Не бойся ночи, там есть Я (СИ)

Глава 17

— Знаешь, это так невыносимо, видеть его каждый день и осознавать, что просто без него не сможешь. Он словно твой центр вселенной, цель и смысл всей жизни, солнце, которое её освещает. И я поняла это уже тогда, в самую первую нашу встречу. Увидела его и пропала, хоть и приняла это далеко не сразу. Слишком всё оказалось внезапным. Ты, наверное, помнишь… В тот же день и ты встретила своего Люта.

Своего Люта… Я смотрела на давнюю подругу, на ее счастливое лицо, на забавного малыша на ее коленях, и прекрасно осознавала весь ужас ситуации.

Рита была той мухой, которой не посчастливилось застрять в паутине, и её просто сожрали. Как, в общем-то и меня саму. Умом я это понимала, но вот поделать с этим ничего не могла.

Подруга не скрывала полузажившего шрама в основании шеи, вовсе наоборот, она носила его гордо, словно украшение. В отличие от меня. Я резко полюбила шарфики и водолазки. От Риты же я узнала и о том, что метку следовало периодически обновлять, ведь яд в организме не может циркулировать вечно, и потому шрам остается навсегда. Как будто мало мне было шрамов в душе…

Лют привез меня сюда неделю назад и исчез, что не могло не радовать, но и напрягало одновременно. Я осталась в доме своей подруги и ее мужа.

Они поженились почти сразу после знакомства, их ребенку недавно исполнился годик. Рита бросила учебу, посвятив себя семье, пока её оборотень работал на благо клана. Подруга не бедствовала, души не чаяла в своём муже и ребенке, её жизнь била ключом. Наверное, стоило бы за нее порадоваться, но я не могла. Всё это было ненастоящим.

Но дом был прекрасен. Расположенный на заповедной территории рядом с небольшой рекой в окружении деревьев, он выглядел, как настоящая мечта. И Рита постаралась сделать его максимально уютным. Мне выделили комнату в мансарде с потрясающим видом на лес.

Подруга оказалась безумно рада меня видеть, а еще больше она обрадовалась, поняв, что теперь я всё знаю, и уже ничего не нужно скрывать. Её дружеские чувства никуда не делись, казалось, со временем даже возросли. Девушка едва не прослезилась, стоило мне выйти из машины неделю назад. Она тут же бросилась обнимать и с разрешения Люта увела меня в дом. А Стужев отчего-то уехал почти сразу, оставив меня мучаться в неведении… Наверное, решил дать время, чтобы осознать и смириться.

Разумеется, я тоже невероятно рада была видеть свою любимую подругу. Жаль только, что увидеться пришлось при подобных обстоятельствах. Бежать я не пыталась, просто не могла. Моё состояние в первые дни было ужасным. Я тяжело заболела, понимая, что всё это последствия ядовитой метки. Подруга лечила меня мороженым и компрессами, но помогало слабо. Видимо, сказывались мои индивидуальные особенности. Но посвящать в них Риту пока не хотелось, да и она особо не лезла с расспросами, мудро решив оставить их на потом.

Спустя дней пять меня наконец отпустило, но слабость осталась. Я пыталась выяснить мимоходом, куда делся Стужев, но Рита не имела понятия. А к Алану я и вовсе боялась подходить. Выглядел тот откровенно враждебно.

Спустя еще пару дней я смогла самостоятельно передвигаться, почувствовав себя вполне здоровой. И потому решила не терять времени даром и попытаться бежать. Думаю, Рита меня поймёт и не станет обижаться. В любом случае, это лишь моя собственная жизнь, и я не живу ее ради чужого удобства.

— Ты ведь меня понимаешь? — спросила она в первый день, сидя у моей постели, но я не знала, что ответить.

Да, наверное, у них с Аланом всё было чуть проще, и тот не давил на девушку авторитетом, принуждая стать его. А если и давил, она была не против. В нашем же с Лютом случае нашла коса на камень…и ничего хорошего из этого не вышло.

Поэтому при первой же возможности я выбралась наружу, несмотря даже на то, что дом был окружен сплошным забором, вокруг которого бродили оборотни. Были то охранники, или же праздно прогуливающиеся местные, меня не волновало. Я решила во что бы то ни было осуществить свою задумку, пока не стало слишком поздно. И без того понятно, что стоит появиться Стужеву — и я пропала. Яд забурлит, разум помутится, и прощай адекватность. Стану как Рита, бегать за господином послушной собачкой и заглядывать в глаза. От одной мысли начинало нестерпимо мутить…

Найдя самое большое дерево на мало чем отличавшемся от леса участке, я вскарабкалась едва ли не на вершину, и огляделась. Ночной лес жил своей жизнью. Где-то пел сверчок, ухали совы, и порыкивали бродящие в темноте оборотни. По ту сторону забора меня точно не ожидало ничего хорошего. Как, в общем-то и по эту, но я не собиралась сбегать по земле. Идея казалась крайне рискованной, но гораздо худшим вариантом было просто смириться с текущим положением дел.

Шрам саднил, голова немного кружилась, и слабость еще давала о себе знать, но я цепко держалась за ветку, оседлав самую крепкую и привалившись спиной к стволу. Прохладный ветерок приятно овевал разгоряченное лицо. Вглядевшись в собственные бледные руки, я зажмурилась и сделала привычное усилие, отозвавшееся очередным всплеском головной боли. Но всё же пальцы чуть удлинились, а форма ногтей стала иной… Уф. Я открыла глаза и довольно выдохнула. Действие сыворотки было обратимым, что не могло не радовать.

Идея пришла внезапно. Всё время своей болезни я проводила в компании Риты и телевизора, если та была занята малышом. Я не могла переключать каналы самостоятельно, и потому наблюдала один единственный, где рассказывалось про жизнь разных животных. Мое внимание особенно привлек репортаж про лебедей.

Разумеется, я не могла трансформироваться в лебедя. Для этого мне понадобилось бы очень много времени, да и не уверена, что сыворотка не имела негативного влияния на мои способности. Но теоретически что-то птичье я изобрести могла. Как, в принципе, и полететь…

Какое-то время я глядела в звездное небо, борясь с головокружением и представляя себя птицей. Но тело начинало пульсировать болью, стоило только приказать себе начать трансформацию. Чертов Стужев, он всё продумал… Но я не могла просто сидеть, и ждать, когда меня придут спасать. Если вообще придут… ведь я просила Рида не вмешиваться. А сейчас даже не знаю толком, что с ним. Проклятый Стужев!

И зачем я его снова вспомнила? Кажется, накликала. Со стороны дома вдруг раздался шум, взметнулись лучи фар, и вскоре я услышала голоса. Этого мне только не хватало! А всё, что удалось изобразить через боль, так это легкий пух поверх кожи. До перьев, а уж тем более до крыльев было ой как далеко…

Не прошло и минуты, как поблизости раздались шаги.

— Ты что там делаешь? — послышался насмешливый голос Стужева.

Опустив голову, я разглядела светящиеся в темноте глаза и невольно сглотнула, мысленно приказывая себе не терять адекватности. Она мне еще пригодится.

— Сижу…

Еще пара секунд, и мужчина оказался рядом. Его руки без спроса обвились вокруг моей талии. Усевшись на ветку, Стужев пересадил меня к себе на колени и уткнулся носом в шею, едва не урча. Я вдохнула знакомый аромат, и поняла, что теряю связь с реальностью.

— Где ты был?

— Скучала? Готовил небольшой сюрприз. Надеюсь, тебе понравится.

Боюсь даже представить… Жаль, мой сюрприз не получился. Но ничего, время еще есть. А пока меня обнимали чужие руки и обволакивало ароматом сродни тому яду. Еще мгновенье — и я обнимала в ответ.

Из сада мы плавно переместились в дом. Меня осторожно сняли с ветки и отнесли в тепло. Всё же ночи в лесу были достаточно прохладными. Лют взбежал по сумрачной лестнице и вернул меня на мою мансарду.

Здесь горел ночник в виде аквариума с рыбками, создавая весьма романтическую атмосферу. Мужчина усадил меня в кресло и снял с себя куртку, а затем и рубашку. Закусив губу, я наблюдала за его движениями и дышала через раз. Все внутри просто кричало, приказывая мне бежать прямо сейчас. Всё, кроме глупого сердца. Оно сладко замирало при виде бугрящихся внушительных мышц и рассыпанных по плечам золотистых волос. А этот особенный звериный аромат, от которого в буквальном смысле кружилась голова…

Так нельзя, так просто нельзя. Это противозаконно. Это неправильно. Это всё яд.

— Что ты делаешь?

На мой закономерный вопрос он лишь усмехнулся, сверкнув чуть удлинившимися клыками.

— Хочу чувствовать тебя кожей…

Словно тряпичную куклу, он подхватил меня на руки и закружил по комнате. Я прижалась к его груди, борясь с головокружением.

— Хватит…

— Прости, совсем забыл, — он уселся в кресло, продолжая прижимать меня к себе, — ничего, скоро всё пройдет. Я привез тебе мороженого. Не знаю, какое ты любишь, поэтому накупил всякого. У нас будет вся жизнь, чтобы узнать друг друга от и до, верно?

Мечтай.

— Ты рядом, и это счастье. Наконец то. Как долго я этого ждал… Какое ты любишь мороженое, Лили?

Любое, лишь бы не в твоей компании.

— Карамельное.

Невесомо коснувшись губами моего виска, он ссадил меня с коленей и исчез в дверях, появившись спустя пять минут с ведром карамельного мороженого. Я вспомнила, когда ела его в последний раз, причем из такой же ёмкости. Вот только компания была иной.

Лют снова усадил меня к себе на колени, вручил ложку и открыл пластиковую крышку. Есть не хотелось, но я сделала ему одолжение, проглотив небольшое количество, совершенно не ощущая вкуса. А после воткнула ложку в ведро и подняла взгляд.

— Спасибо.

Видимо, это было не тем, чего он ожидал.

— Тебе всё еще нехорошо? Прости, — меня обняли, приспустив рукав моей рубашки, и я почувствовала теплые губы на своем плече.

Шрам горел, но от чужих поцелуев становилось чуть легче. Даже странно.

— Моя принцесса, — шептал он, словно ребенка, баюкая меня в тесных объятиях, — только моя и ничья больше. Ты себе даже не представляешь, кем я благодаря тебе стал, и на что пошел, чтобы тебя заполучить…

— И на что же?

Говори… пусть говорит, тогда у него не останется времени на поцелуи, и, возможно, тогда я не сойду с ума от внутренней борьбы с самой собой. Кожей я почувствовала его улыбку. Горячее дыхание проскользило от шрама вдоль шеи и остановилось на моей щеке.

— Для того, чтобы выйти на нужные связи, мне пришлось стать Верховным Альфой, Лили. Я победил трех Альфа, теперь я главный в этом городе, и никто не может шагу ступить без моего дозволения. Ни Эрих, ни Алан, ни даже Колтер. Помнишь Эмиля?

Мои губы невольно дрогнули от улыбки, стоило вспомнить, при каких обстоятельствах мы с Эмилем виделись в последний раз…

— Теперь он не может себе позволить распространять обо мне грязные слухи. Сейчас он вообще мало чего может себе позволить…

— Ты его убил?

— Хуже. Я его подчинил. Колтер теперь работает на меня.

Боюсь представить, чем тот занимается. Мойщик личного бассейна? Садовник? Полотёр?

Хотя мне совершенно всё равно.

— Что ты сделал с Ридом?

Он напрягся, его ноздри затрепетали, а обнимающие меня руки сжались тесней.

— Твой вампирчик мёртв.

— И тебе за это ничего не будет, как если бы ты убил обычного человека?

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, иначе голова совершенно отказывалась соображать. Но если не смотреть, а еще лучше — и не дышать, то было вполне терпимо. Я даже могла заставить себя выдать пару связных предложений, не умирая от желания вцепиться в этого оборотня и причинить ему радость.

— А кто их не убивает? Вампиры убивают нас, а мы — их. Это практически традиция, — он жестко усмехнулся, гладя меня по волосам, — да и люди убивают сами себя вполне успешно. Кстати, под нашей властью им удается это делать в гораздо меньших масштабах, поверь. Люди созданы для того, чтобы быть контролируемым стадом. А мы — для того, чтобы ими управлять.

Я сглотнула, слушая биение собственного сердца. Рид не мёртв, это невозможно. Стужев лжёт, я знаю.

— Это и будет твоим сюрпризом?

— М-м-м?

— Ты покажешь мне мертвого Рида?

В мужской груди заклокотало глухое рычание, отдаваясь вибрацией во всём моём теле.

— Забудь о нем, моя принцесса. Я не хочу, чтобы ты больше о нем говорила. Его больше нет. Есть только я.

Он лжёт. Рида нельзя убить, он слишком быстр и умён. Я это знаю наверняка, видела своими глазами…

— Ты уничтожаешь всё, что я люблю.

— Что?

Лют недоверчиво замер, словно не был уверен в собственном слухе.

Открыв глаза, я увидела перед собой его грозовые глаза. Что? И правда, что я только что сказала? Призналась ему в том, что люблю вампира? Ничего себе, Лили, ты отожгла…

Я кивнула, не отводя взгляд. Это казалось до безумия странным, но кажется, я начинала понимать действие этого яда. Он притуплял эмоции и чувства. Все, что не относились к моему генетически идеальному партнеру. Но, видимо и в идеальное изобретение может вкрасться ошибка. Я начинала понимать тот яд, и он переставал действовать… Хотя, может, это происходило из-за того, что я не совсем человек и у меня есть нечто вроде иммунитета?

Я чувствовала, что мои истинные чувства берут верх над ложной влюблённостью и уже знала, что сбегу при первой же возможности.

Он не сможет мне помешать.

— Ты не можешь любить никого, кроме меня, Лили. Завтра мы узаконим свои отношения, и больше ты никуда от меня не денешься.

Ну, или сможет…

А вот об этом я как-то не подумала…

Рита рассказывала, что во время свадьбы невесте вживляют чип, и с тех пор ее судьба предрешена. Муж всегда будет знать, где она и сможет отследить любые перемещения так, что не скрыться. А значит, времени у меня нет от слова совсем. Кто бы знал, что Стужев решится на подобное? Свадьба…даже в голове не укладывалось, что всё может быть настолько плохо.

И Лют не облегчал задачу, решив посвятить мне всё свое свободное время. Он не оставил меня на ночь, бескомпромиссно улегшись рядом и притянув к себе. Не посягая, правда, на большее, чем просто объятия. И на том спасибо. Но что-то подсказывало, что стоит мне только прийти в себя, немного оправившись от болезни, и Лют возьмёт своё. А это уже не за горами.

Но неужели он не соврал насчет завтрашней свадьбы? Действительно, всём сюрпризам сюрприз!

А пока что мужчина спал рядом, сцепив руки в замок на моем животе и не отпуская даже во сне. Как ни пыталась я выбраться, ничего не выходило. Стужев прижимал крепче, рыча сквозь стиснутые зубы, словно пес, у которого отбирают любимую игрушку.

Что же с ним станет, если я в очередной раз уйду? Стоило об этом подумать, как меня накрывало волной несвойственной мне жалости. Несвойственной к этому человеку.

Что это? Последствия яда, или же невесть откуда взявшаяся человечность? Несмотря на всё, что я натерпелась от этого мужчины, он продолжал вызывать во мне странные чувства. Его отношение ко мне, словно к драгоценности, таки нашло свой отклик в моей душе. И это угнетало…

Внутри бушевала буря из разнокалиберных эмоций, но жалость превалировала над всеми. Оставалось дождаться, когда ту победит самолюбие, и я начну уже что-то предпринимать, иначе жалость снова превратится в ненависть, но время будет упущено. Следовало торопиться.

Спать было некогда. Поерзав, я предприняла очередную попытку выбраться из чужих объятий.

— Куда? — пробормотал Лют, утыкаясь лицом мне в шею.

— В ванную… — выдохнула я, прекрасно понимая, что рядом с ним так будет всегда.

Каждый шаг будет подлежать безотлагательной отчетности. Что, Лили, всё еще жалко? А себя?

Кажется, он снова заснул, позабыв меня выпустить. Р-р-р, это просто невозможно!

— Лют! — я повысила голос, и он глубоко вздохнул, открывая глаза.

Если уж не выбраться прямо сейчас, так хоть попытаюсь выудить нужную информацию.

— Да, любовь моя.

— Как ты узнал?

— М-м-м?

— Про меня, про Рида? Кто нас сдал? Только не говори снова про свои связи…

Он усмехнулся мне в волосы, и прижал к себе еще тесней, да так, что стало трудно дышать. Одна горячая ладонь скользнула мне под рубашку и мягко легла на живот.

— Зря ты меня разбудила…

— Я жду.

— Обязательно расскажу, — прошептал он, гладя пальцами второй руки мою шею, — сразу же, как только ты станешь моей.

Я сглотнула, и он это почувствовал.

— После свадьбы, малыш. В этот же день. Обещаю.

— Неужели это настолько конфиденциальная информация? — протянула я, не скрывая разочарования.

— Ты даже не представляешь насколько.

Он поцеловал мою макушку и жадно вдохнул, посмеиваясь над моей реакцией.

— И всё это ты… Кто бы мог подумать…

— Кто бы мог подумать…Что?

— Что я полюблю дочь своего злейшего врага.

Я напряглась, стараясь абстрагироваться от обнимающих меня рук.

— Чем тебе насолил мой отец?

— Расскажу обязательно, но потом, когда надену кольцо тебе на палец.

Угу, и сунешь чип под кожу… Хотя, наверное, такой будет слишком просто вытащить, и внедрят его куда глубже… Я сжала зубы.

— Чего ты боишься? Что я могу растрепать твои секреты? Кому?

Настойчивая рука скользнула выше, коснувшись груди.

— Ничего. Я не боюсь ничего, кроме того, что снова могу тебя потерять.

Я тяжело вздохнула, положив свою ладонь поверх его, препятствуя дальнейшему продвижению.

— Неужели ты не понимаешь, что это ненормально? Это не по-настоящему. Всё, что ты испытываешь ко мне — это ложь!

— Для тебя, возможно. Но не для меня. Ты — мое наваждение с тех самых пор, как я впервые тебя увидел. Помнишь?

Меньше всего сейчас хотелось предаваться неприятным воспоминаниям. Но хитрый Лют повернул разговор так, как выгодно ему, уводя меня от опасной темы.

— Угу, только тогда я не знала, чем для меня это обернется.

Мой затылок согрело горячим дыханием.

— Прости, иногда я бываю настоящим чудовищем.

Не то слово…

— Ты считаешь, что одного прости будет достаточно после всего, что было?

Снова тяжелый вздох, и теплые пальцы на моей щеке.

— Нет, недостаточно.

Убрав руку с моего лица, он потянулся куда-то в сторону, и мне вдруг стало холодно оттого, что его теплое тело отстранилось. А потом я почувствовала, как на мой палец надевают кольцо.