Небо в мечтах (СИ)

4. Пока печенка наша не почернеет от выпитого

POV Кирилл

За столом уже как десять минут — звенящее молчание. Все, включая отца, опустив головы, спокойно ковыряют вилками в тарелках. Сразу догадываюсь, что главная заводила здесь — Ксюша — на данный момент только она имеет со мной непонятки, и поэтому диалог не может начаться.

Ксюша — маленькая девочка, которая попросила называть её «моей госпожой» в нашу первую встречу. Удивительно, но за неделю моего прибывания здесь из головы не выходила эта девушка, так легко завязавшая разговор с незнакомым прохожим, да ещё и раскрывшая ему, хоть и наполовину, свои переживания.

Я никак не ожидал её увидеть в этой квартире, даже было подумал, что просто ошибся адресом, но нет. Теперь частички пазла сложились с удивительной чёткостью, и разговоры о её непростой семейной ситуации прояснились.

Ксюша, игнорируя всё вокруг и постоянно пряча от меня свои серые глаза, откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди. Она что-то тщательно обдумывает, изнутри закусывая пухлые губы, и, кажется, эти мысли не в мою пользу.

— Кирилл, а где ты работаешь? — наконец, подаёт голос моя будущая мачеха. Отец описывал её довольно милой женщиной по Скайпу, да и сейчас я понимал, что именно так оно и есть. Как уже говорил Ксюше в нашу первую встречу, против отношений моего родителя я не имел ничего против — его дело.

— Я пока ещё учусь на юриста, — отвечаю, оторвав взгляд от Ксюши, так и не поднявшей на нас глаза. Заметив недоверие на лице женщины, спешу добавить: — Так уж вышло, что на третьем курсе меня отчислили, и получилось восстановиться только через год. Теперь вот, перевёлся к вам в город.

— С кем не бывает? — довольно расслаблено отвечает моя собеседница, улыбнувшись. — Главное, что ты восстановился.

Довольно милая реакция, глобально отличающаяся от отцовской.

— Были бы вы рядом, когда отец грозился меня убить из-за этого, — пожимаю плечами, делая глоток своего напитка. Папа лишь смеётся, явно припоминая этот момент.

— Возможно, проблема в том, что наши стили воспитания отличаются. У меня дочь, и изредка мне кажется, что я с ней слишком мягка, — жалуется мачеха, поглядывая на Ксюшу. Девушка лишь закатывает глаза, слегка опустив голову, чтобы её поступок не был виден матери.

— Ну, Ксюша ведёт здоровый образ жизни и не прогуливает пары, вплоть до отчисления, — на помощь Ксюше приходит отец, из-за чего на моём лице появляется скромная улыбка, — может, пары она и не прогуливает, но вот здоровый образ жизни… В это плохо верится, особенно если учесть ситуацию, при которой мы познакомились.

— Влад, ну Кирилл же мальчик, он должен быть таким, — примирительно сообщает тётя Вера, улыбаясь будущему мужу.

Мы достаточно долго сидим, общаясь на разные темы, изредка в них принимает участие и Ксюша. Со временем я уже могу сказать, что она — студентка мединститута с шилом в нужном месте и остро наточенным язычком. Девушка со временем начинает раскрываться, видимо привыкнув к моему присутствию, и вот в тот момент, когда мы уже начинаем нормально переговариваться, ей на телефон приходит сообщение, от чего красивые перламутровые глаза хаотично начинают бегать по столу. Будто что-то задумав, Ксюша откидывается на спинку стула и, быстро напечатав ответ, кладёт телефон на крышку столешницы экраном вниз.

— Ну, вот, пожалуй, я и пойду, — тянет она, промокнув рот салфеткой и будто специально не замечая взгляда нашей матери. Тело прошибает неприятная волна, когда понимание о том, что мы теперь — не просто знакомые незнакомцы, а почти семья, приходит на ум. Нет, я не боюсь делить отца с Ксюшей, уже не маленький, просто как-то странно то, что эта девушка — теперь моя сестра.

— Юная леди, и куда, позвольте спросить, вы собрались? — тормозит дочку мать, когда Ксюша уже поднимается из-за стола, задвигая стул на нужное место.

— Мам, я же говорила, к Лене, — сцепив руки в замок на уровне бёдер, напоминает девушка. Её глаза бегают от отца к матери, видимо пытаясь найти поддержку. Кажется, её не отпустят.

— Ксюша, у нас гость, и, кажется, ты можешь отложить посторонние встречи, — строго заметила женщина, показывая взглядом обратно на стул дочери.

— А может, я схожу с Ксюшей? — спокойно начинаю я, привлекая удивлённый взгляд мелкой. — Просто город я знаю плохо, и друзей новых найти не помешает, да и к тому же будет кому защитить её, как никак ночь на дворе.

— Ну, если так, — растерянно пожимает плечами женщина, переводя взгляд с меня на младшую.

— Да, Кир, идите, только смотри, на твоём попечении, — благосклонно кивает отец, грозя указательным пальцем. Сам знаю, что на моём попечении. Спрашивается, зачем только лез? А всё ради этих расстроенных глаз, до чего докатился?

Ксюша, не сводя с меня подозрительного взгляда, удаляется в свою комнату, чтобы через пару минут выйти в синих потёртых джинсах на мой манер и тёплой толстовке, в руках она держит набитый чём-то маленький рюкзачок. Девушка кивает мне, показывая, что уже готова идти, и я поднимаюсь со своего стула.

В коридор нас идут провожать родители. Отец грозит мне, повторяя о том, чтобы я следил за Ксюшей, а та лишь закатывает глаза. Ну да, поступил бы так же, ведь ей уже сколько? Вроде девятнадцать, если правильно помню, но выглядит намного моложе. Она на голову ниже меня, что придаёт ей особой милоты. Платиновые волосы красиво уложены на голове, из-за чего она и отнекивается от шапки, но, ловко дав ей несильный подзатыльник, сам натягиваю на её непослушную голову предмет гардероба. Ксюша хмурится, но шапку снять не решается, кидая на меня злые взгляды.

Через минут десять мы уже выходим из квартиры. Всё время я послушно следую за мелкой, думая уже реально куда-нибудь уйти, но совесть не позволяет — в голове сразу материализуется картина, на которой маленькая и беззащитная Ксюша стоит в подворотне, в то время как к ней подходят гопари. И почему-то тут действует совершенно не братская забота.

— Зачем ты пошёл? — нарушив тишину, интересуется мелкая, пиная маленькие снежные сугробы ногами, заставляя этим поступком улыбнуться.

— Из-за меня не пошла бы ты, — пожимаю плечами, засунув руки в карманы джинс — свои перчатки я отдал этой маленькой девочке ещё неделю назад.

— Тогда спасибо, — хмурое лицо сменяется на довольное, и через минуту я уже могу заметить милую улыбку. — Насчёт нашего знакомства…

— Забей, — отмахиваюсь, шагая рядом с ней. — Познакомились, и познакомились, по мне, так даже очень прикольно вышло.

— Ладно, — вновь улыбается Ксюша, резко останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Шли мы какими-то дворами, так что с разных сторон от нас сейчас одни дома с серыми подъездами, именно в один из таких меня и утягивает малая.

— Значит так, — гордо заявляет она, нажимая на двери домофона лишь ей понятный набор цифр и пропуская меня вперёд, когда та открывается. — Ты сейчас идёшь со мной на вечеринку к моей подруге Лене, там будет половина моего университета и будущего твоего.

Говоря это, Ксюша утягивает меня на несколько пролётов вверх, останавливаясь на том этаже, на котором нет выхода к квартирам. Лёгким движением скинув рюкзак со своего плеча на пол, она быстро расстегивает его молнию, присев на корточки, и через минуту на свет появляется фиолетовая материя, в темноте более менее похожая на одежду.

— Отвернись, — просит Ксюша, заметив мой внимательный взгляд. Понимание того, что она задумала, приходит слишком поздно, ровно в ту минуту, когда я на автомате слушаюсь её, а повернуться уже нет случая — вдруг она там уже раздевается?

Что же чувствует нормальный, полноценный парень, который полностью осознает то, что за его спиной сейчас раздевается вполне красивая девушка? Что чувствует — не скажу, хотя бы из уважения всё к той же девушке, а вот, что думает, вполне возможно. Первая мысль — обернуться. Пусть наорут, пусть даже ударят, но зато утолю эту неизвестность, которая стягивает дыхание где-то глубоко внутри. Затем идёт мыслительный процесс о том, что веду я себя как-то не по-братски, а вот уже следующая мысль посылает к чертям совесть, мораль и хвалёный разум, крича о том, что иной реакции и быть не может. И я с ней полностью согласен.

Учитывая то, как мы познакомились с Ксюшей, могу трезво заявить, что уже в тот момент думал, как бы взять у неё номер и разузнать насчёт наличия парня. Причём последовательность, озвученная ранее, была бы именно такой.

Ну, не испытываю я к ней братских чувств. Во-первых, потому что сестру, да и брата, никогда не хотел (и в прямом и переносном смыслах). Во-вторых, настроен с самого начала был не иначе, как к обычной девушке, с которой есть хорошая возможность познакомиться.

Пока мысли шальной волной носились в голове, копошение за моей спиной и недовольное пыхтение сменились на ровное дыхание через пару минут, что и подсказало мне о том, что мелкая уже переоделась. Даже не спросив разрешения, наглым образом поворачиваюсь к будущей родственнице, понимая, что ещё пару минут копошения в своей голове не выдержу.

Сконфуженная Ксюша стоит по стойке смирно в фиолетовом платье на ладонь выше колена и недовольно дёргает руками за спиной. Поняв, в чём дело, рывком разворачиваю её спиной к себе, и ровно в этот момент мне открывается вид на нежную кожу девушки. Ближе к низу спины находится собачка, до которой Ксюша сама бы и дотянуться не смогла. Аккуратно взяв замочек, веду его вверх, мимолетно касаясь пальцами атласной кожи, чувствуя её нежность и маскируя всё под попытку нормального и качественного исполнения обязанности.

— Спасибо, — смущённо-хрипло тянет девушка, отводя выбившуюся прядь за ухо. Лицом она повернуться ко мне не стремится, поэтому приходится отойти от неё на ещё один шаг — мало ли, стесняется. Вся наглость и прежняя важность, которых было так много в нашу первую встречу, теряются, взамен неё приходит маленькая девочка, немного растерянная, смущенная и до дури милая. Платье облегает зону декольте, немного скрывая её тканью, подчёркивает тонкую талию девушки, за которую так и хочется притянуть ту.

— Да не за что, — пожимаю плечами и быстро моргаю, желая отогнать совсем не те мыли. Наблюдаю за тем, как она накидывает на себя тёплое пальто, но шапку — то ли по причине небрежности, то ли из-за неохоты — вновь пропускает, так и норовя засунуть её в рюкзак с остальными вещами. — Шапку надень, а то заболеешь, — строго прошу я, придвигаясь к ней и застегивая пальто на все пуговицы, так, чтобы не замёрзла. Расстояние между нами непозволительно мало, настолько, что могу почувствовать тонкий цветочный аромат духов, что кажется вполне невозможным для зимней атмосферы.

— Выруби режим старшего брата, — бурчит мелкая, смахивая мои руки со своей одежды, довольно грубо, но вместе с тем и неуверенно. А вот и черты первой встречи подоспели.

Насчёт брата она ошибается, что-что, а вот братских чувств не испытываю к ней от слова «совсем», особенно это было понятно, когда осмысление того, что молодая и хорошенькая девушка сзади меня минуту назад переодевалась. Голову уже начинает посещать вопрос: «А инцест ли в нашей ситуации будет возможен?». Вроде как мы не кровные и всё такое, да и сверх меры верующим я никогда не был.

— Малышка, его, уж поверь, не врубали с самого начала, — не отводя взгляда от её глаз, жарко сообщаю я, желая увидеть реакцию на свои действия. Удивительно, но эмоции говорят быстрее: какое-то непонимание сменяется минутным страхом, а уже потом и скептицизмом.

— Иди уже, альфач фигов, — фыркает Ксюша, толкая меня в грудь, тем самым отодвигая с пути и важно шествуя по лестнице.

— Платье красивое, — хвалю я, рассматривая милые формы сестры. Вот сейчас реально чувствую себя извращенцем. — Но короткое, — добавляю, чуть погодя, заметив, как из-за её движений, оно задирается, показывая этим красивые ноги девушки.

— А мне нравится, — фыркает она, спрыгивая с последней ступеньки, словно ребёнок.

Удивительно, но эти самые детские поступки привлекают внимание к ней. Это та самая непохожесть, черта, способная отличить её от остальной толпы. Всё в ней выдаёт ребёнка. Кто-то говорил, что старение — неизбежно, взросление — выборочно, так вот что-то мне кажется, она выбрала пункт под названием «не взрослеть».

Именно поэтому я просто ухмыляюсь, продолжая следовать за ней. Покинув тёмный подъезд, замечаю, что снег уже пошёл в полную меру, но если меня это напрягает, заставляя задуматься о том, что будем делать с такой погодой, то Ксюшу — только радует. Она радостно выбегает на середину улицы, расставляя руки по бокам и начиная крутиться, ловя снежинки на свои покрасневшие от холода щёки.

Милота — сказали бы взрослые. Глупость — сказали бы некоторые сверстники.

Когда младшая останавливается, чтобы отдышаться и привести себя в более менее нормальное состояние, я замечаю на её ресницах, прикрывающих серые глаза, ещё не растаявшие снежинки. Алые, чуть пухлые щёчки, пылают, призывая подойти поближе и притянуть её к себе, увести в тёплую комнату, закутав в плед, и дать чашку с какао. Но вместе с тем настолько милая ситуация, которую так не хочется рушить, привлекает к себе, настигает желание стать её частью.

— Идём, — переборов в себе лишние чувства, зову я, непроизвольно протянув руку к Ксюше. Она хмурится, вновь обращая детский взгляд в помутневшее небо, но всё же слушается меня, проходя мимо протянутой ладони. «Может, к лучшему» — успокаиваю себя, выдыхая.

— Слушай, а до меня только сейчас дошло, что ты делал всю эту неделю, прежде чем прийти к нам? — нахмурив личико, спрашивает мелкая, слегка поворачивая ко мне голову. Платиновые волосы выбиваются из шапки красивыми кучеряшками, которые хочется намотать на палец. Это начинает отвлекать.

— Я у друзей тусил, — отмахиваюсь, слегка улыбнувшись от воспоминаний. — С моего выпуска не виделись.

— Так получается ты — местный, — улыбается Ксюша, кивнув своим мыслям.

— Да, как только из школы выпустился, уехал от греха подальше, но, как видишь, ненадолго, — пожимаю плечами, наблюдая за задумчивым лицом собеседницы. Из-за таких эмоций между ровных аккуратных бровей пролегает маленькая морщинка.

— Почему от греха? — непонятливо переспрашивает Ксюша, ломая тяжёлыми ботинками новый сугроб.

— Я в первую встречу говорил о своей матери, из-за этого дома было нелегко находиться, — напоминаю ей, когда тротуар выходит в сторону частных домов. — Нам ещё долго идти?

— Нет, там уже следующий поворот, сразу поймёшь, — загадочно подмигивает мне Ксюша, ускоряя шаг.

Как она собиралась одна идти?

Из-под тени кроны дерева, образованной благодаря ближайшему фонарю, выходит девичья фигура, к которой Ксюша с улыбкой сразу направляется.

— Карнеева, — с отдалённого расстояния уже кричит девушка, медленно достигая нас. — Чего так долго? — подозрительно сощурившись, спрашивает она. Взгляд неизвестной падает на меня, после чего она тихо присвистывает, обводя мою фигуру взглядом. — И где мы это заарканили?

— Леся, угомони свой фонтан словесности, — бурчит Ксюша, закатив глаза. Удивительно, но моя будущая родственница заметно меняется при посторонней. Будто взрослеет. — «Это» — мой брат, — констатирует она, с максимально пофигистичным лицом.

— Да ладно, — снова присвистывает та, вновь изучая меня взглядом, от которого что-то не то. — Где ж ты его прятала-то?

— Он сводный и только что обретённый, — фыркает Ксюша, улыбаясь подруге. — А теперь, надеюсь, мы закончили промывать косточки Киру, — подчёркивая моё имя, произносит она, будто стараясь напомнить о правилах приличия своей подруге и натолкнуть на знакомство, — и наконец пойдём к Ленке.

— Успеется, — отмахивается девушка, полностью поворачиваясь ко мне. — Олеся Ефремова — однокурсница этой особы, которая непонятно из-за какого везения получила такого брата.

— Кирилл Астрофьев — сводный брат данной леди, — улыбаюсь, параллельно поглядывая на Ксюшу, которая вновь закатывает глаза, словно вся эта ситуация её порядочно достала.

— Ладно-ладно, теперь мы можем пойти? — нетерпеливо спрашивает младшая, семафоря руками. Олеся, просмотрев меня ещё раз, будто анализируя, кивает своей подруге, двигаясь с места в понятную только для них сторону.

Перебежав через дорогу, мы в молчании пошли по улице частных домов. Второе по счёту здание громыхало настолько, что, казалось, весь город слышит эти звуки. Треки играли на полную, а разноцветные лучи сверкали даже через окна. Кажется, теперь я знаю, куда идти.

— Понял? — заметив мою ухмылку, поинтересовалась Ксюша, забрасывая поудобней на плечи рюкзак. В глазах девушки сверкали яркие блики, делая оттенок более мягким, словно самый красивый и редкий металл с отблеском серебряного.

— Теперь да, — киваю, следуя за девушками во двор большого дома. Подруги смеются между собой, незаметно пихая друг друга в плечи. Олеся что-то шепчет Ксюше, оглядываясь на меня, но младшая отмахивается, чуть не впихнув свою подругу в сугроб.

Когда девушкам это надоело, они быстро вбежали на крыльцо, начиная громко трезвонить в звонок, висящий на двери. Удивительно, но их услышали, и через минуту на порожек выглядывала миловидная блондиночка, чуть выше Ксюши ростом, на высоких каблуках и удивительно обтягивающем платье, сразу же претензии к одеянию Ксюши исчезают.

— Ефремова, Карнеева, вы как всегда, — хмыкнула она, отходя от дверного проёма и пропуская нас за собой, где музыка казалась ещё громче.

Ксюша с Олесей переглянулись, ухмыльнувшись. Порывшись в своих рюкзаках, они извлекли из них по две бутылки хорошего вина, протянув их девушке.

— Это тебе, — в один голос проговорили они, наблюдая за тем, как их подруга разглядывает напитки.

— Тогда вы прощены, — улыбается она, слегка кивнув. — А это кто? — обратив на меня взгляд и так же внимательно рассмотрев, как это делала Олеся минуту назад, спросила она. — Ксюх, ты что ль решила новые отношения завести?

— Лен, расслабся, это Кирилл — мой брат, — отмахивается девушка, будто этот вопрос ей уже действительно надоел.

— А почему он не может быть моим парнем? Почему сразу Ксюша? — бурчит Олеся со слишком несерьёзным лицом, что сразу выдаёт её фальшивую обиду.

— Это не твой типаж, — улыбается Лена, закинув руку на плечо к Лесе и указав пальчиком куда-то в гущу толпы. — К нам мальчики из спортивного колледжа нагрянули, вот они — в твоём вкусе.

— Ммм, ведьма, и знаешь же мои вкусы, — скалится девушка, взъерошивая волосы на голове своей подруги. — Где там моя первая жертва? — хищно потирая ручки, вопрошает она.

— Если захотите в тихое место — крыша в вашем распоряжении, — отстраняясь от Олеси и забирая бутылки в охапку, сообщает Лена, уходя вглубь дома.

— Хорошо, спасибо, — кивает Ксюша, оборачиваясь к нам.

— Идём сначала на кухню, раздобудем чего-нибудь, — предлагает Леся, взяв свою подругу под руку и, после того как мы сбросили куртки на общую массу верхней одежды, уводит её за собой. Мне же остаётся идти за ними, наблюдая в разных углах дома достаточно весёлых студентов, громко обсуждающих что-то, танцующих и целующихся.

Из-за того, что кухня — самый удалённый участок в этой вакханалье, в ней музыка слышна не так уж сильно. Хотя бы, чтобы услышать то, что говорит собеседник, хватит. В ней я замечаю лишь одного парня, вальяжно привалившегося к столу и попивающего бутылку пива. По параметрам, да и габаритам, он уступает мне. Внешность достаточно смазливая, но вместе с тем выражение лица достаточно неприятно для меня. Выдаёт чрезмерную пафосность и надутость.

Ксюша, завидев данную фигуру, резко дёргается и уже было хочет развернуться обратно, чтобы удалиться из кухни, но её подруга не даёт ей сделать задуманного, буркнув на ухо простое слово «Поздно».

Парень в это время поворачивает лицо к нам, пробегая мимолётным взглядом, и намного тщательнее осматривает Ксюшу, буквально пожирая, да и раздевая взглядом, что достаточно бесит.

— Привет, — слащаво тянет он, теперь уже полностью оборачиваясь к нам. Парень оставляет бутылку с пивом на столик недалеко от себя, но не отрывает взгляда от девушки.

— Артур, — будто и не собираясь скрывать всего холода в голосе, приветствует его Ксюша, на что Леся только отдалённо кивает.

— Не думал вас здесь увидеть, — улыбается Артур, но улыбка выходит хищной и больше похожей на оскал.

— Это Ленина вечеринка, мы не могли не прийти, — хмурится Ксюша, отходя к холодильнику и доставая из него бутылку с вином, отдалённо напоминающим их напитки, принесённые ранее. С непроницаемым лицом она проходит к столику, будто стараясь избежать нарушения личного пространства Артуром.

— Вы сюда парня притащили? — меняет тему пикапер, видимо, заметив, что должного эффекта его слова не произвели.

— Не твоего ума дело, — огрызается Олеся, параллельно помогая подруге разливать напиток в три бокала.

— И чей же ты парень? — скалится Артур, приближаясь ко мне с довольно кислой, но от того не беспафосной, миной.

— Пока ничей, — хмыкаю, стараясь отвязаться от заносчивого парня, словно от надоевшей мухи. Привалившись к ближайшей стене, складываю руки на груди, изучая собеседника оценивающим взглядом, которым минутой назад он рассматривал и меня.

— Тебе тут не переломится, — будто зная то, о чём не догадываюсь я, тянет Артур.

— Не меряй под свой уровень.

Парирую слабо, не желая сейчас ни с кем связываться и наживать дискуссии в начале вечеринки, но уже заранее могу сказать, что парня поставить на место смогу за пару минут, если не меньше.

— Скворцов, иди вообще отсюда, одним лицом настроение портишь, — стараясь спрятать улыбку за стаканом, поднесённым к губам, бурчит Ксюша. Артур же, смерив всех недовольным взглядом, рывком забирает своё пиво и, пинком открыв дверь, выходит в зал, где гости Лены пьют за здоровье непонятно какого уже человека.

— А так ухаживал, так ухаживал, — мечтательно тянет Олеся, оперевшись локтями о столешницу, наблюдая за тем, как удаляется парень.

— А это кто вообще? — спрашиваю у девушек, приближаясь к ним и принимая из рук Ксюши пластиковый стакан с бордовым напитком.

— Это её бывший, — кивнув в сторону подруги, тянет Леся, так и не отрывая задумчивого взгляда от двери, за которой минуту назад скрылся Артур.

Ксюша лишь закатывает глаза. Встав рядом со мной, она делает глоток из своего стакана и уже через минуту, оторвав напиток от губ, цокает, дополняя картину.

— Если что, я на крыше, — комментирует она, указывая пальцем на потолок. Бросив рюкзак, прихваченный с собой, на ближайший пуф, Ксюша скрывается за дверью, ведущей, как я понял, к лестнице, попутно прихватив с собой пакет с соком.

Проводив подругу хмурым взглядом, Леся поворачивается ко мне, будто размышляя, что я здесь забыл.

— Долго стоять будешь или к ней пойдёшь? — с еле заметной улыбкой тянет она, отходя к холодильнику и разглядывая арсенал напитков.

Ухмыльнувшись картине, ухожу за Ксюшей, всё же прислушавшись к её подруге и захватив с собой бутылку с колой и пару пластиковых стаканчиков.

Когда дверь за мной почти уже закрывается, слышу за спиной не без интереса брошенную фразу, посвящённую явно не мне:

— Где там у нас спортсмены?

The end POV Кирилл

При появлении Кира на крыше девушка спокойно стояла рядом с ограждением, всматриваясь в небо, наполненное миллионами звёзд. В руке она держала стаканчик с соком, изредка поднося его к губам и делая маленькие глотки, будто смакуя вкус, пытаясь растянуть минуты подольше.

Маленькие огоньки, сияющие на небе, отбрасывали на лицо Ксюши почти невидимое свечение, мягкое и нежное, будто сама девушка в эту минуту. Этот свет делал её черты неимоверно волшебными, заставляя серебристые глаза блестеть, будто переливаться с почти холодным огнём звёзд.

Качнув головой, Ксюша опустила хмурый взгляд вниз, рассматривая деревья, раскачиваемые лёгкими дуновениями ветра. Волосы упали на её лицо, перекрывая доступ света к глазам, таким волшебным и сказочным в этот момент.

Посчитав, что дальше находиться тут незамеченным Кир не имеет права, парень старается закрыть дверь достаточно громко, чтобы девушка услышала посторонний звук. Музыка здесь была еле слышна — ночь обволакивала, накрывала защитным куполом.

Ксюша не шевельнулась, продолжая смотреть в тёмную глубину, удивительно как образовавшуюся при высоте здания в два этажа. Кто ещё мог зайти на крышу, кроме Олеси? Только вездесущий Кир, которого в жизни девушки со временем стало как-то слишком много. Эта его способность побуждала взбеситься, но одновременно с тем он оказывался рядом в нужные моменты, тогда, когда нужен был холодный взгляд на всё, когда нужен был простой разговор.

Кира же волновала совсем не его способность — он был озадачен поведением своей сводной сестры. Сбегать в начале вечеринки на крышу, причём сразу же после встречи со своим бывшим — дурное знамение. Причём последний пункт напрягал в разы больше. Парню не нравилось то, что из-за пафосного пикапера, как он уже окрестил нового знакомого у себя в голове, девушка, к которой он вроде как должен питать братские чувства, пытается хандрить.

— Ты из-за Артура расстроилась? — тихо, чтобы не нарушить успокаивающую мелодию ночи, интересуется Кир, подходя ближе к девушке и облокачиваясь на перила рядом с ней. Он уверен, что вопрос поставлен правильно, что Ксюша действительно грустит, но девушка лишь старается подавить смешок, рвущийся из глубины души. Выходит плохо.

— Нет, — улыбается она, прикрывая губы раскрытой ладонью. Как он только мог подумать, что из-за подобного человека она может расстроиться? Да и как вообще мог подумать, что она расстроена? Иногда Ксюшу посещала идея надеть на себя табличку «Я не грущу — у меня лицо такое», но сдерживалась, понимая, что выглядеть это будет дико, да и ржачно.

— Уверена? — будто решив сыграть психолога, уточняет парень, на что Ксюша поворачивает к нему лицо, буквально по которому можно прочитать «А ты как думаешь?». Ей не привыкать к такому поведению её экспарня, она просто пропускает его мимо ушей.

— У нас с ним были не настолько сильные отношения, чтобы я потом бегала за ним и от него со слезами, — вновь улыбается она, возвращаясь взглядом к звездам. — Мы с Артуром встречались тупо из-за того, что, как тогда думали, идеально подходим друг другу, не о каких чувствах тогда и речи не шло, — пожимает плечами Ксюша, решая уяснить эту тему для парня раз и навсегда.

— Тогда почему грустишь? — желая разговорить собеседницу, вновь задаёт вопрос Кир, делая глоток из своего стакана. Попутно он рассматривает Ксюшу. В свете звёзд она действительно выглядит волшебно — благодаря морозу на её щеках появился приятный румянец, идеально сочетающийся с ночными огнями. Картина прекрасная и неповторимая. Кажется, даже сама девушка с художественной школой за плечами, не сможет изобразить себя на холсте.

— Я просто задумалась, — пожимает она плечами, прекрасно понимая, что её лицо сейчас не так доброжелательно, как раньше. Да, она не расстроена, не грустит, она просто мечтает, вспоминает детство, а кто запрещал ей это делать с таким лицом? Девушка снова возвращает взгляд на звёзды, такие далёкие для неё, содержащие в себе несбыточные мечты…

— Поделишься? — тихо-тихо, чтобы не нарушить ночного купола, который и так уже подпорчен вечеринкой. Почему-то Киру очень хочется разделить мысли Ксюши пополам, просто нести с ней одну тайну, как тогда вечером.

Девушка бросает на старшего взгляд с малой искоркой веселья, но, возможно, это показалось парню, и то, что он увидел, лишь блик от фонаря.

— Ну, раз мы уже почти семья… — тянет она шутливо, прекрасно понимая, что до семьи, хотя бы в моральном смысле слова, им ехать ещё долго. Мысли путаются, собираясь в долгий хоровод, в одну сплошную мозайку.

Пока Ксюша раздумывает, Кирилл отходит в сторону, чтобы взять плед, примеченный парнем при входе. Мягкая и согревающая материя лежит на стуле рядом со входом на крышу, именно оттуда он и заимствует вещь, мысленно ставя галочку над пунктом о том, чтобы вернуть её туда, откуда взял.

Лёгким движением рук на плечах девушки оказывается что-то тёплое и до жути мягкое. Бросив взгляд на заботливого парня, который усердно делает вид, что плед появился сам собой, Ксюша делится с ним теплом, накидывая другой конец на его спину, попутно подмечая, что она у него достаточно широкая и… сильная, как бы ей не хотелось этого замечать.

— В детстве папа рассказывал историю о Небе в мечтах, — слегка вздрогнув от соприкосновения оголенных локтей под пледом, начинает девушка, попутно напоминая себе о том, что сейчас её сочтут ребёнком, верящим в сказки. Но, не дождавшись никаких комментариев, а лишь заинтересованный взгляд, она продолжает: — Папа говорил, что раньше люди, тёмной ночью выходя на улицы, рассказывали самые потаённые желания и мечты небу. Оно принимало их, превращая в яркие огни, горящие на тёмном покрывале ночи. Все хотели добраться до своего желания, чтобы сорвать его с неба, все хотели, чтобы оно исполнилось, но не все добирались до вершины, некоторые, не пройдя и полпути, срывались вниз.

Ксюша рассказывала историю с максимальной отдачей себя. Её глаза светились, отражая россыпь огней в небе, а губы заворожённо двигались в тихом шёпоте, понятном только этим двоим. Кирилл даже не мог понять, что его привлекает сильнее: сказка или то, что её рассказывает именно Ксюша.

— Как говорил папа, люди, добравшиеся до своей звезды, загадали самое чистое и искреннее желание, то, которое они хотели всей своей душой. А те, кто сорвались, не достигнув и половины, были ожесточёнными, злыми и безжалостными, — переведя взгляд на старшего, девушка встретилась с зелёными глазами, рассматривающими её. Было понятно, что парень слушал Ксюшу. Даже не так, он был увлечён рассказом девушки, что её и смутило. Пристальный взгляд вогнал младшую в краску, из-за чего она и поторопилась перевести свои серые омуты в другую сторону.

— Ты веришь в это? — протянул Кир через некоторое время молчания, не желая заканчивать разговор, который только-только начался. Ксюша удивлённо повернула голову, размышляя над вопросом парня. Наверно, да.

— Если ты про её мораль, то да, — смело кивает она, понимая, что эта сказка всегда играла ей на пользу, заставляя бороться за свои желания.

Не успев ничего сказать в ответ, парня прерывает стук в дверь, из которой через минуту высунулась сама королева вечеринки — Лена.

— Люди, романтика — романтикой, но вечеринка по расписанию, — фыркает она, заставляя Ксюшу возмущённо цокнуть, а Кира невидимо улыбнуться.

Под торопливые наставления хозяйки дома, сводные родственники спустились на первый этаж, где уже вечеринка шла своим ходом. Куча людей примерно их возраста стояла ближе к импровизированной сцене, куда уже добралась Лена. Музыку приглушили, отдавая микрофон в руки девушки и помогая ей забраться на стульчик, чтобы девушку было видно лучше.

— Итак, дорогие гости, — поприветствовала всех она, озаряясь улыбкой. — Как вы все знаете, вечера такие мы проводим нечасто, лишь перед и после сессии, вознося ей свои здоровые органы, не до конца испорченные алкоголем. Тут у нас два несоединимых университета: юриспруденция, — после слова, которое девушка еле как выговорила, нужные студенты дружно загалдели, через пять минут снова давая слово Лене, — и медицина, — повторилось то же самое, некоторые поднимали свои стаканы, оглядываясь, некоторые просто свистели. — Таки да, она забирает лучших из нас, но пока не началось пятьдесят оттенков БДСМ или как сдать сессию, мы будем праздновать всем нашим сплочённым коллективом, пока печёнка наша не почернеет от выпитого!

Комментарий к 4. Пока печенка наша не почернеет от выпитого

Не дождавшись третьего ждущего, выкладываю новую главу. Оставляйте отзывы — мне важно ваше мнение.