(Не) та женщина

Глава 21. Что-то или кто-то?

- … Никогда не смей мне сопротивляться! Никогда… - услышал Рубен приглушенный дверью рев Влада, когда подошел к квартире Жасмин.

А потом где-то внутри ее жилища упало что-то тяжелое. И всё разом затихло.

«Что-то упало или кто-то?» - вдруг прошила Булатова нехорошая мысль.

Стучать он не стал, постоял пару секунд за дверью, прислушиваясь, а потом резко дернул ручку. Так и есть – за ним не заперли, и теперь он беспрепятственно попал в прихожую.

А когда влетел в гостиную, увидел Влада, стоявшего на коленях перед лежавшей на полу девушкой в белом халате.

- Эй, Жас! Эй! Ну хватит прикалываться, я же не сильно стукнул. Чего ты? Жасмин?

Стахов всё продолжал ее звать, но она почему-то не отвечала.

Булатов онемел, наблюдая за лежавшей без движения Куклой. В эту минуту она как никогда походила именно на Куклу – манекен, который бросили на пол да так и оставили.

- Ты что сделал, ублюдок? – взревел Рубен и бросился на Стахова.

Схватил его за плечи и буквально оттащил в сторону.

- Я ничего… - резко поднялся он на ноги. - Я только немного ее стукнул, всё случайно вышло, Рубен! Я не думал, что она об стол ёбнется…

Булатова будто молнией шарахнуло.

- Она ударилась об стол?!

Его глаза моментально налились кровью, а руки сжались в кулаки. Он сделал резкий выпад и вмял правый в челюсть Стахова, сделал это с такой силой, что тот рухнул на пол, да так и там и остался. Сам же сразу бросился к Жасмин, на ходу доставая телефон.

- Скорая? У девушки травма головы сильная! – почти кричал он в трубку.

Он опустился на колени и стал осматривать ее.

- Жасмин… милая… - попытался позвать.

Булатов склонился над ней, защелкал пальцами перед ее ухом. Ноль реакции.

И тогда Рубен испугался по-настоящему, дико, как-то по-животному даже.

- Да что ж такое! – взревел громко.

Потом осторожно, почти ее не касаясь потряс за плечо, и это простое действие помогло. Она очнулась, дернула ресницами, почти сразу застонала, должно быть от боли.

Рубен повернул ее голову и ужаснулся кровоточащему ушибу в районе ее виска. Он набухал буквально на глазах. А еще у Жасмин шла носом кровь и, кажется, она никак не могла сфокусировать взгляда.

- Ч-что… - тихо прошептала она и у нее на глазах показались слезы.

Он помог ей сесть и поморщился от того, что она попыталась отпрянуть, замотала головой.

- У-уходи, пожалуйста… - тут же всхлипнула.

- Спокойно, спокойно… - Булатов выставил вперед руки. – Я ничего плохого тебе не сделаю, милая!

В этот момент Стахов подскочил на ноги и попытался приблизиться:

- Как она?

- Подойдешь, урою! – зарычал на него Рубен, и снова повернулся в Жасмин: - Девочка, я тебя сейчас аккуратно подниму и отнесу вниз, я уже вызвал скорую. Всё с тобой будет хорошо! Ты позволишь мне поднять тебя?

Она посмотрела на него так, будто не совсем поняла, о чем он. А может быть, оно так и было. Тихо охнула, когда Рубен со всей возможной осторожностью поднял ее на руки.

- Ничего не бойся, - зашептал он ей на ухо. – Тебя отвезут в хорошую клинику…

Булатов нес свою Куклу и дурел от раздирающих изнутри чувств. Как же больно ему было за нее! Впервые. Впервые ему за кого-то так сильно больно. Будто грудную клетку наживую вскрыли.

И вдруг на его пути встал Стахов, заявил с бледным лицом и дрожью в голосе:

- Она моя невеста, отдай ее мне, я позабочусь.

- Ты уже отзаботился, - отчеканил Рубен, оскалившись. – Я с тобой позже поговорю… Скройся, не доводи до греха.

Влад поморщился, бросил на него полный тщательно скрываемой злости взгляд, но все же отошел, дал пойти.

Рубен понес свою драгоценную ношу вон из квартиры. Пока ехали в лифте, смотрел на лицо Жасмин и не мог понять, как Влад вообще решился по нему ударить? Как можно бить такую красоту?

Булатов в принципе никогда не поднимал руку на женщину, и не важно, насколько она красива или уродлива. Но портить такое лицо, как у Жасмин – это же преступление!

«Зачем я вообще ушел? Почему оставил ее с ним? Вот кретин!» - ругал он себя на все лады.

Любой жираф догадался бы, что нормально информацию о том, что Булатов был с Жасмин, Влад ни за что не воспринял бы.

- Я тебя больше никому не отдам, - зашептал он на ухо своей любимой Кукле.