На пороге неба Часть Первая

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

«Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно, понимаете? Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят». Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

Игнир

День начался неудачно.

Нападения невидимых животных продолжались. Я уже научился расслаблять мышцы лица и рук, чтобы внешне не реагировать на нападения темных, даже находясь на площадке для практических занятий, показывая второму уровню боевые заклинания.

— Как правило… — Высокая рыжая борзая подлетела ко мне, метя в горло. — … Противник ставит щит вровень со своей головой. — От боли я закашлялся, но взял себя в руки и продолжил занятие.

— Сейчас мы выберем и отработаем заклинания из ряда непрямых. Такое, как, например, «Горячие звезды». Им можно воспользоваться, направив его движение по верхнему краю щита. Ударяясь о край щита, оно обрушивается фонтаном на голову противника и наносит больший урон, чем при прямой атаке…

Судя по затаившим дыхание ученицам, они слышали о таком впервые.

Тут я от боли чуть не подпрыгнул, сдержавшись в последний момент. Проклятие, внизу я увидел громадного крокодила, решившего перекусить моей ногой.

Я был взбешен, но сдерживал себя, терпеливо рассказывая девчонкам о нюансах использования заклинания Горячие звезды. Тут меня кто-то крайне беспечно тронул за плечо. Я едва сдержал первый порыв уничтожить наглеца и медленно к нему повернулся:

— Господин учитель, господин учитель боевой магии… — оказывается, это Гатлинель, секретарь Смотрителя, пытался тщетно привлечь мое внимание.

Я сухо на него посмотрел.

— Да?

Секретарь поклонился:

— Вас вызывает Смотритель. Он желает пообедать вместе с учителями…

— Благодарю за приглашение. Передайте ему, что сегодня я занят.

Секретарь, выслушивая мой ответ, послушно кивал, но на последнем слове, склонив голову, застыл, словно ожидая продолжение.

Уж не извинений ли он моих ждет? Меня мало волнуют планы Смотрителя. Я усмехнулся и выставил эльфа вон.

— Секретарь, вы свободны. Девочки, продолжим…

На щеку капнуло что-то едкое. Я поднял глаза: надо мной в чистом небе, качаясь, словно на ниточках паутины, висели два огромных черных паука, с челюстей которых капала зеленоватая слизь. Попадая на кожу, она ужасно жгла, но тут же испарялась, словно кислота с металла.

Мне ничего не оставалось, как прожигать этих древних созданий полным ненависти взглядом и тщетно обдумывать, где можно найти знания и силы, способные помочь противостоять им! А лучше найти возможность наслать на обидчиков мучительные страдания.

Выдохнув, я продолжил урок…

Рассказывая о чем-то интересном, я немного отвлекался и тем самым облегчал себе тяготы нападения темных. Но едва прозвучал гонг, приглашающий учениц на обед и послеобеденный отдых, я поторопился в лес. Мне хотелось наедине испытать все возможные заклинания, чтобы хоть немного оградить себя от темных, нападения которых не прекращались ни днем, ни ночью.

Местность здесь холмистая, в лес, раскинувшийся у подножья горы, вела единственная дорога, протоптанная толпами учениц. Именно здесь проводились уроки по выращиванию боевых деревьев и прочих эльфийских преимуществ.

Но удалиться вглубь леса, как первоначально планировал, мне не удалось.

Шагая по тропинке, в густых зарослях на дне оврага я заметил светлое пятно. Будучи в белом коротком плаще, охотничьем костюме и доходивших до колен сапогах из тонкой серой кожи, на поваленном стволе сухого дерева сидела расстроенная девица. Поднявшийся ветерок играл с полами ее короткого плаща. Густые непокорные волосы, обычно собранные в прическу, выбились и теперь забавно торчали в стороны, но девушка ничего не замечала, находясь во власти мрачных раздумий.

Ну вот, наконец, мы встретились без свидетелей.

Расстроенное ушастое чудо молчало, лишь надув губы, будто собралась заплакать, прерывисто пыхтело сквозь зубы.

— Тебе, видимо, очень нравится там сидеть, Айонель? — насмешливо поинтересовался я, искренне радуясь незапланированной встрече.

— Не думала, что вы меня заметите, господин Арминель… — со вздохом отозвалась она, шмыгнув носом.

— Я задал вопрос: что ты делаешь в овраге, когда твоя группа вместе с учителем ушла вперед?

— Ваш первый вопрос был о другом: нравится ли мне тут сидеть. Что делаю? Наслаждаюсь природой, конечно… — грустным голосом закончила она.

Не скрывая досады, я покачал головой и быстро спустился вниз.

Она быстро вытерла серые потеки от слез под глазами и вся подобралась, словно приготовилась к бою. Я склонился к ней, мягко тронув за плечо.

— Итак, — продолжал я, как ни в чем не бывало, поднимая ее на ноги и отряхивая. — Любоваться природой на тропинке не пробовала? Вставай…

Она поморщилась и упрямо покачала головой.

— Нога болит…

Я с раздражением цокнул, не дожидаясь возмущений, перекинул ее через плечо и быстро поднялся вверх по косогору.

Айонель в моих грубых объятиях сдавленно ахнула, протестуя против переноса вниз головой, но я не обратил на это внимания. Для девушки драконница довольно высока, но мне она едва доставала до плеча. Судя по приглушенному стону и напряженной позе, у нее на самом деле что-то повреждено.

Мгновенно вырастив из земли густой куст в виде скамьи, я молча усадил на него свою ученицу. Сам спустился вниз, но немного в сторону, туда, где журчал ручей, в котором игрались маленькие рыбки. Создал из его струй ледяной кубок, набрал воду и двинулся наверх.

Вручив драконнице добычу, чтобы она могла утолить жажду и умыться, не сводя с нее прищуренного взгляда, спросил:

— Так почему ты позволила ей сделать это? — Вопрос застал Айонель в тот момент, когда она сделала глоток из кубка. Она поперхнулась и закашлялась, ее щеки сразу покраснели.

— Торопись, растает… — насмешливо напомнил я, пока она, поправляя дыхание, выразительно смотрела на меня.

Стиснув зубы, Айонель покачала головой, потом выдохнула и спросила:

— Не понимаю вашего интереса… — Ее глаза стали колючими, как когда-то в моей академии, но она поспешно перевела взгляд на траву. Мне это совсем не понравилось, на ее лице гораздо симпатичнее выглядели изумление и восторг.

— Тебе подложили магическую ловушку, которая взорвалась под ногами. Ты очнулась на дне оврага с разбитым лицом и вывихнутой ногой. Так? — Айонель прищурилась и вопросительно посмотрела, словно усомнившись в справедливости моего утверждения, затем спросила:

— Вы подсматривали?

— Считал с магического поля остатки заклинания…

Она понимающе кивнула, затем равнодушно поинтересовалась:

— Зачем тогда спрашивали?

Поливая из бокала себе на ладонь, она попыталась умыться, но только размазала грязь по щекам.

— Хотел услышать твою версию, — сообщил я, протянув ей свой платок.

Кивнув, она приняла его и тихо произнесла:

— А… шла, шла, споткнулась и упала в овраг.

— Зачем упорствуешь в этом? — Я поднял на нее холодный взгляд.

Айонель отмахнулась:

— Шум поднимать не хочу. Еще недели нет, как прибыла сюда и уже скандал… Глупо.

— Неужели не обидно? — насмешливо уточнил я, сознательно подбирая столь несолидное слово, как «обидно».

— Не-а… Наоборот, взяла себе за правило уничтожать обиду на корню. Так что все в порядке.

Закончив с умыванием, она выбросила остатки ледяного бокала в траву и попробовала подняться.

Я подхватил ее на руки и понес. Словно на иголках, Айонель заерзала в моих руках:

— Не надо, прошу вас, учитель. Сняли боль, дальше я сама…

— Чтобы дойти до академии с окончательно покалеченным суставом? У тебя там как минимум вывих…

— Зарастет…

— Если бы твоя регенерация соответствовала норме, уже бы все прошло. Пока я вижу у тебя исключительно людские возможности восстановления.

— Все может быть… — пробормотала она, с тоской оглядевшись. Видимо опасаясь, что нас увидят в столь компрометирующих обстоятельствах. Наивная, я давно укрылся невидимостью. И продолжил беседу, которая так не понравилась моей ученице:

— С такими прискорбными возможностями заживления родители надевают на детей защитные коконы.

— Угу…

— Почему родители этой заботой обошли вас? — подняв брови, поинтересовался я, прекрасно помня, что у нее такой раньше был.

И почему Райдер не озаботился этим снова?

— Я была против. У меня хватит сил привести себя порядок самостоятельно, как и защитить. — Через силу она улыбнулась, чтобы ее ответ не выглядел грубым.

— Когда я наблюдал за тобой на дне оврага, мне так не показалось… — усмехнулся я.

— Вы так великодушны, учитель, что напомнили мне об этом! — съязвила Айонель в ответ. — Но, увы, вы не правы. На меня напала печаль из-за того, что меня непонятно по какой причине встретили здесь не очень дружелюбно, и, главное, я не смогла погулять с братьями. Как говорится, навалилась грусть именно по этой причине! В которой, к моему величайшему сожалению, вы сыграли немаловажную роль! — последние слова драконницы прозвучали как угроза.

— Да, это так… — согласился я. — Но я, надеюсь, искуплю свою вину.

— Спасибо, если так… — грустно вздохнула она.

— Ну, тогда, чтобы ни случилось на эти выходные, я помогу тебе прогуляться.

— Это было бы замечательно… — вежливо отозвалась драконница, пытаясь скрыть радость.

— Не сомневайся, так и будет! — многозначительно пообещал я.

Добравшись до академии, я занес ее на второй этаж, в апартаменты. Уложил на кровать и спросил:

— Чем могу быть еще полезен?

— Ничем. Я выпью целительный эликсир и завтра буду как новенькая! — благодарно улыбнулась Айонель, заворачиваясь в плед, не стянув плаща. — Спасибо вам за все, учитель.

Я кивнул и медленно вышел. И только на пороге я понял, что за все это время ни одно из темных чудовищ не потревожило меня.

Айонель

В общем, я заблуждалась. Наш новый учитель боевой магии весьма дружелюбен, привлекателен и, безусловно, очень умен. Его уроки это просто нечто великолепное! Ведь мало хорошо знать свой предмет, надо любить его и уметь заразить этой любовью всех, кто тебя слушает. Тем более ему — Арминель легко привлекал к себе противоположный пол! Да влюбленные ученицы записывали за ним каждый вздох.

Еще одна неделя миновала. Я потихоньку училась, заодно знакомилась с девушками, все больше убеждаясь в том, что в основной массе эльфийки милы и дружелюбны и легко идут на сближение. Только беловолосая Микланель с двумя подругами по какой-то причине меня невзлюбили, то и дело пытались побольнее задеть.

Раннее утро, до занятий еще полтора часа. Было здорово поболтать, попить чай с Чери.

Помощница через свои источники выяснила, что вся проблема, как среагировал на меня учитель боевой магии, увидев впервые. Откровенный интерес с его стороны привел в негодование девиц, и эти глупышки, вместо того что бы предъявить вопросы ему, привязались ко мне.

— Да, еще мне намекнули, что подружки выкупили бомбу у студента мужской академии… ну там длинная история, он друг чьего-то кузена… — Чери бойко рассказывала о хитросплетениях эльфийского родства, пока я пила чай прямо на кровати.

Меня мало волновали проделки этих девчонок и даже подтверждения их вины были не нужны. И так знала, чьих это рук дело.

Вдруг расторопная эльфийка вывела меня из задумчивости. Она поспешно забрала у меня с постели поднос и поставила его на стол.

Затем официальным тоном предупредила:

— Айон, там учитель стучится, впустить?.. Я еще нужна тебе?

Я удивленно покачала головой, нет, пока не нужна.

— Нет, Чери, спасибо, иди отдыхай…А учитель пусть войдет, я сама его приму.

Серой тенью ворвался учитель боевой магии, внимательно оглядев меня, — я в пижаме сидела на кровати с чашкой полной горячего чая, — и сурово спросил:

— Почему ты сидишь одна, почему не явилась завтракать в общий зал?

— Мне удобно есть здесь.

— Я хотел передать тебе кое-что, но ты не явилась в общую залу. Пришлось идти к тебе…

Не знала, что здесь учителя, особенно мужского пола, так запросто гуляют по апартаментам учениц, но промолчала, всего лишь подняла брови в ожидании пояснений.

— Не буду тянуть! У меня есть пропуск для тебя на эти выходные. Сможешь идти гулять в город. Вижу, ты рада…

Я часто и радостно закивала, рискуя вылить на себя горячий чай из чашки. Наблюдая это, Арминель недовольно покачал головой и прибавил:

— И во искупление давней обиды предложу тебе древнюю рукопись, в ней написаны заклинания для развития эльфийской магии. Мне показалось, что у тебя с ней проблемы.

Я тяжело вздохнула:

— Нет, не показалось. Ее у меня почти нет, а то, что есть, совершенно неразвито. Но, если вы на самом деле хотите исправить это недоразумение, лучше напишите позволение для моих братьев посещать ученический сектор академии… — И сухо посмотрела на визитера, не понимая, с чего такая забота.

— Значит… тебя эльфийская магия не волнует?

— Если бы не волновала, я бы сюда не приехала… — сухо отозвалась я, неосознанно поправляя кружевные рюши на манжетах пижамы.

Мне не нравилось, что он нашел такой удобный предлог, чтоб явиться ко мне. Оказывается, меня нервируют незнакомцы на моей территории.

Мой незваный гость, немного помолчав, кивнул:

— Я оставлю на столе документ, позволяющий тебе погулять на эти выходные, и щедрое предложение от учителя: в случае затруднений с прочтением эльфийских заклинаний или еще с чем обращаться ко мне.

— Но вы так и не ответили, господин боевой маг, вы напишете постоянное разрешение для моих братьев на посещение академии?

Он покачал головой.

— Нет, и Смотрителю не позволю.

— Почему?! По какому праву вы и Смотрителя против настраиваете? — возмутилась я. Сердце бешено стучало из-за такой ужасной несправедливости.

— Потому, что тогда они полностью переедут и поселятся здесь. А у меня нет никакого желания контролировать ушлых родственников своих учениц… — сухо ответил он и пошел к двери.

— С чего вы взяли, что они ушлые?! — возмутилась я вслед.

Арминель резко остановился, чтобы обернуться и язвительно спросить:

— Значит с остальным, а конкретно с тем, что они тут поселятся, ты согласна?

— А это уже неважно, вы все равно их сюда не пускаете… — надулась я.

— Вот именно, не пускаю!

— Что?!

Но учитель молча поклонился и вышел.

Вот же!.. Я запустила ему вслед шелковую подушку, которая ударилась о дверь и упала на пол.

Поставив чашку с чаем на пол, я подошла к двери и закрыла ее магией. Подняла подушку, стряхнула с серого шелка пыль и со вздохом прижала к себе.

Не академия, а дурдом какой-то!

То учитель непонятно по каким причинам невзлюбил моих братьев, то капризные девицы недалекого ума взъелись на меня. Уж лучше бы они поймали, уволокли этого Арминеля к себе и зацеловали к троллям насмерть!

Достали все!

Еще этот ночной гость, некто, не знаю кто, повадился таскаться по моим апартаментам! Я осмотрела злополучную козетку, где, как я думала, ночью кто-то спал.

В дверь постучались. Скривившись, сняла щит и ее открыла.

— О Чери? Ты? Как хорошо… — Я улыбнулась и отступила.

Веселушка Чери похвасталась добычей, перед моим носом помахав холщовым мешочком:

— Смотри, Айон, чем меня угостили! Ты такое не ела на своих островах! — Потом, разглядев меня, удивленно спросила: — А чего ты до сих пор в пижаме, да еще с подушкой в обнимку?

— Сейчас переоденусь…

Когда я вышла из гардеробной, натянув на себя светло-розовое платье в мелкий цветочек, Чери заново накрыла стол. А ее угощением были аккуратно выложенные на блюдце сушеные абрикосы, набитые орехами и изюмом. Вкусная штучка на самом деле.

— Ням-ням, кто же тебя таким лакомством угостил? — улыбнулась я, присаживаясь к столу.

— А вот и не догадаешься! Зовут его на «Г»…

— Его? Гатлинель… больше никого на «Г» ждесь не жнаю, — призналась я, быстро запихнув угощение за щеку.

— Ну вот, как быстро отгадала, никакого сюрприза… — расстроилась она, аккуратно откусывая кусочек.

— Прости… — виновато отозвалась я. — Не знала, что сюрприз.

— Да ладно, а со своей загадкой разобралась?

— Это в смысле, кто у меня по ночам тут бродит? Пока нет… цепляю маячки на маленький диван и на пол возле него, но пока ни на ком их не увидела… — вздохнула я.

— И какого сегодня цвета маячок? — Мы рассмеялись: за неделю попыток поймать незваного посетителя выбор нового цвета для магической метки стал почти традицией.

— Ярко-красного!

— А ты уверена, что их никто не видит, кроме тебя, конечно? — запихнув в рот последнюю фаршированную абрикосинку с тарелки, невнятно спросила Чери.

— Абсолютно! — уверила я, поднимаясь из-за стола. — Все, я убегаю.

Игнир

План был прост, как «два плюс два».

Я на людском написал анонимное письмо Таниелю, предупреждая, что на детей «сами знаете кого» готовится покушение, и что по этой причине разумнее отменить им свободные выходные.

Также оформил разрешение на прогулку в городе для Айонель. И дождался этих самых выходных. Когда она больше часа тщетно прождала братьев у входа в академию, вышел я, и, «заметив», что она мается на пятачке ожидания перед академией, вежливо поинтересовался:

— Братья еще не пришли? — Айон печально покачала головой.

Демонстрируя жалость, я произнес:

— Так и без ужина остаться недолго, как стемнеет, придется идти назад в академию…

Она с ужасом на меня посмотрела, но спорить не стала, вновь расстроено опустила голову.

Я добродушно сказал:

— Не огорчайся. Я не люблю ужинать в одиночестве, кусок в горло не лезет. Пошли, составишь мне компанию, а стражникам прикажем при появлении твоих братьев сообщить им, где мы будем ужинать, чтобы они поскорее тебя там нашли.

Я с надеждой посмотрел на девчонку. Она грустно кивнула и сделала шаг ко мне. Я мягко взял ее за руку и повел за собой. Удивительно, но теперь я искренне наслаждался подобными мелочами!

Я отдал приказ стражникам, охранявшим вход в академию, и мы отправились в городскую таверну. Не торопясь, вежливо беседуя, мы брели по вечерним улочкам.

— Так почему ты не хочешь перекусить? И, кстати, что из еды предпочитаешь? Только эльфийские блюда, человеческую кухню или что-то вкусное из империи дракона?

— Я? Люблю еду. Любую. Главное, чтобы она была…

— Странное отношение для девушки из богатой семьи…

— Я не всегда жила в богатой семье, — мягко усмехнулась девушка. — Семь лет я провела в академии работорговца…

Меня покоробило от этого термина, так как я только покупал рабов. Хотя, если учесть пожизненную смертельную клятву на крови, можно выразиться и так.

Но в ответ я только вежливо улыбнулся:

— Вас там не баловали разносолами?

— Ха… вначале, пока поваром работала Калиновна, можно сказать и так. А когда пришел новый повар, мы изведали, что такое «желудок прилип к позвоночнику», причем в прямом смысле слова.

— Вас вообще не кормили? — Меня сейчас больше интересовало, что скажет она: солжет, чтобы сгустить краски, или…

Она пожала плечами.

— Кормили, только на ужин кашу заменили чаем, а в обед каша стала супом. Старшие уровни перебивались охотой, их отпускали с территории академии, так как они уже успели дать клятву хозяину, а мы… мы по утрам не могли подняться, а студенты-люди теряли сознание. — Она горько вздохнула. — Тогда их забирали целители, и хоть там кормили нормально, так как слуг, стражников и прочих тот вор кормил нормально. А мы всегда провинившиеся, ждали занятий у Сереньдина, учитель такой был там, очень хороший, который не ругал за пропуски. И тогда мы с Лео, укрывшись невидимостью, шли на охоту. А Дик проникал на кухню и таскал оттуда то хлеб, то соль, правда, это очень редко…

Не забывая о роли учителя, я сухо отметил:

— Н-да, не очень порядочное поведение для студентов, да еще эльфов.

Айонель насмешливо отмахнулась:

— О, поверьте, если посидеть неделю без еды, критерии правильности, чести и порядочности куда-то отодвигаются, хорошо, если полностью не исчезают.

Я задумался и опрометчиво спросил вслух:

— Не понимаю, куда повар девал утаенную еду?

Айонель усмехнулась:

— Ну, когда Игнир, хозяин академии то есть, был там, они ее привозили, а потом под видом пустой тары везли обратно на пристань. Если его не было, продукты до острова вообще не добирались. Хотя на студентов это никак не влияло.

— «Они»? — сухо уточнил я.

— Да, я возвращалась с охоты и случайно стала свидетелем разговора Бренна с поваром, они как раз они делились золотом от вырученных продуктов.

— Бренна? — Удивление изображать не понадобилось, так как о подобном я не подозревал, и меня это зацепило.

— Бренн… Это, типа, директор академии. Говорили, он знатный маг-иллюзионист, его держали для укрытия острова от ненужных глаз.

Я сурово покачал головой. Айонель не приукрашивала. Значит, за моей спиной велась торговля.

— И как вы выжили в таких тяжелых условиях?

Айонель невесело улыбнулась:

— Ну… первое время мы держались только друг за друга, особенно зимой. Бывали ночи, когда волосы примерзали к обледеневшей стене, не было сил подняться и что-то сделать, даже распалить огонь, растопить лед на одежде. И хотя мы держались дольше, чем люди, но и нас надолго не хватило. Мы ломали кончики еловых и сосновых веток, заваривали их в котелке и пили. Собирали замерзшие ягоды с кустов и, как было сказано, охотились… даже на мышек.

— Прискорбно это слушать…

— А испытать на себе еще прискорбней… — поморщившись, пробурчала она и отвернулась.

— Сочувствую… — сдержанно отозвался я. И да, я действительно сочувствовал. За две с лишним недели с начала невидимых нападений Темных уже и не помню, когда нормально ел или спал.

Ну, со сном более или менее решилось. Я несколько раз дожидался, пока Айон уснет и, укрывшись артефактом невидимости, устраивался рядом. Спать выходило только сидя: или на полу у кровати, или на узкой козетке. Но даже это приносило неимоверное облегчение — хоть на пару часов избавиться от присутствия темных. А вот с едой было совсем плохо…

— Ну вот, мы и пришли… — воодушевленно сообщил я, открывая ей двери таверны.

Айонель

Доедая десерт, я раздраженно наблюдала, как Арминель с аппетитом покончил и с первым, и с горячим, а теперь с удовольствием потягивает вино из фляжки.

Беседа не клеилась, но только по причине занятых ртов. Угощение было знатное, так что мы активно им занялись, но к концу обеда я вдруг поняла, что два кувшина вина плюс что-то из фляжки для нормального эльфа — это много, и именно мне придется тащить Арминеля обратно на себе.

Вспомнив грязь по щиколотку и темные подворотни, которыми мы шли сюда, я поежилась. Но делать замечание взрослому эльфу, просить его не пить столько, так и не осмелилась. Я малодушно промолчала, оставив проблему на потом. И та не преминула вырасти до огромной проблемищи.

Таверна заполнилась галдящими горожанами, некоторые из них были уже пьяны и вели себя не совсем прилично. Я поймала на себе парочку заинтересованных взглядов, нет, конечно, мне лично здесь ничего не грозило, их интересовал только мой кошелек.

Когда один из пьяных громил приблизился, чтобы подсесть поближе, окончательно решила, что пора уходить. Я никого здесь не боялась, но зачем провоцировать склоку, если можно разойтись мирно?

Эльф почти уснул, привалившись к стене, и мне пришлось его будить:

— Господин… Господин Армин…ель… — Я вежливо тормошила его за плечо, проклиная свое малодушие. Хотя где гарантия, что в случае моей просьбы не пить этот странный эльф меня бы послушал? Эльф продолжал дрыхнуть, как сурок.

Мне пришлось подлезть под него и, устроив его руку на своем плече, подтянуть и с усилием поднять. Спящий эльф, шатаясь, навалился на меня, медленно и послушно шагая к выходу из таверны.

Я механически предупреждала его о препятствиях, указывала направление, думая только о том, как буду вести его до академии.

Но, несмотря на все мои опасения, первое время вроде шло хорошо. Мы успешно миновали все столы, и подошли к грубой деревянной двери, скованной двумя полосами толстого железа. Нам осталось преодолеть две каменные ступени и покинуть таверну.

Наконец мы выбрались во двор, чисто символически огороженный деревянными столбами. Под ногами мягко пружинила трава, наверно, здесь жутко скользко во время дождя, хорошо, что уже два дня сухо.

— Эльф — пьяница, я никогда такого не видела! — простонала я в особенно сложном месте на спуске, когда он почти упал на меня.

Боевой маг путано прошептал:

— Я тоже таких не видел.

Я героически продолжала тащить его на себе, пока не поймала на том, что что-то уж больно в странной позе мы оказались. Руки Армина очутились в совершено неположенных местах, его тело крепко прижато ко мне, словно я не тащу пьяного домой, а пригрелась в объятьях любимого.

Эльф, прижав меня к себе, уютно устроил голову на моем плече, медленно вдыхая и периодически нежно целуя мои волосы. По его телу прокатилась дрожь. Я попыталась вырваться, но руки пьяного эльфа оказались на редкость сильными. И невыносимо дерзкими!.. Он уже не просто изучал мою фигуру, а просто вцепился в меня!

Я не знаю, досадное ли это недоразумение или коварный умысел опьяненного эльфийским вином боевого мага и, главное, знать этого не хочу!

— Так не пойдет, уважаемый, — прорычала я, надеясь избавиться от его объятий. Пунцовая от смущения, усталости и раздражения, с гневом сорвала ладони эльфа со своих бедер и оттолкнула его, используя эльфийскую магию. В бешенстве от подобной наглости, мне хотелось, чтобы он упал в грязь, да там и остался!

Но эльф всего лишь закачался и отступил на шаг назад. И тут же вернулся назад, как ни в чем не бывало, обнял меня за плечи, заодно еще крепче притиснув к себе.

Мой нос с силой упирался в его грудь, руки пытались оттолкнуть настойчивого негодяя, еще миг — и я была готова взвиться драконом и ударить наглеца огнем.

Руки сами полезли к прическе, чтобы вынуть из волос артефакт, блокирующий драконью магию, но, словно почуяв, что у меня терпения не осталось, пьяный эльф обмяк, тем самым позволил мне вырваться, оставив на моем плече только руку.

Переведя дух, я вновь обхватила его под руками и собралась вести к академии, но эльф вдруг подхватил меня на руки.

— Нет-нет-нет, не надо! Поставьте меня на место… пожалуйста! — в ужасе взмолилась я, вцепившись в отворот его плаща.

Это было так ужасно! Во-первых, это безумно неловко, во-вторых, его качало, и мы могли в любой момент упасть. Я не знала что делать! Наша дорога превратилась в аттракцион. Я то чувствовала приливы веселья после забавных кульбитов, то приходила в отчаяние. Когда до ворот академии осталось всего ничего, он, наконец, поставил меня на землю.

Я в бешенстве перевела дух. У меня хватило сил только выдохнуть сквозь зубы:

— Вы же учитель, что за поведение?! Чтобы я еще, когда с вами пошла… — Не договорив, в гневе развернулась и энергично двинулась к воротам, опасаясь, что у меня не хватит выдержки, я не только выскажу накипевшее, но и устрою ему что-нибудь еще!..

Но, оказывается, это было еще не все.

Посмеиваясь, он одним движением руки с диким грохотом он воздвиг передо мной гору. В первый момент, потерявшись от подобного «сюрприза», я даже дотронулась до каменного выступа и, распахнув в шоке глаза, обернулась к Арминелю. Что это значит?!

— Я еще не закончил. Не уходи! — недовольно пояснил он.

Я подняла брови, поражаясь подобной наглости.

— Это что, какая-то шутка?

— А что, похоже? — расплылся в издевательской улыбке он. — Непонятно, что я хочу?

Я озадаченно посмотрела на учителя. В голове вертелась мысль, а что же ему подавали в той таверне, что полностью свернуло эльфу мозги?

— Я хочу на сеновал и уютно свернувшуюся тебя под бок! Очень хочу!

— Чего?! — сдавленно пискнула я, сглотнув и подавившись глотком воздуха. Глаза от шока выпучились как у рыбы. Пытаясь прийти в себя, я все-таки резко вынула из волос артефакт-приколку, блокировавшую драконью магию.

Он громко рассмеялся, но звучало это невесело, скорее надрывно.

— Как быстро покраснела! Забавно, в такой крошечной голове такие пошлые мысли. Я хочу на неделю на сеновал, чтобы меня никто не тревожил. И тебя рядом, чтобы выспаться!

Не знаю, возможно ли выразить удивление сильнее, но мои брови поднялись еще выше.

Я выдохнула и иронически отозвалась:

— Вот как… Простите меня, пошлую, учитель! — Я насмешливо поклонилась. — Но у меня немного другие планы, и лежание на сеновале в них не входит. Еще раз прошу прощения, что испортила ваши планы!

Одним жестом растворив гору, я отрясла с себя пыль и, не поворачиваясь к Арминелю, направилась к академии.

— Недотрога… занята она… — проворчал эльф, сзади. — Знал же, что напрямую не выйдет… — уже тише, словно себе пробормотал он.

Мне хотелось резко ему ответить, но я сдержалась, стиснув кулаки. Кажется, мы говорим на разных языках. Мне его точно не понять. Но словно ему не хватило развлечений на вечер, Арминель догнал меня и схватил за руку:

— … да стой же, неугомонная!

На его лице отразилось сожаление.

Я остановилась, выдернула у него свою руку. Минуту в полном замешательстве разглядывала его, потом поджала нижнюю губу.

— Считай это неудавшейся шуткой с моей стороны. Хорошо?

Чтобы не сообщить всем, что думаю о нем и его тупых шутках, а мы стояли довольно близко от ворот академии, где находились стражи, я крепко закрыла рот и подняла на него глаза.

— Я не хочу с тобой ссориться… — в промежутках между словами эльфа слышалось глубокое прерывистое дыхание. Он действительно волнуется? Или это после пробежки?

Впрочем, меня это волновать не должно!

— О, теперь мне гораздо легче, господин Арминель. И понятней! — Я уже не скрывала раздражения, мой голос был пронизан сарказмом.

Уголки губ боевого мага слегка дрогнули в сардонической улыбке, и он отвесил легкий поклон.

— Рад, что повеселил, ученица Айонель.

Я сдержанно улыбнулась в ответ:

— Э… вот и хорошо! Спасибо за прогулку и угощение, приятно расставаться довольными друг другом.

Мы повторно раскланялись и разошлись. Я мысленно шокировано покачала головой, сумасшествие какое-то!

Вообще, что это было?!