Не дай мне уйти

Глава 25

Маша

Оля вдумчиво изучает дисплей своего телефона, держа его обеими руками и покачивая болтающийся на ноге сабо. Наше совещание длится минут двадцать, и мы почти закончили.

— Пятое число мне подходит, — наконец-то резюмирует подруга. — Как раз освобожу пятницу, мне нужно пройтись по магазинам, опять все лифчики малы…

— Пятое… — повторяю, обводя в кружок дату на своем настольном календаре.

Я попросила ее выбрать день, когда она могла бы побыть в офисе до вечера, потому что нам привезут мебель для нового кабинета и кое-что из этого нуждается в сборке.

Мне незачем объяснять своему партнеру, почему я хочу контролировать процесс от начала и до конца. Оля прекрасно знает, как трепетно я отношусь к финансовым вложениям, даже если это обычная кабинетная мебель…

— Как у тебя дела? — слышу ее вопрос. — У меня нет времени даже чая с тобой выпить.

Я уверена, она бы оценила мои методы разрывать отношения, но я не могу рассказать ей, потому что это слишком личное.

Мои страхи… вся эта мозаика, в которой один пазл цепляется за другой. Это полотно моей ненормальности, которое так трудно доставать из “шкафа” и кому-то показывать…

— Если захочешь отдохнуть от своих мужчин, заезжай к нам с Лео в любой день, — говорю ей.

— М-м-м, — отзывается. — Идея супер. Ты собираешься в отпуск? Если собираешься, тогда иди прямо сейчас… так будет лучше…

Не успеваю ответить что-нибудь вразумительное, потому что за окном раздается раскат грома, и мы обе подпрыгиваем на месте.

— Вот блин, — замечает Оля. — Чернышов сегодня утром кажется форточку не закрыл, а Мишаня у бабушки…

Мое сердце взволновано дергается, когда за первым раскатом сразу следует второй. Схватив со стола телефон, быстро подхожу к окну, говоря:

— Позвоню няне…

Пока в трубке идут гудки, смотрю на подстриженные кроны деревьев в маленьком сквере через дорогу. Они пляшут во все стороны под напором поднявшегося ветра, и над всем этим нависла огромная туча.

Я отлично умею накручивать себя, когда дело касается Лео, поэтому пульс не успокаивается даже тогда, когда няня сообщает, что они уже собираются домой. Дорога из парка займет минут десять, но я все равно прошу няню поторопиться, ведь по моим внутренним ощущениям погода меняется слишком быстро.

Даже получив всевозможные заверения, начинаю “паковать” сумку, как только нажимаю отбой.

Мне достоверно известно, что сегодня у сына никаких “гостей” нет. Его отец предупредил няню о том, что в ближайшие дни будет занят.

Может быть, мы вообще ему надоели?

От этой мысли я зло трамбую в сумку ноутбук, забыв о том, что на дне слишком много разного барахла, которое не мешало бы выбросить.

— Черт… — рычу, встряхивая ее.

Любые мысли, связанные с отцом моего ребенка, приводят в состояние раздражающей тоски, ведь в последнее время во всех привычных вещах мне чего-то не хватает.

Не знаю чего.

Яркости? Вкуса?

Его присутствия?

Он не дает о себе знать три дня, надеюсь, у него все отлично.

Мальчишка. Он просто мальчишка! Был и остался.

Даже для того, чтобы сгладить конфликт, он никогда не скажет “да”, если думает “нет”. Никогда не сделает вид что поверил, если не верит.

Взрослые люди ведут диалог, но с ним я просто не могу быть рациональной.

— Я поеду домой… — поясняю Оле.

— Я поняла, — вздыхает она.

Дождь стеной обрушивается на лобовое стекло машины, как только захлопываю за собой водительскую дверь. Прежде чем тронуться, я снова набираю няню, но она не берет трубку, чем приводит меня в состояние чокнутого сумасшествия.

Ливень мгновенно парализует город, в этом коллапсе я двигаюсь с черепашьей скоростью, и прихожу в настоящую панику, когда по стеклу начинает стучать град, размером с кулак Леона.

Набираю няню снова и снова, тыча по кнопкам висящего на панели телефона. Дорога, которая обычно занимает у меня не больше пятнадцати минут, сегодня становится резиновой. От этой беспомощности мне хочется взвыть. Стук града по крыше такой бешеный, что я сижу в машине, даже когда заезжаю на парковку своего дома.

Считая минуты, смотрю в окна, за которыми ни черта не видно, но, как только град прекращается, оставляя после себя трещину на стекле, выскакиваю из машины и несусь к подъездной двери.

На кафельный пол холла капает вода, сердце колотится от волнения и срывается вниз от облегчения, когда вижу в углу, в отведенном месте, среди других детских колясок коляску Лео.

Второй раз на этой неделе мне хочется разрыдаться.

Консьерж смотрит на меня с жалостью, когда проношусь мимо. Оставляя за собой лужи, влетаю в лифт и приваливаюсь спиной к стене в ожидании, пока меня доставят на одиннадцатый.

В ушах все еще шумит от творящегося на улице безумия, возможно поэтому я не обращаю внимание на то, что дверь в квартиру не заперта. И не сразу понимаю, что смотрю на белые мужские кеды, стоящие посреди прихожей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Угомонившееся минуту на сердце снова бросается вскачь, ведь я не сомневаюсь, кому принадлежит эта обувь.

Слышу звонкий голос Лео. Слышу топот его маленьких ног…

Стащив с ног босоножки, которые стали резиновыми, бросаю на пол сумку и влетаю в гостиную, где вижу вымокшую не меньше меня самой няню, а на диване, с наброшенным на шею полотенцем, сидит Кирилл.