Мятные леденцы

11 октября

– Реноху загнали? – обронил Ян на ходу, проходя мимо стойки администратора в клиентском зале.

– В боксе, – отозвался Самойлов, не поднимая головы.

Вечером, закончив с пригнанным сегодня утром рено, Ян вышел из бокса в помещение приемки и подошел к стойке администратора. За стойкой было пусто, но уже через несколько секунд дверь подсобки сразу за ней открылась, и наружу вышла Левашова, одергивая юбку. Вот щас не понял. С утра вроде Самойлов был. Самойлов долго себя ждать не заставил, вышел из подсобки вслед за ней, застегивая ремень на брюках, и врезался в спину застывшей на месте девушки.

– Здравствуйте, Ян Николаевич, – промямлила та, глядя в его мрачное лицо, – а я… я… Я уже ухожу, – она поспешно вышла из-за стойки и засеменила к дверям, – Паш, спасибо, что подменить согласился, – бросила у самого выхода и выскочила вон, звякнув колокольчиком на дверях.

Ян перевел мрачный взгляд на Самойлова, тот, не поднимая головы, молча прошел за свою стойку, сел и спустя несколько секунд все же поднял на него глаза. Ян, продолжая сверлить его взглядом, неторопливым движением положил перед ним на стойку ключи от рено.

– У тебя же вроде жена недавно родила, – наконец с легко читаемым в интонации вызовом серьезно и напряженно уточнил Ян.

Самойлов молчал, с каким-то раздражением перекладывая с места на место папки за своей стойкой.

– Ну, родила. И что?! – взорвался администратор под его взглядом, – ребенку трех месяцев еще нет, а она вечно ноет, как она устала. Жрать почти не готовит, дома бардак постоянный, себя ваще запустила, ходит вечно в халате каком-то драном с хвостом на голове, – с каждым словом мужчина все сильнее и сильнее закипал, – да она после родов мне дала один раз, если хочешь знать! Все ныла, как ей больно! Пять минут потерпеть не может! – выплюнул Самойлов и откинул в сторону очередную папку, которую перед этим схватил в руки.

Ян с несколько секунд молчал, продолжая так же мрачно на него смотреть. На лице не дрогнул ни один мускул, и его выражение за это время никак не изменилось.

– То есть ты склонил к сексу затюканную бытом женщину, которая еще не пришла в себя после родов и которой было больно, и психуешь, что она не может потерпеть? – сухо уточнил Ян, резюмируя его слова.

Самойлов снова поднял на Яна взгляд и опять принялся нервно перебирать папки за своей стойкой. Теперь Ян смотрел на него так, словно, сидя в дорогом ресторане, случайно обнаружил в своей тарелке с супом шевелящегося таракана.

– Ян, – наконец устало вздохнул мужчина, – она сама на меня вешалась. А я обычный нормальный мужик…

– Владельцу позвони, – сухо сказал Ян, подтолкнул пальцем в сторону нормального мужика ключи от рено, которые раньше положил на стойку, и, ни слова больше не говоря, пошел обратно в сторону бокса.

Вышел через дверь с противоположной стороны, прошел по коридору до душевой для персонала, принял душ, переоделся и зашел в комнату отдыха сварить себе кофе. Ну, в Левашовой, допустим, он ошибся. Бывает. С Самойловым с самого начала все понятно было. Да и какое ему вообще дело, собственно говоря? Похрен всегда было на всех. И сейчас так должно быть. Но вместо этого отчего-то очень сильно хотелось проблеваться. Или на худой конец еще раз сходить в душ и хорошенько почистить зубы. Противное гадливое ощущение никак не покидало, так что Ян не знал, куда от него деться, но когда он подъехал к воротам детского дома, то оказалось, что достаточно просто перетащить севшую в салон машины девочку к себе на колени, крепко обнять и вдохнуть аромат ее волос. А после того, как трахнул ее по дороге в ресторан, потом по дороге на обратном пути домой и еще разок дома, то и вовсе окончательно отпустило.