(Не) та женщина

Глава 23. Прощение

Жасмин лежала на больничной койке, укрывшись белым покрывалом. Несмотря на то, что за окном было лето, ее немного морозило.

Разместили ее с комфортом, тут уж нечего сказать — отдельная палата, с ремонтом к тому же. Всё вокруг такое белое, аж глаз резало.

Под потолком висел телевизор. Новикова щелкала пультом — очень хотелось чем-то занять голову, чтобы успокоить мысли. Врач сказал: нужен полный покой, постельный режим, хорошее питание и наблюдение. И через несколько дней она сможет отправиться домой. Жаль, жуткие синяки с лица сойдут совсем не так быстро, как хотелось бы, а в районе виска, скорее всего, останется шрам — напоминание обо всем, что случилось.

Впрочем, не только голова и лицо ее болели.

Жасмин чувствовала себя внутри сломанной. Как будто ее подвесили над потолком, долго били палками, как пиньяту. Только в отличие от несчастной, набитой конфетами лошадки, она живая, и больно ей по-настоящему. В груди словно раздробились кости и ранили осколками, причиняя сплошные мучения.

С мечтой о счастливом замужестве можно попрощаться. Жених оказался гадом, а другого она вряд ли найдет после всего, что случилось, потому что ни одного мужика к себе не подпустит и на пушечный выстрел. Ничего нормального у нее уже не будет.

Жасмин никогда не думала, что Стахов способен сотворить такое, что он из тех, кто может ударить женщину. Влад казался ей милым, безобидным и очень надежным. Еще никогда она не ошибалась в людях так сильно.

А самое отвратительное — она понимала, почему Влад так поступил. Если она сама не могла оправдать себя за то, что попалась в лапы к насильнику, что допустила подобное из-за собственной глупости, почему Стахов должен был это понять?

Она виновата… Она позволила, чтобы с ней случилась такая беда. Пусть неосознанно, но именно ее действия — причина всего. Да если бы она знала заранее, чем кончится дело, не только послала бы подальше тех рекламодателей, но вообще в «Инстаграме» регистрироваться не стала бы.

Однако кому какая разница, что она ненарочно себя подставила? Влад разницы не увидел, да и она тоже ее не видела.

Только в одном Стахов ошибся: он почему-то подумал, что она спустила бы ему побои или что похуже. Что заставило его так думать? Разве она когда-нибудь вела себя как девушка, которую можно бить? Или если один обидел, другому тоже можно? Эффект разбитого окна в пустующем доме? Если одно окно разбилось, можно бить остальные? А вот нельзя!

Жасмин свое в юности отстрадала уже, когда отец начал по-настоящему серьезно пить. Никто и никогда ее безнаказанно больше лупить не будет. Ни ее, ни Лизу.

А самое смешное — заступился за нее тот, кто изначально обидел. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Левое стало правым, а правое левым.

Новикова отказывалась понимать резоны Булатова. Зачем вступился? Зачем отправил в платную клинику? Ей совершенно не верилось, что в нем заговорила совесть — нет у таких людей совести. Однако решила принять заботу: сегодня она в этом нуждалась.

Еще повезло, что не об угол столика ударилась, тогда дело было бы совсем плохо.

Очень хотелось домой, но Жасмин понимала: лучше наблюдаться у специалистов, чтобы потом без последствий. Тем более ее мучили головные боли, да и в целом состояние подавленное.

Наконец нашелся цепляющий внимание фильм. И на каких-то полчаса Новикова забылась, сломанная личная жизнь отошла на второй план, а в груди перестало ныть.

Правда, блаженство длилось недолго. В палату постучали, а потом внутри показался тот, кого и в страшном сне видеть не хотела.

— Привет! — проговорил Влад, зайдя внутрь.

Он внимательно оглядел палату, как будто опасался кого-то, потом плотно прикрыл дверь.

Явился к ней в накинутом на плечи белом халате, держал в руках какой-то подарочный пакет и улыбался.

Улыбался! Ей. Зачем-то…

Жасмин выключила телевизор, отшвырнула пульт и резко вскочила с кровати. Слишком резко. Сразу почувствовала головокружение, вцепилась в край, чтобы не упасть на ровном месте.

— Ну что ты, милая, не надо таких быстрых движений, это может быть вредно! — заохал Влад и попытался придержать ее за локоть.

Жасмин отшатнулась, обхватила себя руками и зашипела на него:

— Отойди от меня!

— Ну что ты, милая? Всё в порядке, всё хорошо, ты успокойся, не нервничай!

Он вел себя так, будто ничего особенного не произошло, и в больнице она вовсе не из-за него.

Жасмин не понимала, как он мог улыбаться ей той самой радостной улыбкой, какой обычно встречал ее на свиданиях. А ведь раньше она даже не подозревала, что скрывалось за всей его веселостью.

— Уходи! — продолжала шипеть она почти неосознанно.

И вдруг он заявил:

— Жасмин, прости меня! Я виноват, я просто ужасно виноват. У тебя такие синяки, мне дико стыдно…

Новикова онемела от такого поворота событий, даже не нашлась, что ответить. Открыла и закрыла рот.

Влад тем временем продолжал:

— Я просто вчера ошалел от ревности, неадекватно среагировал, нафантазировал себе непонятно чего… Но я всё проверил, Жас! Я поговорил с менеджером из «Малинника», теперь понимаю — я зря тебя обвинил. Конечно же, ты никакая не проститутка, я теперь тебе верю. Пожалуйста, милая, прости меня за вчерашнее, я тебя очень люблю!

С этими словами он бросился к ней и попытался обнять, а Новикова отпрянула к стене, но не рассчитала расстояние и немного стукнулась о стену затылком. Но даже это «немного» отдалось гулом в голове, и на миг Жасмин потеряла ориентацию в пространстве.

Влад подлетел к ней, обхватил за плечи.

— Отпусти!

Новикова приготовилась заверещать, но Стахов прикрыл ей рот и прижал к стене.

— Жасмин, не отталкивай меня! Милая, любимая девочка, я вчера херни наговорил и сделал, но я обо всем уже пожалел. Если бы ты только попыталась меня понять… Мы же жениться собирались! Я хочу на тебе жениться… Я без тебя пропаду, ты мне нужна! А лицо заживет, не переживай, скоро как новенькая будешь…

Он говорил всё это, плотно к ней прижимаясь, а Новикова не понимала, как подобная близость с этим человеком могла ей нравиться.

Оказывается, любовь можно убить одним ударом, какой бы сильной ни казалась.

— Ну, ты успокоилась, милая? Давай поговорим нормально, ладно?

И она кивнула. Просто чтобы он прекратил держать ее, чтобы отпустил, потерял бдительность.

— Смотри, какой красивый телефончик, ну? — Влад достал из принесенного пакета новую модель iPhone. — Ты же любишь телефоны, Жас? Да? Знаешь, какая тут камера? Шик! Я твой разбил, вот, принес замену. Прими его, пожалуйста…

Он пихнул ей в руки телефон.

Жасмин взяла аппарат, покрутила в руках. Модный, серебристый, такой, о котором она мечтала еще каких-то несколько недель назад, но не могла себе позволить. Роскошь, о которой грезишь, но не можешь купить, если у тебя ипотека, кредит на машину и почти не работающая сестра-студентка.

— Красивый, — кивнула Жасмин.

А потом отошла чуть в сторону и, поджав губы, швырнула его в открытое окно.

Влад ошалело уставился сначала на нее, потом на улицу. А Жасмин закричала так громко, как могла:

— Пошел во-о-он!

Очень надеялась, что хоть кто-то ее услышит. Это больница, в конце концов!

И тут на ее вой в палату ввалился какой-то незнакомый мужчина с бритой головой.

Влад тут же оскалился:

— Рубен и тут своих верзил оставил. Жас, я разберусь.

Повернулся к незнакомцу и рявкнул:

— Выйди немедленно, иначе тебе не поздоровится! Я могу доставить тебе массу проблем…

— Нет, Влад Андреевич, это вы выйдете. Или я вас вытащу. Рубен Русланович разрешил применять силу.

С этими словами охранник двинулся на Стахова.

Жасмин с великим удовольствием наблюдала, как некогда любимый человек со скоростью звука выбегал из палаты.

— Прошу прощения, — склонил голову бритоголовый. — Я отошел на пару минут, а он просочился… Больше такого не повторится, Евгения Анатольевна.

«У меня есть охранник? — удивилась про себя Новикова. — А откуда он знает мое отчество? И что еще Рубен обо мне успел узнать?»