(Не)случайное зачатие

Часть четырнадцатая. Катя

Я не понимала себя. Почему известие о невесте Богуцкого настолько меня расстроило? Да и в офисе только и разговоров было, что о кулинарном мастерстве его тети и о том, что шеф скоро женится. Марья Михайловна только и делала, что всем рассказывала, как едва не пошла под венец с самим Богуцким. И добавляла, что уступила место более молодой невесте, ведь боссу нужны были дети.

А что оставалось делать мне? Искать отца моего ребенка и с тройной силой надеяться, что это не шеф. Еще не хватало вешать алименты на того, у кого вот-вот появится крепкая семья.

— Лизочку, наверно, удар хватит, — проговорил Снежков, косясь на Старикову. — Даже порыдать успела.

Я понимала Лизочку. Я бы тоже на ее месте порыдала всласть, ведь поползновения выдающихся бухгалтерских форм в сторону Богуцкого не заметил бы только слепой.

— Ну и пусть. Мне нет до этого дела, — отрезала я и, взяв папку с документами, направилась к лифту.

Я не верила в провидение или происки потусторонних сил, но иначе случившееся через пять минут, назвать не могла. Двери лифта почти съехались, когда им не позволил сомкнуться шеф. Просунул между створками руку и вскоре уже стоял рядом со мной.

Я сделала вид, что его не заметила. Было сложно, но я справилась. Кабина двинулась вниз, а потом дернулась и встала.

Я испуганно посмотрела на босса. Точнее, на то место, где он стоял, потому что освещения в лифте не было.

— Даниил Леонидович, — прошептала в пустоту. — Вы здесь?

— Где же мне еще быть?

Шеф достал телефон и посветил на меня экраном.

— Ты, я вижу, тоже здесь.

— Здесь. И у меня уже паника начинается.

— Почему? Просто отключили свет. Сволочи. Среди ясного дня!

— Я боюсь замкнутых пространств, — пропищала я, и босс выругался.

— Что мне нужно делать?

Как же я была рада тому, что он это спросил! Таким ровным и спокойным голосом, что мне передалась часть боссова настроя. Но ненадолго.

— Вызовите аварийку.

— И все?

— Да!

Шеф начал набирать номер, а я стала расхаживать по лифту, но не очень-то удачно. Натыкалась, как слепой котенок, то на стены, то на Богуцкого.

— Сети нет, бл… блин, — посмотрев на мой живот, сдержал ругательство босс.

— Мамочки!

— Иди сюда. Я слышал, что тех, кто страдает клаустрофобией, нужно крепко обнять.

Я сомневалась в том, что он не придумал это только что, но выбора у меня не было. Оказавшись в крепких объятиях шефа, зажмурилась сильнее. Кажется, стало отпускать.

— Мы ведь не упадем?

— На пол?

— Нет. Лифт не свалится в шахту?

— Не должен.

Ух, и страшно было представлять себя висящей в шахте! Спасали только руки Богуцкого, сильно, но нежно прижимающие меня к мужскому телу.

— Ваша тетя часто вас навещает?

Мне нужно было говорить о чем угодно. Хоть о помидорах, хоть о тетях. Только бы не думать о том, что мы заперты в тесной кабине.

— Часто.

В голосе Богуцкого слышалось недовольство.

— Она вас любит.

— Наверно. А почему ты спрашиваешь?

— Ну вот и невесту вам нашла.

— Кхек.

Босс кашлянул, я крепче вцепилась в него. Не стоило заводить таких тем, они и мне удовольствия не доставляют, и шеф может подумать, что я лезу в его личную жизнь.

— А твои родные, Екатерина? Рады тому, что ты скоро станешь мамой?

— Я им еще не говорила.

— Почему?

— Папа не поймет. Он очень набожный, а я… я не замужем.

Я это сказала и застыла. Может, босс предложит не только постель мою согреть, но и к алтарю со мной сходит? Так, так-так. Нельзя об этом думать, до добра такие мысли не доведут. До алтаря — тем более.

— Я бы на его месте тоже не понял, — закивал Богуцкий.

Это он сейчас про меня или про свою потенциальную дочь? Мне представилось, каким был бы босс отцом. Картинка понравилась, в ней Даниил Леонидович был заботливым и нежным. И ружье хранил не слишком далеко, чтобы отпугивать женихов дочери. Это вызвало у меня смешок.

— Что случилось, Самойлова?

— Представила, каким вы были бы папой.

— Для кого?!

Теперь в голосе шефа было такое изумление, что я поняла — сплоховала.

— Ни для кого. Я абстрактно размышляю.

— В данный момент или вообще?

— В данный момент.

— Хорошо. Итак, ты представила, каким бы я был папой. Для дочери или для сына?

— Для дочери.

— А кто, как ты думаешь, у тебя родится?

— Я об этом не думала.

— А если пофантазировать?

— Не знаю… похоже, что девочка.

Босс в ответ промолчал, только почему-то прижал меня к себе еще крепче. Даже разговаривать ни о чем не хотелось, я чувствовала себя в безопасности и это избавляло от страхов через секунду расплющиться в упавшей кабине.

— О чем вы думаете? — нарушила я тишину, когда она стала угнетающей.

— О том, что довольно странно обнимать беременную женщину.

— Мужчины иногда так делают.

— Обнимают беременных женщин, которые носят чужих детей?

Я прикусила язык. Совсем недавно шеф предлагал запрыгнуть ко мне в постель, а сейчас ему странно меня обнимать. Мужчины… что с них возьмешь?

Подыскав ответ, который бы не выдал меня, я собралась сказать Богуцкому, что думаю, но свет в лифте моргнул, кабина чуть опустилась.

— Мамочкиии, — завизжала я, сжимая папку в руке и впиваясь пальцами в пиджак шефа. В палец воткнулось что-то острое.

Босс не без сопротивления отстранил меня и встряхнул.

— Все в порядке, мы живы!

— Да. Мы живввы, — клацая зубами, ответила я.

И тут его взгляд упал на папку, по которой уже стекала струйка крови.

— Что это?

— Порезалась острым.

Босс вытащил документы из моих сжатых пальцев, осмотрел ранку в свете телефона и вдруг… взял мой палец в свой рот. Я снова забыла о страхе. По телу прошел озноб. Рот Богуцкого был горячим и влажным, а язык, которым он обводил подушечку пальца, обжигал.

Свет в лифте включился неожиданно. Я зажмурилась от яркости и удовольствия. Кабина плавно поехала вниз, и я с сожалением поняла, что Даниил Леонидович уже выпустил палец изо рта. Я же так и стояла с вытянутой рукой.

— Обязательно обработай чем-нибудь, — велел босс, когда лифт остановился на нужном этаже.

— Угу, — кивнула я и когда вышла из кабины, до меня дошло, что случилось. Трясущимися руками вытащила телефон, набрала номер подруги.

— Вика! Кажется, у меня есть, откуда взять материал шефа. Только я боюсь, что его слюни высохнут.

— Где высохнут? Он что тебя…

Вика замолчала, я же поняла, о чем она думает.

— Нет! Расскажу потом.

— Сейчас же звоню Васе. А ты дуй в его контору. Срочно, Самойлова! Мы близки к правде!