Нарисованная любовь (СИ)

Глава 13

— Элиза, когда я буду невестой, я тоже буду светиться от счастья! — прошептала Керри, не отрывая взгляда от Дженни.

Элиза снисходительно улыбнулась.

— Мы все проходим через это. Такие же слова я несколько лет назад сказала нашей маме. Это было на свадьбе Анетты и Эдвина. Мне хотелось так же открыто выражать свои чувства в такой счастливый день.

Керри сжала руку Элизы.

— Я рада, что мы заодно. Пусть у нас все будет по-честному, хорошо?

— Обязательно. — Элиза ободряюще улыбнулась сестренке и, скосив глаза в сторону Георга, тут же вспыхнула.

Он смотрел на нее, делая вид, что слушает стоявшего рядом мужчину, а во взгляде так открыто читались чувства, которые возносили Элизу на небо. Боясь, что откровенность взгляда не останется незамеченным, Элиза с трудом сдерживала желание смотреть и смотреть на Георга. Она постаралась все внимание сосредоточить на виновниках торжества.

Дженни и Артур просто сияли от счастья. Элиза уже успела поздравить их и теперь наблюдала, как новоиспеченной паре приходится улыбаться и повторять обязательные слова благодарности родным и гостям, толпившимся вокруг них. Время от времени Элиза встречалась глазами с Артуром, он озорно подмигивал ей и расплывался в счастливой улыбке. Всё остальное время он смотрел на Дженни, и по его довольному взгляду Элиза понимала, как дорого ему то, что вот только произошло. Она тоже, как и Артур, видела сегодня новую Дженни, открытую, легкую, словно сбросившую с себя груз, мешавший ей парить в мире любви и счастья.

Артур был действительно необычайно околдован своей Дженни, вот такой он и видел её своим сердцем. Неужели раскрепоститься помог вчерашний разговор у озера, когда он снял с себя давнюю клятву? Ну, зачем они, девчонки, придают столько значения таким пустякам? Почему они хотят слов, признаний, клятв в вечной любви? Разве не важнее увидеть это во взгляде, который трепещет, рвется к ней, единственной? Вот она — Дженни- открытая, с улыбкой, которая обезоруживает любого, кому она предназначена. А сегодня Дженни улыбается всем!

Будь Артур менее восторжен, он бы заметил, что не все присутствующие тают от счастья, встретившись с искрящимися глазами Дженни.

Энн, явившаяся на вечер с одной ей понятной надеждой, что помолвка расстроится, постепенно сникала от несбыточности мечты. Сначала ей удавалось отвечать на любезности и поддерживать разговор на приличествующие случаю темы, но постепенно пыл угасал, необратимость свершившегося стала реальностью, и Энн вновь сжала губы.

Теперь на восторги и реплики она кивала со скорбным выражением, как бы говоря: да, да, это случилось, недоразумения еще бывают. Впрочем, долго в роли обличительности неприличного события она не продержалась. Пытаясь одернуть подпрыгивавшую от восторга Керри, Энн вдруг заметила взгляд Элизы, брошенный куда-то в сторону. Это был взгляд, который хотят удержать и скрыть, но желание подарить его отодвигает назад осторожность.

Энн чуть отошла в сторону и принялась наблюдать. Вот опять Элиза, выслушав Керри, ответила ей и повернула голову.

Мать проследила за взглядом дочери и безошибочно выделила среди толпы высокого молодого человека приятной внешности, который что-то со смехом рассказывал Ани и Эдвину.

Энн заставила себя не поддаваться внутренним ощущениям хотя бы внешне. Еще ничего не ясно. Молодой человек вроде бы знаком, нужно осторожно выяснить, какого он круга.

После недолгих раздумий Энн подошла к Роберту.

— Сынок, почему скучаешь? Тебя не увлек сегодняшний вечер? А сестры твои в восторге.

— Все нормально, мама. Я просто отдыхаю, наслаждаюсь атмосферой праздника и радости.

— Голос у тебя звучит не празднично. — Она попыталась поймать взгляд Роберта. — По- моему, тебе грустно. Хотя, я понимаю: Артур — твой лучший друг. Думаю, что ты, как и я, не испытываешь особого восторга от его помолвки.

Роберт ничего не ответил, устремив свой взгляд на Артура и Дженни.

— Я рада, что ты понимаешь, как должно быть. Но мне все-таки хочется, чтобы ты повеселился. Почему стоишь один? Иди к Эдвину. Где он? А, вон с Анеттой и…Кто это с ними?

— Георг, кузен Дженни и Анетты. Выходит, наш родственник. Это его мама вышла замуж за нашего дядю Фреда. Мама, что с тобой?

Энн едва не хватил удар. Закончатся для нее сюрпризы? Или всю жизнь она будет получать тычки в свои непоколебимые убеждения?

— Опять эта семейка! — выдохнула она.

— Ты о чем?

Но Энн уже неслась по волнам своих мыслей. Она некоторое время смотрела на недоумевающего Роберта и четко произнесла:

— Никогда.

— Мама, ты говоришь загадками.

Энн взяла Роберта за руку.

— К тебе, сынок, это не относится. Ты — моя опора! Ты — моя крепость!

Для закрепления своих слов сжала руку сына и огляделась. Ей нужна была поддержка, возможность окунуться в привычную среду, чтобы убедиться: общество еще существует, и она ни одна в борьбе с подкрадывающимися опасностями.

Ее брат Фред восседал в своем кресле, как исполин, а собравшиеся вокруг него люди были в ее глазах самыми достойными. Говард Брег, его жена, еще парочка соседей с благородными именами.

Энн направилась к ним.

— О, у нас пополнение, — обнял ее Говард. — Совсем, как в старые добрые времена. А Фред, оказывается, орёл, как и был. Слишком долго он притворялся немощным, и мы без него распались. А сейчас я просто чувствую нашу прежнюю силу. Вот что значит старые связи.

При других обстоятельствах Энн растаяла бы от таких слов, но присутствие в этой компании отца Анетты и Дженни не позволяли ей испытывать полное торжество. Слегка утешало то, что среди них не было жены Фреда. Видимо, руководила сегодняшним праздником и, надо сказать, у нее это неплохо получалось.

Энн взглянула на Алисию и получила в ответ улыбку, обаятельную, радостную, но…

Вот так же еще недавно улыбалась сама Энн, изображая удовольствие от праздника. Энн почувствовала в Алисии союзницу и уже забыла, что совсем недавно осуждала Брегга за столь поспешную женитьбу на неизвестной особе. А после того, как заметила взгляд Алисии, брошенный в сторону Артура и Дженни, поняла, что нашла с кем можно отвести душу.

Она подошла к ней, некоторое время просто стояла рядом, обмениваясь умиленными взглядами от шумевших и получавших удовольствие от общения мужчин.

Наконец Энн выбрала момент, когда в сторону отошел Джон, а Алисия из-под опущенных ресниц вновь покосилась на молодую пару.

— Милочка, — обратилась она к Алисии не громко, но с таким расчетом, чтобы услышали остальные. — Ладно, мужчины по непонятным причинам стали не очень разборчивы в устройстве жизни, но как вы могли допустить такое? — Она скорбно покачала головой. — Женщины должны быть опорой общества, уметь удерживаться и держать других в рамках приличия. Артур — восхитительный мальчик, блистательный, умный, но по молодости такой доверчивый. Нужно было вести себя построже с его отцом, попытаться отговорить, не разрешать.

Говард хмыкнул.

— Я сдался как раз под напором своей жены. Она у меня радеет за высокую любовь. Честно скажу: я не сильно сопротивлялся.

— Любовь — очень удобное слово для оправдания любых поступков, — бросила Энн. — А что оно значит? Ничего! Набор букв, которые уместны только тогда, когда все устроено по закону, когда никого не в чем упрекнуть. Вот в таком спокойствии можно говорить о любви. Не стоило этого допускать с самого начала, — она бросила взгляд на Фреда. — Теперь все цепляется одно за другим и неизвестно, чем закончится.

Фред благодушно рассмеялся, протянул руку и погладил сестру по перчатке.

— Наша милая Энн — надежда и опора. Ты — совесть общества, единственная непогрешимая среди нас, падших. Ну и правильно, кто-то должен стоять на страже, так было и будет всегда. В этот раз все легло на твои хрупкие плечи. Только не стоит ждать плохого. Смотри, как все довольны.

— Да, да, — проговорила Энн невпопад. Поверх голов она увидела, как к Элизе подошел Георг и пригласил на танец.

— Ты, как всегда, прав, — добавила она, не спуская глаз с закружившейся пары. Похлопала Алисию по руке и пошла к Керри, которая, оставшись без Элизы, пританцовывала на месте в такт музыке.

— Как дела, деточка? — наклонилась Энн к Керри, стараясь заботой о дочери замаскировать поспешный уход от компании без видимого повода.

— Мамочка, — восторженно ответила Керри. — Нашу Элизу вновь пригласил танцевать этот красивый человек!

— А разве он ее уже приглашал?

— Он всегда с ней танцует. Ты почти не бываешь с нами здесь на праздниках, вот и не знаешь. Я так хочу, чтобы они влюбились друг в друга! Тогда Элиза будет такой же счастливой, как сегодня Дженни.

— Тебе рано об этом рассуждать. Но я обещаю, что скоро начну говорить с тобой на эту тему, чтобы слово любовь ты толковала правильно. В очень хороших семьях — а мы к такой относимся — свое мнение на этот счет. Ах, Керри, не приставай…

Энн сцепила пальцы. Танец закончился, но Элиза не спешила вернуться на место. Она слушала Георга, приопустив глаза и приложив руки к разрумянившимся щекам. Потом тихонько кивнула и, взяв его под руку, пошла к выходу в сад. Окликать или догонять Элизу нельзя, это привлечет внимание к паре, а Энн очень не хотелось этого. Она все ещё раздумывала, что делать, как вдруг к ней подошел Артур.

— Тетя Энн, я приглашаю вас на танец. Окажите любезность, дайте руку.

— Артурчик, — расплылась в улыбке Энн. — Такая честь для меня. Вокруг столько молоды дам.

— Что может быть важнее старой дружбы? Ни-че-го! — Раздельно проговорил он, со смехом увлекая ее в круг танцующих.

— Артурчик, ты такой красивый! Свет в глазах делает тебя совсем неотразимым.

— Это все от любви, — загадочным голосом прошептал он ей на ухо.

— Ну, что вы все носитесь с этим словом? Набор букв, как я уже говорила сегодня, и своего мнения не изменю. Горящие глаза, улыбки — не из этого состоит жизнь. Она долговечна и тогда считается удавшейся, когда это самое слово появляется внутри семьи, созданной по правилам общества. А то сначала — любовь, больше ничего в расчет не принимается. Не прислушиваемся к доводам рассудка, а потом жалуемся на жизнь.

— Вы такая умная, — продолжал шептать ей на ушко Артур, — я вами восхищаюсь.

— Умными надо не восхищаться, а прислушиваться к ним. Ты меня, мой мальчик, очень огорчил. Надежда общества, наша смена и так неосмотрительно вести себя. Я не переживу твоей свадьбы, сердце разорвется. День уже назначили?

— Думаю, мой ответ вас порадует: со свадьбой еще не определились. Решили отложить, настоял отец Дженни.

— Подумайте, — фыркнула Энн, — еще и условия выставляют!

— «Дочь слишком молода…поспешное решение…» Убедить дядю Джона не удалось.

— Надо же. — У Энн моментально вспыхнула надежда. Она с досадой покосилась на выход в сад, куда ушла Элиза. — Он надеется, что-то изменение за это время? Удивил.

— Джон Смитт не вписывается в ваше понятие о людях низшего общества? — заговорщицки прошептал Артур.

— Артурчик, ну зачем занимать время разговорами о неинтересном Джоне? Надеюсь, статус жениха не помешает твоей дружбе с Робертом, и ты будешь по-прежнему часто бывать у нас. Обещай мне это.

«И Элиза будет рада», — хотела добавить она, но решила не торопиться и все хорошо обдумать и…все может быть.

Как только Артур пригласил Энн, Роберт подошел к Дженни.

— Ну, что, подружка моя, осчастливь друга согласием пройтись с ним в танце.

— Роберт! — Дженни искренне улыбнулась и протянула ему обе руки. — Да я просто соскучилась по тебе, столько дней не виделись.

— Наверное, и не вспоминала обо мне?

— Часто вспоминала! Я же каждый день пересматривала списки приглашенных, — хитро улыбнулась Дженни.

— Хм, откровенно! За это тебя и ценю. И любуюсь тобой, когда лицо искрится от счастья!

— Меня сегодня забросали комплементами по этому поводу. Весь вечер только и слышу о своих искрящихся глазах.

— Я не имел ввиду весь вечер, только это мгновение в танце. Ты сейчас абсолютно искренняя и этим прекрасна. Я ревностно наблюдаю за тобой длительное время и позволь узнать правду на правах друга?

— Любопытно.

— Ты очень хорошо имитируешь счастье и радость. Зачем тебе это?

— Что ты имеешь ввиду?

— Мы ведь много общались, твоя открытость и естественность очень притягивает. Со мной ты всегда была натуральной, я изучил оттенки твоего настроения. Ты сегодня играешь, тебе удается обманывать всех, даже себя. Что не так в твоей жизни?

Дженни некоторое время удивленно смотрела на него, потом рассмеялась.

— Фантазер! Не замечала этого за тобой. Проснись и оглянись: все замечательно!

— Да, я понимаю, ты не хочешь говорить об этом, тем более со мной. Никогда не был твоим доверенным лицом, это место заняли дядя Фред, кузен Эдвин, Элиза, Керри.

— И Артур, — поставила точку Дженни.

— Не думаю. Вряд ли он знает тебя хорошо. Уверен, ты говоришь ему всё и ничего. А кому ты говоришь всё? Есть такие?

— Роберт, мне интересно, зачем ты стараешься сбить меня с праздничного настроения?

— Ни в коем случае! Видимо, я не точно выражаю свои желания или нетактично напрашиваюсь на твою дружбу. Бывают в жизни моменты, когда не к кому пойти просто поплакаться. Предлагаю для таких случаев свое сильное плечо. Вот смотрю на тебя и умиляюсь, хочется пожалеть тебя и защитить. Ты уж меня пойми и прости, — смеясь добавил он. — Это я, наверное, совсем стал взрослым и пытаюсь таким образом выразить свою мужскую состоятельность — быть защитником.

— Мне приятно твое желание, оно очень хорошее. А применять его можешь на своих сестрах, вот кому нужна и полезна защита. Я им завидую: такой мужчина рядом! Когда-нибудь и я воспользуюсь твоим приглашением! Видишь, какая я корыстная, не упускаю момент. Не разочаровался?

— Еще больше очаровался.

— Шутишь. А у нас, девушек, всё-равно щемит сердце от таких слов, хотя понимаем, что это шутка, дружеская поддержка или дань приличию. Спасибо за слова, заботу, танец. Не удивлюсь, если однажды пойму, что ты лучше всех. Буду терзаться, что упустила счастье, но, увы, ничего не сделаешь, — шутила Дженни. — От того, что я счастлива, мне сегодня хочется каждому говорить приятное. Пообещай мне, что женишься по любви. Поверь мне, это непередаваемое чувство! Хотя, нет, не обещай. В вашей среде это трудно, главное — приличие. Не обещай, но очень прошу — постарайся! Ты этого достоин.

— Тебе невозможно отказать. Пойдем, отведу тебя к Артуру, он заждался, а по пути буду клясться и клясться, что приму твою просьбу к сведению. Только и ты постарайся быть счастливой по-настоящему, а не через внутреннюю пустоту. Артур, принимай свою Дженни. Танцует божественно, движется грациозно, улыбается — ангелы поют. А все вокруг умирают от зависти. Ты счастливчик!

— Я знаю. — Артур с нежностью смотрел на Дженни.

— Можно к вам присоединиться? — раздался рядом голос Элизы. — Георг, смотри, это наша постоянная дружная компания. Ты же знаешь, что мы много времени проводили вместе, и я рада, что остаемся вместе в счастливые мгновения нашей жизни.

— Жалею, что я не присоединился к вам раньше, — смотрел на Элизу Георг. — Сколько дней потрачено впустую. Как подумаю — сердце сжимается.

Элиза в порыве счастья за Дженни и от слов Георга крепко обняла подругу.

— Так рада за тебя! — и добавила тише:- И за себя. Сбывается всё, о чем мы мечтали. Я так счастлива! А ты?

— Самая счастливая из всех!