Не причиняя зла (СИ)

3

Канада, г. Уинклер

2019 год

— Здравствуйте. Я — Илеанна Симо.

Девушка в домашнем трико и кофте с лампасами смотрела на меня озадаченно, пыталась, наверное, вспомнить что-то связанное с этим именем.

Я ожидала увидеть другую Розали. Представляла ее с короткой стрижкой, грубого телосложения, может быть, с татуировками. Не знаю почему, но не ожидала увидеть перед собой девочку метр пятьдесят с мышиным обесцвеченным хвостиком на затылке, белолицую с большими голубыми глазами.

А из-за спины выглядывал двухлетний мальчик.

— Вы же Розали, правильно?

Девушка стукнула себя по лбу.

— О, прости. Мне Сергей сообщил о тебе, но я имени не запомнила. — Она впустила меня в дом, и сразу провела на кухню, говоря без остановки. — А когда у тебя двухлетнее недоразумение, информация приходит и моментом выходит из головы.

Я подошла к стулу с металлическими ножками и отодвинула, чтобы сесть.

— Чай? — очень громко спросила Розали. Должно быть, это от волнения.

Я кивнула. Розали поставила чайник и села напротив меня. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут заметила своего ребёнка, стоящего в проёме двери. Он обнимал косяк и пялился круглыми глазенками на незнакомую тётю.

— Райан, прошу тебя, иди и порисуй.

— Не хочу, — чётко поставленной речью ответил мальчик. Для двухлетнего ребёнка, он очень хорошо произносил слова.

— Ну, тогда построй железную дорогу.

— Нет!

— Ладно. — Розали поднялась со стула и устало сказала: — Я включу компьютер, но не больше, чем на час.

Райан запрыгал. Он поднял свои пухлые ручки вверх и, громко крича «Да!», побежал по лестнице вверх.

Я тихо сидела, слушая, как закипает чайник. Розали вернулась в кухню уже без спортивной кофты. Белая майка подчеркивала ее худобу, а грудь делала очень маленькой. Девушка заметно вспотела, хотя мне было прохладно. Обычно, если люди нервничают, потеют. Мне стало неловко и неуютно от того, что, возможно, вторглась на привычную территорию.

Розали хлопотала вокруг стола, без конца потирая лоб. То ли просто думала, то ли что-то вспоминала.

Когда она, вдруг, начала вытаскивать еду из холодильника, я запротестовала:

— Не надо! Я не голодна.

Она остановилась.

— Ни за что не поверю. Дорога из Оттавы через Брэндон длинная. Ты должна поесть, а потом, я покажу тебе комнату. У меня пустует одна, на первом этаже. Там раньше была кладовка, но папа… — Она погрустнела. Я не стала спрашивать, где ее папа или что с ним. Если Розали захочет, сама скажет. А пока, и так догадалась, что с ним не все хорошо. — Папа, — продолжала она, — переделал ее под комнату. Я еще не успела придумать, что с ней делать. Но ты пока можешь занять ее. Там есть диван и шкаф.

— Спасибо.

Розали расставила еду на столе, налила чай и села, глядя на меня.

— Сергей сказал, что ты хорошая знакомая его друга Дениса.

— Да, это так.

— Вообще, это так интересно — путешествовать по миру. Я была только в России. — Розали мечтательно улыбнулась одними губами. Похоже, воспоминания у нее о России только хорошие. — Я училась в одном университете с Сергеем. Мы встречались. Потом я забеременела и вот… вернулась в Уинклер. А Сергей там.

— Трудно, наверное, жить вдали от любимого человека?

— Очень трудно. Но у нас пока нет другого выбора. — Она вдруг оживилась. — Я очень рада, что ты погостишь у меня. Когда Сергей спросил, смогу ли я принять у себя девушку… не могу передать словами, как я была счастлива.

Я улыбнулась. Это было приятно услышать.

— Я, знаешь, очень устаю с Райаном. Я даже… у меня просто нет времени на подруг, Илеанна.

Розали была похожа на одну из женщин-домохозяек из телевизионного шоу, которая не знает сна и отдыха. Для нее главное, чтобы ребёнок был сыт, одет и в доме было чисто. Она не станет жаловаться на жизнь и спокойно вынесет все капризы своего чада. Однако стоит ему заснуть, она пойдет на кухню, выпьет успокоительное и будет терзать себя за муки, которые выпали на ее голову. Такие женщины обычно несчастны. Но они никогда не выдадут своих истинных чувств.

Я же отличалась от нее. Я считала себя вполне счастливым человеком, несмотря на нюансы. И с первой минуты нашего знакомства, мне было жаль ее. А себя я ненавидела. Потому что моя жизнь всегда была лишена естественных трудностей. Я сама их себе теперь создаю.

— У тебя нет чемодана? — удивлённо спросила Розали, когда я вошла в комнату и сняла рюкзак.

— Нет. Я не привыкла путешествовать с… баулами, — пошутила я. И Розали рассмеялась так весело, что и я подхватила.

— Я представила тебя с… торбами и котомками. Да это и не важно!

— Розали? — позвала я, когда Розали стояла в дверях, чтобы уйти. — Спасибо тебе.

— Живи, сколько хочешь, — прозвучал искренний ответ. Потом она оставила меня одну, отдыхать.

***

Россия, г. Энгельс

Саратовская область

2017 год

Я очнулась в машине. Но не в Колькиной машине. И скорость явно превышала норму.

Я старалась не делать резких движений. Для начала нужно было вспомнить, что произошло. У меня не болел затылок, так что ясно — меня не оглушили. Крови я нигде не видела, на лице не ощущала. Было чувство, что я в полном порядке. Тогда, как я отключилась? Алкоголь — всего пара стопок водки — не мог меня вырубить.

Закрыв глаза, я пыталась воспроизвести последние события в голове.

Вот мы в гардеробной караоке-бара. Колька помог надеть куртку, я перекинула сумку через плечо… тут я опомнилась. Сумка! Но она была на месте. Ремешок по-прежнему был перетянут через плечо.

Продолжаю вспоминать. Василиса, напевая песню, которую спела в караоке на сто баллов, схватила Камиллу под ручку и вышла. Тарас давно ждал в машине. Их голоса стихли. Я стояла перед зеркалом. Гардеробщица вышла. Выйти на улицу я не успеваю, так как меня хватают за запястье. Я не увидела лица. Не успела. Запах… о, черт! Меня отключили хлороформом.

Очевидно, что меня не могут изувечить, потому что я нужна отцу в целости и сохранности.

Сердце подпрыгнуло в груди. Я повернула голову влево и сразу узнала Махмуда — человека отца. Как, черт возьми, он меня нашел?

— Очнулась, ципа? — с гадкой ухмылкой обратился ко мне Махмуд.

— Куда вы меня везете?

— А разве не понятно? Домой. К папе.

Вот я и попалась. Утратив бдительность, я легко стала добычей. Хорошо. В эту ловушку я попала. Но я не доеду до дома, потому что должна найти возможность сбежать. Пока машина была в движении, я не могла этого сделать, но рано или поздно им придется остановиться. А если я прикинусь дурочкой и помогу машине остановиться?

Я улыбнулась Махмуду.

— У меня сушняк.

— Что?

— Votka içmiştim ben!* (тур.: Водку пила!) — крикнула я очень грубо в лицо. — Herkes çay, kahve, meyve suyu içiyor. Ama ben votka içtim. Anlıyor musun?* (тур.: Все пьют чай, кофе, сок. А я водку пила. Понимаешь?)

— Ne içtiğini umrumda değil, kızım inanki hiç* (тур.: Поверь, дочка, меня мало интересует, что ты пила) — Ответ вернулся ко мне в той же интонации.

Вот сукин сын!

Мы проехали два перекрестка. Пошел дождь. Я облизнула губы, глядя на появляющиеся капли на стекле. Это не обман, я в самом деле хотела пить. И я заныла, как пятилетняя девчонка.

— Ama çok susadı-ım ya lütfe-en* (тур.: Но я очень хочу пить. Пожалуйста).

Махмуд не отреагировал. Я ныла до тех пор, пока он не велел остановиться у магазина, где я срочно захотела пописать. Махмуд с заметным недоверием приставил ко мне человека, который сидел на переднем сиденье. Тоже турок. Большой, мускулистый, способный пальцем вбить гвоздь в стену, и с небольшим брюшком он внушал страх.

Я вошла в крохотный туалет магазинчика и осмотрелась. Ну и как я собралась бежать? Стены здесь не имели окон. В углу стояла грязная швабра. Но если даже я садану ею громилу, то это все равно, что веточкой махнуть.

Был бы интернет, чтобы написать Дену. Он бы подсказал.

— Эй, у тебя там трубу прорвало? — крикнул в дверь здоровяк.

Я начала имитировать рвотные порывы.

— Мне водка боком вышла. Плохо мне! — вернула ответ. «А этот тип не плохо по-русски шпарит», — отметила про себя.

Наконец, я толкнула дверь в кабинку. Хоть пописаю прежде, чем меня отвезут «на погибель». Закончилось мое путешествие, сокрушенно подумала я и закинула голову к потолку, чтобы попросить у какого-нибудь Бога снисхождения. И кто бы ни был тот Бог, он однозначно существует. Мое лицо расплылось от счастья.

Продолжая «рыгать», громко, чтобы весь магазин слышал, я встала на унитаз и подергала решетку в узком проеме. Решетка оказалась ржавой и обросла какой-то дрянью, поэтому держалась на добром слове. Ох, как же я люблю за это россиян!

Далее достала из сумки заколку, подцепила волосы, встала на бочок… хоть бы он меня выдержал! И под очередное мерзкое «буэ» полезла в узкое отверстие. На секунду я задержалась. Вроде никого поблизости. Темно и много деревьев росло на территории. А на небольшом расстоянии гаражи. Вот туда я и побегу.

Послышался голос Махмуда.

— Iyi misin sen? Ela?* (тур.: С тобой все хорошо? Эла?)

Спустилась обратно и дернула за слив, вода смыла прежний мусор, затем я крикнула.

— Iki dakika versene!* (тур.: Дай же две минуты!)

После этих слов я подпрыгнула и, стараясь не издавать звуков, полезла в узкую грязную щель. Бочок шумно заливал воду. Меня что-то больно царапало.

Наконец-то я спрыгнула глухо на землю. На голову обрушился дождь. Подобрав сумку, которую я сбросила первой, перекинула лямку через плечо и, насколько могла, быстро побежала к гаражам.

Пока бежала, в голове пронеслась сотня мыслей. А квартира? Я не отдала ключи. Но я не смогу вернуться. А работа? Как же мои друзья? Тарас, Колька, Вася, Камилла и Оля? Слезы смешались с дождевой водой, я размазывала их вместе с косметикой по лицу рукавом. С болью в сердце я покидала Энгельс. И единственное, что мне оставалось сделать, чтобы ребята не сообщили в полицию — позвонить Тарасу.

— Тарас? Спишь?

— Н…нет.

Мне показалось, что его голос напряжен.

— Я должна сказать тебе, что уезжаю из Энгельса. Вот так, срочно.

— Я… понимаю.

— Тарас? У тебя все хорошо? — Услышав странный гул, я занервничала. А может быть это не гул? Голос? Словно кто-то ему что-то нашептывал.

— Ты один? — спросила я, думая, что, скорее всего, он с бойфрендом.

— Эла, ты не волнуйся за нас! — вдруг выкрикнул он. Голос стал отдаляться. — Мы позаботимся о себе! А ты беги! Беги, Эл…

Гудки. Бип-бип-бип.

Я стояла на мосту. Дождь не утихал. На моем лице в отражении реки я видела ужас. Этого не может быть. В тот момент у меня словно оборвалась жизнь. Тарас сказал «мы». Значит, его не одного поймали.

Экран телефона засветился. Незнакомый номер. Мои руки задрожали, я разжала пальцы, и телефон с плеском упал в реку.

***

Канада, г. Уинклер

2019 год

Морозная погода стояла уже несколько дней, с ноябрьских праздников, а сегодня с утра большими хлопьями валил снег. Даже у нас в Москве никогда не видела столько снега. У Розали внедорожник и он дважды за этот месяц застрял в сугробе. Но нам бы отчаиваться! Мы с Розали резвились вместе с Райаном как дети: съезжали и скатывались с высокой самодельной горки, играли в снежки, лепили снеговика и даже ползали по снегу.

Приближалось Рождество. Я не католичка, но с радостью помогала Розали в подготовке к празднику. Мы купили Райану подарок — набор его любимых героев из мультика. «Этот подарок от мамы, — шепнула я ему на ухо. — Я тоже приготовила тебе сюрприз. Только тсс». Я купила мальчику детский снегоход «Motax MikroShow» и попросила доставить его на следующий день после Рождества. А ключ и эксплуатацию по работе упаковала в подарочную бумагу, чтобы положить под ёлку. Розали ничего не сможет сделать, когда Райан его получит. Я — молодец!

— Почему ты не хочешь идти с нами в церковь? — поинтересовалась Розали, пока распутывала нитку у ёлочной игрушки.

Как же я соскучилась по всем этим празднествам. В детстве, в моем доме никогда не было ёлки. Папа, как истинный мусульманин, не праздновал Новый Год. Но мама отвозила нас, трёх сестёр, к бабушке в деревню. Там-то мы и ощущали все счастье этого волшебства. А по поводу моей религии вообще трудно что-либо сказать. Мама так и не приняла ислам, но хотя бабушка соблюдала все христианские обычаи, мама не называла себя христианкой. Она предпочитала оставаться где-то между этих двух религий.

Эбру и Чилек с детства совершали намаз и ходили в турецкую школу, где предмет Религия являлся одним из важных дисциплин. Чилек потом уехала в Стамбул. А Эбру, хоть и жила в Москве, все равно соблюдала религиозные правила.

Ну а я… я, как всегда, отличилась. Я не увлекалась религией, училась в закрытой русской школе с уклоном на иностранные языки. Я никогда не молилась. Но верила, что Бог существует. У меня словно была своя собственная вера, никому неизведанная. Как раз эта вера и помогала мне жить дальше. Церкви и мечети я не воспринимала, хотя в Украине после нападения маньяка пряталась в храме. Но то был один единственный случай. И ничего меня там не тронуло за живое.

— Ты атеистка? — вдруг предположила Розали.

— Нет! Я верю в Бога. Просто… церкви — это… не мое. Я не понимаю, как люди могут искать успокоение, часами высиживая перед разрисованными иконами. Я предпочитаю говорить с Богом наедине, представлять, что он у меня в душе.

— Ого! Ты, правда, интересная.

Я улыбнулась подруге.

— Я лишь живу так, как привыкла.

Мне нравилась Розали. От нее исходило тепло, удивительно добрая и дружелюбная. Она всегда терпеливо с пониманием относилась к моим заскокам. И я уже замолвила словечко Дену, чтобы передал Сергею мои слова: «Такую девушку нельзя потерять».

С радостью назвала бы ее лучшей подругой, но не могла. Я знала, что придет время, и мы расстанемся… навсегда.

Еще два дня мы провели в суматохе. Все эти месяцы я помогала Розали с Райаном — сидела с ним, когда она была слишком занята. И мы поладили с этим кудряшом, хотя, по сути, не знала, как вести себя с маленькими детьми.

Сегодня двадцать второе декабря. Мы не остались дома, а поехали с Розали на рынок закупать фрукты и всякие другие вкусности для Рождественского стола. Это был мой третий Новый Год вне дома, но я не грустила.

Мы с Райаном дурачились, а Розали хохотала, держась за живот. Накупили слив, так как Розали обещала испечь сливовый пудинг на десерт. Я облизывалась и извергалась слюной, когда она рассказывала процесс приготовления. Мне и впрямь не терпелось его попробовать, словно сама была в возрасте Райана.

Однако веселью пришел конец, когда мы вернулись домой.

— О, черт! — закричала Розали, войдя в дом. Все сливы рассыпались перед ее ногами.

Ёлка лежала на полу. Игрушки расколоты вдребезги. Дверцы шкафов распахнуты, будто кто-то искал какую-то вещь.

— Мам, — подал голос завороженный Райан. Он неотрывно смотрел на камин. — К нам приходил Санта?

— Да… — выдавила из себя Розали.

— И, похоже, чудовищно большой Санта, — добавила я.

Не долго думая, Розали подхватила сына на руки и, идя к двери, крикнула:

— Я оставлю его у соседки. Потом вызовем полицию!

С минуту я стояла, как вкопанная. Кому понадобилось вламываться в дом Розали? Я просто представить не могла, что у такой чистой и прекрасной девушки есть враги.

Я пошла вперед, переступая колотые игрушки.

Нет. У нее нет врагов. Они есть у меня. У меня!

Помчалась в свою комнату и увидела, в принципе, то, что ожидала. Диван был отодвинут от стены, дверцы шкафа раскрыты настежь, а мои свитера, которые я успела здесь приобрести, валялись на полу. И, похоже, по ним потоптались. Я стиснула лямки своего рюкзака и попятилась назад. Сдавалось мне, что это Рождество опять встречу одна.

«На что ты надеялась, Эла?» — строго спросила я себя. Меня находили в таких дырах мира, а я продолжала верить, что однажды найду пристанище.

Целенаправленно я шла к выходу, прикидывая в голове, куда можно поехать. И в тот момент, когда распахнула дверь, со второго этажа сбежал мужчина. Весь в черном, как спец агент из боевика. Говорил он по-английски, а вот что он говорил, не разобрала. Потому что закричала.

Затем пустилась в бег. Сугробы затрудняли движение, и я проваливалась в снег с каждым новым шагом. Останавливаться я не намерена! Что было за спиной, я не видела. Не видела и того, что было впереди. Глаза застлала белая пелена, и откуда-то взялось ощущение тревоги и страха, что меня вот-вот кто-то схватит.

Не ведая как, но я добралась до сарая и оперлась рукой о холодную стену. Из груди вырывалось тяжелое дыхание, больше похожее на хрипение. Сил не осталось, я подумала, что это, наверное, конец. Но обернувшись, никого не увидела. Как такое могло быть? Мужчина точно бежал за мной!

Кто-то потянул меня за запястье.

— Отпусти! — с визгом закричала и замолкла.

Розали шипела с приложенным пальцем ко рту.

— Тихо… он ищет тебя за домом.

Мы спрятались в сарае и наблюдали, как взломщик бродил вокруг дома, высматривая… меня, конечно!

Я начала плакать:

— Прости меня, Розали. Это из-за меня… я не должна была… О, Боже!

— Ш-ш-ш… — Она обняла меня. — Кто этот человек? Почему он ищет тебя?

— Я… не знаю, — задохнулась.

Мы молчали. Мужчина потерял след и пошел в другую сторону. Очевидно, он решил, что я спряталась в пристройке, где Розали хранила велосипеды, самокаты и всякие старые ненужные вещи. На улице разыгрался ветер, за секунды заметая следы.

— Мне нужно уехать.

— Но куда ты поедешь?

— Не знаю. Мне бы выехать из города, а там решу.

На лице Розали я прочла разочарование, и даже грусть. Она села, оперлась головой о стену и думала некоторое время.

Мне всегда было проще просто исчезнуть, чтобы не видеть страданий моих «друзей». И у самой на душе кошки скребли. Я ведь не попробую теперь сливового пудинга и не увижу реакцию Райана, когда Санта подарит ему снегоход.

— Пошли! — приказала Розали и вышла из сарая.

— Что ты делаешь? Он нас увидит! — со скрежетом шептала ей.

— Я вызвала полицию. Скоро услышим серены. — Розали обошла сарай и направилась к большому гаражу. — Ты можешь уехать и отсидеться где-нибудь. А когда все утихнет, вернёшься.

Она открыла ворота, и перед взором возник большой «Форд» цвета красной ржавчины.

— Эта машина принадлежала моему папе. Я не вожу ее. — Она вошла в гараж и сняла с крючка ключ. — Мой отец умер, Илеанна, и машина ему больше не нужна. А тебе надо бежать. Это твой единственный шанс. — И Розали вложила ключ мне в ладонь.

Послышались сигналы приближающейся полиции.

— Обо мне полиции ни слова.

— Хорошо. Объедешь дом с запада, и полиция тебя не заметит. Тот тип тоже.

По моим щекам бежали слезы. Я крепко-крепко обняла Розали, потом забралась в машину.

— Буду ждать новостей, Илеанна! — вслед крикнула Розали. Как грустно, что она их не дождется. Я ведь не вернусь. Это правило: не подвергать опасности окружающих меня людей больше одного раза.

***

Россия, г. Мурманск

2017 год

С тех пор, как я уехала из Энгельса, прошло две недели. Пережив стресс, потихоньку возвращалась к жизни. Поначалу казалось, что все будет легко, но когда у твоего отца связи по обе стороны, спрятаться становится сложно.

У меня появились пять правил, которые отныне я намеревалась выучить и соблюдать:

1. Не заводить друзей. Все люди, которых я буду встречать на своем пути — временные знакомые.

2. Не пить алкогольные напитки. Спиртное ослабевает бдительность. Я ни за что не должна потерять лэптоп, а значит — связь с Деном.

3. Не подвергать опасности окружающих меня людей. Если меня нашли, нужно просто исчезнуть.

4. Ходить только в частные клиники (в лучшем случае, вообще не болеть), не мелькать перед прессой, не связываться с известными личностями. Не делать дорогостоящих покупок: дом, машина или то, что требует документов.

5. У меня есть только Я!

Последнее правило я не просто так придумала. Дело в моем доверии. Слишком доверчива! Но после случившегося в Энгельсе я поняла, что это плохое качество. Деньги слепят людей, и в этом я еще раз убедилась.

Оказывается, мой папочка пообещал вознаграждение за информацию о моем местонахождении. Потом выяснилось, что Ден узнал об этом за день до погони. Он хотел предупредить, но я же была на него зла и не читала сообщений.

Василиса. Вот кто сдал меня.

Спросите, откуда я знаю?

В тот день, лишившись телефона, я всю ночь бродила по улицам Энгельса и ревела навзрыд. Я не скучала по маме с папой. Я не хотела домой. Но я была так подавлена тем, что придется уезжать. Мне нравилась моя работа и друзья. К тому же Ден должен был приехать, а появление Махмуда и его своры все испортило.

Утром я взяла себя в руки и связалась с Денисом, который дал мне все необходимые инструкции. Заодно обругал, на чём свет стоит за упрямство.

Я сходила в салон красоты, подстригла волосы, перекрасила в темно-русый. Купила контактные линзы голубого цвета. Опять же, по совету Дена, приобрела черный неброский спортивный костюм, кроссовки и сменила сумку на рюкзак. В довершении ко всему надела кепку и куртку Найк. Я изменилась полностью, оставив лицо без косметики. Теперь на улице никто не сможет сказать наверняка, что я — Эла Демирель.

Мой самолёт вылетал ночью, поэтому днём я всё же пришла к кафе «Удача». Заходить туда я не стала, однако решилась позаглядывать в окна, чтобы просто убедиться, что мои друзья живы.

Сразу увидела Тараса. Глаз и левая сторона лица были заметно припухшими. Его били? Вот же сволочи!

Остальные вроде целые. Хотела получше их рассмотреть, а потому подкрадывалась к каждому окну. Мне удалось понять, что между ними шел спор. Вася была в слезах. Я не могла расслышать слов, пока мне не попалось окно с открытой форточкой. Я села под ним и стала слушать:

— Какая тебе разница, кто такая эта Эла? Если она сбежала, значит, на то были причины! — это говорил Тарас.

— Какие причины? Девчонка просто сбежала от богатенького папочки. Это эгоизм, я считаю. Родители за нее волнуются!..

— Вася, о чём ты? — прервал ее Колька. — Только не говори, что тебя волнуют чувства ее родителей. Да у тебя просто рубли в глазах загорелись!

— Да! И я получила бы эти деньги, если бы не Тарас!

— За Элу мне умереть не жалко, — крикнул он. — И никакое вознаграждение не окупит мою совесть.

Я давилась слезами. Один меня защищает, другая на смерть посылает. Пафос. Как же мне научиться разбираться в людях?

Вот тогда я все и узнала. Позже Ден рассказал, что слышал в новостях, якобы на мой след напали.

Перед тем, как исчезнуть, я написала записку:

«Тарас, век тебя не забуду.

Эла»

И бросив ее в форточку, убежала.

Теперь я в Мурманске.

Комната, в которой жила — маленькая, но уютная. Кремовые стены не давили. В углу стоял плазменный телевизор, вдоль стены стол со стулом. Кровать располагалась слева, изголовьем к окну.

Каждый вечер я садилась за стол, включала настольную лампу, свой мини-компьютер и болтала с Денисом. Мне его очень не хватало рядом.

ЭЛА: Я скучаю по тебе. [Грустный смайлик]

ДЕН: Я тоже.

ЭЛА: Все складывается не так, как я себе это представляла. Мне очень страшно.

Я смотрела на себя другую в фигурное зеркало, висевшее напротив на стене.

ДЕН: Девочка, ты сумела сбежать от трёх здоровенных мужиков. И ты еще смеешь бояться?

Я засмеялась. Жаль, что Ден не видел.

ЭЛА: Наверное, я могу посоревноваться с героями знаменитых экшенов.

ДЕН: Не то слово!

ЭЛА: Ну и что мне делать дальше?

ДЕН: Ясно одно — в России тебе оставаться нельзя.

***

Канада, г. Торонто

2019 год

Итак. Я была в замешательстве.

Кто был тот человек?

И как он меня нашёл?

Никакой связи с восточной внешностью. Я вообще засомневалась, что он как-то связан с моим отцом. Тут многое не вязалось. А разобраться не было шанса.

Принесли заказ. Я очень устала и испытывала дикий голод. В самолете отказалась от еды. В Брэндоне не стала останавливаться и почувствовала себя спокойно только в Торонто. Уинклер со своими заснеженными лугами остался далеко позади. Время, когда я могла сделать передышку.

Мне принесли мини фритатту, мюсли и чай. Что происходило вокруг — было не важно, когда перед носом запахи горячей еды, которую я заглатывала, как ненормальная. А может, я просто боялась смотреть по сторонам. Вдруг увижу людей отца или того странного человека в чёрном. От происходящего терялись остатки разума.

Было раннее утро, но солнце уже светило ярко. Сколько времени сейчас в России? Может, удастся связаться с Деном до того, как он уйдёт на работу? Стоп. О чем это я? В Москве время на семь часов больше, чем в Канаде. А значит там сейчас четырнадцать пятьдесят и даже время ленча уже закончилось. Ден на работе. А на работу он, как правило, не брал с собой лэптоп.

Расстроенная тем, что не смогла связаться с Деном, оставила ему сообщение.

ЭЛА: Привет! С Рождеством! Я думала, что на этот раз встречу счастливый Новый Год в тепле, уюте и кругу друзей. Розали такая хорошая, и к Райану я очень привязалась. Да что я говорю! Ты и так все знаешь. Я же тебе все уши про них прожужжала. Но тебе также известно, что в моей жизни все ненадолго. На этот раз, меня преследует какой-то человек. Понятия не имею, кто он такой. Но вряд ли в Америке у отца есть люди, а он, по всей видимости, американец… ну, или канадец. Человек тот вломился в дом Розали в одиночку. Тогда, как люди отца работают всегда группами. Это напомнило мне Германию и того изуродованного человека. Ещё ведь и года с тех пор не прошло. Как думаешь, тот псих мог снова напасть на мой след? Он явно что-то искал. Только что…

Я отвлеклась, чтобы сунуть ложку с мюсли в рот и запить чаем. Затем продолжила.

ЭЛА: Сначала я решила, что ему нужна не я. Предположила, что он обыкновенный грабитель. А по сему, мы с Розали договорились, что я отсижусь где-нибудь в городе, а потом вернусь. Она дала «форд» своего отца. Я уехала с предчувствием, что вижу ее в последний раз. Начиналась пурга, а я водитель без стажа. Ты же помнишь, как я ездила по Питеру? Никогда не забуду те времена! В общем, побоялась я ехать куда-либо на чужом авто, нашла кофейню и остановилась там, переждать.

За чашкой крепкого кофе я всё обдумала и пришла к выводу, что, скорее всего, тот мужчина никак не связан со мной и у Розали были свои тайны. Только думала я так совсем недолго. Мой кофе еще не успел остыть, как за окном показался тот самый тип в черном. Я следила за ним взглядом: он обошел «форд», затем посмотрел в сторону кофейни. Что я пережила в тот момент, ты даже представить себе не сможешь, Ден. Все движения были на автомате. Я схватила рюкзак и пуховик, затем ринулась в первую попавшуюся дверь. Официант помчался за мной, хотя я заплатила за кофе сразу. Наверное, потому, что я проникла в запретную зону. Но мне удалось сбежать. В конце концов, пурга меня скрыла. Пришлось бросить «форд» Розали, а из Брэндона написала сообщение, указав место его нахождения. Попросила прощения, что ключ случайно увезла с собой. Но она обрадовала меня, написав, что есть запасной. Больше я с ней не общалась, потому что избавилась от телефона. Симку, как обычно, уничтожила — смыла в унитазе в туалете аэропорта. Ладно, надеюсь, не утомила тебя своим рассказом. Короче, я в Торонто. Но мне нужно сматываться отсюда. Если до вечера ты не ответишь, то придется самой решать, как быть.

Скучаю. Эла.

Закончив писать, я вытерла нос салфеткой, затем закрыла крышку компьютера. А когда убирала его в рюкзак, резкая боль в бедре напомнила, как сильно я грохнулась, когда выбегала из кофейни. Конечно! Я наступила на толстый слой льда, а зацепиться было не за что. Если бы не рюкзак, то я бы и руку хорошо ударила. Но мой «крокодильчик» спас меня.

Был уже полдень. Я бродила по городу, раздумывая, куда бежать дальше. Должно же быть место на этом чертовом свете, где меня трудно будет найти.

В Торонто погода была не такая холодная и бурная, но ветер заставил надеть капюшон. Пушистый мех скрывал моё лицо. Перчаток у меня не было, поэтому я грела руки в карманах. Мимо меня проехал мальчик на велосипеде с такими же кучерявыми волосами, как у Райана. С грустью смотрела ему в след, представляя, как бы сегодня резвился Райан около елки.

Так непривычно видеть не белое Рождество. Погода напоминала наш московский холодный сентябрь, но только с ёлками и рождественскими украшениями. Люди готовились к празднику и, куда бы я ни заходила, каждый раз слышала знакомую мелодию «Джингл Белз» и видела Санту, громко кричавшего «Хо-хо-хо!» Я завидовала всем тем, кто сегодня сядет за семейный стол и встретит Рождество, как полагается. А я буду бродить по улицам, как беспризорник.

Но не могла я себя оставить без подарка и прокатилась на катке около огромных букв с именем города: TORONTO. Там было так просторно, что я чувствовала себя потрясающе. Словно на спине выросли крылья, и я парила до головокружения. До побега я каждую зиму собиралась с подругами, чтобы покататься на коньках. И сейчас, вспоминая веселое время, я начала плавно двигаться под музыку, что лилась из моих наушников. На меня восхищенно смотрели люди, я чувствовала себя звездой. Незабываемое наслаждение!

В обед я проверила лэптоп. Ден еще не видел сообщение. Я перекусила в кафе и пошла вновь изучать улицы города. Я не знала, где находилась и что искала. Я просто шла.

Идея, куда поехать пришла сама с собой, когда на глаза попалась надпись «Consulate General of Bangladesh».