Нарисуй мне лето (СИ)

Глава 41. Луиза

Сижу на веранде, пытаюсь порисовать, но мысли то и дело возвращаются ко вчерашнему пикнику с Итеном. Ветерок обдувает кожу, а карандаш, как-то неуверенно царапает шершавую бумагу, оставляя рваные линии. Никак не могу сосредоточиться, настроение ускользает, как вода сквозь пальцы.

Итен не выходит из головы. Наши лица были так близко, его дыхание щекотало щеку… От этих мыслей мурашки бегут по телу, а сердце начинает частить. Нельзя так залипать на парня, надо взять себя в руки.

Вдруг телефон начинает вибрировать, вздрагиваю и роняю карандаш. На экране высвечивается "Мама". Сердце ёкает, в животе появляется неприятный холодок. Не к добру это.

— Алло, — говорю, пытаясь звучать уверенно, хотя на самом деле меня трясёт.

— Тебе надо вернуться через неделю, — с порога заявляет тётя. Голос у неё жёсткий и холодный, как обычно. — Мы ждём тебя дома.

— Чего? Но… мы же договаривались на месяц. Я не могу просто так…

— Не смей спорить, — резко обрывает она.

Её голос звенит сталью, у меня мурашки бегут по спине. Как же мне надоел этот командный тон, я уже успела забыть его.

— Смотрю, ты там распоясалась без присмотра. Пора домой.

— А почему так срочно — то? Что стряслось? — спрашиваю, стараясь унять дрожь в голосе.

— Не твоего ума дело, — отрезает тётя. — Ровно через неделю, чтоб была дома. Иначе…

— Иначе что? — вырывается у меня, прежде чем успеваю прикусить язык.

Повисает гнетущая тишина, потом тётя цедит ледяным тоном, полным презрения:

— Не забывай, кому ты обязана всем. Мы могли сдать тебя в детдом. Так что не испытывай наше терпение.

Меня трясёт от несправедливости. Хочется заорать, что я им ничего не должна. Что они сломали мне жизнь, лишив любви и заботы. Но вместо этого я стискиваю зубы так, что челюсть сводит, и цежу:

— Хорошо. Приеду.

— Вот и славно, — в её голосе слышится удовлетворение, от которого меня мутит.

Она вешает трубку, бросая меня наедине с гудками. Слёзы текут по щекам, в груди пустота. Рука с телефоном безвольно падает на колени. Мысль о возвращении в тот дом, к людям, для которых я обуза, вызывает панику. За что мне всё это? Почему я не могу просто жить нормальной жизнью, как все? Встречаться с классным парнем, гулять допоздна, рисовать сколько влезет. Без вечного страха сделать что-то не так, и быть наказанной.