Небо в мечтах (СИ)

18. А смысл?

Всё бессмысленно. Если не убегать от маньяка, он будет колоть тебя ножом в бок. Если убегать, в боку будет колоть само по себе.

Стивен Кинг, «Страна Радости».

POV Ксюша

— Я, право, даже удивлён вашим появлением, — не скрывая сарказма, тянет отец, разглядывая мою скромно потупившую взгляд в чашку персону.

— Что вы, как я мог не познакомиться с отцом своей девушки, — в отличие от папы, Кир говорит с явными нотками усмешки, направленными в мою сторону.

Действительно, как же он мог не познакомиться…

Утро этого дня:

— Пап, я познакомлю тебя сегодня с одним дорогим мне человеком? — невинный вопрос по телефону, но я уже слышу, как напрягается родитель. Конечно, он всё понимает, и ему не стоит объяснять, зачем девушки водят знакомых к своим отцам.

— Ну, веди, — серьёзно, ёмко, коротко. Так, чтобы я ощутила, как добрый и щедрый со мной отец идёт точить ножи на кухне.

Выключив телефон, автоматически обрываю вызов, стреляя недовольным взглядом в Кира.

Улыбающегося и явно довольного Кира.

— Милая, дырку во мне не прожжёшь, даже не надейся, устойчивый, — смеётся он, разводя руками в стороны, будто действительно жалея об этом. — Да и к тому же всё было добровольно.

— Ты меня шантажировал, — вскрикиваю, сразу же попадая в плен его рук.

— Правильнее сказать, поставил перед выбором, — уточняет старший, поправляя мои волосы и улыбаясь самой яркой из улыбок.

— Ага, либо я тебя знакомлю с мамой, а значит, и с Владом, либо знакомлю с отцом. Конечно, я выбрала лучшее из зол.

— Не бойся, я не дам тебя в обиду, — утешает Кир, целуя в щёчку, слегка царапая щетиной.

— Мне-то ничего не угрожает, я за тебя пекусь.

— Я так понимаю, ваша фамилия решила забрать у меня всё подчистую, — хмыкает отец, испепеляя Кирилла взглядом. Это достаточно нервирует, не знаю, как относится к этой реакции Астрофьев, а вот я с утра на мандраже.

Я говорила Киру, что всё слишком рано, что нужно ещё хоть пару недель, не то, что дней, но он меня не слушал, лишь уверенно повторяя, что, чем скорее они узнают, тем будет лучше. Ну, вот, милый, лучше, как видишь, не будет.

Папа всегда был слишком щепетилен к отношениям своей дочери. Единственное, всю строгость его оценки я не смогла узнать из-за банального отсутствия парня.

Ну, что ж, всё бывает в первый раз.

— Фамилия не имеет никакого значения, — сразу же возникает Кир, качая головой. Его голос сразу же становится серьёзным, а руки слегка сжимаются под столом.

— Я не прощу себе, если из-за отношений моего отца с твоей матерью нам не дадут быть вместе.

— Кир, никто не виноват, что так выпала карта.

— И я, в любом случае, не дам тебе уйти.

— Стоит начинать бояться?

— А мать знает? — папа обращается ко мне, впервые за минут двадцать разговора. Его голос спокоен, да и я не помню ни одного дня, когда он мог злиться на меня.

— Нет, — глаза в глаза, и мне впервые страшно. И вроде бы сама говорила, что уверена в правильности решений, что обратного пути нет, но…

Блин, отец моего парня скоро женится на моей матери.

— Это моя единственная и любимая всем сердцем дочь, — начинает папа, обращая взгляд на Кира, сжимающего мою ладонь под столом. — Надеюсь, не надо объяснять весь объём проблем, которые тебе светят, если обидишь её. На всякий пожарный, у меня есть бита и кастет, а у её подруги — смекалка и тысяча способов спрятать труп.

Да-а, Олеся может.

— Если он поведёт себя, как мудак — звони мне: приеду с друзьями-спортсменами и отрежу ему всё, что дорого, — слышится голос по динамику, от чего с губ срывается тихий смешок.

— Он не сможет, — улыбаюсь я, мазнув взглядом по фигуре Кирилла рядом.

— Ну, смотри, если что я в баре.

— Знаешь, с твоей стороны было очень внезапным решение познакомиться со мной, — хмыкает папа, игнорируя мой взгляд и спокойно отпивая чай из чашки. — Сколько вы встречаетесь? Неделю, две? К чему уверенность, что не разбежитесь при первой же ошибке?

— Мы встречаемся около шести месяцев, — спокойно отвечает Кир, а я сдерживаю порыв, стараясь сидеть как можно тише и молчать.

Шесть месяцев. Шесть месяцев, Кир! Мы три и то не до конца вместе, Господи Боже.

Слегка — это не умножить на два, Астрофьев.

— Крох, давай на вопросы твоего отца отвечать буду я.

— Кир, ты уверен, что сам справишься, я могу помочь?

— Нет, и, если что, я могу слегка привирать, не паникуй, ок'ей?

— А если у твоего отца с её матерью появится ребёнок, в курсе, как всё будет выглядеть? — вновь вопрос, заставляющий сердце остановиться.

Отведя голову в бок, вновь задумываюсь над вопросом, посещающем меня почти каждую ночь в наших с Киром объятиях.

Ведь папа прав, это, действительно, будет выглядеть не самым лучшим образом, типа:

«Мальчик, а у тебя есть брат или сестра?»

«Да. А вот они, видите, целуются у входа».

Блять. Папа, зачем?

Кирилл вновь сжимает мою руку под столом, привлекая внимание и ради этого обрывая разговор с моим отцом.

— Малышка, не загоняйся по пустякам и не давай стрёмным тараканам подчинить свой мозг. Мы справимся.

— Уверен?

— На сто процентов.

— Это будет выглядеть нормально, — чуть резче нужного отвечает парень, проводя пальцами по моей ладони. — Мы — не кровные брат с сестрой, а то, что подумают по этому вопросу люди, мне как-то, если честно, плевать.

Мужчина на пару минут замолкает, проводя по нам взглядом, будто оценивая. Надеюсь, он понял, что половина его вопросов почти довели меня до края. Конечно, папа заботится обо мне, но не до такой степени.

— Ты хороший парень, Кир, как бы я об этом не пожалел потом, — признаёт он, устало проводя ладонью по лицу. — Я понимаю, что вопросы резкие и вижу, как вы реагируете, но должен был понять, как вы ко всему этому настроены. Ты, и именно ты должен понимать это, потому что Ксеня… она хоть и строит сильную и независимую вредину, я могу поспорить, ты уже убедился в её ранимости.

— Я ещё тут, — бегло тяну я, стараясь развеять атмосферу, но слышу лишь тихую усмешку Кирилла.

— Ты слегка подбесил меня, к слову, когда зашёл за моей же дочерью, кинув, что идёшь к своей девушке, в нашу последнюю встречу, это ведь не было правдой, так? — получив его утвердительный кивок и мой недоуменный взгляд, папа продолжает: — Но ты один пришёл к ней, чтобы забрать домой, и ты один забрал её от этой ведь… от её бабушки, как я узнал от Веры.

— Я не мог её оставить тогда, даже несмотря на то, что мы не встречались, — качает головой парень, впервые расслабляясь в разговоре, что я сразу же замечаю. Плечи расправляются чуть сильнее, а из рук уходит напряжение, позволяя, наконец, взять чашку и сделать глоток.

— Не знаю, как отреагирует её мать, как отреагирует Влад, особенно в дальнейшем, но… я обязан согласиться с вашими отношениями, хотя бы потому, что… Господи, просто посмотри на её глаза, — Кир усмехается, понятливо кивая, будто ему понятна ситуация моего папы, и приобнимает за плечи, мягко целуя в макушку. — Да и к тому же, как говорил мой друг, встречаться не жениться, так ведь?

— Мы получили разрешение от одного твоего родителя, — как-то шокировано тянет Кирилл уже в квартире мамы с Владом.

— Остались ещё два, — натянуто смеюсь я, поворачивая к нему голову и, не удержавшись, невинно целуя его в губы.

— Молодёжь, чего там шепчетесь, проходите к нам, у нас новости, — раздаётся из кухни радостный голос дяди Влада, на который мы, переглянувшись, идём.

— Может, уровняем счёт? — смеётся Кир хрипло, шепча мне на ушко перед входом в кухню. Я успеваю лишь покачать головой, твёрдо уверенная, что сейчас сообщение о наших отношениях будет лишним.

Мама с Владом, как, в принципе, и всегда, сидят рядом, попивая чай и странно улыбаясь друг другу. Их взгляды сразу же падают на нас, как только мы оказываемся на достаточном расстоянии.

— Вы перестали появляться тут, вас не застать, — смеётся мужчина, показывая рукой нам на места напротив. Сердце как-то странно сжимается, а липкий холодок бежит по спине, окутывая постепенно и всё тело.

Чует моё сердце — «новости» явно не несут ни грамма приятности ни мне, ни Киру.

— Мы хотели вам рассказать, что расписались два дня назад, вы как раз как специально ушли из дома, праздновать не с кем, — чуть обиженно тянет мама, но протягивает нам кисть, на которой красуется тонкое золотое колечко.

Из груди выходит расслабленный выдох, ибо я, точно уверенная, что на этом новости заканчиваются, могу принять эту атмосферу, даже смирившись с тем, что родная мать меня не позвала на свою свадьбу, о чём я сразу извещаю.

— Нам нужно было провести всё это быстро, так что был просто штамп и праздничные слова, — смеётся мама, мягко улыбаясь мне.

— И, да, — немного сконфуженно тянет Влад, вызывая холод по телу. — Так как мы люди уже женатые, мы решили, что нам стоит попробовать подарить вам братика или сестричку.

Господи, нет.

— Вчера пришли документы из больницы, уже точные, со всеми анализами, — добавляет мама, мягко вкладывая свою ладонь в руку Влада. — У вас будет младший брат или сестричка.

Нокаут. Финиш. Конец.

Сердце останавливает свой бег, но вместе с этим меня оглушают его удары о рёбра. Брат или сестра.

Мир пропадает. Брат или сестра.

Блять, ну, почему? Почему именно в тот момент, когда я нахожу нужного мне человека, чувства к которому окрыляют, а не ломают, происходит это?

Я еле как могу раскрыть губы, проглотив ком в горле, чтобы выдавить поздравления с натянутой улыбкой, которые все, кроме Кира, воспринимают, как шок. Да, блять, это и есть шок.

Я еле как могу кинуть что-то о том, что мне нужно срочно уйти, не забыв при этом вновь поздравить теперь уже родителей и проигнорировать попытку остановить меня от Кира.

Не успеваю добежать до выхода из подъезда, как меня крепко обхватывают родные объятия, из которых так хочется сейчас вырваться. Я дёргаюсь, стараясь освободиться, только вот меня не пускают, нашёптывая на ухо:

— Мелкая, не дури.

— Кир, мне нужно побыть одной. Пожалуйста, Кир, — почти шёпотом, сорвавшимся голосом и с туманом в голове. Потому что, чёрт возьми, я не могу понять, что мне делать и как поступить. В голове одна лишь мысль: сбежать. Сбежать, как я делала почти всегда в таких ситуациях.

Его объятия ломают, ломают именно сейчас, в эту минуту, при этих обстоятельствах, потому что в голове возникает понимание о том, во что мы ввязались. Но мысли о том, что будет дальше, нет и на горизонте.

— Я не отпущу, — качает он головой, но я слишком уверена в своих действиях.

Сделав рывок, отталкиваю от себя парня, чувствуя разрывающую дыру в груди. Я стараюсь не смотреть назад, выбегая из подъезда, стараюсь не думать ни о чём, заворачивая на следующую улицу, радуясь лишь тому, что Кир не местный и знает город плохо. В отличие от меня.

Я не успеваю смотреть, как проезжают мимо машины, как идут люди, потому что всю дорогу меня окружает купол, неспособный пропустить ничего больше проблем. А я ведь наивно подумала, что всё хорошо, что главная проблема — в согласии родителей.

А сейчас думаю, смысл был этого счастья? Смысл был наслаждаться им пару дней, чтобы потом мучить себя воспоминаниями. Зачем я соглашалась? Зачем давала надежду? И ведь поверила.

Идиотка.

Я не помню, сколько иду по холодным улицам, ёжась от мороза, но доставая сигареты и прикуривая одну. Хоть и холодно, хоть и говняво. Нет, скорее всего из-за того, что говняво.

Я отчётливо помню, как сбрасывала звонки Кирилла, уверенная в том, что хоть день, но мне надо побыть одной, взвесив все за и против. Почему-то именно сейчас мне кажется, что слишком торопилась, принимая решения об отношениях с Киром. Не думала о дальнейшем, не думала, что может ожидать и к чему приведёт. Не думала.

Идиотка.

Я волшебным образом оказываюсь перед квартирой подруги — единственного человека, который способен меня понять и хоть как-то обогреть.

Девушка показывается за раскрытой дверью в несвойственно ей растрёпанном виде, с размазанной по щекам тушью и намёками на слёзы. В руке я замечаю бутылку с нашим любимым вином. Господи, с ней-то что?

— У меня лёгкое дежавю, — хрипло отзывается Леся, пропуская меня в квартиру. — Ну, уже хоть не лавка, прогрессируешь, — её голос звучит тихо, но не без ноток ухмылки.

— Что отмечаем? — дрожащим голосом от холода и слёз, которые я заметила лишь сейчас, интересуюсь спокойно, если не считать тихих иков и всхлипов через раз.

— Потерю девственности в пьяном состоянии от боксера из клуба, — хмыкает Леся, наблюдая, как я, слегка пошатываясь, скидываю сапоги с пальто и присвистываю. Честно, я думала, она уже давно не девственница, но говорить об этом, судя по всему, уже нет смысла. — А ты?

— У нас с Киром появится общий кровный родственник, делающий своим присутствием наши отношения инцестом. Мама беременна.

— Вечер депрессии?

— Однозначно.

Комментарий к 18. А смысл?

Ждущих маловато, но зато сравнительно много отзывов (2 стало многим ☺️)