(Не) та женщина

Глава 70. (Не) животное

Жене еще никогда не было так страшно. Так неимоверно, жутко страшно.

Не за себя, нет. За маленькую нежную девочку, которую сама же произвела на свет.

Она будто не почувствовала стальной хватки похитителей, не испытала боли, когда ее швырнули на пол газели, не слышала сальных шуток и подколок двоих ублюдков, когда ее вытаскивали наружу.

Женю привезли к какому-то заброшенному ангару, находившемуся на выезде из города. Огромное, старое на вид полукруглое сооружение располагалось поодаль от основной дороги. Так сразу и не увидишь. Глухомань, куда люди давно забыли дорогу.

Она вела себя тихо и послушно. Готова была на что угодно, лишь бы не бесить похитителей, лишь бы не тронули дочку.

Позволила взять себя за руки, завести внутрь.

— Вперед, — пихнул ее в спину один из похитителей, тот, что покоренастее.

Очень скоро Женю завели внутрь. Помещение оказалось почти пустым, лишь в центре стоял квадратный стеклянный куб размером примерно с ванную комнату, какая была в ее старой, купленной в ипотеку двушке. Углы куба зачем-то обшили каким-то металлом.

Женя дико вскрикнула, заметив возле этого стеклянного куба сгорбленную фигуру Марии. Она держала на руках ребенка и беззвучно плакала. Позади нее стоял крупный бородатый мужик в черной боксерке. Он держал в руке пистолет, а услышав вопль похищенной, упер дуло няне в висок.

Когда Женя подошла, хищно осклабился.

— Будешь послушной, и все выживут, — проговорил тем же самым хриплым голосом, который Женя еще недавно слышала в трубке своего мобильного.

И вдруг сбоку раздалось легкое жужжание, а одна из стенок стеклянного куба поползла вверх. Когда она поднялась на достаточную высоту, похитители пихнули Женю внутрь.

— Дайте ребенка! — взмолилась она.

— Сначала мы кое-что сделаем… — пробасил самый высокий из похитителей.

Он шагнул к Жене в импровизированную стеклянную комнату, взял с пола цепи с широкими металлическими кандалами для ног и велел:

— Дай ногу!

— З-зачем? — застучала зубами Женя.

— Я дважды просить не буду… Станешь выпендриваться, сломаю на хрен ногу!

Очень скоро Женя оказалась скованной этими кандалами, связанными между собой толстой и очень тяжелой цепью. Они холодили ноги, и передвигаться в них показалось ей практически невозможным.

Тут бородач, удерживающий на мушке Марию, кивнул, и няня поплелась к Жене на нетвердых ногах, передала Нонну.

Почувствовав в руках тяжесть спящей малышки, Женя на какую-то секунду успокоилась. Потом заметила, что один из похитителей водит пальцами по экрану мобильного, и вдруг снова услышала уже знакомое жужжание. На этот раз стеклянная стена поползла вниз, отрезая ее от похитителей. Видимо, механизм управлялся с телефона. Вроде бы она в безопасности, а на самом деле заперта. Как мышь в клетке!

«Как же они смогли выкрасть няню с Нонной? — судорожно пыталась понять Женя. — Дом Рубена — надежнейшее место с охраной!»

— Что вы сделаете с Марией? — забеспокоилась тут же.

— Какая тебе разница, богатая стерва? — захрипел бородач.

Няня вдруг снова заплакала, утерла слезу рукой, но в этот раз как-то чересчур громко всхлипнула.

А потом Женя и вовсе заметила, что, утирая слезы, Мария задела рану на скуле, но при этом даже не поморщилась. Словно это была не рассеченная кожа, а… муляж?

— Мария? Как ты могла? — простонала Женя, вдруг сразу всё поняв.

Еще секунду назад искривленное скорбью лицо няни вдруг превратилось в злобную маску стервы. Она зашипела на Женю гадюкой:

— Балы, вечеринки, красивый жених, черная икра на завтрак… Ты к тому же родила здорового ребенка в элитном роддоме. Я не завидую, нет, но разве это честно? Тебе дано всё, а некоторым ничего! И ты при этом еще няню наняла, чтобы бока свои отлеживать. Если бы мой ребенок был жив, а не умер в той паршивой нищенской больнице, я бы его ни на минуту ни с одной няней не оставила, ясно тебе? Я бы за каждую минуту с ним удавить была готова. Ты — зажравшаяся тварь! И ты заслуживаешь всего, что с тобой случится!

В ее глазах плескалось столько ненависти, что ее буквально трясло. Их обеих трясло — Марию от ненависти, Женю от страха.

Теперь она уже была рада, что ее и няню разделяла пусть и стеклянная, но всё же перегородка. Правда, радовалась недолго.

— Эй, вы куда? — крикнула она похитителям, когда те все разом развернулись и направились к выходу.

Однако никто из них не обернулся, не сказал ни слова.

Они просто ушли.

Женю тем временем начало еще больше трясти.

Одна, в почти неподъемных кандалах, да еще и с ребенком на руках. И даже присесть негде, вокруг только бетонный пол.

«Если я разобью стекло, сильно порежусь?» — задалась вопросом Женя.

Первым делом она стащила с себя босоножки, всё равно в кандалах на каблуках было очень тяжело стоять. Потом стянула через горло красное платье, сложила его в уголочке и положила сверху спящую Нонну. Схватила босоножку и аккуратно стукнула каблуком по стеклу. Пробный, слабый удар. Стукнула сильнее, еще сильнее, но результат оказался тот же — нулевой.

— Стекло бронированное… — вдруг раздался откуда-то сзади до ужаса знакомый голос.

Жена обернулась и увидела позади стеклянной комнаты стол. На нем возвышался объемный экран, такой же, который фирма, на которую работал Влад, презентовала на конкурсе в Пекине.

Из монитора на нее смотрел уже так люто ненавидимый ею Влад Стахов.

— Ублюдок… так это ты… — прохрипела она.

— О, ты наверняка говоришь какие-то дико интересные вещи, но я тебя не услышу, — проговорил он. — Видишь ли, это запись.

— Урод! — заверещала Женя и что было силы стукнула ладонью по стеклянной стене.

Зря это сделала, только руку больно ударила.

— Я расскажу тебе одну индийскую притчу, Жасмин… — тем временем продолжал Влад. — Однажды падишах пожелал узнать, что живому существу дороже всего на свете… Придворные сказали — дети. А один мудрец ответил — жизнь. Ты сама как считаешь?

Женя глянула на спящую Нонну и для себя однозначно решила: для нее важнее дочь. Только она…

— Думаешь, дети? — продолжал ухмыляться Влад. — А я тебе докажу, что нет! Тот самый мудрец поместил в бассейн обезьяну с детенышем и пустил воду. Обезьяна очень старалась сохранить жизнь своему малышу, однако, когда начала задыхаться, встала на него, чтобы выжить. И ты встанешь… Потому что ты — мерзкая тварь. Животное. Ведь только животное не смогло бы оценить чувств, которые я к тебе питал.

«Это всё из-за того, что я его отвергла?! — охнула про себя Женя. — Что за больной ублюдок? Его никогда не отвергали?»

А Влад всё говорил:

— Я готов был сдувать с тебя пылинки… а теперь тебя уничтожу! И тебя, и твоего ублюдочного жениха. Он, конечно, тебя найдет. Но к тому времени ты уже успеешь показать ему, какая ты тварь. И он убьет тебя сам за то, что ты сделаешь. Кстати, если надеешься на то, что сможешь продержаться на поверхности воды, то нет, не сможешь. Кандалы не дадут…

Чем дольше Женя слушала этот бред сумасшедшего, тем сильнее ее колотило.

— Но не волнуйся, милая, вода наберется в контейнер не сразу, у тебя будет время попрощаться с ребенком. В самом деле, я же не нелюдь какой.

Экран вырубился, а потом зашипел искрами, будто внутри произошло короткое замыкание. Задымился даже.

Вдруг из угла стеклянной комнаты начала сочиться вода. Женя едва успела схватить Нонну, чтобы ее не намочило.

Рубен взял у проходящего мимо официанта бокал с шампанским с подноса и осмотрел зал ресторана. Что-то непозволительно долго Женя пудрила нос и красила губы. Пора было подпортить ей макияж поцелуем.

Однако фигуру в дизайнерском красном платье не увидел. Зато у входа показалась фигура того, кого видеть на своем празднике жизни Рубен совсем не хотел.

«Совсем охренел!» — зарычал он и двинулся к входу, возле которого стоял Влад Стахов собственной персоной.

— Что ты здесь забыл? — процедил Рубен сквозь зубы, подойдя ближе.

При этом изобразил полнейшее безразличие.

— Ну как же? — развел руками Влад. — Я пришел на помолвку друга! Поздравлять!

— Ты совсем с катушек съехал? Какой ты мне друг после всего?

— Я всего лишь возвращаю долг, Рубен! Почти год назад ты пришел в ресторан поздравить с помолвкой меня, и по фиг, что потом украл у меня невесту. Я посчитал, я тоже должен…

— Чего ты добиваешься? — Рубен сложил руки на груди и уставился на Влада.

— Ты забрал у меня всё, — пожал плечами Влад. — Честное имя, невесту… Но я пришел сказать, что прощаю тебя. Видишь ли, держать за пазухой злые мысли — тоже грех, я в это верю. Карма есть, каждому воздастся по заслугам. Вот и решил прийти, помириться, сказать, что уезжаю из России, проститься по-человечески.

— Прощай… — процедил Рубен и приказал стоявшим возле входа охранникам: — Выведите его отсюда!

С удовольствием посмотрел, как Влада подхватили под локти и буквально вытащили из зала. Однако сам факт его появления неприятно холодил душу.

«Где Женя?» — вдруг забеспокоился он.

Обошел весь зал, попытался ей позвонить, но абонент оказался недоступен.

«Что за черт?»

Только хотел велеть охране отыскать телохранителя Жени, Игната, как вдруг увидел его входящим в зал ресторана с заднего входа.

Рубен тут же поспешил к нему.

— Игнат, где Женя? — сразу спросил.

И только тут заметил, что взгляд этого здоровенного детины странным образом расфокусирован. Будто он не соображал, куда шел, что видел, что слышал.

— Я… э-э-э… м-м-м… — пытался он что-то сказать, как вдруг завалился вперед.

Рубен увидел, что у него разбит затылок, шея сзади испачкана кровью, как и ворот рубахи.

Телохранителя обступили любопытные гости.

— Вызовите скорую! — тут же зарычал Рубен. — Охрана! Полицию немедленно…

Тут его телефон пиликнул сообщением. Рубен открыл и обомлел, увидев Женю с Нонной в каком-то стеклянном кубе.

«Очень скоро контейнер заполнится водой, и они сдохнут! Тик-так, тик-так…» — гласила надпись на фото.

— Найдите Влада Стахова! — тут же заорал он.

Но каким-то шестым чувством понял: не найдут. Ушел…

Женя считала себя хорошей пловчихой. Но как плавать с тяжелыми кандалами? Это же нереально…

Вода постепенно начала заполнять помещение, отчего хотелось вопить в голос. Этого она, конечно, сделать не могла, не хотела пугать Нонну.

— Помогите! — пыталась она кричать, когда в ангар зашел один из ее похитителей.

Однако он проигнорировал ее крик, просто сфотографировал и ушел. Больше ни один из них не появился, сколько бы Женя ни звала.

Складывалось ощущение, что она здесь абсолютно одна. Некому прийти на помощь.

Пока вода достигала щиколоток, а потом и коленей, было еще не так жутко. Но когда она поднялась до пояса, в душе поселилась настоящая паника. Холодная, таящая в себе жуткую смерть, она неимоверно страшила.

Что же будет, когда вода достигнет груди? Шеи? Уровня губ? Носа?

Женя уже однажды тонула — давно, в глубоком детстве. Справилась со страхом воды, научилась плавать, но это ужасное, давящее чувство, когда не можешь вздохнуть, помнила до сих пор.

— Боже мой, я никогда-никогда не встану на собственного ребенка! Я лучше умру… я лучше двести раз умру! — шептала Женя, грохоча кандалами, пока перемещалась из одного угла куба в другой. Она жалела, что сняла каблуки, хотя в них было почти нереально стоять.

Милосерднее было бы пустить ей пулю в лоб. Почему подельники Влада так не сделали? Почему он так жесток?

Жене было так неимоверно страшно, что на секунду даже показалось — смерть милосерднее… Можно сесть в воду вместе с Нонной и позволить бездушной жидкости сделать свое черное дело. Но вдруг вспомнился фильм, который они с Рубеном недавно смотрели.

Пятеро отчаявшихся людей пытались прорваться сквозь туман, населенный монстрами, мечтавшими полакомиться человеческой плотью. В машине кончился бензин, и люди поняли: им не сбежать, их растерзают.

Пять человек и четыре патрона. Главный герой подарил быструю смерть всем, кроме себя. В том числе и... своему сыну. Сам же вышел в туман, чтобы монстры его растерзали, и в этот момент мгла рассеялась, появились спасатели с оружием. Если бы эта группа отчаявшихся потерпела еще чуть-чуть, они выжили бы.

«Бедный Рубен… что же с ним будет, если мы погибнем?» — подумалось ей.

Отчего-то себя ей было не жалко, а вот Нонну с Рубеном — очень.

Надежда умирает последней — так мудрые люди говорят, верно?

— Я буду стоять до последнего! — начала твердить Женя.

Когда вода доберется до шеи, она поднимет Нонну и будет держать так столько, сколько сможет. Если им суждено сегодня умереть, Женя будет первой.

— Валите… Валите уже оттуда! — шипела себе под нос Лиза, наблюдая из-за кустов за троицей дуболомов, куривших возле черной газели.

Там, у ресторана, Лиза решила следить за фургоном. Лишь подъехала к месту, куда бросили телефон Жени, подхватила его и рванула вслед за черной газелью. Сразу почувствовала: сестра в беде.

Лиза догадалась попытаться позвонить Рубену, но пока нашла его номер, телефон булькнул и в конец разрядился. Надо было давно купить новый, с нормальной батарейкой, да всё казалось не до того. А подзарядку как назло выложила, дурища.

Лиза попыталась позвонить с Жениного мобильного, но телефон оказался выключен.

«Может, вырубился из-за удара?»

Она долго нажимала на кнопку включения, всё это время преследуя черную газель. Телефон наконец включился. Однако когда попыталась активировать экран, он запросил пароль.

— Да чтоб тебя! — заорала Лиза.

И вдруг уронила уже изрядно пострадавший мобильный на пол. Попыталась поднять и чуть не выпустила газель из виду. Решила не рисковать, продолжала преследование.

Подняла телефон позже, обнаружила, что тот опять вырубился, и оставила аппарат в покое.

Тем временем газель вырулила за город и свернула на проселочную дорогу. Лиза знала — в той стороне находилось несколько заброшенных ангаров. Видела, когда они катались здесь с Димой. Они вообще много где с ним поездили, исколесили весь Краснодар и пригород.

Выждав немного, Лиза поехала следом и свернула на перекрестке в сторону лесополосы. Оставила там машину, а к ангарам пошла пешком, стараясь оставаться незамеченной. Так и пришла к месту, откуда теперь наблюдала за дуболомами.

«Куда дели сестру, суки?» — хотелось ей заорать. Но боялась, что тогда и ей несдобровать.

— Поехали, — вдруг скомандовала дуболомам блондинка.

И те загрузились в газель.

Вскоре они укатили прочь, а Лиза, не веря своему счастью, бросилась к амбару.

Влетела туда и закричала, увидев сестру по пояс в воде, стоявшую в квадратном стеклянном кубе.

— Лиза! — закричала та, а Нонна захныкала.

Лиза бросилась к сестре.

— Как ты тут? Отойди, я сейчас разобью эту штуку!

Огляделась, увидела складной стул у стола со сгоревшим монитором. У стула оказалась металлическая складная рама, в общем, он выглядел крепким. Лиза схватила его и начала бить по стеклу.

— Бронированное, что ли?

— Да! — кивнула Женя. — Позвони Рубену! Так просто стекло не разбить, я пробовала.

— Да как он успеет? — заорала Лиза. — Вода уже почти тебе по грудь… И телефон у меня сдох…

Неужели она приехала сюда лишь для того, чтобы посмотреть, как ее сестра и племянница утонут? Нет, она не допустит.

И Лиза снова начала долбить стулом об стекло.

— Не проломишь, ты теряешь время! — кричала ей Женя. — Иди за помощью!

Лиза уже и сама поняла: зря пыхтела.

— Какой у тебя пароль на телефоне? Может, включится…

— Ты подобрала мой телефон? Включи его!

Женя продиктовала пароль.

Лиза помчалась к машине. Еще никогда в жизни она так быстро не бегала!

С выпученными глазами примчалась к Жуку, открыла дверь, трясущимися руками нажала на кнопку включения. Мобильный булькнул и… включился!

— Так… пароль… — забубнила она.

Ввела четыре заветных цифры, и вдруг телефон заверещал звонком от абонента «Рубен».

— Алло! Алло! — закричала она в трубку. — Рубен, это Лиза. Они сейчас утонут! Стекло непробиваемое, я не могу его разбить! Что мне делать?!

— Не выключай телефон! — раздался его молодецкий рык.

Она бы и рада, да вдруг опять сам вырубится…

— Мы отследили звонок, шеф, — проговорил охранник.

И тогда Рубен приказал:

— Гони!

Водитель нажал на газ, и машина сорвалась с места.

— Гони так, как никогда в жизни!

— Пробки, шеф… навигатор показывает сорок минут…

— Какие в задницу сорок минут?! — зарычал Рубен. — Хоть что делай, но доставь меня к месту быстро!

Мозги Рубена заработали с такой скоростью, что любой компьютер перегорел бы от зависти.

И он начал звонить нужным людям. Друзьям в полиции, военным — всем, кто мог помочь быстро.

Павел Карлович Потрошков рулил на своей старушке-ладушке домой со стрельбища. Усталый, замученный, он мечтал о горячей ванне, рюмке водочки и тарелке борща, сваренного любимой супругой.

Но вот о чем совсем не мечтал — получить звонок от начальника:

— Где находишься? Координаты? Обзваниваем всех!

Павел назвал место.

— Срочно езжай к старым ангарам! — заорал начальник. — Оружие при тебе?

— Конечно при мне, я же со стрельбища…

— Ставь мигалку, выжимай газ и вперед! Нужно прострелить бронебойное стекло, люди тонут! Высылаю координаты!

Павел Карлович глупых вопросов задавать не стал, негоже спорить с начальством. Погладил на счастье усы, как он это обычно делал в патовых ситуациях — чисто на удачу. Раньше гладил шевелюру, да вся выпала, остались только усы.

И надавил на педаль газа.

Остановился у первого ангара и увидел на улице кудрявую шатенку в зеленом платье. Она махала руками и кричала:

— Помогите, сюда, сюда…

Павел Карлович вылетел из машины, схватил из багажника сумку с оружием и бросился внутрь.

Вошел и в первую секунду даже обмер, разглядывая чудной куб-душегубку. Откуда взялся посреди старого ангара? Чудо! В нем девка, а ей воды точнехонько по глаза. Руки вверх вытянула, ребенка держала. То и дело тянулась носом вверх, пыталась дышать.

Видно — уже задыхалась, держала ребенка из последних сил. А малышка отчаянно плакала.

— Погодь, девонька! Отойди в сторонку!

Достал ружье, со скоростью звука зарядил и выпустил залп в нижнюю часть стекла. Пошло трещинами, но устояло.

— Крепкая дрянь!

Павел Карлович сдаваться не привык — зарядил снова, выпустил еще пулю. А потом зарядил свой верный ТТ и принялся разряжать обойму в куб. Стрелял прицельно — в одну и ту же точку, чтобы пробить проклятое стекло.

Рубен больше был не Рубен.

О, он бы все отдал теперь за одну только возможность оказаться там, рядом с Женей!

«Почему не пристукнул этого гада? Почему не приставил к Жене десять охранников? Почему не уследил за Нонной?»

Тысячи этих почему с аппетитом жрали его изнутри, пока мчался на своем джипе к месту, где погибали они, самые дорогие в его жизни люди.

Других таких не будет, не делают больше таких женщин, как Женя, он проверял! А завести еще одну малышку, если вдруг лишится Нонны, он попросту не сможет. Это будет кощунство.

Если они погибнут — это всё, это конец. Жить больше будет незачем.

Машина с ревом остановилась возле амбара. Рубен выскочил наружу и помчался внутрь, даже не посмотрев на охранника с водителем, которые бежали следом.

К тому моменту, как он оказался в амбаре, у стеклянного куба уже не было одной стены, а весь пол оказался залит водой. Лиза рыдала, сидя на коленях прямо на полу, и держала в руках не шевелившуюся, сжавшуюся в комочек Нонну. А рядом лежала Женя, почему-то в одном красном белье, и тоже не двигалась. Над ней склонился лысый усатый мужик и делал ей непрямой массаж сердца.

Рубен замер, оглушенный горем.

«Опоздал! Позволил самому страшному случиться! Не спас! Не смог…»

А потом вдруг услышал детский всхлип и резкий требовательный рев.

«По крайней мере хоть одна из них жива…» — снова забилось в груди сердце.

Только тут он отмер, бросился вперед и опустился рядом с Женей на колени, принялся помогать делать искусственное дыхание.

Ее кожа была холодной, а губы синими, и это неимоверно пугало. Будто уже мертва, а он пытался реанимировать труп. Но вдруг она резко вдохнула воздух…

— Женька! — зарычал он, дал ей откашляться и сжал в объятиях.

Невероятное облегчение затопило нутро, вытесняя все остальные чувства.

Если бы позже Рубена попросили назвать самый счастливый момент в жизни, он не задумываясь ответил бы — этот.