Часть седьмая. Катя

К гинекологу я пришла через несколько дней после посещения кабинета шефа. Выйдя от Богуцкого, я расплакалась прямо в коридоре. Что со мной такое? Почему я так на все реагирую?

Сидя перед кабинетом врача, я чувствовала себя разбитой. Меня выводила из равновесия любая мелочь. Бабульки в очереди за карточкой, бахилы, которые порвались, болезненно набухшая грудь. И постоянно хотелось спать и плакать, причем одновременно.

— Самойлова, заходите.

Я поднялась со стула и прошла в кабинет гинеколога. Светлана Ивановна сидела за столом и заполняла чужую карточку. Плюхнув пятую точку напротив нее, я принялась ждать.

— Какие-то жалобы? — поинтересовалась она, не поднимая глаз от своего занятия.

— Гормональный сбой.

— Сдала анализы?

— Нет.

— Тогда с чего взяла это?

— Симптомы такие.

Светлана Ивановна хмыкнула, как давешний фармацевт, и отложила карточку.

— Такие — какие?

— Раздражительнось, сонливость, живот болит, грудь набухла, а тесты на беременность положительные.

Я поняла, что сморозила глупость, когда доктор выпучила на меня глаза.

— Это называется залет.

Она в выражениях не стеснялась.

— Нет. Я все еще девственница.

— Пойдем на кресло.


Сначала Светлана Ивановна пристально изучала меня на наличие девственной плевы. Как будто подозревала, что я могу имитировать невинность. Потом прощупала живот и все это время смотрела на меня с обличением.

— Половой акт был?

— С кем?

— Я не знаю, с кем. Это по твоей части.

— Не было.

— Даже попытки не было?

— Нет.

— А партнер у тебя есть?

— Нету.

— Даже никто не пытался проникнуть?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что по всем симптомам ты беременна, Самойлова.

Это прозвучало как приговор. В голове забегали мысли о том, что нужно будет искать другую клинику. Если здесь работают настолько некомпетентные люди, зазря я ходила сюда столько лет!

— Я не могу быть беременна, я девственница.

— И что?

— Как это и что? У меня не было мужчины.

— Это ни о чем не говорит. Может ты посещала общественные места?

— Какие? Метро? Сейчас дети передаются воздушно-капельным путем?

Глупо было спрашивать о таком, лежа перед врачом с раздвинутыми ногами, но я справилась.

— Нет. Бассейн, например?

В памяти всплыл корпоратив имени босса и как все резвились в воде. Кто-то туда кончил?

— Это было три недели назад.

— Понятно. Вставай.

Что ей было понятно, я не знала. Светлана Ивановна села за стол и продолжила писать карточку, а я встала с кресла. Оделась, вернулась на свое место.

— Это направление на анализы. Будешь сдавать тест на ХГЧ.

— Что это?

— Гормон. Покажет, беременна ли ты на самом деле.

— Да не могу я быть беременна!

— Ты тут на меня не раздражайся, Самойлова. А то я тебя на учет поставлю безо всяких анализов. Сдавай ХГЧ и будем говорить.

— Но как это вообще возможно?

— Я тридцать два года в этом кабинете. И всякое видела. Поверь, возможно. А если нет, то я уволюсь завтра же.

Я схватила листок с направлением. Не верила, что это происходит со мной и так и продолжала думать о поиске новой клиники.

— Спасибо, я пойду.

Вскочив со стула, я помчалась к выходу из кабинета.

— Самойлова, ты, если что, ребеночка оставляешь? — донесся в спину голос гинеколога.

Ответить на этот вопрос я не смогла. Пулей вылетела в коридор и побежала домой.


Когда результаты анализов пришли и оказалось, что тот самый ХГЧ растет, я разрыдалась. Что со мной случилось? Как я смогла забеременеть в том самом бассейне? Или не в нем?

А может, виной тому полотенце? Кто-то же утащил его у меня. Или я его спутала с чужим?

Ревела я долго. Весь вечер и утро перед работой напролет. Искала другие клиники, но не представляла, как приду туда со своими проблемами. А если они скажут то же самое? Если анализы или узи покажут, что я залетела?

— Кать! Ты сейчас кофе на себя прольешь.

Я посмотрела на Снежкова, зашедшего к нам в отдел, и вдруг снова разрыдалась.

— Петя!

Подскочив к нему, я повисла у Снежкова на шее и, окропив слезами его плечо, завыла в голос. И плевать мне было на то, что на нас уже глазели все сотрудники офиса.

— Что случилось? — растерялся Петя, отстранив меня на расстояние вытянутых рук.

— Ужасное случилось, — засопливилась я снова, но не успела снова упасть в объятия Снежкова, как рядом оказался хмурый босс.

Он посмотрел на то, как Петр придерживает меня за талию и процедил:

— Снежков — работать, Самойлова — ко мне на ковер.

И это прозвучало как новый приговор, уже без права на помилование.

Загрузка...