Мухобойка для дракона (СИ)

Глава 5

Время тянулось медленно, словно резина, которую можно растягивать до бесконечности. Я уже и на камне посидела, и полежала, и постояла, бесцельно смотря вдаль. И поругала себя, что была такая возможность дрока изучить, а я не воспользовалась. Мало ли что с ним могло случиться? И зачем только я его одного отпустила? «А ничего, что надо было раздеваться и плыть вместе с ним», — напомнила себе. На этом месте я призадумалась. Нет, раздеваться мне пока не хотелось. Может, как-нибудь потом, когда наберусь смелости.

Светало. Вот уже первые птицы проснулись. Стало ощутимо прохладнее. Или это меня колотить начинало, потому что Алана всё не было.

От нечего делать я попробовала глину. Она была странной консистенции, будто масляная. Возможно, именно поэтому она плохо смывалась. Потом я стояла у кромки воды и, не отрывая глаз, смотрела на ровную гладь, надеясь на чудо. А потому пропустила момент, когда мне под ноги метнулся тёмный комок. Не удержавшись, я взмахнула руками и рухнула в озеро, подняв фонтан брызг.

Вылетела на берег, обтирая лицо и костеря на чём свет стоит того, кто со мной так поступил. На берегу сидел той-гаюн и как ни в чём не бывало умывался лапой.

— Тойчик! — завизжала я, едва удержавшись от желания заняться «ногоприкладством» по некоторым пушистым задницам.

— Той-той-той, — заверещал мой питомиц, смотря на озеро.

Я развернулась. И ничего не увидела. Уже хотела возмутиться, решив, что той-гаюн отвлекает меня. Но неожиданно поверхность всколыхнулась. Я шагнула вперёд, стараясь разглядеть, что там происходит.

В следующее мгновение вынырнул Алан, поднимая фонтан брызг, и поплыл в мою сторону, таща за собой нечто крупное. Я бросилась к нему.

— Уйди, Даяна, — прохрипел он, подтягивая к берегу огромную тушу. Я вначале решила, что это тиверна, но потом поняла — ошиблась. Эта тварь ярко-зелёного цвета с оранжевыми полосами по бокам была раза в два больше, чем та, что я видела на границе. Скрюченные лапы с огромными чёрными когтями напоминали сабли наших соседей — такуров. Одна верхняя конечность отсутствовала, и вокруг неё расползалось по поверхности чернильное пятно. Я поняла, что это работа дрока. Из ощеренной пасти торчали крупные клыки. Не находись эта тварь в воде, Алан вряд ли бы смог подтащить такую тушу.

— Тебе помочь? — заметалась я, ища, во что бы вцепиться.

— Набирай кровь, Даяна, — напомнил мужчина, для чего мы здесь.

Я метнулась к камню, где сидела. Наклонилась, чтобы поднять клинок и чашку, и услышала ещё один характерный всплеск и звериный рёв.

А дальше всё было как в страшном сне. Из глубин поднялась вторая сакурата и бросилась к Алану, занося для удара свои убийственные когти. Мне она показалась настоящей громадиной. Время будто замедлило свой ход. Тойчик растянувшись тёмной массой, метнулся к монстру и залепил глаза. Резко наклонившись, подняла свой меч. Я не успевала! У меня был только один шанс — второго сакурата не предоставит. А потому просто швырнула оружие подобно дротику в чудище, за благо сил в моих руках, таскающих больных, было предостаточно.

Он вошёл точно между двумя лапами в оранжевое пятно на груди сакураты. Окрестности вздрогнули от звериного рёва. Тварь покачнулась и стала заваливаться прямо на Алана. Он попытался увернуться в сторону, но немного не рассчитал и огромные когти, падающего чудища полоснули спину.

Я бросилась к дроку.

— Алан!

— Хороший удар, Даяна, — улыбнулся он и рухнул на тушу убитой им сакураты.

Из разрезанных ран хлынула ярко-красная кровь, перемешиваясь в воде с чернильной. Я взвыла. Схватив дрока подмышки, я потянула на берег. На то, что мужчина обнажённый, я не обращала никакого внимания. Не до того мне сейчас было. Руки скользили по грязному телу, но я справилась.

— Только не вздумай умереть, дрок, — шипела я сквозь зубы, только чтобы что-нибудь говорить и не впасть в панику, которую я не могла себе позволить.

Кое-как вытащив его, я уставилась на порезы. Потом резко встала, и не смотря больше на раненого мужчину, направилась к той туше, что недавно рухнула, сражённая моим мечом. И только здесь вспомнила о той-гаюне, что фактически спас нам двоим жизнь.

— Тойчик! — кликнула я своего питомца и, не обнаружив его на берегу, бросилась в воду к морде сакураты. Мой той-гаюн оказался в воде, придавленный головой тиверны.

Вытащив друга, вновь ставшего «котом», я быстро осмотрела тельце. Ран, к моей радости, не обнаружила, а потому не очень вежливо потрясла его вниз головой. Через две минуты мой «кот» сделал вдох и обдал меня ядрёной вонью.

— Тойчик! — взвыла я. — А это-то зачем?

Положив вредного той-гаюна недалеко от дрока, я побежала за клинком и чашкой, а потом сразу к валяющимся в воде тушам. Мне нужна была их кровь. Пробить кожу на спине монстра с одного удара не получилось, но со второго удалось, и я набрала тёмной субстанции почти до краёв.

— Прости, Алан, но мне сейчас надо срочно сделать противоядие, — пробурчала я, стараясь не смотреть на дрока, а то никуда не уйду. Нужно было быстро изготовить противоядие, пока кровь этой твари не стала менять свойства, а для этого требовался огонь и саквояж, оставшийся возле раненого Люка. Чтобы заполучить и то и другое, мне было необходимо попасть к хижине. Выругавшись, что я не удосужилась уточнить, в какой она стороне, я быстро осмотрелась и обнаружила убегающую в чащу натоптанную тропинку. Бегом припустила по едва виднеющейся тропке, стараясь не расплескать ценную жидкость.

На моё счастье, она привела меня куда надо. Люк был всё в том же бессознательном состоянии. Но хуже за время нашего отсутствия ему не стало. И это обстоятельство меня обнадёжило. Не теряя времени, я занялась приготовлением противоядия. Похвалила себя за предусмотрительность — все нужные ингредиенты у меня были с собой.

Дрова оказались недалеко от уличной печи, так что растопить её не составило труда. Немного порывшись в хижине, я раздобыла вполне приличный котелок. Вылила в него кровь, добавила несколько капель масла из семян торопника ежистого, ложку зелья долголетия, вылила полпузырька настоя из листьев полуденной полунницы. Это было очень редкое растение, которое я нашла, когда была на практике в горных районах границы у старой травницы. Проговаривая все ингредиенты вслух, чтобы не сбиться или чего-нибудь не забыть, ждала, когда полученный состав закипит. Тогда его надо было быстро снять с огня и капнуть в туда сок южного растения иксиломатии, которое также хорошо помогало и при аллергии.

Пока варила противоядие, старалась ни о чём не думать, а как только сдвинула в сторону, мысли накинулись на меня встревоженным роем: вдруг не получилось, что мне тогда делать, а как его можно проверить, а если я что-то забыла?

Однако предаваться стенаниям времени не было. У меня на берегу истекал кровью Алан. Вернувшись в хижину, я на свой страх и риск капнула несколько капель готового противоядия Люку в рот и, подхватив саквояж, понеслась по тропинке к озеру.

Прибежав на берег, я в удивление огляделась. Алана нигде не было, зато кровавая дорожка прекрасно указывала на то, куда он исчез. Я побежала по следам и нашла его под кустом раскидистого орешника. Обругав дрока за самоуправство — мог бы от воды не уползать, а то мне теперь бегать придётся — я принялась за обработку ран.

Делать надо было всё быстро, потому носиться от берега к орешнику и назад мне пришлось немало. Но я справилась. Всего его мыть не стала, только спину и шею пока оттёрла.

Обработав рану и влив противоядие в рот, я присела на минутку рядом с Аланом — передохнуть. И заснула. Очнулась от тихого стона.

— Алан? — наклонилась я над мужчиной. — Ты как?

Но ответом мне была тишина, если дрок и приходил в себя, то лишь на короткий миг. Зато мой той-гаюн вполне оправился и теперь скакал по берегу, охотясь на крупных стрекоз и, с громким жужжанием пролетающих над землёй, жуков.

По-хорошему, дрока было необходимо перенести в хижину. Оставлять под кустом было нельзя. Мало ли что могло произойти? Вдруг ещё одна тварь выползет из воды, решив отомстить за своих сородичей.

— Ну что? — вздохнула я, приноравливаясь, за какую часть тела ухватится, чтобы удобнее было тащить. Неплохо было бы за ноги, но тогда он носом пересчитает все кочки. За руки — тоже так себе вариант. Тогда пострадает другое стратегическое место спереди. Получалось, что сначала надо как-то умудриться надеть на него штаны.

Я вернулась на берег за одеждой. Почему-то пока бегала, мыла, обрабатывала, на мужскую наготу внимания не обращала. Теперь же меня смущал голый зад. Взгляд нет-нет да и возвращался к этой части тела. Последние события явно повлияли на мою психику, раз меня некоторые части мужского тела стали интересовать. Потому трусы натянула достаточно быстро, дабы не провоцировать моё сознание на некоторые не совсем приличные мысли. А то мало ли до чего я «досмотрюсь». Так хоть ягодицы будут прикрыты. А вот надеть кожаные штаны на лежащего спиной вверх мужчину, было то ещё удовольствие. Но я нашла выход. Смочила ноги водой, глина, покрывающая тело, размокла, и я их натянула, а вот застегнуть было сложнее. Надо было придумывать что-то другое. Решение нашлось прямо над головой. Сбегала к хижине, нашла там топор, и, вернувшись, срубила раскидистую ветвь орешника. Кое-как уложила на неё тело дрока. Теперь, во всяком случае, было за что ухватиться.

Тащить импровизированные носилки было непросто. Я пыхтела, несколько раз присаживалась передохнуть. Тойчик в качестве помощника ехал временами верхом на дроке и тойкал. Хоть не вонял и то хорошо.

Я с трудом добралась до хижины. Кое-как втащила дрока под руки в дом. Уложить его было некуда, незанятым оставался только комод, на котором я мужчину и расположила. Правда, пришлось пожертвовать одной из табуреток, подставив её ему под ноги.

Обработала ещё раз раны. Теперь оставалось только ждать. Это было именно то, что делать я не любила больше всего. К моему счастью, в пакете оставалось ещё несколько бутербродов. Я нагрела воду, в небольшом настенном шкафчике нашла травяной сбор и даже сахар. Заварила чай, налила в кружку, добавила туда несколько капель бодрящего зелья, чтобы ненароком не заснуть, собрала с бутербродов всю ветчину и вышла на улицу. Усевшись на невысокое — всего в две ступени — крылечко, вытянула ноги, только сейчас осознав, как я жутко устала.

Тойчик, заметив меня с кружкой, тут же перестал охотиться на что-то в траве и устремился ко мне.

— Мяса нет, — решила я сразу расстроить его, — но могу предложить ветчину.

Я протянула кусочек. Пушистая морда скривилась, словно я подсунула ей под нос грязный носок, но потом соизволила осторожно взять зубами угощение. Через две минуты той-гаюн проглотил всё, что у меня было, и уставился своими круглыми глазами, требуя ещё.

— Больше нет, — улыбнулась я. — Поохоться пока сам.

Расправившись со своим бутербродом, я прислонилась головой к балясине. Пока я туда-сюда бегала, день перевалил за середину. Птицы весело переговаривались в кронах деревьев. Мимо меня то и дело проносились крупные мухи, гудели полосатые шмели. Я зевнула. Капли мало помогали. «Наверное, надо было увеличить дозу», — лениво подумала я и прикрыла, как мне показалось, на две секунды глаза. Когда открыла, солнце уже ушло за деревья. Я оказалась лежащей в траве у крыльца, а Тойчик сладко сопел у меня под боком.

Вскочив, я отряхнулась, и только здесь поняла, что одежда на мне высохла, а я даже не заметила когда.

В хижине ничего не изменилось. Оба дрока были без сознания. Да на чудо я и не рассчитывала. Подняв марлю, накрывающую раны Люка, я обнаружила, что чернота отступает. Жаль, что зашивать уже было нельзя. Так что будет он теперь щеголять с огромными шрамами. И что тогда скажут бабушке, непонятно. Но меня порадовало то, что я увидела. Это значило, что противоядие работает.

Я помыла в хижине пол, протёрла пыль, навела порядок, расставив свои пузырьки на столе, чтобы были под рукой, потом решила, пока не стемнело, сходить на озеро за водой.

Взяв ведро, позвала Тойчика и пошла по тропинке. «Вот бы пожить здесь без всяких проблем, просто так, вдалеке от шума и суеты большого города. Насладиться лесом, пением птиц, запахами» — думала я, шагая по петляющей между вековыми деревьями дорожке. Налетел ветерок, растрепал волосы и унёсся вдаль. Если не знать, что где-то есть болезни, боль, утраты, то жизнь здесь казалась бы сказкой.

Вскоре между деревьями блеснула вода, я прибавила шагу и, выйдя к блестевшему на солнце озеру, остановилась, недоумённо осматривая округу. Мёртвых сакурат не было. Я подбежала к кромке. Ничего. Только чёрная плёнка на поверхности. Поставив ведро, я наклонилась, окунула пальцы и растёрла маслянистую субстанцию.

— А не от этого ли у глины здесь такой цвет? И, возможно, именно поэтому сакураты через неё не видят? Как ты думаешь, я права? — поинтересовалась я у скачущего рядом Тойчика.

А потом вспоминала. Алан говорил о том, что ночью этих тварей трудно разглядеть, потому что они видоизменяются.

Подхватив ведро, я решила отойти подальше от грязного пятна. Вдоль берега росло много целебных трав. «Надо бы, если получится, вернуться сюда на рассвете и нарвать».

Я отошла достаточно далеко от маслянистой плёнки. В этом месте берег был усеян разнокалиберными булыжниками. Прыгать по ним было крайне неудобно из-за их разного размера, а потому, где было можно, я старалась их обходить. Не замечая, я всё дальше и дальше удалялась от места разыгравшейся трагедии. И хоть я не была брезгливой, но странная плёнка на воде доверия не внушала.

Тойчик убежал вперёд и теперь только пушистый хвост, мелькающий между камней, подсказывал, где он носится.

Наконец, я остановилась. Осмотревшись по сторонам, я не заметила ничего предосудительного. Решив, что я достаточно отдалилась, зачерпнула воды и только собралась направиться назад, как мой взгляд наткнулся на редко встречающееся растение, растущее рядом с огромным валуном. Это был вересник ползучий, прозванный в народе радужницей. Не знаю, за что он получил своё название. На вид это был небольшой кустик с невзрачными белыми цветочками. Может за то, что настойка, изготовленная из его корня, очень помогала женщинам при родах. Я, конечно, не удержалась и бросилась его откапывать. Мало ли что может случиться, и я больше не попаду сюда. С этими дроками ни в чём нельзя быть уверенной.

Рыла я самозабвенно, разгребая землю в разные стороны. За благо она здесь была влажной и рыхлой. Тойчик, увидев, что я приняла странную позу, тут же примчался ко мне и принялся помогать, раскидывая всё, до чего дотягивались его лапы. Наконец, наши труды увенчались успехом, и я извлекла длинный белый корень. Стоя на коленях, я с любовью рассматривала доставшееся мне сокровище, в какой-то момент мой взгляд случайно скользнул по камню. С минуту я недоумённо пялилась на увиденное, стараясь сообразить: откуда здесь это? Потом протянула руку и ковырнула ногтем. Так и есть — воск! Чёрный. Я растёрла его между пальцев. Встала и осмотрелась: вдруг ещё что увижу? Нашла только на камне едва видимые следы от свечи и остатки пепла.

Кажется, моё предположение, что этих тварей кто-то сюда вызывает, не лишено смысла. Но это надо было ещё доказать. О своей находке я решила рассказать дрокам сразу, как они очнутся. Что-то подсказывало, что здесь можно было ещё что-нибудь найти, если хорошо поискать.

Подняв ведро, я отправилась назад к хижине, по дороге думая о том, что обнаружила. А ещё меня волновало, что сейчас происходит в замке? Я, правда, старалась не думать об этом, но такие мысли нет-нет да и возникали в голове. Там явно потеряли и нас. Представляю, как разозлится герцогиня. Но это была не моя проблема. В конце концов, держать за всё ответ придётся Алану и Люку, которые по-своему, как мне представлялось упрямству, попали в историю.

В хижине ничего не изменилось. Дроки лежали в тех же позах, что и раньше. Люк на спине, а Алан на животе, с неудобно подвёрнутой рукой. В пылу беготни я не обратила на это внимание. Осмотрев их раны, я осталась довольна. Краснота спадала, чернота исчезала на глазах. По всей видимости, регенерация у дроков была отменная. Стоило убрать из организма яд, и внутренние резервы организма принялись за работу. Если дело так пойдёт, то к утру и Люк, и Алан могли прийти в себя. Я поправила руку Алану, а то ещё отлежит, нагрела оставшийся травяной сбор и съела бутерброд.

На улице темнело. Решила, что тоже заработала несколько часов сна. Всё равно теперь оставалось только ждать.

Кровати в хижине не было. Похоже, хозяйка спала на комоде, так что все спальные места были заняты. На улице спать не хотелось, потому что там могли оказаться мерзкие сакураты, которые теперь будут сниться мне в страшных снах. Решила соорудить себе постель на полу. После недолгих поисков обнаруживала в тёмной прихожей лестницу, которую я вначале не разглядела из-за вешалки. Забравшись на чердак, я обнаружила матрас, две подушки и одеяло. А я-то всё никак понять не могла: почему в доме отсутствует кровать? Засунув одну подушку Люку под голову, вторую я пожертвовала Алану, а себе свернула одеяло. Так что устроилась я неплохо, в хижине было тепло.

Сон накрыл меня сразу, стоило улечься. Снилась какая-то кутерьма. Я куда-то бежала, спешила кого-то догнать и точно знала, что опаздываю. Проснулась от тихого стона. Подумала, что послышалось. На улице светало. Стон повторился. Я вскочила. Люк лежал так же, как и вечером, а вот Алан повернулся набок.

Я бросилась к нему, опасаясь, что он сейчас завалится на спину.

— Алан, осторожно! — я схватила его за предплечье и наклонилась над дроком, вглядываясь в лицо и надеясь, что он пришёл в себя. Неожиданно он вскинул руку и, обхватив мою шею, резко притянул к себе, впиваясь в губы жарким поцелуем. По телу пронеслась горячая волна, сметая перед собой все барьеры разума. Мне внезапно захотелось плюнуть на всё и продолжать это безумие бесконечно, не отрываясь от мужчины. Из головы вылетело даже то, что он раненый. Я просто упивалась этим неожиданным взрывом своих ощущений. Где-то глубоко в подсознание внезапно промелькнула мысль: а вдруг это правда, что я его избранная? Он отстранился от меня так же внезапно, как и набросился.

— Лидая, — прошептал Алан. Голова упала на подушку. Он снова впал в беспамятство. Хотя, судя по всему, дрок оттуда и не выныривал.

— Лидая? — я горько усмехнулась, понимая, какая же я наивная. Размечталась. «Истинная. Ага. Два раза. Да и трудно было себе представить, чтобы дрок был одинок. Лидая. Странное имя и, увы, не моё». — А на что ты надеялась, глупая? — вслух спросила я у себя, чтобы проникнуться вопросом и не строить больше иллюзий, ведь он сам говорил, что лучше жить с прачкой, чем со мной.

Стало ужасно обидно. Однако произошедшее моментально отрезвило. Теперь я была уверена, что как только дроки придут в себя и смогут ходить, я должна исчезнуть из жизни Алана Стина, словно меня там никогда и не было. Нечего мечтать о несбыточном. От несправедливости захотелось разреветься. Вот почему мне понравился тот, кому я и даром не нужна. Для него я оказалась просто вовремя подвернувшейся под руку особью женского пола, с помощью которой он решил некоторые свои проблемы. Я выскочила на крыльцо, надеясь, что свежий воздух отрезвит меня и не даст совсем расклеиться.

— Доброе утро, Даяна! — От неожиданности я подлетела на месте. Сердце ухнуло вниз, и я медленно развернулась на голос герцогини. Она стояла передо мной в тонкой белой тунике, перехваченной пояском, и чёрных брюках, заправленных в высокие ботинки из тонкой кожи — А я всю голову сломала, размышляя, куда вы подевались. Дорогая, вы с Аланом решили от нас сбежать? Я, как только увидела поваленные деревья, сразу поняла, что нашла вас. А где он, кстати? Неужели ещё спит негодник? — Она подошла ко мне. Я стояла, словно столб и только хлопала глазами. — Даяна, почему ты молчишь? Что-то случилось?

Что я могла ей сказать? Врать, как до этого делал Алан? А смысл? Она всё равно решит дождаться внука.

— Э… — замычала я, звуки не желали сливаться в слова.

— Ой! — всплеснула руками герцогиня, заметив распушённого той-гаюна, который важно следовал в нашу сторону, помахивая своим роскошным хвостом из стороны в сторону. Появление Тойчика меня спасло, дав время прийти в себя, и собраться с мыслями. — Какая прелесть! Что он здесь делает? Это же той-гаюн?

— Это и есть мой питомец, — наконец-то, выдавила я. «Но это сейчас неважно».

— Это за него ты просила? — выгнув бровь, удивлённо посмотрела на меня герцогиня. Я кивнула. — Но это же нечисть, Даяна!

— Я знаю. И что? Он вырос у меня, герцогиня Любомира, потому Тойчик мне очень дорог.

«И вообще, вас это скоро не будет волновать», — добавила я про себя.

— Ты уверена, что не желаешь поместить его в зверинец, Даяна? Твоему питомцу там будет удобно. Клетки у нас большие, там антимагические прутья, так что сбежать он не сможет.

«Зато вонять сможет несколько дней подряд, пока его не выпустят», — подумала я, но говорить об этом не стала.

— Мне бы не хотелось с ним расставаться.

— Ну, смотри сама, — герцогиня пожала плечами. — Главное, чтобы он никому не мешал. Ты так и не сказала, где Алан?

— А как вы сюда добрались? — я тянула время, не желая говорить, что произошло с её внуком.

— Муж подбросил, — улыбнулась женщина и подмигнула. — Должен же быть плюс от мужа дракона? Так, где Алан?

— В хижине, — кивнула я на дом, не зная, как буду объясняться. «Хорошо устроились дроки. Вырубились оба, а мне отдувайся за них».

Если честно, то сейчас мне хотелось испариться. Жаль, что я не Тойчик, а то превратилась бы в чёрную субстанцию и прилипла к макушке дерева, чтобы меня не нашли. Неожиданно до меня дошло, что мой питомец умеет так же, как и сакураты, видоизменяться.

— Даяна? Ау? Ты меня вообще слышишь? Так где, Алан? Неужели спит до сих пор?

— Можно и так сказать, — вздохнула я.

— Знаешь что, — неожиданно заявила женщина. — Я не буду заходить в хижину. Ты сейчас заваришь нам чай и всё расскажешь. Чувствую, что меня ждёт неприятный сюрприз. Надеюсь, всё не так плохо. Время поговорить у нас есть?

— Время есть, — кивнула я. — Из еды у меня только вчерашние бутерброды.

— Я так и думала, а потому прихватила с собой корзинку, — подмигнула она.

Через пятнадцать минут мы с ней устроились на крылечке с кружками в руках. Герцогиня была умная женщина, потому она ни слова не сказала, на кого я похожа в старых вещах Алана и разлезшихся белых туфлях. Удивительно, что они вообще ещё были живы.

— Рассказывай! — приказала герцогиня.

— Ваши внуки — остолопы, — медленно проговорила я, не зная с чего начать.

— Я в курсе. И что он устроил на этот раз? Он от тебя сбежал? — неожиданно спросила она. Я даже не сразу поняла, о чём она.

— Нет, — покачала я головой. — Но вы правы. Мы совершенно чужие друг другу. Я целительница.

— Я в курсе. И что? Что-то случилось с Люком? Я права?

— Да, — вновь кивнула я. И решила говорить как есть, пока она не разгневалась и готова слушать. Тянуть дальше смысла не было.

— Алан появился у меня вчера рано утром и сказал, что ему срочно нужна таная Зайна.

— Дальше! — герцогиня сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев.

— Вы обожжётесь, — предупредила я.

— Неважно! Ты уверена, что у нас есть время говорить?

Уже не слушая меня, она вскочила и метнулась в хижину. Я вошла за ней. Она с ужасом смотрела на лежащих без сознания дроков.

— Почему ты не рассказала мне сразу⁈ — набросилась она на меня. — Почему? Тогда Алан был бы невредим.

Я видела, что она готова меня ударить. Она бы и ударила. Только статус не дал ей этого сделать.

— Потому что самое страшное уже позади, — спокойно проговорила я, стараясь голосом успокоить ею. Обычно так я вела себя с родственниками больных. — Раны быстро затягиваются. Думаю, скоро они придут в сознание.

— Ты разочаровала меня, Даяна! — прошипела она. — С первых же дней нашего знакомства ты стала лгать. Я немедленно забираю внуков в замок. Там им хотя бы обеспечат должный уход. Ты, как жена, имеешь право следовать за своим мужем, — процедила она сквозь зубы. Но это больше походило: а ты можешь идти на все четыре стороны.

Больше она не проронила ни слова. Развернувшись, герцогиня вышла из хижины. Я подняла свой саквояж и принялась составлять в него пузырьки, стараясь взять себя в руки. В очередной раз душу затопила горькая обида. Столько раз подряд ещё никому не удавалось вывести меня из равновесия. Если честно, очень хотелось выйти, высказать всё, что я думаю про её внуков, и удалиться. Но я решила немного подождать. Ровно столько, чтобы выбрать момент и незаметно исчезнуть. Похоже, от этого никто не пострадает, и даже я останусь в выигрыше. Я уже знала, что буду делать. Я сжала в руках пузырёк с ценным противоядием от когтей сакураты.

Внезапно застонал Люк. Сунув пузырёк в карман, я бросилась к раненому.

— Вы кто? — спросил он у меня пересохшими губами.

— Слава Вышним! Лежите. Сейчас подойдёт ваша бабушка.

— Бабушка? О нет… — простонал он и отвернулся от меня.

Я выскочила на улицу, собираясь сказать, что Люк очнулся. Правда, было ещё одно дело, которое я должна была завершить. А я едва о нём не забыла. Потом времени не будет. Возвращаться с дроками в замок я не собиралась. Хватит уже с меня унижений. Герцогиня Любомира в нетерпении осматривала небо.

— Есть ещё одна вещь, о которой я должна рассказать, — проговорила я, стоя за её спиной.

— Ты скрыла что-то ещё, Даяна? — развернулась женщина, смерив меня высокомерным взглядом.

— На озере, где каменистый берег, есть валун, — спокойно произнесла я, хотя меня била дрожь от несправедливости. Хотелось орать и топать ногами. — На нём я нашла остатки воска от чёрной свечи.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась женщина.

— Я вам рассказала то, что видела. Дальше решайте сами.

Только я собралась сказать, что Люк пришёл в себя, как она отпихнула меня.

— Даяна, отойди!

Я шарахнулась в сторону от огромной тени, нависшей над поляной. Огромный золотой дракон медленно опустился перед хижиной. За благо места теперь было предостаточно. Я отвернулась, не желая смотреть, как герцог будет обращаться. То, что это он, у меня не было ни малейшего сомнения.

— Эрик! — услышала я возглас герцогини. — Они здесь! Оба!

— Что случилось, Любомира? — узнала я голос её мужа и стала медленно передвигаться к большому кусту.

— Пойдём скорей! Мальчикам срочно нужна помощь!

— Прекрати называть дроков мальчиками, Любомира!

— Для меня они даже в старости будут моими мальчиками, Эрик. Но заметь, так я их называю, только когда они не слышат.

Я юркнула в густые ветки, очень надеясь, что про меня в суматохе забудут. Тойчик залез следом за мной и уселся рядом с ногами.