Муж в подарок. Снегурочка против!

Глава 18. Предпраздничная суета.

— Вот, Яночка, полюбуйтесь! Как вам эти розы?

Я сделала глоточек вкуснейшего успокоительного чая, из личного запаса нашего Жерара, бросила взгляд на разложенные на столе скатерти с вышивкой в виде красивых красных розочек и кивнула:

— Недурно.

— Недурно?! — чуть ли не подпрыгнула от возмущения блондинка. — Это ужасная безвкусица!

— Да-да, — хмыкнула я и, с наслаждением истинного ценителя чая, вдохнула свежий, наполняющий какой-то особой умиротворяющей энергией аромат.

— Вы совершенно правы, моя дорогая, — заявила Марисса и потянулась к другим образцам. — Как хорошо, что вы понимаете меня с полуслова.

Ох, я вся такая понятливая…

Оказалось, что с Рис гораздо проще общаться, если не слушать ее трескотню вовсе и просто в нужных местах кивать и поддакивать. Вот уже минут сорок мы с ней… вернее, она, сама с собой, обсуждает сервировку праздничного стола. Я только с важным видом вставляю веское «угу» в процессе и попиваю чай.

Короче, релаксирую.

Прихожу в себя после, так сказать, стрессовой ситуации.

— О, вы посмотрите на эти елочки! — все не унималась Марисса, закопавшись по самые кудряшки в запасы фамильного текстиля Асторов, который так любезно притащила Мардж. — Это просто чудовищно!

Я перевела взгляд на застывшую каменным изваянием, но уже покрасневшую от злости экономку и, флегматично откинувшись на спинку кресла, прикидывала, насколько ее еще хватит.

— Зачем вы притащили сюда эту деревенскую безвкусицу?! — продолжала разоряться моя «подруга». — Неужели у вас нет ничего изысканного? Где золотое шитье? Где королевские лилии? Кому нужно это старье?

Ну, все! Похоже, глупая девчонка перешла все граница. Только самоубийца может назвать «старьем» добро, которое наш генерал берегла, словно зеницу ока, в память о покойной миледи.

Марджори задохнулась от возмущения, открыла было рот, чтобы высказать нахалке, все что думает о золотом шитье и о ней самой в частности, но не успела — в дверь ввалился запыхавшийся Люций.

— А что вы тут делаете? — Лосинная морда быстро оценил обстановку, а вернее, чай с пирожными, и решил задержаться в гостиной.

Люций важно прошествовал до дивана, на котором, красиво раскинув складки прелестного платья, устроилась Марисса, и плюхнулся, прижав попой его край. Девушка сразу раздосадовано зашипела и едко поинтересовалась:

— Яночка, не думаю, что ваш секретарь компетентен в вопросах организации бала.

Честно говоря, глядя на Люция, что со всем своим природным аристократизмом трескал пирожные, я тоже так считала, но делать приятное блондинке не собиралась.

— В этом деле гораздо ценнее оказалось бы мнение лорда Астора, — пропела она, поправляя и без того идеально лежащие волосы. — Он к нам не присоединится?

Стоило Мариссе упомянуть моего дражайшего муженька, я досадливо скрипнула зубами, чувствуя, как буквально закипаю от ревности.

Зря. Ох, зря Жерар чаек заваривал. Ни черта он не успокаивает!

А еще, напрасно я послушала Арэна и согласилась, чтобы он стёр этой засранке память при помощи зелья забвения. Только дорогостоящий препарат на нее истратил!

Нет, с одной стороны, Арэн действовал в интересах безопасности, ведь, если Марисса разболтает по всей округе о живом зомби, который спокойненько обитает в стенах Астор-Эней, то слухи могут дойти и до столицы. А значит, жди в скором времени приезда столичных некромантов. С таким раскладом и я не согласна. Тетка Сизальда мне уже как родная стала. Но с другой… словами не передать, как меня уже достала эта Марисса со своими ужимками в отношении моего законного, между прочим, супруга. Не сотри мы ей память, прелестное создание уже давно домой умчало бы, через лес, без кареты и шапки. До сих пор в ушах стоит ее душераздирающий визг, кода Сизальда ей чуть плечо не откусила.

Я сама виновата. Надо было сначала ее первую в чувство приводить, а потом уже к Арэну кидаться. Но я в тот момент так перепугалась, что бросилась к бледному и бессознательному мужчине и, чувствуя, как саму потряхивает от подступающей истерики, потрясла его, похлопала по щекам — ноль эмоций.

— Арэн, миленький, — зашептала я. — Очнись, мой хороший.

Погладила неожиданно ставшие холодными щеки мужа и, недолго думая, наклонившись над ним, поцеловала.

Сама не знаю, откуда такой порыв взялся, но сказочное волшебство свершилось и мой «принц» очнулся ото сна. А потом… Как он орал. Лучше б я его вообще не будила.

Было не страшно, но чуточку обидно. Я ж старалась, как лучше хотела, и совсем-совсем не виновата, что вышло… как всегда.

Но зато у меня получилось всех успокоить! Добавить в копилку своих магических достижений еще одно. И как же грустно оттого, что никто это не оценил. Более того, Арэн слова доброго не сказал, только зло глянул исподлобья и принялся приводить в чувство эту овцу Мариссу.

Ну, ничего. Я ему еще припомню…

Пусть теперь только заявится ко мне в спальню для обнимашек. Его там будет ждать самый настоящий облом!

— Так что? — из размышлений выдернул высокий голос Мариссы. — Пригласим милорда присоединиться к нам?

Вот смотрю я на нее, по инерции попиваю чаек и думаю: а что я, собственно, с ней церемонюсь?

Дом мой! Муж мой! Бал мой! И даже лось, которого она незаслуженно оскорбляет, тоже мой!

— Не думаю, что это хорошая мысль, Рис, — ответила, недобро глядя на девушку. — И вообще, не пора ли вам домой? Время позднее. Не находите?

Блондинка с недоумением бросила взгляд в окно, где яркими лучами сияло солнце.

— Но как же… вы…

— О, не переживайте! Я великолепно справлюсь без вас, а вот вы, если задержитесь, то можете не успеть до вечера. Слышали о стае волков, что поселилась в окрестностях Астор Энея?

— В-волков? — испуганно пискнула она.

— Самых настоящих волкодавов, — с совершенно серьезным видом подтвердила я. — Недавно загрызли молодую женщину. Даже костей не осталось.

Марисса, как ни странно, моей вымышленной байке о волкодавах поверила, впечатлилась, спешно собралась и умотала восвояси, правда, обещала вернуться.

И как ее так отвадить, чтобы потом не нажить себе неприятностей?

Осталось разве что Люция нарядить в волкодава…

Покосилась на ничего не подозревающего лося, прищурилась, прикидывая, можно ли из него сотворить лося-монстра. Тот, почувствовав мой странный интерес к своей персоне, дожевал пирожное и важно произнес:

— Что бы ты там ни задумала — я пас. С утра нанервничался, чуть рога не отвалились. Знаешь, какие они чувствительные? Лучше делом займись, подумай о бале. У нас еще даже концертная программа не составлена.

Как ни крути, а носатый прав. Праздник уже совсем скоро, а я тут сижу и непонятно чем занимаюсь.

— Мардж, — повернулась я к верной экономке. — Как там наш бальный зал?

— С утра Сара и Белла паркет начистили, окна помыли, все сверкает, — отчиталась женщина. — Желаете проверить?

— Конечно! — с энтузиазмом закивала я.

Отставила чашку с чаем, поднялась и поспешила в бальный зал, где за резными двустворчатыми дверями девушки весь день творили чудеса — убирали безнадежно запущенное помещение.

Стоило только переступить порог, как на меня повеяло свежим воздухом, цветочным ароматом и чистотой. Идеально вычищенный, словно заново залакированный паркет был так великолепен в своем благородстве, что даже стало жаль на него наступать. А вдруг испорчу?

— Смелее, — прошептал вездесущий Люций, поднырнул под мою руку и радостно поцокал копытами вперёд.

Поспешила за ним, подпрыгивая от восторга. Зал теперь выглядел, как и подобает такому огромному помещению, солидно, просторно и торжественно.

— Не хватает цветов, — заметила подошедшая Марджори. — Но это поправимо. Я уже договорилась с цветочницей. Она обещала сдать нам в аренду дюжины своих лучших азалий в чашах. Красиво должно получиться. Закажем еще дополнительно две дюжины магических свечей? Не уверена, что наших запасов хватит на все люстры.

— Заказывайте, — кивнула экономке и обратила свое внимание на, одиноко стоящий в углу, черный лакированный рояль.

Подошла ближе, провела по блестящей поверхности рукой. Та приятно холодила кожу и вызывала в груди какой-то странный трепет.

— Это ведь не обычный рояль, верно? — спросила у Люция.

— Разумеется, — ответил он и одним ловким движением копыта открыл крышку инструмента.

Пробежался по клавишам, а потом раздался тихий щелчок, и зал заполнили звуки чудесной музыки.

— Здесь внутри специально зачарованный артефакт, — пояснил наш всезнайка. — Он сам себе музыкант и дирижёр. Лет десять назад были такие в моде, но сейчас на светских вечерах отдают предпочтение живому оркестру.

— Закажем? — деловито поинтересовалась, все записывающая в блокнот Мардж.

— А это не слишком дорого? — засомневалась я. — В бюджет впишемся?

— Впишемся, если на золотом шитье сэкономим.

— Тогда экономим. Лично мне розочки покойной миледи очень пришлись по душе.

Если до этого Мардж меня уважала, то сейчас я просто вознеслась в ее глазах на пьедестал почета.

Мелочь, а приятно…

— Все это конечно чудесно, — сказала я лосю, прислушиваясь к музыке, которая очень напоминала нашу земную классическую. — Но у меня есть одна проблема.

— Какая? — встрепенулся он.

— Люций, я танцевать не умею.

— Это не так-то сложно исправить. Особенно, когда есть отличный учитель.

— Это ты на себя намекаешь?

Люций расплылся в самодовольной улыбочке и изобразил светский поклон, очень грациозный для парнокопытного, на мой взгляд.

— Он и на машинке шить, и вышивать умеет… — пробормотала я, не переставая изумляться лосиным талантам и познаниям.

— А вот и твой партнер по танцам!

С этими словами он посмотрел поверх моего плеча. Обернулась и увидела Арэна, который с легким удивлением осматривался вокруг, одобрительно кивал докладывающей обстановку Марджори и улыбался.

Выходит, с утра на меня сорвался, пар спустил, а сейчас ходит и всем улыбочки раздаривает!

Уф! Прямо зла не хватает.

— Не буду я с ним танцевать! — демонстративно отвернулась и сложила руки на груди.

— Это почему еще? — опешил носатый.

— Обиделась, — буркнула и покосилась на сияющего доброжелательностью Арэна, что как раз направился в нашу с лосем сторону.

— Какая ты недальновидная, Янка. Танцы это отличный способ отомстить мужу.

— В смысле? — не поняла я.

— Например, — понизил голос и хитро оскалился лось, — оттоптать ему все ноги…

Вот за что люблю Люция, так за его неиссякаемый оптимизм. За одно только это ему можно простить все мелкие пакости, обжорство и лень. Умеет поднять настроение!

— Я смотрю, вы отлично потрудились, — заметил муж, подойдя ближе. — Даже отмыли мамин любимый рояль.

— Отмыли, — кивнула, в душе радуясь хоть какому-то, путь и такому корявенькому, комплименту. — Инструмент отлично работает и станет украшением предстоящего бала. Ты просто так пришел или по делу?

— Хотел обсудить с тобой список гостей. Но раз ты занята, могу зайти вечером… в покои…

И сказано все это было с такой интимной, тягучей интонацией, что я вспыхнула одновременно смущением и возмущением. Какой прыткий! В покои он ко мне собрался! Кто ж тебя туда теперь просто так пустит?

— Лучше сейчас обсудим, а…

— Вы сейчас лучше потанцуйте, — встрял между нами Люций. — Сегодня потренируетесь, завтра закрепите результат и будете на балу самой красивой парой. Как ни крути, а именно хозяевам дома полагается открывать бал первым танцем. Начнем с классической Амалетры? Думаю это самый лучший вариант.

Арэн сначала не понял о чем речь, затем быстро смекнул, что я не учила их национальные танцы, и согласился с лосем. Подошел к роялю, что-то там быстро намагичил, и вскоре зал заполнила поначалу негромкая, нежная, а потом набирающая эмоциональный накал и интенсивность мелодия.

— Поклон! Поворот! Рука в сторону! Да не левая рука, Янка, а правая! — командовал Люций. — Ладонь вверх поверни! Да не так!

Мне всё никак не удавалось попасть в такт мелодии. Я неуклюже дрыгала руками, ноги путались сами по себе, и уже безо всякого злого умысла отдавила домашние ботинки Арэна. Он мужественно все это терпел, снова ставил на повтор музыку для Амалетры, помогал, по-доброму подшучивал надо мной и, конечно, не отказывал себе в удовольствии, пользуясь случаем, прижать покрепче и, как бы невзначай, пощупать. Я на него, разумеется, поругивалась, пыхтела от напряжения, чертыхалась, когда ничего не получалось, но в целом начинала получать удовольствие от процесса. Тем более что танец оказался очень красивым, а я достаточно грациозной, чтобы всё же исполнить его и не опозориться.

— Так, все! — воскликнул наш носатый хореограф. — Ставим музыку сначала. Сейчас у вас должно отлично получиться.

— Не уверена, — нервно выдохнула я, и посмотрела на Арэна, который, оказывается наблюдал за мной с легкой, задумчивой полуулыбкой.

— Для новичка ты отлично двигаешься, — заметил он и в приглашающем жесте протянул руку.

Я, ощущая, странный трепет в душе, вложила свою руку в его раскрытую ладонь и позволила увлечь себя в центр бального зала. Нерешительно застыла напротив мужа на положенном расстоянии, прозвучал первый аккорд мелодии и началось настоящее волшебство.

Арэн щелкнул пальцами и все шторы на окнах разом опустились, погружая комнату в полумрак, а после на его ладонях материализовалось сразу несколько переливающихся голубовато-серебристым светом шаров. Он легонько подбросил их, и шары взмыли в воздух, рассыпаясь на десятки маленьких сверкающих точек.

Я восхищенно ахнула — ощущение, словно вокруг нас кружат самые настоящие звезды. Чуть протяни руку и можно прикоснуться к настоящему чуду.

— Миледи, — поклонился муж.

— Милорд, — присела в реверансе я.

А дальше все, как учил Люций: рука, поворот, легкий наклон головы и четкие шаги за чутким партнером. Вскоре я перестала контролировать свое тело. Оно само по себе, ведомое уверенным и умелым мужчиной, словно парило в ночном небе, среди мерцающих созвездий, под волшебство музыки.

Краем глаза отметила, что мы танцуем уже не одни. Наш суровый, неулыбчивый Жерар закружил в вихре магического танца, похорошевшую, помолодевшую Марджори. Неожиданно гармоничная и красивая пара вышла.

Внезапно Арэн обхватил двумя руками меня за талию, приподнял и закружил в поддержке. Я же, чувствуя небывалый подъем и легкость, рассмеялась, раскинув руки и ловя ладонями «звезды».

Музыка постепенно стихла, захват мужских рук ослаб. Мне позволили медленно, прижимаясь всем телом к партнёру, соскользнуть вниз. Такая близость взбудоражила и без того растревоженные чувства. Муж все еще прижимал меня к себе. Наши лица были совсем близко и я, чувствуя на губах его сбившееся дыхание, медленно прикрыла глаза в ожидании поцелуя.

— Яна, — ласково прошептал Арэн и…

— Молодцы!!! — совсем рядом завопил, подпрыгивая от восторга, Люций.

Волшебство мгновенно рассеялось, звезды осели на пол и погасли, а в комнату ворвался яркий дневной свет.

Я рассеянно заморгала, посмотрела поверх плеча Арэна на радостного лося и медленно отстранилась.

Муж отступил, изобразил поклон и уже хотел что-то сказать, как вдруг по Астор Энею прокатился мелодичный звон, переходящий в потрескивание.

— Прошу прощения, срочная почта, — выпалил Арэн и почти бегом покинул бальный зал.

— Чего это он? — вытягивая шею, проговорил Люций. Но тут же забыл про лорда и переключил всё внимание на меня: — Какая ты у меня талантливая, Янульчик-танцульчик, — засюсюкал он, подступая ко мне. — Вот я сразу всё понял, как тебя увидел. Разглядел самородок! Сейчас ограним и цены тебе не будет. Прям жалко даже, что этому досталась, — мотнул он головой в сторону выхода из зала. — Принца бы тебе какого подыскать!

— Притормози, сваха. Мне бы с одним разобраться, и вообще, я уже замужем, — задумчиво ответила я.

Что же такое стряслось, что Арэн убежал на зов этого колокольчика, как ошпаренный? Вот бы узнать…

— То-то и оно, что замужем, — вздохнул Люций. — Ну да ничего, вдруг наш лорд долго не протянет, и тогда я найду тебе принца. Только не местного, на восточных островах, говорят, этих принцев завались, на любой вкус! Вот как овдовеешь, туда и двинем.

— Ты что несёшь?! — округлила я глаза.

Марджори и Жерар тоже стояли, ошарашенно вылупившись на разошедшегося лося.

— Ой, да ладно вам! — отмахнулся он. — А то мы все не знаем, во что наш лорд Астор ввязался. Противники правящего режима долго не живут, доказанный историей факт, — поигрывая бровями, воздел копыто вверх Люций.

Жерар кашлянул, отводя взгляд, пробурчал «На кухню пора» и ретировался вместе с Марджори, лепечущей что-то про подготовку к празднику и сроки.

— Люций, вот ты хоть иногда можешь думать, что говоришь? — зашипела я на лосяру.

Как только за поваром и экономкой закрылись двери, Люций сразу же перестал паясничать и заметно погрустнел.

— Я, знаешь ли, Яночка, что думаю, то и говорю. Не всегда, конечно, иногда и промолчать могу. Но конкретно сейчас, куда, по-твоему, твой благоверный так резво поскакал? Письмецо ему тайное пришло, вот и умотал про дела свои шпионские читать, — проговорил он без тени улыбки или ехидства.

— Да откуда тебе знать? — всплеснула я руками, на эмоциях едва не врезав по выдающемуся лосиному носу.

Люций отступил на пару шагов и, так же серьёзно, ответил:

— Я много чего знаю, Янка. И мне не нравится активная деятельность Арэна. Король у нас, конечно… Кхм, о правителях, как говорится, или хорошо, или помалкивай. Твой муж за правое дело борется, не спорю. Но! Теперь ему нужно думать не только о себе. Что будет с тобой, да и со всеми нами, если с ним что-то случится? Земли Асторов обширны и густо населены. Эурон пока терпит выходки нашего чрезмерно благородного и справедливого лорда, опасается бунта знати. А открытое выступление против короны развяжет ему руки. И тогда нам всем не поздоровится.

— С чего ты взял, что оно будет, это открытое противостояние? — нахмурилась я.

Слова Люция мне очень не понравились, вообще вся эта ситуация не по душе была. А что, если он прав?

— Чую я, Янка, своим большим лосиным носом чую, назревает что-то. Так-то, — проговорил он и поцокал на выход.

А я осталась одна посреди большого пустого зала. Это что же получается? Я только начала свыкаться с новой жизнью, пообещала себе дать шанс наклёвывающимся отношениям, к приёму вот готовлюсь… И всё это может пойти прахом из-за неосмотрительных действий моего новоиспечённого супруга? Ну уж нет! Мы так не договаривались!

Справедливости ради, мы вообще ещё никак не договаривались, только всё вокруг да около ходим. А вот сейчас и договоримся!

Решительно одёрнула подол платья, расправила плечи и пошла искать мужа. И пусть только попробует заявить что-то вроде «это не твоё дело, женщина». Я ему тогда такое устрою! Моё это дело, очень даже моё. Особенно после того, как Люций расписал возможные последствия…

Отправилась я сразу в кабинет. Где ещё принимать корреспонденцию, пусть даже и шпионскую, как не там. Подошла к кабинету, подняла руку, чтобы постучать, но в последний момент передумала и тихонечко приоткрыла дверь.

Арэн стоял у камина и держал в руках какой-то листок, видимо то самое послание, с колокольчиком прилетевшее. Я видела его лицо только в профиль, но даже с такого ракурса было понятно, что написанное в письме ему очень не нравится.

Вдруг он резко сжал листок, ударил кулаком по каминной полке, да так, что треск послышался, а потом бросил смятое послание в камин и щёлкнул пальцами. Бумага занялась пламенем и в мгновение осыпалась пеплом.

А я тихонечко прикрыла дверь, решив, что лучше потом спрошу, когда успокоится. Уже развернулась, чтобы уйти, как из кабинета донеслось:

— Входи, я чувствую, что ты здесь.

Ой… Нехорошо получилось, но не сбегать же теперь. Раз зовёт, надо идти. Вдохнула поглубже, заверила себя, что всё будет хорошо, и нырнула в кабинет, как в омут.