Навстречу любви

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Родители Люка отбывали в круиз в водовороте прощальных напутствий, поцелуев и собачьего лая. Затем Анита на пару часов удалилась в свой дом, чтобы собрать вещи. Вернувшись, она распаковала их и устроилась в одной из запасных спален. Эмили заскочила домой после школы всего на несколько секунд и отправилась к Саре. Это была вполне заслуженная награда. Впервые за долгое время она получила отличную оценку в школе.

Как только часы пробили половину пятого, Люк и Анита остались в доме…

…Одни.

Люку нужно было разрабатывать дизайн компьютерной программы одного из клиентов, которого когда-то привел в фирму Марк. Час назад он полностью сосредоточился на работе, и проект был готов в срок. Люк вовремя отправил его заказчику. Он всегда ответственно относился к работе. В конце концов, он зарабатывал этим на жизнь.

Но вот в гостиную вошла Анита, и Люк забыл все, чему его учили, начиная с детского сада. М-да… Сейчас ему было бы не до работы.

— Ты поселилась в комнате Кэти? — спросил Люк, небрежно, как ему казалось, развалившись на диване.

Анита присела на ручку кресла.

— Это не заняло много времени. Я взяла с собой всего один чемодан и свой портативный компьютер. Мышонок остался в зажаренном доме.

— Бедняга, — посочувствовал Люк.

— Он выдержит. — Анита закинула ногу на ногу. В последние дни ее живот стал намного больше, и при каждом движении юбка задиралась вверх. Она одергивала ее, но длинные ноги все больше и больше открывались взору Люка. Нельзя сказать, чтобы он сожалел об этом, но это было небезопасно.

Может быть, ему стоит переехать в ее дом с жареными стенами и грызуном в придачу? Если он останется здесь, он может получить инфаркт в первый же день.

Пожалуй, можно поговорить об Эмили, арахисовом масле и прополке огорода. Только не о том, как прекрасно Анита выглядит, не о том, что она вторгается в его мысли.

Люк откашлялся.

— Я благодарю тебя и хочу заплатить за эту неделю. — Он поднялся и протянул ей чек, потом снова сел на прежнее место. — Эмили получила «отлично», за контрольную по математике.

— Что ты говоришь! Она просто молодчина!

— Могу сказать, что она сама очень довольна, но, конечно, никогда не признается в этом.

— Да. Но это было бы абсолютно не в ее характере, — сказала Анита, смеясь, и спрятала чек в карман своего летнего платьица.

— Ты очень помогла ей. — Люк сказал это, водя пальцем по краю дивана.

— Я не сделала ничего особенного. — Анита пожала плечами. — Эмили способная девочка.

— Ты заставила ее снова улыбаться. Это больше, чем я сумел сделать за полтора года.

— Люк, ты просто не веришь в себя. Ты отличный отец.

— Не такой уж отличный, Анита. Она почти не видела меня, когда была маленькой. Я все время был на работе. — Люк встал и подошел к камину. Сейчас это была просто огромная темная дыра. Зимой они снова разожгут его, но пока он стоит пустой и холодный. — Мне жаль, что я не могу вернуть те годы.

— Но теперь ты здесь, с ней, ради нее, — сказала Анита.

— И мне следовало бы быть более тактичным. — Люк снял с каминной полки фотографию в серебряной рамочке. На фотографии он был вместе с Эмили, когда ей было года три. Она училась кататься на трехколесном велосипеде. Малышка в широкополой панамке смотрела на папу восхищенными глазками. С тех пор много воды утекло. — Мы с Эмили не ладим, ты ведь знаешь.

— Дай ей немного времени, — попыталась успокоить его Анита.

— У меня нет времени. Ей двенадцать лет. Очень скоро она поступит в колледж и уедет из дома. Это мой последний шанс. Если я сейчас не найду с ней общего языка…

Анита поднялась с кресла и через секунду уже стояла рядом с Люком возле камина.

— Мы наладим с ней контакт. Ненавязчиво, между делом, помогая ей выполнять школьные задания, занимаясь домашним хозяйством. Не волнуйся, все будет хорошо.

Люк обратил внимание на то, что Анита сказала «мы». Что она имела в виду? То же, о чем думает он, или что-то другое? Или она просто оговорилась? Он поставил фотографию обратно на деревянную поверхность каминной полки и вздохнул.

— Волноваться — это все, что мне остается. Ничего другого я просто не умею.

— Что ж, теперь мы будем волноваться вместе.

Люк посмотрел в темно-карие, как горький шоколад, Анитины глаза. В них он увидел участие и заботу. Они долгое время были друзьями, потом их отношения изменились. Он чувствовал этот фундамент.

Когда они вместе работали в Лос-Анджелесе, Люк даже не предполагал, как много она значит для него. В последние полгода ему так недоставало ее голоса, ее дружбы. Анита стала частью его жизни. Она поддерживала его, когда их с Марком бизнес начал разваливаться. В трудную минуту Анита всегда оказывалась рядом. Ей можно было довериться и рассказать, о самом сокровенном. Но сейчас между ними происходит что-то другое. Их отношения стали более теплыми, более яркими. Бледно-желтый цвет дружбы постепенно стал приобретать более насыщенные оттенки красного цвета любви.

Люк взял Аниту за руку и сразу же почувствовал тепло и комфорт.

Но прежде, чем Люк успел разобраться в своих чувствах, Анита оказалась в его объятиях. Он хотел только по-дружески обнять ее, но, когда снова почувствовал этот головокружительный запах жасмина и тепло ее тела рядом, разум изменил ему.

— Анита… — это все, что он смог произнести, прежде чем их губы слились в поцелуе.

Пальцы Люка заблудились в ее темных с красноватым оттенком волосах. Он гладил их, разделяя на пряди, и все ближе прижимал к себе Аниту. Затем его руки спустились ниже. Люк ласкал ее шею. Чувственные прикосновения пальцев говорили о том, что могло бы быть между ними, если бы они сейчас находились в спальне, а не стояли в гостиной возле любимого камина мамочки.

Люк забыл о беременности Аниты, он забыл о своих обязательствах, о своей работе. Он забыл о том, что его дочь должна прийти домой с минуты на минуту. Он так долго жил только для других. Несколько минут для себя — это все, чего он сейчас хотел. Люк хотел хоть немного унять свою боль, успокоить желания, которые с такой силой заявляли о себе.

Руки Люка блуждали по спине Аниты, потом спустились ниже, к ягодицам, пробрались под тонкую хлопчатобумажную материю бирюзового платья. Затем ладонями он сжал ей груди. Беременность придала им полноты. Подушечками больших пальцев Люк провел по ее набухшим соскам. В ответ они затвердели и стали еще более выпуклыми, выделяясь под легкой материей платья.

Анита застонала. Она прижалась к нему еще сильнее. Они оба уже подошли к той черте, когда трудно повернуть вспять.

Вдруг Анита обхватила лицо Люка ладонями и отступила назад.

— Люк…

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы послать сигнал из мозга своим рукам и своему либидо. Он положил руки ей на талию и приказал себе успокоиться. Все произошло очень быстро.

— Ты знаешь, что мы оба еще не готовы к этому, — сказала Анита.

— Ты права, — согласился Люк, успокаивая дыхание, хотя инстинкты умоляли его о продолжении. — Нам следует…

— …остановиться, — закончила за него Анита. — Если мы собираемся жить вместе, хотя бы несколько дней…

— …мы не должны делать это, — продолжил он мысль Аниты, а сам подумал: «Но почему?»

— Мы играем с огнем, — сказала она.

Люк знал, что Анита права. Неделю назад он дал ей понять, что не хочет никаких отношений с противоположным полом. Но он просто солгал ей. И себе.

Люк хотел Аниту. Он хотел целовать ее, прикасаться к ней. И да, черт побери, заниматься с ней любовью. До умопомрачения.

Он никогда никого так не хотел.

Он не хотел так даже свою жену.

— Папа! Я пришла!

Люк отскочил от Аниты за секунду до того, как Эмили вошла в гостиную и швырнула на пол свой ранец.

— Что сегодня на обед? — спросила она.

— Эй! Может быть, ты сначала поздороваешься? — сказал Люк.

Глаза у Эмили расширились от удивления, но она все-таки сказала:

— Привет, па! Как дела? А что у нас сегодня на обед?

Анита рассмеялась, но голос ее дрожал. Люк понял, что неожиданное появление Эмили заставило ее понервничать.

— Нам нужно срочно перенести нашу беседу на кухню. Там мы сможем поговорить и о делах, и об обеде.

Все вместе они переместились на кухню, быстро распределили обязанности и начали готовить спагетти. Эмили намазывала маслом хлеб, для чесночных гренок. Люк готовил воду для пасты. Люку понравилось готовить обед и в то же время наблюдать за Анитой, вспоминая тот поцелуй в гостиной.

— Как там Рокки? — неожиданно спросила Эмили Аниту.

— Какой Рокки? — Люк удивленно поднял бровь.

— Это ребенок, папа, — объяснила Эмили. — Он так сильно колотит Аниту, что я прозвала его Рокки.

— Ох! — Люк почувствовал себя очень глупо. — Да, они сильно брыкаются в этом возрасте. — Надо же было что-то сказать.

— Папа, и как ты думаешь, что это за возраст? — спросила Эмили.

— И это спрашивает девочка, которая только что получила пятерку по математике? — парировал Люк. Он бросил спагетти в кипящую воду. — Я думаю, что для тебя не составит труда вычислить это.

— Можешь не сомневаться, па. — Эмили разложила смазанные маслом куски хлеба на противне и передала его отцу.

Анита, смеясь, села на стул напротив Эмили.

— В последнее время он стал брыкаться еще больше. По-моему, он спешит вырваться наружу, — сказала она.

— Ты уверена, что это он? — Это был первый вопрос о ребенке, который Люк задал Аните.

— Я не знаю, — ответила Анита. — На последнем ультразвуковом обследовании врачи сказали мне, что я могу узнать, но будет лучше, если это станет сюрпризом. В нашей жизни так мало приятных неожиданностей. Пусть это станет для меня приятным сюрпризом. — Анита положила руку на живот. На лице у нее сразу же появилось довольное выражение. — Самым приятным, в моей жизни, — уточнила она.

— Спорим, что это мальчик, — сказала Эмили. — Сара говорит, что есть один верный способ проверить это. Нужно взять нитку с иголкой и поднести к животу.

— Что ты говоришь! И как мы узнаем? — оживилась Анита.

— Подожди. Сейчас я принесу нитку, и мы узнаем. — Эмили вскочила с места и через секунду уже вернулась из соседней комнаты с набором швейных принадлежностей. Она вдела нитку в иголку и поднесла ее к Анитиному животу. — Сара сказала, если иголка качается взад-вперед, то родится девочка. Но если иголка крутится, будет мальчик.

— Люк, подойди и посмотри. Нам нужен беспристрастный судья. — Анита махнула Люку рукой, приглашая его подойти ближе.

— По-моему, крутится, — сказала Эмили. Люк наклонился и посмотрел на иголку.

— По-моему, тоже.

— Значит, будет мальчик, — убежденно проговорила Эмили.

Люк стоял и думал, как же хорошо, когда твоя дочь радостно смеется вместе с тобой, наслаждаясь жизнью. Люк улыбнулся Аните. Он был благодарен ей за то, что она пригласила его участвовать в этой милой девичьей затее.

Как только приготовления к обеду были закончены, все трое молча расселись по местам. Так обычно бывает, когда люди хорошо понимают друг друга. Сидя за столом, Люк не переставал удивляться тому, как изменилась Эмили. Она вся лучилась счастьем.

— Так, — сказал Люк, раскладывая спагетти по тарелкам. — Что вы скажете, если после обеда я предложу вам посмотреть кино?

Глаза Эмили радостно заблестели, и Люк почувствовал себя так, будто выиграл важную игру. Эмили любила кино. Когда она была маленькой, самым радостным событием месяца для нее был поход с папой в кинотеатр. Затем эти походы стали все реже и реже. Сначала через месяц, потом раз в квартал, раз в год, потом прекратились совсем.

Сейчас Люк не мог вспомнить, когда в последний раз водил дочь в кино. Куда все это так быстро исчезло? Как он мог допустить это?

Вдруг Эмили помрачнела. Она хотела что-то сказать, но передумала, потом, немного помолчав, все-таки сказала:

— Господи, чуть не забыла. Сегодня же эта встреча в школе. Ничего глупее придумать они не могли. Учительница повесила кое-что на стену и… Ладно. Ничего особенного.

— Ты хочешь, чтобы я пошел? — спросил Люк. Эмили пожала плечами.

— Думаю, что ты там должен быть. — Девочка сунула руку в задний карман брюк, достала оттуда листок бумаги и протянула Люку. — Здесь сказано, что оба родителя должны прийти.

— Ох, Эм…

Люк ненавидел такие моменты. Напоминания о смерти Мэри больно ранили их обоих. Идиотская бумажка из школы, настойчиво напоминала о семейном вечере в школе, на который должны прийти оба родителя. Для Эмили это был повод еще один раз вспомнить о том, что мать умерла, а отец не очень хорошо справляется со своими семейными обязанностями.

— Так, как мама… Я подумала, может… — Эмили размазывала еду по тарелке, будто слова, которых она не могла найти, лежали на дне этой кучки спагетти, — Анита пойдет, — наконец-то вымолвила она.

— Ты хочешь, чтобы Анита пошла на школьный вечер? — Люк передал листок Аните.

— Я просто хочу, чтобы она пошла, ну, как бы, чтобы… послушала, как я буду делать доклад, как я учусь… — Эмили резко откинулась на спинку стула. — Забудьте о том, что я сказала. Это было ужасно глупо.

— Я с удовольствием пойду, Эмили. — Анита положила ладонь на руку девочки. — А ты сама хочешь пойти? Здесь написано, что ученики тоже могут прийти и рассказать о своей работе.

— Не-а. — Эмили затрясла головой. — У меня это всегда плохо получается. Я думаю, мне лучше пойти к Саре.

— О, нет. Это нечестно. Если я пойду в школу, то и ты должна пойти. — Анита улыбнулась. — А потом мы все вместе поедим мороженого. Как ты на это смотришь, Эмили?

— Ладно, — сдержанно произнесла Эмили, но глаза ее весело блестели, а в уголках губ спряталась улыбка. — Но сначала, я пойду, переоденусь.

Эмили мгновенно выскочила из кухни и так же быстро вернулась. На ней были симпатичные шортики и футболка такого же цвета. Она зачесала волосы назад и стянула их в аккуратный конский хвост, сделала себе легкий макияж, нанесла на губы немного блеска.

Эмили снова стала милой, покладистой девочкой. Люк заново обрел свою дочь. Ему так захотелось обнять ее, прижать к себе. Люк сделал шаг вперед и остановился. Если он поспешит, Эмили может испугаться и снова замкнется в своей скорлупе.

Девочка помогла убрать со стола и вымыть посуду, хотя ее никто об этом не просил, потом натянула спортивные тапочки на резиновой подошве, выбежала на улицу и села в машину на заднее сиденье.

— У меня такое чувство, что ее заколдовали, — сказал Люк Аните, наблюдая за Эмили из дома. — Я так благодарен тебе. У тебя с ней все получается. Ты заслужила Нобелевскую премию за перевоспитание моей дочери.

— Не стоит преувеличивать. — Анита наклонилась, чтобы надеть босоножки. — О боже, я уже не вижу своих ног. Мне так неловко просить тебя, Люк, но не мог бы ты…

— Разумеется. — Люк наклонился и надел на ногу Аниты босоножку, потом застегнул пряжку. У Аниты были изящные ступни. Ногти красивых длинных пальцев были покрыты красным лаком.

Как может так захватить внимание пара обыкновенных человеческих ног? Как ноги могут быть такими привлекательными? Люк снова вспомнил о том, что произошло в гостиной — их поцелуй, грудь Аниты, его руки у нее на груди.

Наконец-то босоножки были надеты. Люк распрямился и снял с крючка ключи. В эту минуту он понял, что количество тестостерона у него в крови достигло рекордного уровня.

Ему не стоит привязываться к Аните. Он уже получил серьезный урок. У нее должен родиться ребенок от другого мужчины. Он будет лишним, чужим для этого ребенка. Ему снова придется пробираться сквозь стену непонимания.

У Мэри были близкие отношения с Эмили. Может быть, слишком близкие. Она построила для себя и Эмили отдельный мир, в котором Люку не оказалось места. Если он начнет встречаться с Анитой, а потом женится на ней, не произойдет ли то же самое снова?

Но в глубине души Люк надеялся, что Анита другая. Она уже сделала попытку включить его в свои отношения с Эмили. К тому же то, что он чувствовал к Аните…

Да, это было совсем не то, что он чувствовал к Мэри.

— Люк? Что-то не так?

Он услышал голос Аниты. Спохватился и ответил:

— Ух. Нет-нет. Все так.

— Я знаю тебя. Я чувствую: тебя что-то беспокоит.

— Нет, ничего. На самом деле, все в порядке.

Они вышли на крыльцо, и Анита остановилась.

— Ты хочешь, чтобы я осталась дома? — спросила она. — Я совсем не подумала об этом. — Анита шлепнула себя ладонью по лбу. — Ты, должно быть, хочешь побыть с Эмили наедине.

— Нет, нет. Это совсем не то, что ты думаешь. — Люк неожиданно отвернулся и вздохнул. — Эмили просила, чтобы мы пошли вместе. Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Если она хочет, я только «за». Если она захочет купить двадцать стаканчиков фруктового мороженого, я скуплю все мороженое в городе. — Люк остановился в нескольких шагах от машины, чтобы еще раз посмотреть на дочь. Эмили с нетерпением ждала, когда они поедут. На лице у нее блуждала легкая улыбка. Как долго он ждал, чтобы увидеть эту улыбку! — Эмили для меня все на этой земле, — сказал он Аните.

— Я знаю. — Анита положила руку на плечо Люка.

— Нет, Анита. — Люк покачал головой. — Ты не понимаешь. Эмили, не такая, как все.

— Она твоя дочь. Я понимаю, что это значит.

— Это значит гораздо больше. Она… — Люк неожиданно замолчал и посмотрел на ключи, которые держал в руке. — Она опоздает, если мы сейчас же не выедем.

— С этим сюда нельзя, мэм! — Подросток в белом треугольном колпаке, с лицом, усыпанным прыщами, указал пальцем на дверь. — Вы это лучше меня знаете.

Анита стояла в дверях кафе-мороженого «Сладкий Сэм». В школе все прошло отлично. Эмили прочитала свой доклад, за который получила отличную оценку. Затем она отвела Люка с Анитой вниз, в школьное фойе, где демонстрировался натюрморт, который она сделала на уроке рисования. Большинство учителей заметили перемены в ее поведении. Они сказали Люку, что у Эмили большие способности. И вот теперь они все вместе стояли в очереди в кафе-мороженое, излучая прекрасное настроение.

— Я же сказал, с этим сюда нельзя, — повторил парень.

Кому продавец говорит это? Анита обернулась. У нее за спиной, высунув язык, стоял огромный доберман.

— Знакомьтесь, Душистая Горошинка, — широко улыбаясь, сказал Люк. Он подвинулся и встал между Анитой и страшным зверем. Собака тут же разлеглась на освободившемся месте. — И мисс Тэннер, ее хозяйка, — он показал на маленькую старушку, крепко державшую поводок. — Мисс Тэннер, это Анита Рикардо.

— Я знаю, кто она такая, — нахмурившись, сказала старушка. — Мне известно все, что происходит в этом городе. Здесь все, как ладони. Для того чтобы узнать новости, понадобится не больше минуты. Выглянешь в окно, и тебе уже известно, что дочка местного булочника сбежала с сыном почтмейстера. — Мисс Тэннер сухонькой ручкой указала в сторону прилавка. — Ты так вот и будешь стоять весь день или все-таки дашь мне и моей малышке бананового мороженого?

— Мэм, сюда нельзя входить с собакой, — сказал парень. Неокрепший голос срывался от волнения.

— Скажи это ей, сынок. Моя Душистая Горошинка просит мороженого. — Мисс Тэннер сделала шаг вперед. Ее собака, почуяв запах сладкого, прыгнула к прилавку.

Продавец мороженого отступил на несколько шагов назад. Он решил больше не показывать характер, потому что перспектива встретить живым свое шестнадцатилетние привлекала его намного больше, чем восстановление порядка.

— Э-э-э… Сколько вам? — запинаясь от страха, спросил парень.

— Три, пожалуйста. И порцию вишнево-шоколадных хлопьев с орехами для меня.

Анита украдкой прыснула. Она впервые видела, чтобы добермана выводили в кафе-мороженое, чтобы побаловать десертом в конце недели.

Эмили и Люк стояли в сторонке и наблюдали за тем, как мисс Тэннер покупает мороженое для своей собаки. Они смотрели на это совершенно равнодушно, так, будто мисс Тэннер проделывала это у них на глазах каждый день.

— Коллин, тебе следовало бы оставить свою зверюгу, дома, — сказала мисс Маршанд. Она стояла возле двери. На улице спокойно сидела ее такса, привязанная к фонарному столбу. — Ты ведь сама это знаешь.

— Я старая. Люди должны уступать мне, — жалобно заныла Коллин Тэннер.

— Ты не старая, просто упрямая. — Мисс Маршанд прижала руку к груди. — Я старая.

— Да ну тебя! — махнув рукой, произнесла мисс Тэннер.

Мисс Маршанд повернулась к Аните.

— Сегодня вы познакомились, с одной из самых милых дам города, — сказала она, имея в виду мисс Тэннер.

— Не называй меня милой дамой. Это испортит мою репутацию, — вмешалась мисс Тэннер. — Ну, кто привлекает новых людей в город? А? Они же испортят нам всю демографию.

— Могу я предложить вам сливочный рожок, мисс Маршанд? — вмешался Люк, в беседу двух пожилых дам. Он явно хотел, чтобы они сменили тему разговора. Мисс Тэннер недовольно фыркнула, схватила свои десерты и ушла. Душистая Горошинка, подняв морду, засеменила рядом с ней, стараясь вырвать мороженое из рук хозяйки.

— Какой милый мальчик, — сказала мисс Маршанд Люку. — Большую чашку кофе «Мокко», если вас не затруднит. А я, пожалуй, пойду, сяду за столик на улице вместе со своей новой соседкой. — Мисс Маршанд взяла Аниту под руку.

— Тебе я тоже что-нибудь принесу, — наклонившись, сказал Люк Аните, и ей так захотелось прильнуть к его щеке, обнять его, ощутить тепло его тела. Однако она запомнила урок, который получила сегодня в гостиной. Все это ни к чему хорошему не приведет. — Я уже знаю твой вкус, — прошептал ей на ухо Люк. — Как можно больше шоколада.

Анита улыбнулась. Он упомянул о шоколаде таким недвусмысленным тоном, что она сразу же растаяла, как мороженое в жару. В последние два часа она пыталась убедить себя в том, что ей не следует слишком привязываться к Люку, но все ее усилия имели примерно такой же успех, как попытка юного продавца не пропустить в кафе добермана мисс Тэннер.

Мисс Маршанд потянула Аниту за руку. Они вместе вышли из кафе и сели за столик на улице. Солнце уже садилось. Жара начала спадать. Подул свежий ветерок. По Главной улице, не спеша проезжали машины. Вечер обещал быть приятным.

«Как здесь хорошо», — подумала Анита. Она откинулась на спинку плетеного кресла.

Мисс Маршанд усадила свою таксу рядом с собой.

— Как вам понравился наш город? — спросила она Аниту.

— Я полюбила его. — Анита посмотрела на деревья, что росли вдоль тротуаров; на аккуратные витрины магазинов, неспешно прогуливающиеся пары. — Здесь просто великолепно.

— Хм, — мисс Тэннер, сидевшая за соседним столом, взмахнула ложкой. — А потом вы встанете на учет, как безработная и потребуете, чтобы вам выдали купон на бесплатное получение продуктов. Новые люди — как заноза в…

— Коллин, ешь свое мороженое. — Мисс Маршанд кивнула в сторону Люка, который стоял у прилавка кафе: — Я вижу, вы нашли Люка.

— Мне нужно было починить машину, и я…

— О да, он парень с руками, — заметила мисс Маршанд, улыбнувшись. — Не говоря уже о том, что красавчик. — Мисс Маршанд снова улыбнулась. — Я старая, но не глупая.

— Между нами ничего нет. Мы просто друзья.

— Ух, сколько раз я слышала это. — Мисс Маршанд ласково потрепала свою таксу. — Сколько, молодых пар пытались убедить меня в этом. Пусть Люк расскажет вам, какие друзья сейчас Марк и Клер.

— Нет, что вы. Мы с Люком не встречаемся, — сказала Анита.

— И почему не встречаетесь? — поинтересовалась мисс Маршанд.

Анита опустила глаза и начала расправлять платье на коленях.

— Это в двух словах не объяснишь.

— Из-за отца ребенка, не так ли? У вас с ним еще не все закончено? — Мисс Тэннер промокнула губы салфеткой.

Мисс Маршанд повернулась к Аните и, вскинув голову, вопросительно посмотрела на нее, ожидая ответа. Аните показалось, что все люди, сидевшие в кафе, прислушались и ждут, что она скажет.

— Нет. Никакого отца у ребенка нет. То есть он, конечно, есть, но… — Анита вздохнула. — Все не так просто.

— Вы молодые люди. У вас все еще должно быть просто. Когда я была в вашем возрасте, мир для меня был черно-белым, — сказала мисс Тэннер.

Мисс Маршанд бросила на свою подругу укоризненный взгляд.

— Не бросайся камнями, Коллин.

Мисс Тэннер вернулась к своему мороженому. Душистая Горошинка слизывала последние капли бананового десерта с тротуара. Когда на асфальте не осталось даже запаха мороженого, собака сладко зевнула и разлеглась возле столика.

— Люк — хороший человек, — сказала мисс Маршанд. — Как бы там, — старушка выразительно посмотрела на живот Аниты, — ни было сложно. Я надеюсь, вы хорошо относитесь к Люку и не сделаете ему больно.

— Я никогда не сделаю больно Люку.

— Надеюсь. Вы, похоже, очень милая девушка, но вы должны понять: Мерси — маленький городок. Мы тут все, как родня. Пройдет немало времени, пока вы сможете стать здесь своей. Вы понимаете, о чем я говорю?

Аните следовало этого ожидать. Ее здесь никто не собирался встречать с распростертыми объятиями.

— Я буду иметь это в виду, мисс Маршанд, — сказала Анита.