Наследие ван Аленов

Глава 70

ШАЙЛЕР

По пути в аэропорт Кеннеди Шайлер держала себя в руках. Она еще не оправилась после вчерашних событий, но отдыхать было некогда. Документы, которые отыскал Оливер и которые вызвали у него такое волнение, представляли собою кипу блокнотов; юноша нашел их в деле Кристофера Андерсона, проводника Лоуренса.

Пятьдесят пять блокнотов, вся информация о наследии ван Аленов, которую удалось собрать дедушке, все возможные ключи к разгадке. Привратники третьих врат, врат обетования, скорее всего, до сих пор пребывали во Флоренции. Туда-то и направлялись теперь Шайлер с Оливером.

Вчера вечером, наконец-то добравшись домой, она застала там ждущего ее Оливера. Когда девушка вошла, он не сразу осознал, что она на самом деле жива и стоит перед ним. Он был уверен, что потерял ее навеки. Они крепко обнялись, но Шайлер до сих пор плохо соображала и пребывала в смятении из-за всего произошедшего с Джеком, так что была не в силах уделить внимание другу.

Оливер рассказал Шайлер, что было с остальными во время нападения и потом. Большая часть Голубой крови укрылась в Башне Форсов, согласно распоряжению Совета.

Все вышли оттуда невредимыми.

Но надолго ли?

Такси подъехало к зданию аэропорта, и Оливер достал из багажника их сумки. Он тоже всю дорогу был очень тихим. А теперь посмотрел на Шайлер так внимательно, словно пытался запомнить ее лицо.

— Что такое? — Удивилась Шайлер. — У меня что-то в зубах застряло? В чем дело? Что ты на меня так смотришь?

— Я не еду во Флоренцию, — произнес Оливер, когда такси отъехало.

— То есть как это ты не едешь во Флоренцию?.. — Не поняла Шайлер.

И тут к зданию аэропорта подошел Джек Форс.

Вчера Мими в конце концов вернулась в церковь и забрала брата. Когда Шайлер увидела, как эти двое отъезжают прочь на такси, Джек был слишком слаб, чтобы говорить. А по тому собственническому виду, с которым Мими держалась за близнеца, Шайлер поняла, что у них не будет шанса сказать друг другу все, что им хотелось сказать.

Когда Мими вернулась, в ней уже невозможно было узнать ту сломленную, потерянную девушку, какой она была совсем недавно. И Шайлер поняла, что борьба за сердце Джека отнюдь не окончена. Возможно им с Джеком просто не суждено быть вместе и надо просто смириться с этим. Довольно и того, что каждый из них рискнул ради другого всем, включая жизнь. Возможно, воспоминание об этой любви — вот все, что им дозволено. Шайлер не знала. Она знала только, что ей очень много нужно сделать. И если ради этого придется оставить Джека, она ничего не может с этим поделать. Она должна исполнить долг.

Но когда она увидела его и они взглянули друг другу в глаза, Шайлер поняла, что никогда не сможет покинуть его. Джек успешно поправлялся. Он выглядел усталым — но и Шайлер тоже. Им многое довелось пережить за последние сутки.

«Ты здесь, любимый».

«Я не мог быть нигде более».

— Я пришел сразу же, как только получил твое сообщение, — сказал Джек Оливеру.

Оливер вручил ему свой рюкзак.

— Отлет уже скоро. Я бы посоветовал вам поторопиться: в наше время очень муторно проходить регистрацию. Особенно на международные рейсы.

— Ты ему звонил? Оливер, что происходит? — Вопросила Шайлер.

— Я попросил Джека встретиться с нами здесь. Сказал ему, что ты летишь во Флоренцию. И попросил, чтобы он полетел с тобой.

— Оливер!

— Скай, подожди, — прервал ее Оливер. — И не перебивай меня, потому что я должен это сказать. Я знаю, что ты никогда не бросила бы меня. Знаю. И знаю, что ты никогда не смогла бы принять решение, поэтому я принял его за тебя. Ты летишь с ним.

Шайлер поняла, что вот-вот расплачется.

— Олли...

— Ты не можешь сделать выбор между нами. Поэтому я выбрал вместо тебя. Джек может защитить тебя так, как не под силу мне. Вчера, когда Левиафан утащил тебя... я никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным... и я понял... я понял, чем я не могу стать для тебя — так, как может он. — Оливер громко сглотнул. — Лучше пусть ты будешь живой и здоровой... чем со мной.

— Оливер...

— А теперь иди. Пока я не передумал. Но знай, что я прав. Я всегда прав, Шайлер.

Он называл ее по имени лишь тогда, когда речь шла о чем-то очень серьезном. Или когда очень сердился. Возможно, сейчас по обеим причинам.

Оливеру нелегко далось это решение. А Шайлер нелегко было выслушать его.

— А как же ты? — спросила она. — Я отметила тебя...

Священное целование означало, что Оливер будет вечно томиться по ней. Шайлер не могла допустить, чтобы он провел так всю оставшуюся жизнь.

— Со мной все будет в порядке. Вот увидишь. Я не фаталист. Ты ведь будешь звонить мне? Ну, время от времени. Я по-прежнему могу помогать тебе... отсюда. Ну, мне так кажется. Но я знаю, что так должно было случиться. Я чувствую, что так будет правильно... а я никогда не ошибаюсь, как я уже сказал.

Оливер сунул билеты Джеку. Шайлер крепко обняла Оливера.

— Спасибо, — прошептала она.

«Спасибо тебе, что ты любишь меня так сильно, что готов отпустить».

— Да не за что, — отозвался Оливер.

Он улыбнулся, и девушка поняла, что он услышал непроизнесенное. Между ними наконец-то прорезалась связь, связь вампира и его проводника.

— Пока, Олли, — прошептала Шайлер.

— Позаботься о ней, — сказал Оливер Джеку, пожимая ему руку. — Ради меня.

Джек кивнул и энергично ответил на рукопожатие.

— Обязательно.

Оливер помахал рукой им обоим и быстро зашагал прочь, а потом забрался в первое же подъехавшее такси. Шайлер смотрела ему вслед, и у нее мучительно заныло сердце... но не разорвалось. Они будут друзьями. Они навсегда останутся друзьями. Она по-прежнему любила его.

Стоящий рядом Джек протянул ей руку.

Шайлер крепко сжала ее. Она никогда его не отпустит. Не в этой жизни. Она понимала, что это означает. Им придется рискнуть. Они вознамерились пойти против уз, против кодекса, против всего, что встанет у них на пути, чтобы только быть вместе. Они рискнут всем ради своей любви. Как это сделала ее мать. Как сделала Аллегра.

«Никто не выбрал бы такую жизнь, как у тебя», — сказала она тогда матери.

Она ошибалась.

Они вошли в аэровокзал вместе, взявшись за руки.