Не для любви

Глава 5

Весна 1996 года.

Было ещё только утро понедельника, когда Вадим попросил Ольгу не занимать грядущие выходные. Как будто она занимала их чем-то, кроме встреч с ним! В гости к родителям ходила, конечно, но не каждую неделю, и ненадолго. Брат Толик с женой и маленьким сыном, племянником Ольги, год назад перебрались в соседний регион, и с тех пор Ольга виделась с ними лишь однажды, прошлым летом. Без них стало совсем скучно, почти невыносимо.

— А что будет в выходные? — с интересом спросила Ольга.

— Мероприятие. День рождения у одного из деловых партнёров, приедут гости из области. Праздник будет проходить за городом, в популярном клубе. Баня, сауна, бассейн, катание на лошадях, пикник, — в общем, развлечения.

— Ты же никогда не берёшь меня на такие мероприятия, — удивилась Ольга. — Все вы приезжаете туда с жёнами.

— Это полуофициальное мероприятие, потому жён там совсем не будет. Для появления с жёнами юбиляр организует приём в пятницу. А в выходные ты мне будешь нужна как секретарь.

— Ох, — покачала головой Ольга. — А там, в сауне-бане-конном клубе вы, часом, не с "девочками" ли собрались отдыхать? Неужели я уже котируюсь так же, как они?

— Да ты что, нет, конечно, никаких "девочек" там не будет! — Вадим притянул Ольгу к себе. — Ты же знаешь, как я к этой теме отношусь. А тебя я ревную даже если кто-то из мужиков на тебя просто посмотрит. Будет цивилизованная, хорошая компания; некоторые мужики приедут с постоянными подругами. Тем более, мне стесняться нечего, я тобой горжусь.

Конечно, объяснения Вадима Ольгу не слишком устроили, но упорствовать она не стала — зачем на пустом месте устраивать разборки? Вадим не так уж часто просит её о чём-либо, и если решил взять на мероприятие её, а не жену, значит, так тому и быть.

Выехали они в субботу днём и прибыли как раз к пикнику, организованному на большой крытой веранде. Конечно, называть пикником роскошный обед и элитные напитки, которые были поданы, — весьма странно, но, как говорится, хозяин — барин.

Некоторых присутствующих Ольга знала по работе — Вадим вёл с ними какие-то дела, — но основная масса гостей были Ольге не знакомы. Особенно все обхаживали некоего Ивана Николаевича — высокопоставленного гостя из областного центра.

Ольга слышала, как между собой другие мужчины называли Ивана Николаевича "Никифор", — видимо, это было производное от фамилии прозвище.

Ивану Николаевичу явно перевалило за шестьдесят, и даже не вчера, но выглядел он неплохо для своих лет — высокий, худощавый, подтянутый, с коротко стриженными, некогда тёмными, а теперь, скорее, серебристыми волосами, густыми, не редеющими, и с небольшими внимательными серыми глазами.

Ольга знала, что Никифор приехал с охраной; несколько высоких крепких парней остановились в одном из гостевых домиков.

Женщин в клубе было немного, всего четверо вместе с Ольгой, и Ольга, разумеется, проводила время в женской компании, чтобы не мешать Вадиму обсуждать деловые вопросы.

Вечер субботы прошёл в сауне и бассейне; там же всё продолжилось в воскресенье после завтрака. В баню Ольга вообще никогда не ходила, а к сауне была достаточно равнодушна. Вот бассейн, который оказался очень хорошим, постоянно её манил, и она проводила там почти всё время.

Днём за ней вдруг пришёл Вадим, который, казалось, забыл о её существовании. В глубине души Ольга недоумевала — зачем она вообще здесь находится? Но спорить с Вадимом не считала возможным.

— Пойдём, что-то покажу, — Вадим, улыбаясь, помог Ольге выбраться из бассейна и, завернув её в полотенце, начал вытирать.

— Заинтриговал, — рассмеялась Ольга. — Пойдём, показывай.

Взяв Ольгу за руку, Вадим повёл её в просторную комнату отдыха, расположенную между баней и сауной, и толкнул какую-то деревянную дверь. Ольга даже не заметила бы эту дверь, замаскированную под стену.

За дверью оказался небольшой сумрачный коридор, который вёл к ещё одной двери. А за второй дверью была небольшая комната без окон. В центре комнаты стоял деревянный стол, рядом с ним — две скамьи, а в углу — кресло.

— Это комната для уединения, — улыбнулся Вадим. — Или для тех, кто устал от компании.

— Ты устал? — Ольга обняла Вадима за пояс и сразу почувствовала возбуждение мужчины.

— Нет, я хотел с тобой уединиться, соскучился. Всё дела́ да дела́.

Вадим начал целовать Ольгу и снимать с неё купальник, а глаза его странно блестели, хотя Ольга знала наверняка, что на деловых мероприятиях Вадим полностью отказывается от спиртного, да и вообще по жизни пьёт мало. И уж тем более, он никогда не употребляет запрещённые вещества.

— Видишь в углу кресло? — прошептал Вадим, когда Ольга стояла перед ним полностью обнажённая.

— Вижу, — кивнула Ольга.

— Ничего странного не замечаешь?

— Нет. А что с ним не так?

— С креслом всё так, как надо. Ну что, есть догадки, или возьмёшь минуту на размышления?

— Я сразу сдаюсь, лучше скажи мне сам.

— Подсказываю: смотри на высоту кресла. Оно чуть выше обычного, но не слишком высокое, не как трон.

— Смотрю. И что?

— Эх, недогадливая радость моя, — вздохнул Вадим и отпустил Ольгу.

Подошёл к креслу и сел в него.

— Ну что, додумалась? — Вадим расслабленно откинулся на спинку кресла и спустил плавки, освободив член.

— Да ладно?! — воскликнула вдруг Ольга. — Кресло сделано специально для того, чтобы женщинам удобно было отсасывать, не сгибаясь в три погибели или, наоборот, не вытягивая шею?!

— Умница! Иди ко мне, — Вадим протянул руки к Ольге.

Ольга подошла и опустилась на колени перед Вадимом.

— И вправду удобно, — пробормотала она. — Даже с погрешностью на разный рост. Ну если уж только рост не совсем экстремальный.

Вадим, странно глядя на Ольгу, потянул её на себя, и она послушно обхватила губами его член. Надо же, ортопедическое кресло для минета, иначе и не назовёшь! Интересно, что за кулибин это придумал?

В какой-то момент, несмотря на стоны и громкое, прерывистое дыхание Вадима, Ольге удалось расслышать, как скрипнула дверь. Чёрт, нужно было закрыться! Ольга хотела встать, но крепкие руки Вадима удержали её на месте.

Краем глаза Ольга увидела какую-то фигуру и осторожно повернула голову. Около стола стоял абсолютно обнаженный Иван Николаевич, и наблюдал за Ольгой и Вадимом. У Никифора была эрекция.

Ольга опять попыталась вырваться, но Вадим не дал ей сделать этого, удерживая за плечо и за голову. Вскоре у Вадима начался оргазм, мужчина стонал и гладил Ольгу по голове. Отдышавшись, встал и помог встать Ольге. А затем… Вадим пошёл к выходу, один, даже не обернувшись.

— Вадим! — Ольга бросилась следом, но Иван Николаевич преградил ей дорогу, а потом и вовсе запер двери.

Только тогда до Ольги дошёл смысл происходящего, и она поняла, ради чего Вадим привёз её сюда и привёл в эту комнату. Товар лицом, так сказать.

— Присаживайтесь, Иван Николаевич, — усмехнувшись, Ольга указала на кресло. — Вы же для этого сюда пришли?

— Нет, — покачал головой Никифор. — Такое я ещё не заслужил, чтобы вот так сразу. Иди сюда.

Ольга послушно подошла и встала рядом. Почему-то страшно ей не было, хоть она и понимала: такой человек может сделать с ней всё, что угодно, и ему ничего не будет за это, никто даже не узнает правду.

— Какая ты ладная, красивая, — Иван Николаевич провёл ладонями по груди Ольги, по талии, погладил бёдра. — Я ведь уже пару лет без специальных стимулирующих средств не могу даму ублажить; ни кино интересное не помогает, ни весёлые картинки, ни лучшие врачи и целители. Здоровье подорвано. А тут у меня всё само собой встало, как у молодого. Очень уж красиво вы с Вадиком смотрелись, даже присоединиться хотелось. Но групповушка — это не моё, не люблю бригадный подряд. К тому же, зачем Вадика заставлять быть третьим? Он и так сам не свой. Но и я не святой, что хочу — то беру, и не отступаюсь.

Никифор повернул Ольгу лицом к столу и наклонил, одной рукой продолжая ласкать её грудь, а второй спускаясь вниз по животу. Вскоре Ольга почувствовала, как Иван Николаевич осторожно вошёл в неё и начал двигаться. Когда всё было кончено, Никифор исчез из комнаты, будто и не было его. Ольга надела купальник, покинула "комнату для уединения" и с разбега прыгнула в бассейн. Сегодня она не собиралась обдумывать то, что произошло.

…В город они возвращались втроём — Вадим взялся подвезти одного из гостей, прибывших вчера на такси. Ольга крепко подозревала, что Вадим просто не смог оставаться с ней наедине, испугался.

Никакой неприязни к Вадиму Ольга не чувствовала, равно как и обиды. Ей ли обижаться? К ней отнеслись так, как она того заслуживает и как позволяет относиться к себе. Она всего лишь игрушка Вадима; возможно, любимая игрушка, но всего лишь игрушка.

Так сложились обстоятельства, что одному большому мальчику пришлось поделиться любимой игрушкой с другим, более взрослым, влиятельным и сильным мальчиком. Видимо, Вадиму полагаются за лояльность к нужному человеку какие-то значимые ништяки, иначе он бы своей любимой игрушкой делиться не стал. Слишком хорошо Ольга знала Вадима, но, как выяснилось, всё же не до конца.

Утром в понедельник Ольга как всегда вовремя появилась в офисе — так, будто ничего выходящего из ряда вон накануне не произошло. Вадим был бледнее обычного и избегал встречаться с ней глазами, однако вёл себя вполне спокойно.

Незадолго до обеда к офису подъехала большая и угловатая чёрная машина, и вскоре в кабинете появился один из представителей службы безопасности Никифора — Ольга узнала монументального верзилу сразу, как и Вадим.

Вручив Ольге огромный букет и коробочку из тёмно-синего бархата, верзила откланялся и уехал. В коробочке оказались маленькие серьги. Правда, судя по описанию на этикетке, сделаны они были из сплава золота и платины, с россыпью мелких бриллиантов. Настоящих бриллиантов.

Краем глаза заметив, как напряжённо Вадим смотрит на неё, Ольга подошла к зеркалу, вынула из ушей маленькие золотые колечки и вставила новые серьги.

У бухгалтера, Марии Александровны, глаза стали едва ли не больше очков, но она никогда не задавала лишних вопросов.

Подарок Никифора навёл Ольгу на мысль о том, что можно будет подарить маме на день рождения. Сегодня маме исполнилось пятьдесят пять лет. Днём она, разумеется, будет проставляться на работе, а вот вечером Ольга как раз собиралась зайти к родителям и поздравить маму. Понятное дело, никакого праздника дома не намечается, как обычно у них.

По понедельникам Ольга и Вадим никогда не встречались вне работы, поскольку день всегда был слишком суматошным, загруженным. Потому после работы, прихватив букет "от Никифора", Ольга зашла в ювелирный магазин, а потом — в "Кулинарию" за тортом.

Получив подарки от дочери, мать расплакалась. До сих пор из украшений у неё были только тонкое обручальное кольцо и серьги, доставшиеся от бабушки. Ольга подарила маме ювелирный гарнитур — золотые серьги и цепочку с подвеской в форме бабочки. Цветы были поставлены в старую вазу, а мать и дочь сидели в кухне и пили чай с тортом.

Сначала отца дома не было, возможно, поэтому вечер и казался почти идеальным. Отец ушёл помогать какому-то знакомому ремонтировать мотоцикл, — ну а что ж ещё делать, когда у жены день рождения? — и вернулся, естественно, в изрядном подпитии.

Вскоре он появился в кухне — видимо, наливать — наливали, но не накормили в гостях. Увидев Ольгу, отец скривился и бросил гневный взгляд на мать:

— Опять эту шалашовку привечаешь, мать? — раздражённо бросил он.

— Витя, ну что ты говоришь такое? Оля пришла меня поздравить с днём рождения.

Ольга, которая всегда отмалчивалась и не отвечала на выпады отца, сегодня вдруг поняла, что больше не сможет выносить его постоянные оскорбления.

— А он, мам, думаешь, помнит, что у тебя сегодня день рождения? — холодно усмехнулась Ольга, сложив руки на груди. — Хотя какое там помнит, он и не знал никогда!

Многолетняя чаша терпения Ольги переполнилась, и всё, что накопилось в ней, хлынуло через край.

— Ты как с отцом разговариваешь, подстилка буржуйская? — взбеленился отец. — Как смеешь?

— А ты как со мной разговариваешь? — вскочив из-за стола, Ольга открыто смотрела в налившиеся кровью глаза отца.

— А как с тобой разговаривать, если ты проститутка? У нас, у честных людей, дочь — проститутка! Позорище!

— Я такая же проститутка, как ты, так что следи за языком!

— Ах, ты..! — отец, перевернув табуретку, рванулся к Ольге, оттолкнув мать, которая пыталась преградить ему путь.

— Только сунься, — просто и холодно процедила Ольга, схватив в одну руку нож, которым резала торт, а во вторую — вилку.

Ольга всегда ела торт вилкой, за что тоже постоянно выслушивала от папаши оскорбительные замечания.

— Оля! — закричала мать, но она зря волновалась, потому что отец успел затормозить и уселся на один из табуретов.

Положив перед собой вилку и нож, Ольга схватилась за край столешницы, наклонилась в сторону отца и подняла бровь:

— Подарок твой где, честный человек? Доставай, не стесняйся! — спокойно сказала она.

— Какой подарок? — угрюмо спросил отец.

— Который ты приготовил для мамы на день рождения. Где он?

— Оля, да не надо мне ничего! — попыталась разрулить ситуацию мать.

— Да конечно же не надо, зачем тебе? — ответила Ольга матери, но смотрела при этом на отца. — Он же ничего, кроме своего корнишона, тебе за тридцать два года не подарил ни разу. Только на прерывания успевал вовремя отправлять.

Мать закрыла рот ладонью, с ужасом глядя на Ольгу.

— Что уставились? Я видела свою детскую медицинскую карту, а там чёрным по белому написано, сколько у матери было беременностей и сколько родов. И как закончились беременности, если не было родов. Это только до меня, а ведь наверняка были и после! За тридцать два года брака ни цветочка, ни шоколадки! Ни "спасибо" за то, что мать работает с тобой наравне, хотя на пенсии по горячей сетке уже пять лет, потом к плите встаёт дома, или на огород едет, или уборку делает, или твои вонючие носки и проперженные труселя руками стирает! Как же, ты ведь пуп земли и царь зверей, тебе по определению все обязаны!

— Неблагодарная, — покачал головой отец. — Тварь неблагодарная!

— А за что мне тебя благодарить? Может, за счастливое детство? Я ведь у тебя как сыр в масле каталась, правда? И по стране путешествовала, и образование получила, и одевал ты меня, как куколку, ага? И я прям много чего видела в жизни, помимо картофельного поля? Вы ведь даже из того, что я начала зарабатывать на почте в четырнадцать лет, половину у меня отнимали. Что бы ни попросила — один ответ: "Ты же знаешь, что сейчас нет денег". Да конечно же сейчас нет, только это "сейчас" у нас вечное! На день рождения вы мне ни разу не разрешили никого пригласить, потому что "всё сожрут, как в прорву, а подарят одни книжки"! А сами всегда дарили мне на день рождения только то, что мне и так пора было покупать. Я ведь училась нормально в школе, потянула бы высшее хоть какое-нибудь. А мне что сказали? "У нас нет денег, чтобы тебе высылать на жизнь в большом городе, кормить тебя, дармоедку. Никакой десятилетки, после девятого класса шуруй в училище на гособеспечение, профессию получай, а когда сама начнёшь зарабатывать, тогда поступай хоть в консерваторию"! Что, не так было, скажешь?

— Оля, но не совсем же мы пропащие родители, не самые плохие? — расстроенно спросила мать. — Вот будут у тебя свои дети, тогда поговорим. Посмотрим.

— Мои дети будут самыми счастливыми в мире! И никогда не будут жить так, как я жила.

— Да ты родиииии сначала хоть одного! — почувствовав поддержку жены, взбодрился отец.

— Всё, пойду я, — махнула Ольга рукой, а потом повернулась к отцу: — Если узнаю, что ты не разрешаешь матери носить мой подарок или что-то с ним с делал, клянусь: тебя закопают так, что никто никогда не найдёт.

Конечно, Ольга блефовала, но она вдруг поняла, что отец её боится, потому поверит в этот бред.

— Не надо мне твой подарок, Оля, — покачала головой мать и подвинула к Ольге гарнитур. — Забери. Не надо.

— Да пошли вы оба, живите, как знаете, — устало сказала Ольга и быстро вышла из кухни, оставив гарнитур на столе. Из коридора крикнула: — Ноги́ моей в этом доме не будет больше, и вообще, забудьте о том, что я существую!

Накинув пальто и взяв сумку, Ольга вышла из квартиры и изо всех сил хлопнула дверью.

Вернувшись от родителей, Ольга как следует заперла двери, занавесила окна, переоделась в домашний костюм и устроилась на полу около одной из стен. Отодвинув ножом часть плинтуса, Ольга запустила руку в своеобразное отверстие и достала свёрток, перетянутый аптечной резинкой.

Не ахти какой тайник, конечно, но не в матрац же прятать свои накопления! Зная, что отношения с Вадимом не могут быть вечными, Ольга в течение двух лет методично откладывала деньги и готовила для себя пути отступления.

Кажется, пресловутый "чёрный день" настал, пора сматывать удочки. После того, что сделал Вадим, Ольга не могла и не хотела оставаться в его фирме, его квартире и его жизни. Отец, каким бы ни был, оказался очень близок к истине, называя её проституткой. Именно в качестве "специальной девочки" Ольгу и использовали вчера.

Получается, в этом городке её больше ничто и никто не держит: с родителями она поссорилась, с Вадимом рассталась, брат давно не живёт здесь. А если уезжать, то только в большой город, в областной центр; менять шило на два шила смысла нет, потому маленькие города — не вариант.

Пересчитав деньги, Ольга прикинула: на первое время хватит. Она снимет комнату и будет искать работу. У Вадима она работает без трудовой книжки, так что увольняться вовсе не обязательно. Те деньги, которые он ей задолжал за работу, пусть оставит себе, в виде небольшой компенсации. Не хотелось бы, конечно, попускаться этими деньгами, тем более, сейчас они нужны ей как никогда, но общаться с Вадимом Ольга была совсем не настроена.

Звонок в двери раздался в самый разгар Ольгиных напряжённых размышлений. Быстро спрятав деньги и убрав нож, Ольга заглянула в глазок и охнула: на площадке стоял не Вадим, как она почему-то решила сначала, а Иван Николаевич.

— Олюшка, не бойся, открывай, — сказал он. — Я слышу, как ты возишься у глазка.

Тяжело вздохнув, Ольга послушно открыла двери.

— Здравствуйте, Иван Николаевич, — вежливо поздоровалась она.

— Здравствуй, Олюшка, — Никифор внимательно и ласково смотрел на неё. — Позволишь войти?

— Входите, — пожала плечами Ольга и отодвинулась, пропуская гостя. — Вы без охраны? Не боитесь меня?

— Нет, Олюшка, не боюсь. А охрана мне сейчас меньше всего нужна — разговор у меня к тебе очень уж приватный.

Иван Николаевич запер двери, снял обувь, как простой смертный, и прошёл прямо в кухню, попутно оглядев квартиру.

— Чай будете, Иван Николаевич?

— Буду.

— У меня только пряники к чаю, больше ничего нет.

— А больше и не надо ничего, давай пряники.

Ольга разлила по чашкам чай и села напротив гостя.

— Вижу, подарок пришёлся по душе? — скромно заметил Никифор, и Ольга, вспыхнув, непроизвольно коснулась ушей.

Вспыхнула, потому что вспомнила: букет-то она маме передарила! Но гость ничего о букете не сказал.

— Спасибо, Иван Николаевич, серьги очень понравились, конечно. Разве они могли не понравиться? Хотя я честно не понимаю, с какой стати вы сделали мне настолько ценный подарок.

— Так уж и не понимаешь? — Никифор внимательно посмотрел на Ольгу поверх чашки. — Это лишь малая часть того, что мне хотелось бы подарить тебе после вчерашнего. В общем, девочка, тебе не понять, возраст слишком не тот, и слава Богу.

— Ещё раз спасибо за подарок, — вздохнула Ольга.

— Не буду ходить вокруг да около, Олюшка. Я к тебе приехал с конкретным предложением. Предлагаю уехать со мной. Что тебе делать здесь, в этом унылом городишке? Будешь жить в большом городе, в самом центре, в хорошей квартире. Машину водить умеешь?

— Нет, — покачала головой Ольга.

— Вот, значит, пойдёшь на курсы вождения. Образование какое у тебя?

— Девять классов и профессиональное училище. Я делопроизводитель.

— Значит, надо в университет поступать. Склонность у тебя к чему? Физика, математика? Химия, биология?

— Нет, это всё не моё. Математика на четыре, остальное — мимо. Я больше по истории, по литературе, по русскому языку… Там пятёрки были.

— Языки?

— Английский на уровне школьной программы, на четвёрочку.

— Значит, юриспруденция или экономика. Бухгалтерский учёт, аудит. Это всё очень востребованные профессии сейчас, а дальше будут востребованы ещё сильнее. Учиться будешь очно. Наработаться ты уже успела, я так понимаю. Тебе сколько лет?

— Двадцать один год.

— Нормально. Многие в этом возрасте на дневное поступают. Как смотришь на это всё?

— Бесплатный сыр, Иван Николаевич, знаете, где бывает? С чего вдруг вы решили взять на себя заботу обо мне?

— С того, что ты нужна мне гораздо сильнее, чем я тебе, пусть и со всем своим баблом, Олюшка. И мне за радость что-то сделать для тебя. Понимаешь… Мне ведь не так уж много осталось, десяток лет вряд ли проживу, — организм изношенный слишком. Бурное прошлое даёт себя знать. Я ведь далеко не всегда добропорядочным бизнесменом числился. Да и сейчас таковым по сути своей не являюсь, хотя бизнес выстроил. И дом построил, и сад посадил, и троих сыновей вырастил. Старшему уже сорок лет, а младшему — двадцать три. В бизнесе теперь, в основном, сыновья, а я всё больше консультантом, хотя по-прежнему занимаю кресло генерального. Мечтаю постепенно отойти от дел, больше отдыхать, для себя прожить то время, которое мне отпущено. И чтобы ты рядом была.

— В качестве кого, Иван Николаевич? — в лоб спросила Ольга. — Вы ведь женаты, это даже не сто процентов, а все двести.

— Я женат, да. На матери моих сыновей. А ты будешь подругой.

Ольга усмехнулась и покачала головой.

— Подумай, Олюшка. Подумай хорошо. Что тебя здесь держит? Кто?

Буквально двадцать минут назад Ольга сидела на полу и задавала себе тот же вопрос.

— Родители никуда не денутся, будешь общаться с ними. Работа… Для тебя пока предпочтительнее учёба, нужно силы вкладывать в образование, в будущее, работать на перспективу. У тебя вся жизнь впереди. Вадик? Вечно ходить в его любовницах не получится, Олюшка. Не обижайся, но мы, мужики, очень ценим молодое тело, а это товар с весьма ограниченным сроком годности. Бац — и ты уже просрочка, а на прилавке более юное тело. А мне, сама подумай, моложе-то уж куда? Для меня и ты слишком юна, но так уж получилось. Станешь ждать, когда Вадик даст отставку? А потом что? Образования нет, юность ушла… Конечно, есть вариант выйти замуж за простого работягу, рожать ему детишек и заниматься совместным трудом на шести сотках.

Представив себе мужа, похожего на её отца, Ольга содрогнулась.

— Подумай, Олюшка…

— Я подумала, Иван Николаевич. И я согласна.

— Ну вот что за умница? Одно удовольствие с тобой общаться, всё понимаешь правильно, — Никифор взял руку Ольги и прижал к своим губам. — Ты ни минуты не пожалеешь о своём решении, Олюшка.

— Надеюсь, — усмехнулась Ольга.

— С Вадиком я сегодня же поговорю сам. Не переживай за него, он в накладе не останется. Вечер тебе на сборы. Утром иди на работу за расчётом, — всё, что заработала, ты должна получить. Никогда никому не оставляй своё, даже копейку. С работы я тебя и заберу часиков в одиннадцать.

Никифор уехал, а Ольга быстро собрала вещи, рухнула без сил в кровать и тут же уснула. Она очень устала за прошедшие двое суток, простое невыносимо.

Когда утром Ольга появилась в офисе, Вадима на месте не было, однако расчёт для Ольги был приготовлен — конверт лежал на её столе. Что ж, значит, они с Вадимом даже не попрощаются…

— Жаль, конечно, что уходишь, Оля. Может, подумаешь ещё? — сокрушалась бухгалтер Мария Александровна. — Фирма расширяется, да ещё мы получили несколько новых выгодных заказов и выиграли конкурс, так что работы прибавится. А Вадим Алексеевич сказал, что никого на твоё место принимать не будет. Утром приезжал сегодня, странный какой-то, будто не в себе. Потом снова уехал. Мужики-то говорят, пьёт шеф второй день. А как пьёт, если он у нас непьющий? Может, останешься?

— Нет, — улыбнувшись, покачала головой Ольга.

Она вовсе не была уверена в том, что поступает правильно, но на данный момент Никифор собирается решать все её проблемы, а у неё наконец-то появится возможность учиться.

Вадим так и не появился — видимо, действительно ушёл в запой на радостях по поводу расширения фирмы и профессиональных успехов. В десять сорок пять к офису подъехала машина Никифора. Взяв сумку, Ольга положила ключи от квартиры на стол Вадима и навсегда покинула фирму бывшего любовника и его жизнь.