Название игры

Глава 12

Этот человек играет в какую-то игру. Джоанна знала это и как ни старалась не попасться на наживку, уже «начинала клевать». Прошло уже две недели с отъезда Сэма, а Джоанна не дождалась от него ни одного звонка.

Но были цветы.

Их приносили каждый вечер. Рудбекии «черноглазая Сьюзен» в один день, белые орхидеи — в другой. Ни в одну комнату Джоанна не могла войти, не вспомнив Сэма. С конца первой недели их начали привозить ей в офис: то маленький букетик фиалок, то большую охапку чайных роз. От Сэма было не скрыться.

Этот человек, без сомнения, играет, притом нечестно.

Разумеется, она не собирается за него замуж. Это глупо. Джоанна все еще не верила, что люди могут любить, уважать и угождать друг другу всю жизнь. Она так и сказала ему, и ей было жаль, но своего мнения она менять не собиралась. Если она и носила с собой кольцо, то лишь в целях сохранности, не вынимая из коробочки. Разве что всего два-три раза, не больше, примерила.

Джоанна радовалась, что работы у нее прибавилось. Днем она бывала занята под завязку, и времени хандрить о том, что Сэма нет рядом, не оставалось. Если не считать одиноких долгих ночей, когда она продолжала с нетерпением ждать телефонного звонка.

Он просил ее не пропадать, но не сообщил, где остановился. Джоанна при желании легко могла бы это выяснить. Да, несколько анонимных запросов, и название и адрес отеля были у нее, но это не означало, что она будет ему звонить. Позвони она ему, Сэм решит, что ей пришлось приложить усилия, притом, черт возьми, огромные, чтобы выяснить, где он находится.

И тогда он понял бы, что она не просто клюнула, но и проглотила наживку целиком.

К концу второй недели она была зла на него. Он загнал ее в неловкое для нее положение, оставил одну и удалился. Это не по-человечески — сделать женщине предложение, сунуть ей кольцо и удалиться танцующей походкой!

Однажды она подумала, не правильнее ли послать ему кольцо назад? Это было в три часа ночи на пятнадцатый день. Джоанна повернулась на другой бок, крепко поколотила подушку, чтобы выпустить пар, и поклялась сделать это утром, сразу же, как только откроется почта.

Она бы так и сделала, если бы утром не проспала. Потом было не вырваться в обеденное время, и до шести часов она не могла выкроить даже пяти свободных минут. По пути обратно в город она передумала отправлять кольцо по почте, решив, что будет гораздо цивилизованнее и учтивее бросить украшение ему в лицо!

Невезение заключалось еще и в том, что как раз в этот день Сэм решил послать ей незабудки. Так получилось, что Джоанна особенно любила их.

К началу третьей недели нервы у нее были расшатаны. Джоанна понимала, что заслуживает косых взглядов своих сотрудников. Она еле пережила запись в понедельник, ворча на каждую необходимость прерваться. Оправданием могло послужить лишь то, что она согласилась вечером завезти пленки отцу.

Она понимала, что его не сильно интересует шоу, однако процесс выздоровления наводил на него тоску. Он был согласен на некоторые ограничения, однако это не подразумевало его неспособности следить за всеми проектами, в которых принимала участие «Паттерсон Продакшнз». Джоанна с нетерпением ждала копий, меряя ногами студию и поигрывая лежавшей в кармане коробочкой с кольцом.

—Вот они. — Бетани неестественно улыбнулась. — Постарайся не растерзать их по дороге домой.

Джоанна швырнула записи в сумку.

—Ты будешь нужна мне здесь к девяти. Мы успеем еще поработать, пока не придет время готовиться к съемке.

—Как скажешь.

Джоанна прищурилась, услышав ее фальшиво-бодрые интонации.

—С тобой что-то случилось?

—Со мной? — Сама невинность, Бетани широко распахнула глаза. — На самом деле не со мной, а с моей спиной.

—С твоей спиной? А что с ней?

—На самом деле ничего серьезного. Она всегда побаливает, когда меня стегают!

Джоанна открыла рот и тут же захлопнула его, выдохнув воздух.

—Прости. Полагаю, я была резковата.

—Всего чуть-чуть. Забавно, но если бы мне в течение нескольких недель каждый день присылали цветы, я бы только радовалась!

—Он полагает, этого достаточно, чтобы сломить меня!

—Случаются в жизни ситуации и похуже. Забудь, — тут же произнесла Бетани, подняв руку. — Нет ничего ужаснее, чем послать женщине корзину тигровых лилий. Сразу видно: мужчина — мерзавец!

Впервые за все эти дни Джоанна улыбнулась.

—Он замечательный.

Улыбка подтвердила то, о чем Бетани успела рассказать хмурость Джоанны.

—Скучаешь по нему?

—Да, я по нему скучаю. Он как будто знал, что я буду скучать.

У Бетани был самый прямолинейный взгляд на романтические отношения. Если человек тебе небезразличен — нужно показать это ему, а затем приложить все усилия, чтобы это сработало.

—Знаешь, Джоанна, а ведь расстояние от Западного до Восточного побережья — такое же, как и от Восточного до Западного!

У нее уже были мысли о том, чтобы отправиться к нему. Не то чтобы она об этом думала, но эта мысль приходила ей в голову.

—Нет, я не могу. — Она теребила пальцами коробочку в кармане. — Это будет нечестно по отношению к нему.

—Почему?!

—Потому что я не буду... не могу... — Поддавшись порыву, она вынула коробочку из кармана и открыла ее. — Поэтому!

—Боже мой! — Бетани не смогла удержать протяжного вздоха. — Боже мой, Боже! — только и смогла произнести она, уже ощущая аромат флер-д’оранжа. — Поздравляю, желаю всего наилучшего и приятного путешествия. Где же бутылка шампанского, когда она так нужна?

—Нет. Я не приняла его предложение, и не собиралась. Я отказала ему!

—Тогда почему кольцо все еще у тебя?

Поскольку вопрос был весьма резонным, Джоанне оставалось только нахмуриться и неподвижно смотреть на мерцающий перед ней бриллиант.

—Он просто вложил это мне в ладонь и ушел.

—Романтический дьявол, ты не находишь?

—Ну, это было не совсем так. Но весьма близко к истине, — прибавила Джоанна. — Это больше походило на ультиматум, чем на предложение, но в любом случае я ответила ему отказом.

Все это показалось Бетани безумно романтичным.

—И поэтому ты просто решила несколько дней походить с коробочкой в кармане?

—Нет, я... — Должно же быть какое-нибудь весомое объяснение. — Мне хотелось, чтобы она была под рукой, чтобы сразу вернуть ему.

Бетани некоторое время обдумывала ее ответ, затем склонила голову набок.

—Кажется, это первая ложь, которую я от тебя слышу!

—Не знаю, почему это кольцо все еще у меня. — Джоанна захлопнула коробочку и сунула ее в карман. — Это не важно.

—Конечно, я всегда считала, что предложение руки и сердца и красивое кольцо на помолвку никого никогда совершенно не обрадуют! Тебе просто нужно подышать свежим воздухом.

—Я не верю в счастливые браки.

—Это все равно что не верить в Санта-Клауса! — Увидев удивленно приподнятую бровь Джоанны, Бетани покачала головой. — Джоанна, ты же не будешь утверждать, что и в него тоже не веришь? Возможно, он — выдумка, но ведь он бывал среди нас и еще не раз будет.

С такой логикой трудно было поспорить. Джоанна подумала, что она слишком устала, чтобы даже пробовать.

—Давай обсудим подобную логику как-нибудь в другой раз. Мне надо отвезти эти записи. — Бок о бок с Бетани она направилась к выходу. — Я хотела попросить тебя никому об этом не рассказывать.

—Я унесу это с собой в могилу.

—Ты просто золото, — рассмеявшись, ответила Джоанна. — Мне будет жаль расстаться с тобой.

—Я что, уволена?

—Рано или поздно ты сделаешь это сама. Тебе не понравится долгое время быть чьей-то ассистенткой. — Выйдя на улицу, Джоанна сделала глубокий вдох. Столько всего переменилось с того раза, как они с Бетани так же вышли из студии несколько недель назад. — Бет, если оставить в покое Санта-Клауса, ты веришь в счастливые браки?

—Я всего лишь старомодная девушка с феминистскими взглядами. Да, я верю, что счастливые браки бывают до тех пор, пока двое имеют желание изо всех сил стараться друг для друга.

—Ты знаешь, с какими трудностями сталкиваются люди, желающие создать семью, в этом городе?

—Это паршиво. Но так всегда: будь то аут или хоумран[24], все равно придется встать и нанести удар. До завтра!

—Спокойной ночи, Бет.

По дороге в Беверли-Хиллз Джоанна успела о многом подумать. Не все было ясно, но каждая мысль так или иначе была завязана на Сэме. Джоанна начинала понимать, что так и будет, будь она рядом с ним или без него.

Ворота особняка были, как обычно, закрыты. Протянув руку, она нажала кнопку переговорного устройства и стала ждать, когда экономка отца спросит ее имя. Через несколько мгновений ворота беззвучно открылись.

Дорожка к дому не всколыхнула детских воспоминаний. Джоанна видела поместье глазами взрослого человека. Оно не претерпело почти никаких изменений.

А вот внутри дом явно менялся, в зависимости от вкуса очередной хозяйки. Мать Джоанны предпочитала деликатный женственный стиль Людовика XV. Дарлин же выбрала стиль модерн, легкость во всем вплоть до перекрытий. Последняя хозяйка дома была поклонницей элегантной роскоши. Джоанна подумала, что Тони не станет долго ждать, чтобы приложить здесь свою руку.

Горничная в сером форменном платье распахнула дверь еще до того, как Джоанна успела подняться по широким ступеням.

—Добрый вечер, мисс Паттерсон.

—Добрый вечер. Мистер Паттерсон ждет меня?

—Они с мисс ДюМонд сейчас в гостиной.

—Благодарю вас.

Джоанна прошла по сверкающим плиткам, обрамлявшим бассейн для рыбок, устроенный по желанию последней супруги отца. Его самого она нашла хорошо выглядевшим в темно-синем домашнем жакете свободного покроя и очень нетерпеливым. Тони лениво растянулась на диване напротив, потягивая вино и просматривая журнал. Джоанна еле удержалась от улыбки, заметив, что он посвящен модным тенденциям в домашнем интерьере.

—Я ждал тебя час назад, — без предисловий вымолвил Карл.

—Мы задержались. — Она вынула из сумки записи и положила на стол рядом с ним. — Хорошо выглядишь.

—Со мной ничего плохого не случилось.

—Карлу немного скучно. — Тони приняла сидячее положение. На ней был длинный шелковый пижамный костюм цвета спелого персика. Ее надутые губки как нельзя лучше подходили к наряду. — Может, тебе удастся развлечь его лучше, чем мне. — Поднявшись с дивана, она грациозно вышла из комнаты. Джоанна приподняла бровь.

—Я пришла не вовремя?

—Нет. — С трудом поднявшись на ноги, Карл направился к бару. Джоанна подавила порыв остановить его, и вздохнула с облегчением, когда он налил содовой воды. — Хочешь чего-нибудь?

—Нет, спасибо. Я ненадолго.

Карл равнодушно добавил в стакан ломтик лайма.

—Я думал, ты останешься, пока я не просмотрю записи.

—Я не понадоблюсь тебе. — Ему нужен кто-то рядом, вдруг поняла она. Вспомнив, каким старым и одиноким он казался в клинике, Джоанна сдалась. — Я могу включить их тебе и ответить на вопросы, которые у тебя могут быть, по одному-двум выпускам.

—Джоанна, я и раньше видел шоу. Не думаю, что у меня возникнут вопросы по моей собственной телепрограмме.

—Раз нет, — она подхватила сумку, которую только что положила, — тогда я оставляю тебя наедине с ними.

—Джоанна! — Он откашлялся, обернулся, затем снова сел. — Ты отлично поработала.

На этот раз поднялись обе брови.

—Спасибо. — Она вновь положила сумку и взглянула на свои часы.

—Если у тебя какая-нибудь, черт подери, встреча, тогда иди.

—Нет, правда, нет. Я просто зафиксировала время. Поскольку это первый раз в моей жизни, когда ты меня за что-то похвалил, я хочу запомнить, когда это случилось.

—Не нужно быть такой злой.

—Может быть, и нужно. — Она прошлась по комнате, чтобы сесть, и выбрала для этого подлокотник кресла. В этом доме ей никогда не было комфортно. — Я рада, что у тебя все так хорошо. Если тебе интересно, я могу разузнать насчет дубликатов с завтрашних съемок вечернего шоу. В блиц-раунде мы разыгрываем путевку на двоих в Пуэрто-Вальярту.

Карл только проворчал что-то в ответ. Сложив руки, Джоанна продолжала;

—Если участник дойдет до круга победителя и сможет ответить на все вопросы сам, не обращаясь к напарнику, он получит машину. На этой неделе у нас седан. С четырьмя дверцами.

—Призы меня не интересуют.

—Я так и думала, но, может, ты захочешь посмотреть это под другим углом или обнаружишь недочеты при просмотре. Я уверена, что здесь ты сможешь сделать не меньше, чем большинство людей у себя в офисе.

—Я не собираюсь сидеть здесь вечно.

—Об этом даже речи нет. — Нет, он вернется, полный сил, и очень скоро. Возможно, сейчас пора спросить его. — Прежде чем я уйду, я хотела задать тебе кое-какие вопросы.

—Если это касается нового пилотного выпуска, я его уже посмотрел и одобрил.

—Нет, это личное.

Он сидел, держа в руках свой бокал. Отказаться от ликера было и вполовину не так трудно, как бросить курить сигары. Вместо ответа, он кивнул, предоставляя ей слово.

—Почему ты хочешь жениться на Тони ДюМонд?

По мнению Карла, это был необычный вопрос. Никто еще не спрашивал его о мотивах и причинах его поступков.

—Я бы сказал, это касается только меня и Тони. Если тебя смущает разница в возрасте...

—Если бы она была вдвое больше, чем есть, это едва ли имело бы для меня значение, — сказала Джоанна. — Мне просто интересно.

—Я женюсь на ней, потому что я так хочу.

Минуту Джоанна сидела молча, изучая его.

Возможно, с Карлом все действительно так просто. Я хочу — я делаю. Я желаю — я получаю.

—И ты планируешь вступить с ней в брак?

—Если это будет удобно нам обоим.

Едва улыбнувшись, она кивнула. Такова, по крайней мере, неприукрашенная правда.

—Почему ты женился на моей матери?

Если первый вопрос его удивил, то этот лишил дара речи. Пристально глядя на Джоанну, он заметил сходство, которое всегда игнорировал. Однако в лице дочери было больше выразительности. Больше смелости.

—Зачем тебе все это сейчас? Ты никогда о ней не спрашивала.

—Может, мне следовало. Мы начинали говорить о ней, когда ты был в клинике, но тогда я, кажется, не была готова. Теперь мне предстоит принять свое решение, и я не могу этого сделать, пока не разберусь в этом лучше. Ты любил ее?

—Разумеется. Она была красивой, интересной женщиной. Мы оба строили каждый свою карьеру. В те дни не было мужчины, который, встретив Гленну, не влюбился бы в нее.

Джоанна не видела в этом ответе причин для любви и верности.

—Но ведь на ней женился именно ты! И только ты с ней развелся.

—Этот брак был ошибкой, — ответил он, внезапно смутившись. — Мы оба поняли это к концу первого года. Не то чтобы нас не тянуло друг к другу: я уже говорил, она была очень красивой, очень нежной. Ты на нее похожа. — Бокал застыл в руке на полпути ко рту, едва Карл увидел выражение лица дочери. Может, он никогда не был любящим отцом, но всегда оставался проницательным. — Если ты беспокоишься насчет ее здоровья, то зря. Гленна всегда была неуравновешенной. Алкоголь это усугубил, но я ни разу не заметил ничего подобного в тебе. Поверь, я за этим следил.

—Неужели? — пробормотала Джоанна.

—Ты никогда не была человеком крайностей. Очевидно, ты унаследовала от меня достаточно, чтобы скомпенсировать недостатки матери.

—Неужели? — На этот раз ее голос был твердым, как и взгляд. — Мне всегда было интересно, что же я унаследовала от тебя?

Карл выглядел таким озадаченным, что ей не верилось, будто это притворство.

—Ты же продюсер, верно? И притом хороший. Это уже о чем-то говорит. Паттерсоны всегда были сильными и практичными натурами. Честолюбивыми. Теперь, подумав об этом, я бы сказал, что ты пошла в мою бабушку. Она была волевой, не из тех, кто будет сидеть и ждать, пока жизнь идет своим чередом. И волосы у тебя тоже от нее, — решительно произнес он, внимательно глядя на дочь впервые за все годы.

Слегка ошеломленная, Джоанна подняла руку, чтобы потрогать свои волосы.

—От твоей бабушки?

—Они у тебя не от матери, — с горьким смехом продолжал он. — Она и свои-то получила от парикмахера. Это была одна из ее сокровеннейших тайн. У нее были русые, мышиного цвета волосы. И Бог свидетель, свою энергию ты унаследовала тоже не от нее. Это в тебе от Паттерсонов. — Он говорил это без гордости, просто констатируя факт.

Значит, он все-таки ее отец! Джоанна сидела в ожидании прилива чувств. Не дождавшись его, она вздохнула. На самом деле ничего не изменилось. Затем она скривила губы: а может, как раз изменилось все.

—Я бы хотела, чтобы ты как-нибудь рассказал мне о ней. О твоей бабушке. — Она встала, теперь уже по-настоящему взглянув на часы. — Мне действительно пора. Я уезжаю из города. Несколько дней без меня все должно идти гладко.

—Из города? Когда?

—Сегодня ночью.

Джоанна успела на последний рейс. Перед окончанием посадки у нее оставалось время только на то, чтобы позвонить Бетани, дать ей краткие и не вполне четкие указания по поводу завтрашних дел, а также поручения присматривать за кошкой и кормить ее. Бетани проснулась от звонка, хотя видела уже десятый сон, но на нее можно было положиться.

Пристегнувшись ремнем, Джоанна смотрела, как вдали исчезает Лос-Анджелес вместе со всеми данными себе обещаниями за всю жизнь. Она сделала шаг, самый большой в жизни шаг, не будучи даже уверенной, что приземлится на твердую почву.

Она задремала где-то над Невадой и проснулась над Нью-Мехико в приступе дикой паники. Боже, что она делает, летит за тысячи миль, не имея с собой даже зубной щетки? Это было не в ее стиле — не планировать и не писать списков. Завтра — съемка. Кто будет проверять детали, контролировать персонал? Кто будет разбираться с Джоном Джеем?

Кто-нибудь другой, успокоила она себя. Раз в жизни это просто должен сделать кто-нибудь другой.

Она держала путь с одного побережья на другое, то засыпая, то удивляясь, не сошла ли она с ума. В Хьюстоне она потеряла остатки самообладания, однако передумала и во второй раз пристегнула ремень, полная твердой решимости довести задуманное до конца.

Может, она поступала глупо и безответственно, однако каждому в жизни приходится сделать что-то, повинуясь порыву. Даже если потом придется жалеть. Она приземлилась в Балтиморе, едва только рассвело, почти не сомневаясь, что придется.

Терминал был пуст, за исключением нескольких пассажиров, дремавших в ожидании пересадки. Мэриленд встретил ее прохладой, и она обрадовалась жакету от костюма. Тому самому, подумала она, который надела тем утром, когда еще была в своем уме. Небо, сплошь покрытое свинцовыми тучами, обещало дождь; Джоанна тем временем уселась в такси и сообщила водителю название отеля, где остановился Сэм.

Вот и все, подумала она про себя. Закрыв глаза, она не замечала незнакомого вида за окном, и от этого было несколько легче. Если не смотреть, можно не думать, что находишься на другом конце страны. В Лос-Анджелесе люди в эти быстротечные утренние часы еще поворачивались с боку на бок, зарываясь в подушки и ожидая, когда же придет утро. Здесь они были уже на ногах, готовые к встрече с новым днем.

Как и она сама.

Джоанна расплатилась с водителем, стараясь не думать о предстоящем. Она вошла в холл отеля как раз в ту минуту, когда начался дождь.

Люкс 621. По крайней мере, она знает номер комнаты, и не нужно подходить к ресепшн и объяснять сотрудникам, что ты не фанатка. Сжимая ремешок сумки, она поднялась в лифте на шестой этаж. Выйти из лифта было достаточно легко. Она даже сумела дойти по коридору до двери его комнаты.

И застыла перед ней.

Что, если он ее не ждет? Что, если он не один? Все-таки она не имела на него никаких прав и ничего ему не обещала. Она отказалась даже выслушать его обещания. Он был волен... делать все, что угодно и с кем угодно.

В полной уверенности, что она не сможет решиться на это, она развернулась и сделала пару шагов по направлению от двери. Это глупо, уговаривала она себя. Только что несколько часов в самолете, тысячи миль от родного города — и все лишь ради того, чтобы не решиться постучать в дверь!

Выпрямив плечи и вздернув подбородок, она постучала. Почувствовав спазмы в животе, Джоанна привычно сунула руку в карман в поисках таблеток от изжоги. Ее пальцы нащупали маленькую бархатную коробочку. Собрав остатки мужества, она вновь постучала.

Выругавшись, он проснулся. Накануне они работали до двух ночи, и у Сэма едва хватило сил снять одежду, прежде чем упасть в кровать. А теперь этот чертов ассистент режиссера барабанит в дверь! Любому кретину понятно, что ни одну из запланированных натурных сцен под дождем снимать нельзя!

Пошатываясь, Сэм, полный намерения отомстить, взял с постели верхнюю простыню и обернулся ею. Споткнувшись о висящий конец простыни, он снова выругался и распахнул дверь.

—Черт возьми... — У него пересохло во рту. Джоанна должна быть на другом конце материка, укрытая одеялами. Он заметил, как скривились ее губы, прежде чем она начала в оправдание что-то говорить.

—Прости, что разбудила тебя. Мне следовало... подождать. Позвонить. — Остаться дома, в отчаянии подумала она.

В следующее мгновение она и вовсе перестала думать, потому что Сэм втащил ее в номер. Захлопнув дверь, он прижал Джоанну спиной к двери и завладел ее губами.

—Не говори ни слова, — приказал он, едва она вдохнула воздух. — Ни слова! Ни единого!

Говорить было и без того трудно. Подталкивая ее через гостиную, он стягивал с нее жакет, с трудом расстегивал пуговицы на блузке. Рассмеявшись своим гортанным смехом, она размотала его простыню, и они продолжили путь в спальню, напоминая белый вихрь.

Юбка соскользнула ей на бедра, и Сэм, приподняв Джоанну, освободил ее. Пока его руки ласкали ее, она скинула одну туфлю. Не успели они добраться до двери спальни, как Джоанна избавилась и от второй.

Сэм еще даже не проснулся. Он скользнул в цепкие объятия сна, едва они упали на постель.

Она была рядом! Во сне или наяву, но была! Ее кожа казалась ему столь же мягкой, сколь ароматной. Ее губы, приоткрытые навстречу его губам, хранили тот самый неповторимый вкус, о котором он с вожделением мечтал с тех пор, как последний раз испытал его. Ее руки сомкнулись, обнимая его, а вырвавшийся вздох рассказал ему все, что он хотел услышать.

В восторге друг от друга, они перекатывались на и так уже смятой постели, а дождь тем временем усиливался, стуча в оконное стекло.

Она правильно сделала, что приехала. Что бы ни случилось до и после этого, она правильно сделала, выбрав этот момент. И подарив это время ему. Не будет ни вопросов, ни объяснений и ненужных оправданий — осталась лишь радость, которая росла и усиливалась, двигаясь к ослепительному блаженству. Тело и разум объединились, чтобы достичь вершины блаженства.

Когда прогремели раскаты грома, он снова попытался прижать ее к себе. Или же гром гремел давно, просто они не слышали. И теперь, когда над всем городом бушевала гроза, они были вместе, одни и любили друг друга. В жизни бывает так, что важно именно это.

Когда они спустились на твердую землю, она прижимала руку к его сердцу, положив голову ему на плечо. Царивший в комнате полумрак делал ее темной, но для Джоанны не могло быть утра прекраснее этого.

—Неужели ты проездом? — пробормотал Сэм.

Она поглаживала пальцами его грудь, наблюдая за движениями.

—У меня возникли срочные и неотложные дела на Восточном побережье.

—Понимаю. — Сэм надеялся, что так оно и есть, но теперь он мог позволить себе ждать. — Ты ищешь конкурсантов?

—Не совсем. — Мужество начало оставлять ее. — Я так понимаю, сегодня утром тебя не вызывают?

—Если, дай бог, дождь не кончится, не вызовут. — Он потянулся вальяжно, будто был хозяином времени. — По расписанию у нас были запланированы съемки в Иннер-Харбор. От этого места дух захватывает. Вкуснее крабов я нигде не ел. — Он уже представлял, как лично продемонстрирует это Джоанне. — Как только это закончится, мы сворачиваемся здесь.

На губах у нее появилось что-то вроде надутого выражения, которое она никогда себе не позволяла.

—Ты и так пробудешь здесь немного больше трех недель.

Он, разумеется, надеялся, что услышанная в ее голосе интонация была раздражительной.

—Чуть-чуть.

—Как я понимаю, ты был слишком занят, чтобы позвонить и рассказать, как идут дела?

—Нет.

—Нет? — Опершись на локоть, она нахмурилась.

—Нет, я не был слишком занят, чтобы звонить. Я просто не звонил.

—А, я вижу. — Она приподнялась и тут же снова оказалась лежащей на спине, а рядом — прильнувший к ней Сэм.

—Надеюсь, ты не думаешь выходить из этой комнаты?

—Я же говорила тебе: у меня дела.

—Да, говорила. А то, что у тебя дела в Балтиморе, и так получилось, что ты останавливаешься в том же отеле и, очевидно, в моем номере, — это совпадение?

—Я этого не говорила.

—Снова угадал. — Он нежно покусывал ее за щеки. — Почему ты приехала, Джоанна?

—Я не хочу это обсуждать. Дай мою одежду, — потребовала она.

—Разумеется. Давай я схожу за ней.

Он вышел из спальни, предоставив Джоанне сомнительную перспективу прикрыться подушкой. Она начала подниматься с постели, и тут он вернулся с ее костюмом, перекинутым через предплечье. Затем она могла только хватать воздух открытым ртом, поскольку Сэм открыл окно и выбросил одежду на улицу.

—Что ты, черт возьми, делаешь? — Забыв про подушку, она вскочила и подбежала к окну. — Ты выбросил мои вещи! — Потрясенная, она лишь пристально смотрела на него. — Ты выкинул их в окно!

—Совершенно верно!

—Ты не в своем уме? Когда я летела сюда, мне было что надеть, а теперь оно лежит в шести этажах от нас и мокнет! Здесь мне нечего надеть, кроме туфель!

—Я на то и рассчитывал. Думаю, так ты точно никуда не сбежишь!

—Ты и правда не в своем уме! — Она высунулась было из окна, вспомнила, что на ней ничего не надето, и упала на постель. — Ну и что мне теперь делать?

—Думаю, взять напрокат еще одну мою рубашку. Пожалуйста, бери. — Он указал в сторону туалета. — Можешь еще кинуть мне оттуда джинсы. Мне трудно серьезно разговаривать с тобой, когда на тебе нет ничего, кроме улыбки.

—Я не улыбаюсь, — сквозь зубы ответила она, швырнув ему джинсы. — Это был один из моих лучших костюмов, и я... — Тут ее пальцы застыли над пуговицей рубашки Сэма, которую она накинула на себя. — О боже! О, боже мой, в жакете! Оно лежало у меня в жакете. — В наполовину застегнутой рубашке она бросилась к двери, которую Сэм едва успел захлопнуть, прежде чем Джоанна выбежала из номера.

—Джоанна, мне кажется, что ты одета для прогулок. Нет, выглядишь ты прекрасно! На самом деле ты выглядишь настолько прекрасно, что думаю попросить тебя вернуть мне рубашку!

—Ты когда-нибудь прекратишь дурака валять? — Она попыталась оттолкнуть его, но встретила нешуточное сопротивление. — Ты выбросил его в окно. Я не могу поверить, что ты такое сделал! Ты выбросил в окно мое кольцо!

—Чье кольцо?

—Мое кольцо, то, что ты мне дал. О, ради бога! — Она схватила его под руку и снова подбежала к окну. — Его кто-нибудь заберет!

—Твой костюм?

—Да нет, плевать мне на костюм! К черту костюм! Мне нужно мое кольцо!

—Ладно. Вот оно. — Сэм стянул его со своего мизинца и протянул ей. — Должно быть, коробочка выпала у тебя из кармана, когда... когда я приветствовал тебя.

Джоанна издала радостный вопль и потянулась за кольцом еще до того, как поняла, что попалась.

—Черт возьми, Сэм, оно все это время было у тебя, и ты позволил мне думать, будто оно потеряно!

—Я рад был узнать, что оно для тебя так важно. — Он держал кольцо между ними. — Ты разрешишь мне надеть его тебе на палец?

—Ты можешь взять его и...

—Принимаю предложение. — Он улыбнулся. Эту улыбку Джоанна находила коварно обаятельной. Даже ей в такие минуты изменяло самообладание.

—Я хочу немножко посидеть. — Она так и сделала, утонув в мягкой кровати. Облегчение уже прошло, да и гнев тоже. Она пришла к своей цели, и теперь настала пора довести начатое до конца. — Я приехала к тебе!

—Да что ты? Правда?

—Не смейся надо мной.

—Ладно. — Он уселся рядом с ней, обняв ее за плечи. — Тогда, думаю, можно сказать тебе, что если бы ты не приехала и не позвонила мне еще сутки, я бы вылетел обратно, наплевав на все съемки!

—Ты мне не звонил.

—Да, не звонил, потому что мы оба знали, что следующий шаг предстоит сделать тебе. Надеюсь, ты страдала не меньше меня. — Он поцеловал ее волосы. — И что же случилось?

—Я хочу рассказать тебе, что вчера ночью говорила с отцом. — Джоанна склонила голову набок, так чтобы видеть его лицо. — Он — действительно мой отец.

Сэм осторожно откинул волосы с ее лица.

—Все хорошо?

—Это не похоже на историю, где все в финале оборачивается красиво, но все хорошо. Не думаю, что мы с ним когда-нибудь станем близкими людьми, но теперь я могу это принять. Я не похожа на него, да и на свою мать тоже. Все это время мне понадобилось, чтобы понять: все хорошо. И со мной все в порядке.

Он снова целовал, наслаждаясь не только ее ароматом, но и ощущением близости.

—Я мог бы сказать тебе об этом, если бы ты послушала.

—Теперь, когда я рассказала об этом самой себе, можно и послушать. — Глубоко вздохнув, она взяла его за руки. — Мне надо тебя кое о чем спросить, Сэм. Можешь считать это вопросом для финалиста.

—Под давлением я работаю лучше всего.

Однако глаза Джоанны не улыбались.

—Почему ты хочешь на мне жениться?

—Вот это? — Он вздернул брови, затем рассмеялся и прижал ее к себе. — Я думал, ты спросишь что-то сложное. Я хочу на тебе жениться, потому что люблю тебя и ты мне нужна рядом в моей жизни, которая изменилась с тех пор, как ты в нее вошла.

—А завтра?

—Вопрос из двух частей, — пробормотал он. — Я мог пообещать тебе все что угодно. — Он заставил ее отстраниться, чтобы поцеловать ее щеку, потом бровь, потом губы. — Хотел бы дать тебе гарантии, но их нет. Могу только сказать тебе, что когда я думаю о завтрашнем дне и о том, что будет через десять лет после завтра, я думаю о тебе. Думаю о нас.

Он не мог дать лучшего ответа, подумала Джоанна, коснувшись его лица. Да, не было никаких гарантий, но у них был шанс. Притом хороший.

—Можно спросить тебя еще кое о чем?

—Сколько угодно, лишь бы ты, наконец, ответила мне.

—Ты веришь в Санта-Клауса?

Что было превосходно, и даже еще лучше, чем превосходно, — то, что он не медлил с ответом.

—Конечно. Неужели кто-то не верит?

Тогда она улыбнулась по-настоящему.

—Я люблю тебя, Сэм!

—Вот этого ответа я и ждал!

—Похоже, ты победил! — Она протянула руку, чтобы он надел ей на палец кольцо, — символ их нераздельности.

—Похоже, победили мы оба!

Клуб поклонниц Рорка и всей серии о Еве Даллас