Навстречу любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Тебе совсем не обязательно делать это. Ты же знаешь. — Анита поменяла положение.

— Ты вряд ли сможешь сделать это одна, — ответил Люк, и пошире расставил ноги.

Освободившееся пространство позволило Аните занять удобное положение. Она уютно устроилась, прижавшись к мягкой рубашке и шортам Люка.

О, вот оно, идеальное место. Абсолютный комфорт.

Или что-то вроде того. Слово «комфорт» не совсем верно отражало то, что чувствовала Анита, когда рядом был Люк. Находясь рядом с ним, она испытывала всепоглощающее, непреодолимое желание еще раз испытать то, что произошло между ними в пятницу.

О господи. Ей наверняка понадобится еще не одна плитка шоколада…

Анита поклялась себе, что будет держаться подальше от Люка. Сегодня утром она много раз говорила себе, что не станет просить его пойти с ней на занятия в больницу. Но, как говорится слово за слово и между фразами «Передай, пожалуйста, сливки» и «Я, пожалуй, съем еще омлета» она проговорилась о том, что ей нужна пара для занятий в больнице.

— Я могу найти себе другого партнера, — сказала Анита. — У тебя и без меня дел полно.

— Перестань болтать и дыши, — одернул ее Люк. Анита рассмеялась.

— Похоже, тебе нравится меня опекать.

Люк обхватил ладонями ее живот. Сквозь тонкую материю летнего платья Анита почувствовала тепло его рук. Оно успокаивало ее.

— У меня всегда это хорошо получалось.

Она положила свои ладони ему на руки и запрокинула голову назад. Так Люк выглядел еще сильнее. Плечи его казались ей огромными. Она подумала о том, что быть зависимой от такого мужчины совсем не так уж плохо. Тем более, что это всего лишь на пару часов в неделю. Только во вторник вечером, когда в городской больнице Лофорда проходят занятия для будущих пап и мам.

— Я предпочитаю сохранить свою самостоятельность, — сказала Анита.

— Дыши, — строго одернул ее Люк.

Анита с шумом вдохнула и так же шумно выдохнула. Вдохнула, выдохнула. Вдохнула, выдохнула.

— Ты нашла свою фокальную точку? — спросил Люк.

— По-моему, никакой фокальной точки у меня нет, — пожаловалась Анита.

— Тебе ее все-таки стоит поискать. Не то Джэн будет разочарована.

У Джэн, инструктора курсов для беременных женщин и их мужей, было столько энергии и энтузиазма, что казалось, она подпитывает себя из баллона с гелием во время перерывов. Двадцать минут назад Джэн вошла в зал, распевая «О, какое прекрасное утро». Так она начала урок. С такой же легкостью она родила пятерых детей.

Сейчас перед ней на полу лежало шесть пар будущих родителей. Они усердно дышали, а она бросалась от одной пары к другой с энергией, которая удивляла всех присутствующих.

— Совершенно верно, Стив и Барбара, — сказала Джэн паре, что лежала справа от Аниты.

Этой паре занятия нравились примерно так же, как малышам прививка от кори. Они давно перестали делать дыхательные упражнения. Муж сидел рядом со своей женой, платиновой блондинкой. Лицо его от напряжения покрылось красными пятнами.

— Продолжайте дышать! — Джэн сжала руку в кулак, имитируя работу насоса.

— Я не могу, — заскулила Барбара. Скорчив кислую физиономию, она простонала и схватилась за живот. — Ох, по-моему, я сейчас рожу.

— Это всего лишь схватки Брэкстона, — махнув рукой, сказала Джэн. — Абсолютно нормальное явление. Когда ты начнешь рожать, милочка, то сразу поймешь это. — Джэн прижала к груди ладонь.

— Это будет больно, — снова захныкала Барбара. — Когда мне пропишут лекарства?

— Лекарства? — удивленно переспросила Джэн. — Тебе не нужны лекарства. Дыхание поможет тебе преодолеть боль.

— Я хочу, принимать лекарства и буду принимать лекарства. — Барбара прищурила глаза с густо накрашенными ресницами и пристально посмотрела на Джэн. — Выпишите мне лекарства. Ладно?

— Выбор всегда остается за матерью, — пожав плечами, ответила Джэн. — И все же давай научимся правильно дышать. Просто так. На всякий случай. — Она отошла от Барбары и присела на корточки рядом с Анитой и Люком. — Вы, судя по всему, с нетерпением ожидаете своего малыша.

— Ух, это не… — Анита хотела сказать, что Люк не отец ребенка, но он перебил ее.

— Да, вы абсолютно правы, — заверил он Джэн. — Мы очень хотим его.

Анита бросила на него взгляд. Что он делает? Если он будет продолжать в таком же духе, весь город станет считать, что он отец ребенка. Аните не нужны такие проблемы.

— Итак, ты нашла свою фокальную точку? — спросила Джэн Аниту.

— Нет. Меня ничто не привлекает. Взгляд ни на чем не останавливается.

— Хорошо. Я подскажу тебе. Это всегда срабатывает. — Джэн подмигнула и пальцем поманила к себе Люка. Он вышел из-за Аниты и сел напротив нее. — Смотри сюда, — сказала Джэн, показывая на глаза Люка. — Не отрывай взгляда от его глаз. А теперь дыши.

Анита вдохнула и выдохнула. Она посмотрела Люку в глаза, подумала о том поцелуе возле ее дома, о том, что произошло вчера в гостиной, и снова почувствовала напряжение.

Вдох, выдох, думай о Люке, смотри на Люка…

— Ох! Нелли! — Джэн перешла к следующей паре. — Ну, ты и дышишь. Так ты родишь ребенка прямо здесь на полу. Расслабься, золотко. Это не спринтерский забег.

Анита почувствовала, как кровь прилила к лицу.

— О боже! Может, я поищу другую фокальную точку. Ну, что-нибудь… побезопаснее.

— У меня для тебя кое-что есть. — Люк засунул руку в карман и достал оттуда что-то маленькое и круглое. — Помнишь?

Он положил Аните на ладонь наручные часы.

— Ты их сохранил?

Из-под клетчатой охотничьей кепки на нее смотрело глупое лицо Элмера Фадда. Стрелки в форме охотничьей двустволки, тикая, скользили по его лицу.

— Конечно. Ведь ты их мне подарила.

Анита вспомнила тот день. Это было больше года назад, наутро после того безумного поцелуя у него в кабинете. Глупый подарок на день рожденья.

— Это была всего лишь шутка. Я и не думала, что ты будешь носить их.

Люк пожал плечами.

— Я храню их как воспоминание.

Анита взяла часы у Люка из рук и положила их к себе на живот.

— Теперь мы вместе сможем смотреть на Элмера и не забывать смеяться над трудностями.

— Хорошо, — сказала Джэн, выходя вперед и громко хлопая в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, — а теперь давайте посмотрим небольшой фильм о красоте родов.

— По-моему, я уже видел его в седьмом классе, — тонким фальцетиком пропищал какой-то парень сзади.

— Этот фильм несколько отличается оттого, что ты видел в школе, — сказала Джэн.

Она нажала на клавишу видеомагнитофона, затем отошла от экрана и приглушила освещение в зале.

На экране замелькали изображения беременных женщин и волнующихся отцов. У женщин начались родовые схватки. Все показывалось в цвете, со звуком.

— Этот фильм не оставляет… ох… никакого пространства для воображения. — Люк пытался шутить, но в голосе слышались удивление и страх.

— Нет, не оставляет, — согласилась Анита, сморщив лицо. — В любом случае это потрясающе.

Фильм продолжался. Камера проследила весь процесс родов от самого начала до самого конца, не пропустив ни одной детали. Было показано все до мельчайших подробностей.

— Как тебе это нравится? Как они только камеру туда пронесли? — Анита зажмурила глаза. — Скажи мне, когда закончится эта часть.

— Не могу. Я тоже уже не смотрю.

Анита рассмеялась.

— Ты не видел рождения Эмили? — спросила Анита.

— Я все пропустил. Когда я ехал в роддом, на дорогах были страшные пробки. Мэри уже родила Эмили, когда я туда добрался.

Фильм закончился умильной сценой. Молодые родители качают на качелях гукающего малыша. За их спинами заходит солнце. Все громче играет торжественная музыка. В финальном кадре по небу летит стая голубей.

— Эта картинка восхищает меня каждый раз, когда я смотрю этот фильм, — сказала Джэн, смахивая со щеки слезу. — В эту минуту я всегда хочу родить еще одного ребенка.

Джэн выключила видеомагнитофон.

— А я хочу много таблеток и кесарево сечение, — запричитала Барбара. — Я не хочу рожать своего ребенка в горячей ванне, когда вокруг будет стоять куча народа, и все они будут кричать «ты можешь сделать это».

— Ну, Барбара. По-моему, это было очень интересно, — попробовал возразить Стив. Жена обожгла его взглядом.

Джэн раздавала будущим мамам и папам буклеты по технике дыхания. Они собирали свои вещи и направлялись к выходу.

— Увидимся на следующей неделе, — сказала Джэн на прощание. — Папы, не забывайте три вещи: регулярно растирать мамам спину, заставлять их делать дыхательные упражнения и употреблять в пищу продукты, содержащие витамины группы В. Нам нужно заботиться о наших мамочках, чтобы они смогли заботиться о наших малышах.

Мужья выходили из зала за своими женами. Люк вышел следом за Анитой. Они были последней парой, покинувшей зал. Когда они подошли к выходу из больницы, Анита взялась за ручку двери, но Люк тут же положил ладонь ей на руку и толкнул дверь. Его ладонь была большой и теплой. Она почувствовала в ней силу и уверенность.

Это было приятно. И очень опасно! По крайней мере, Анита так думала. Ей нужно нажать на тормоза. Дать задний ход.

— Не хочешь съесть чего-нибудь вкусного? — предложил Люк. — Яблочный пирог, например?

— Пирог? — переспросила Анита, и ее решимость снова куда-то улетучилась.

Люк стоял рядом, говорил приятные слова и улыбался своей неотразимой улыбкой.

— Не хочу, чтобы Джэн подумала, будто я плохо выполняю свои обязанности и держу на голодном пайке такую красивую мамочку.

Конечно же, Аните не следовало поддаваться на уговоры Люка. Она знала, куда это может ее привести. А через несколько дней, Люк снова превратится в замкнутого трудоголика, и она останется одна. Была бы, поумнее, она отказалась бы от пирога и избежала бы сердечных мук.

— Это кафе находится в центре города, — сказал Люк. — Там пекут самые вкусные яблочные пироги. Ты таких, никогда не ела. Хозяйка кафе, ее зовут Мардж, печет их сама.

Анита чувствовала теплое дыхание Люка. Он держал ее за руку. Просто кусок пирога. Ничего больше. Она знала, что обманывает себя, но не могла не согласиться.

В последние два дня Люк заметил перемены в настроении Аниты. После поцелуя в столовой их отношения стали напряженными, будто они тянули одну и ту же веревку, но с разных концов.

Люк поклялся себе в том, что будет держать дистанцию между собой и Анитой. Но потом был вечер в школе и поход в кафе-мороженое с Эмили. В субботу утром она пекла оладьи на кухне. Она была такая смешная. В короткой рубашке… Вся в муке…

Анита занимала все его пространство. Его дом. Его мысли. Он уже просто не мог не думать о ней.

Вот и сейчас она сидит напротив него в кафе у Мардж. Ее темные волосы треплет легкий ветерок. Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Лицо у нее сейчас такое безмятежное, что Люку не хочется беспокоить ее даже ради пирога.

— Ты слишком хороша, чтобы волноваться из-за таких пустяков, — мягко сказал он.

Анита открыла глаза.

— Ты, должно быть, имеешь в виду кого-то другого. Ты не заметил, что во мне двенадцать килограммов лишнего веса?

— Это все только на пользу.

Люк не сказал Аните, что полнота делает ее женственнее, смягчая угловатости фигуры, что именно сейчас она хороша, как никогда. Он не смог найти нужные слова.

Анита выпрямилась.

— Ты принес мне пирог?

Этот вопрос рассмешил Люка.

— Конечно, я не смею пренебрегать своими обязанностями. — Люк поставил перед ней тарелку и сел напротив.

Анита взяла в руки вилку и начала есть.

— Ты не обязан помогать мне, Люк. Я могу найти еще кого-нибудь, кто поможет мне освоить предродовый тренинг. Или я буду ходить туда одна.

— Я хочу помогать тебе, Анита.

Она покачала головой.

— Это еще больше усложнит наши отношения.

— Да, ты права.

Для Люка все было более чем сложно. Когда Анита снова появилась в его жизни, он понял, что ему придется посмотреть правде в глаза, ему придется сделать то, чего он так тщательно избегал целых полтора года.

Он никогда не любил свою жену. Их брак был фиктивным.

Никто не знал правду о его отношениях с Мэри. И никто никогда не узнает. Это будет слишком тяжело для Эмили. Люк не сможет заплатить такую цену за правду. Но каждый раз, когда Анита рядом, сердце его начинает выпрыгивать из груди.

— Ты права, — сказал он ей. — К тому же ты… — Люк выразительно посмотрел на живот Аниты.

— Что я? — с интересом переспросила она.

— Ждешь ребенка от другого мужчины. — Люк отрезал кусок пирога, наколол его на вилку и оставил на тарелке. — Ты можешь восстановить отношения с отцом ребенка. Я буду только мешать.

— Это никогда не произойдет, — сказала она.

— Не говори так, Анита. Каждому ребенку, нужны отец и мать. Если это возможно…

— Невозможно. Поверь мне. — Анита провела пальцем по краешку стакана с водой.

— Ты не сказала ему? — помолчав, все-таки спросил Люк.

— Ммм… Видишь ли, я просто сходила в банк, — с трудом выговорила Анита.

— Что ты сделала? Встречалась с банковским служащим?

Анита прыснула.

— Я не тот банк имела в виду. Банк спермы. Я заплатила деньги за то, чтобы забеременеть искусственным путем.

— Ты… ты… — Люк замолчал. Ему необходимо было обдумать то, что сказала Анита. — Ты заплатила за то, чтобы забеременеть? А как же тот парень, с которым ты встречалась после того, как я уехал?

Люк помнит, как ревновал, когда видел их вместе. Вскоре он уехал в Мерси, абсолютно убежденный в том, что у него нет никаких прав на Аниту. Честно говоря, Люк сам подтолкнул Аниту к новому роману, сказав ей, что не готов к серьезным отношениям.

— Николас? Это был совершенно необдуманный поступок. У меня к нему не было никаких чувств. — Анита горько усмехнулась. — Не знаю, зачем я это сделала. Я почти не знала его. Просто пыталась компенсировать. — Она отвела взгляд, затем снова посмотрела на Люка. — И тем не менее, мы обручились. Но Николас разорвал помолвку, как только я заикнулась о детях. Они, видите ли, будут ограничивать его возможности. Так он мне сказал. — Анита пожала плечами. — Я была идиоткой. Мне следовало знать. Нельзя полагаться на других людей. Это всегда приводит к разочарованиям.

— Не всегда.

— Мой жизненный опыт говорит о другом, — сказала Анита.

Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что эта тема для нее закрыта. Люк положил вилку на тарелку и сказал:

— Итак, ты решила стать матерью-одиночкой? Сознательно?

— Ты так говоришь об этом…

— Нет, я хотел сказать совсем не то, — Люк решил немного смягчить свою резкость. — Я просто… — Он вздохнул. — Я хотел сказать, что знаю, как тяжело воспитывать ребенка одному. Поэтому мне трудно представить, что на это можно пойти обдуманно. Почему ты так поступила?

— Я всегда мечтала создать семью. Но мне не посчастливилось встретить человека, который хотел этого, так же, как я. — Анита отпила немного воды из стакана. — Тот путь, который я выбрала, тогда казался мне самым легким.

— Ты довольна тем, что сделала? — поинтересовался Люк.

— Послушай, я что-то проголодалась, — вместо ответа произнесла Анита. — Давай поедим. У нас еще будет время проанализировать мои ошибки. Ладно?

— Но…

— Но пять минут назад мы решили, что не можем продолжать романтические отношения. — Анита отрезала большой кусок пирога, подцепила его вилкой и быстро отправила в рот. Прожевав, она добавила, размахивая вилкой для большей убедительности: — И поэтому ты должен знать, что я счастлива. Очень счастлива.

Люк пристально посмотрел на Аниту.

— Но твой ребенок будет расти без отца, — сказал он.

— Ну, и что такого? Я тоже выросла без отца. — Она отодвинула тарелку. — Послушай, я и сама знаю, что семья с двумя родителями — это идеально. Но у меня не получилось. Я довольна тем, что имею. Кто сказал, что и дальше не получится? Кто сказал, что я не могу работать дома, воспитывая своего малыша, что не могу завести себе мышонка вместо собаки? — Анита улыбнулась. Это была улыбка, которую Люк так хорошо знал. Так улыбалась только она. — И я буду жить долго и счастливо, — закончила Анита.

— Анита, пойми, — возразил ей Люк. — Твой план не сработает.

— Не говори так, Люк. Я люблю этого ребенка больше всего на свете. Никогда в жизни я ничего так не любила. А ведь ребенок еще даже не родился. Я перевернула ради него всю свою жизнь. Без сомнения, без сожаления. Я все сделала сама. Без мужа. И я знаю, я чувствую, — Анита прижала ладонь к животу, лицо ее озарила милая улыбка, — что у нас все будет в порядке.

Люк огляделся вокруг. Город был почти пуст. Несколько ночных птичек чирикали друг другу свои песенки. Анита не права. Она не хочет знать, что с ней будет завтра.

Разве сможет она в одиночку принять все решения? Ей нужен кто-то, кто сможет разделить с ней тяжелое бремя ответственности за жизнь и воспитание ребенка. Как страшно ей будет от одной только мысли о том, что она может искалечить жизнь своему ребенку, сделав однажды неправильный выбор!

Как ему сказать ей об этом? У нее такое счастливое лицо. Она полна надежд и ожиданий. Вот она сидит и рассеянно поглаживает живот, зная, что внутри нее находится новая жизнь.

Как сказать ей о бессонных ночах, что ждут ее, о трудных решениях, которые ей придется принимать, и которые будут разрывать ей сердце, об ушных инфекциях, высокой температуре и плохих анализах?

Он не имеет права просто сидеть здесь и читать ей нотации, просто говорить ей, что, воспитывая ребенка одна, она может сломать ему жизнь.

Из этой ситуации был только один выход.

Люк отодвинул тарелку с пирогом в сторону и взял Аниту за руки. Она заморгала от удивления, так неожидан был этот жест.

Он не мог бросить Аниту одну. Она нуждалась в нем. Он был нужен ей и ее ребенку.

Люк посмотрел Аните в глаза, откашлялся и сказал:

— Выходи за меня замуж.