не так. Я довольно успешно смогла сменить вектор некоторых эмоций Сизальды, и даже вполне осмысленный взгляд уловила. А потом, когда начала затирать отпечаток своей магии на обрывках остатков ауры тётушки, где-то пережала, видимо.

Тут-то мужнина тётка и взбесилась. Пока она выворачивала решётку, мы с трясущимся лосём пытались одновременно протиснуться в узкий дверной проём и чуть не застряли, потеряв драгоценное время. Так что сейчас неслись на пределе, а по пятам за нами следовала яростно рычащая зомбо-родственница.

Последний рывок по лестнице, толкаясь и пыхтя от усталости, и мы вывалились в холл. Но останавливаться не спешили, как и озверевшая преследовательница. Так и пронеслись по холлу, выпучив глаза, до самых парадных дверей, которые по счастливой случайности распахнулись прямо перед нами.

Кто их открыл, я рассмотреть не успела — снесла пришедшего, не сумев затормозить, и мы вместе, кувыркнувшись через перила, повалились в снег. Рядом проскользил по крыльцу Люций, пересчитал хвостом и боками ступени, пропахал носом припорошенную снежком дорожку, вскочил и припустил дальше.

— Слыхала я про чудачества Асторов, но чтобы настолько, — выбираясь из сугроба и отплёвываясь от снега, протянула Марисса.

— О, поверь мне, это ещё цветочки, — заверила её я, прислушиваясь к доносящемуся из замка потустороннему вою.

Что примечательно, на улицу Сизальда не выходила. Арэн рассказывал, что она необычный зомби, не восставший покойник, а отравленный тьмой живой человек. И вот эта тьма в ней дневной свет явно недолюбливала. Так что из Астор Энея тётушка не выйдет, что уже хорошо. Хоть по всей округе носиться не будет. Но угомонить её нужно, пока Арэн не добил родственницу, кинувшись защищать остальных жителей замка.

— Это, должно быть, в столице такие игры приняты. Мы к такому активному отдыху не привычны, — напомнила о себе Марисса.

Она уже вылезла из сугроба, отряхнулась, привела себя в порядок и выглядела, чтоб её, идеально! Лёгкий румянец от небольшого морозца очень шёл её щёчкам, а вежливая улыбка и идеально сидящая накидка с меховой оторочкой, которая не скрывала, а только подчёркивала достоинства фигуры, вызывали желание удавиться… ну или лучше её придушить.

Специально ведь вырядилась! Опять сейчас будет Арэну глазки строить и декольте перед ним крутить. Так и хочется плюнуть на все эти этикеты и скормить её тётке, да только жалко родственницу — отравится ещё.

Та самая тётушка особенно громко взвыла, а затем послышался визг Сары, топот и крик Арэна:

— Все на улицу, немедленно!

Из дверей повалили слуги, а я наоборот побежала в замок. Марисса так некстати увязалась следом, на ходу тараторя о проделанной работе по подготовке приёма и умиляясь «столичным забавам». Она правда такая дурочка или притворяется? Потом обязательно спрошу!

Расталкивая прислугу локтями, я ворвалась в холл и чуть не упала прямо в объятия зомбо-тёти. Вовремя притормозила и отскочила в сторону от загребущих когтистых лап. Вот только за мной же Марисса по пятам бежала, и она, в отличие от меня, столкновения с монстром точно не ожидала.

Сизальда сграбастала добычу и уже примерилась зубами к её плечу, когда в неё полетел сгусток бело-синего пламени, выпущенный Арэном. Конечно же он не мог допустить, чтобы родственница навредила гостье и без колебаний отказался от надежды спасти тётю. Но я не отказалась! И не прощу себе, если Сизальда сейчас окончательно погибнет… из-за моей глупости.

Действовала на инстинктах, отчасти не понимая, что делаю, отчасти надеясь на чудо, на которые этот мир не скупится. Схватила стойку для зонтов и выставила на пути огненного снаряда, одновременно зажмурившись и вложив все имеющиеся силы в призыв успокоиться. Хотела прежде всего усмирить Сизальду, чтобы она не успела Мариссу куснуть. Тогда всё, пиши пропало. Отведает тётушка человеченки и обратного пути не будет. Окончательно мутирует, потеряет душу и превратится в полноценную нежить. И не факт, что Марисса лёгкими травмами отделается. А ну как тоже заразится тьмой. Ещё и её в подвале держать это уже перебор.

Я замерла и боялась пошевелиться, глаза были плотно зажмурены. А вокруг тишина, только ветер на улице и какой-то подозрительный треск. Распахнула глаза, когда руки лизнуло обжигающее пламя. Вскрикнула и отбросила в сторону, пожираемую яростным огнём, стойку. Она-то и трещала.

Снаряд Арэна угодил прямо в выставленную мной мебель, не достигнув оголодавшей тётки. Сама она, к слову тоже цели не достигла, на Мариссе следов укуса не наблюдалось, как, собственно и проблесков сознания. Девушка пребывала в глубоком обмороке и валялась на полу, рядом с такой же отключившейся Сизальдой.

Я медленно повернула голову, надеясь увидеть взбешённого Арэна, но не тут-то было. Мои худшие опасения подтвердились — и он тоже лежал на полу в отключке. А со двора не доносились крики, там тоже было подозрительно тихо.

Во дела… Кажется, я не только Сизальду, я всех в округе успокоила.

И тут послышался знакомый топот на крыльце. В дверном проёме появилась настороженная лосиная морда. Этот чудик осмотрелся и поинтересовался:

— Ну как? Получилось воздействие скрыть?