Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ)

Глава 17

– Значит, она всё-таки здесь, – киваю, глядя на Аниту.

Дамир напрягается, но не двигается.

– Ошибочка. Была здесь, но ушла.

– Ага. На своих двоих, после удара по голове? – я достаю телефон. – У меня запись камеры из кафе, потом машины, с уличного наблюдения. Либо ты мне её отдаёшь, либо через пятнадцать минут сюда приедут люди, которым всё равно, чья тут мать, чей тут клуб и кто тут главный.

Анита вскакивает, вскакивает с места, но шатается и тяжело оседает назад.

– Вы…. вы не понимаете.… она не должна была…. мы хотели только.…

– Заткнись, – бросает Дамир раздражённо. – Он врёт.

– Зачем мне? – пожимаю плечами. – Но у вас остаётся…. – демонстративно отодвигаю руку в сторону, так, чтобы пиджак распахнулся и стало видно кобуру, а затем поворачиваю к себе запястье с часами, – …. о, уже четырнадцать минут до приезда группы захвата. Отдайте мне Соню прямо сейчас, иначе я сам, лично взломаю каждую грёбаную закрытую дверь в этом клубе!

Дамир скрипит зубами в тишине, смотрит на меня с ненавистью. Анита всхлипывает в кресле – но на неё мне плевать. Мамаша, тоже мне....

Тишину разрывает громкий сигнал – мобильный Дамира. Мужчина, помедлив и не отрывая от меня глаз, отвечает на звонок.

И расплывается в мерзкой довольной улыбке.

– Да.… Угу.… Подтверждаешь? Отлично, брат… просто класс.

Сбрасывает звонок, смотрит на меня с торжествующим выражением лица.

– Если тебе так надо, адвокат, иди, ищи эту дурочку, – суёт руки в карманы. – Как я уже сказал, её здесь нет! Была, но ушла! Нашла себе нового трахаля, чего ей теперь уже… ты ж вскрыл целку, так ве….

Договорить он не успевает – в глазах у меня темнеет от ярости, и спустя мгновение я уже, тяжело дыша, стою над валяющимся на полу и матерящимся Дамиром. Даже не успел понять, куда ему съездил… ну, в челюсть, похоже.

– Не жить тебе, сука! – хрипит он, ворочаясь на полу и пытаясь встать. – И твоей малолетней шалаве тоже!

– Дамир…. – зовёт его дрожащим голосом Анита.

– Заткнись, идиотка! – рявкает на неё.

Кажется, здесь ничего внятного я не добьюсь.

Меня холодит только осознание того, что я… чего-то не учёл. Кто был этот «брат»? У Дамира явно есть кто-то наверху, кто прикрывает его и всю эту шарагу….

Сделав шаг и наклонившись, хватаю говнюка за отворот рубашки, и тот замирает, тяжело дыша. Такие сволочи храбрые только с женщинами, которые не могут ответить и дать сдачи.

– Слушай меня внимательно и запомни, – цежу сквозь зубы, – ты не с тем связался. Потому что если я сделаю своей целью засадить тебя лет на пятнадцать – а я сделаю! Уже сделал! – тебе останется только молиться, чтобы я выбрал какой-нибудь законный метод для этого. И какую-нибудь «удачную» статью, – прищуриваюсь. – А то, знаешь ли, на зоне не всех любят….

Отталкиваю его от себя обратно на пол, выпрямляюсь.

– Соньки здесь нет! – выплёвывает ублюдок, хотя в глазах его проглядывает страх. – Ищи где хочешь!

Стискиваю зубы покрепче. Её должны были привезти сюда… Вопрос, куда дели дальше?

Пробить того товарища, который засветился в базах, охранника? Попробовать посмотреть недвижку, оформленную на кого-нибудь из присутствующих? Вряд ли, значительно более вероятно, что всё это сделано на подставных лиц. Чёрт подери! Хочется материться, орать и разнести всё здесь по камню… Да только не поможет.

Оставляю наконец вставшего кое-как на четвереньки Дамира, выхожу в коридор. Кому позвонить? Максу?

Быстрые тихие шаги я слышу, только когда вместе с ними меня окутывает запах духов в смеси с алкоголем.

Ко мне подбегает Анита.

А, вот почему я не услышал, она босиком, туфли так и остались брошенными где-то там. Вот только от её слов меня накрывает диким, неконтролируемым ужасом пополам с желанием убивать.

– Он…. отдал её.… охране, – выдыхает мне женщина почти на ухо. – Сказал.… пусть делают… что хотят! Пожалуйста… – цепляется за мою руку, трясётся. – Помоги!

Соня

В себя я прихожу в темноте. Темно то ли в глазах, то ли вокруг...

Голова гудит так, словно на неё надели колокол и постучали по нему кувалдой. Ещё и мутит…. чёрт, вот только сотрясения мозга мне не хватало!

Пытаюсь ощутить своё тело, руки, ноги – по крайней мере не связаны, уже хорошо, хоть и затекло всё так, словно меня скрюченной везли не меньше часа. А почему всё вокруг так качается? Но тут же понимаю, что качает не меня, а вокруг меня. Чувствую ремень безопасности, он тянется поперёк груди, вдавливается в ребра. Проморгавшись, понимаю, что я в машине.

Странно, что даже рядом никого нет – только водитель за рулём, в надвинутой на лицо кепке и капюшоне сверху. Хотя… а куда я денусь из едущей машины – я же не суперменша какая-нибудь, выпрыгивать на полном ходу, да и двери наверняка заблокированы.

Кидаю взгляд в окно, но там просто городской пейзаж – практически невозможно понять, где именно мы едем. Ну, вряд ли успели в другой город уехать, так что где-нибудь в столице, просто не в центре.

Память возвращается ко мне рывками.

Кафе. Дима, одногруппники, их смешки.

– … мнение девушки не учитывается?

– … ты даже спрашивать не будешь, можно ли остаться?

Вот я дура! Повела себя, как взбалмошная безмозглая девчонка! Проигнорировала просьбы Андрея, а ведь понимала, что он прав!

Просто.… так хотелось побыть обычной. Простой студенткой. Которая может попить кофе, посмеяться с друзьями – а не прятаться и не держаться вечно за сильную руку.

Вот только я ведь давно уже поняла, что эта рука – единственное, что мне нужно. И что держит меня на плаву.

А я её отпустила.

И позволила этим… этим малолетним идиотам смеяться и шутить над Андреем. Над человеком, которого я люблю! Сидела и терпела вместо того чтобы встать и послать их к чёрту!

– Дерьмо.… – шепчу сама себе.

Водитель кидает на меня короткий хмурый взгляд, но молчит.

А спустя несколько минут машина останавливается. И я узнаю здание клуба – его заднюю, «непарадную» часть.

Значит, Дамир, а не мой отец организовал всё это. Хоть за что-то можно порадоваться, всё-таки папа не стал опускаться до такого.… А то после того как я услышала, как он орал на Андрея, мне казалось, что от него теперь всего можно ждать. Правда, секундное облегчение быстро проходит, снова сменяется напряжением. Я понятия не имею, что меня ждёт, и неизвестность пугает больше всего.

Дверь с моей стороны открывается, и сердце у меня начинает колотиться, как сумасшедшее, а в горле пересыхает.

– Я сама выйду, не надо меня тащить! – срываюсь раздражённо на водителя, который уже хватает меня за руку повыше локтя.

Ну а смысл сопротивляться? Поздно, надо было раньше думать!

– Смотрите-ка, кто у нас тут… – голос впереди, вкрадчивый, мерзкий, липкий.

Дамир стоит, прислонившись к косяку, улыбается, перекатывая сигарету в пальцах. – Ну здравствуй, дочурка, – тянет издевательски. – Что, нагулялась? Кофе попила? А теперь давай обратно, к папочке!

Я не отвечаю. Просто смотрю на него, стараясь не выдать дрожь.

– Знаешь, чем ты хороша? – продолжает мужчина. – Ты как кошка: из любой щели сбежишь. Но всё равно вернёшься туда, где тепло, к тому, кто за тобой приглядывает. Потому что, по правде, ты понятия не имеешь, что делать с настоящей свободой!

Мне и не нужна свобода…

Свобода от чего?

– Вот только слишком ты многое замечаешь, – Дамир прищуривается. – Так что, не обессудь, красавица…. придётся тебе кое-что забыть.

Продолжаю молчать, покрепче сжав губы. Он явно ждёт, что я что-нибудь отвечу, но не дожидается.

– Ну ничего. Отдохнёшь, развлечёшься, – Дамир усмехается. – Расслабишься! Во всех смыслах. А то наверняка твой адвокат скоро заявится сюда. Вот и сюрприз ему будет. Увози её отсюда, и вызови своих, – кивает моему молчаливому водителю. – Можете делать что угодно!

Делать…. что угодно?! Что?!...

– Тебе это с рук не сойдёт! – выдаю немного подрагивающим одновременно от ненависти и от страха голосом.

– Уже сошло, конфетка, – Дамир равнодушно отмахивается. – Здесь её не оставляйте, забирайте на квартиру, – бросает охране.

– Пошли! – рывок за плечо, так что я чуть не теряю равновесие.

Я ожидала, что меня отведут в какое-то клубное помещение, но вместо этого мы выходим на улицу. Сердце падает. Андрей никак не сможет выяснить, где я.… В клуб-то он наверняка приедет, но толку….

Дёргаюсь, пытаясь вырваться, но мне только крепче, до боли сжимают руку повыше локтя.

– Не рвись, – цедит мой охранник. – Всё равно некуда.

Меня отводят в старый дом напротив клуба. Вроде центр города, а место какое-то.… затхлое. Облупленные стены подъезда, потёки времени на потолке и застарелый запах. Лестница, по которой мы поднимаемся, крутая, неровная – я считаю ступени, цепляясь за дурацкую мысль: если запомню, сколько их, смогу сбежать.

Глупости какие.… Куда я сбегу?

Внутрь квартиры меня вталкивают, не давая оглядеться. Дверь за спиной захлопывается, замок поворачивается с металлическим лязгом. Из-за накатывающей волнами паники ощущаю себя, как в каком-то дешёвом хорроре – словно внезапно мир вывернулся наизнанку, и ты оказалась в телевизоре.

В помещении темно – на окнах глухие шторы, свет какой-то слабый…. Или у меня в глазах темнеет?

Щелчок – и на одну руку надевают «браслет». Наручник больно впивается в запястье, металл леденит и режет кожу. Мой «охранник» подводит меня к чему-то, толкает, заставляя сесть. У меня не сразу получается разглядеть, что это какая-то старая кровать, а мужчина уже перекидывает цепочку наручников через металлическую перекладину, и застёгивает второй браслет на другом запястье.

Спину тут же сводит судорогой – поза нелепая, неудобная, я как сломанная кукла на витрине. Вожусь, пытаясь устроиться поудобнее, и замираю, когда в комнату заходит…. второй!

– У нас что, наркоз закончился? – лениво бросает первый. – Она хоть и смирная, но нафиг надо возиться.

– Новый взял. Гораздо мягче, – ответ, и меня прошибает потом.

Они.… собираются дать мне что-то?!

Не успеваю сориентироваться, как надо мной склоняется тень, чьи-то пальцы моментально отодвигают воротник, и в следующую секунду я вздрагиваю и невольно вскрикиваю от укола. Не от боли – он почти безболезненный, почти неощутимый – от страха. От ужаса, к каким последствиям это может привести.…

А потом мир начинает рассыпаться.

Становится светлее, но я не понимаю, это открыли шторы или включили свет, потому что цвета искажаются, становятся густыми, маслянистыми, стекают по углам зрения. Потом меняются звуки – дрожат, искажаются, превращаясь в неестественные отголоски, которые я разбираю с трудом. Пространство плывёт, границы стираются, мысли тонут. Странное ощущение – словно я аквариумная рыбка, на которую смотрят снаружи сквозь толщу стекла и воды.

Тело не слушается, становится мягким, податливым, взгляд не фокусируется. Но мозг, где-то в глубине, ещё работает. Я слышу и понимаю….

– Кто первый, Грек? – голос с акцентом, хриплый настолько, словно мужчина по паре пачек сигарет в день выкуривает.

– Давай жребий? Только не сильно, Дамир сказал, лицо не трогать. Видно, понадобится ещё.

Короткий липкий смешок прилипает к коже, словно грязь.

Меня трясёт от паники, но сделать не получается ничего – ни закричать, ни дёрнуться, моё «я» осталось затоплено где-то тут, глубоко в самом дальнем углу сознания.

И самое ужасное….

«Сама виновата», – стучит в голове.

Тебя сейчас изнасилуют. И никто не придёт.

Слёзы подступают к горлу, но глаза сухие, словно стеклянные. Я и сама как стеклянная....

– Ну чё, повезло, – раздражённый первый голос. – Давай только быстро! А то вдруг придут за девкой.…

Вздрагиваю, ощущая чужие руки, дёрнувшие меня за ноги вниз по кровати.

И вдруг слышу приглушённый звук.

Руки убираются от моего тела, мужчина матерится, громкий топот…

Глухой удар, короткий и резкий, как выстрел. Что-то грохочет, кто-то кричит. Заставляю себя открыть рот, чтобы закричать, но крика не получается, только какое-то сдавленное сипение.

А потом голос.

Родной, любимый…. голос Андрея!

– Сейчас, девочка моя. Сейчас, всё хорошо, всё в порядке!

Меня приподнимают, дёргают запястья, из груди невольно вырывается стон, но спустя пару секунд и несколько щелчков руки уже свободны. Правда, я их толком не чувствую. Зато чувствую тепло его пальцев. Его запах. Его голос. И сжимаюсь, скручиваюсь в комочек, цепляясь за единственную реальность, которая у меня осталась.