Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ)

Глава 19

Андрей

Я сижу в больничной палате, возле Сониной кровати, держа её за руку.

Нас действительно ждали, как и обещал Игнатьев. Соню быстро отвезли на какое-то обследование, взяли у неё кровь, отвели ей палату и оставили нас дожидаться.

– Доктор подойдёт к вам, как только получит на руки результаты, – объясняет девушка, которая провожает нас в палату.

Не могу понять, кто она вообще – медсестра? Или просто один из администраторов? Они тут все в медицинских халатах.

– Если хотите, могу принести вам попить, – говорит мягко, сочувственно глядя на Соню. – Перед анализом на запрещённые вещества не рекомендуется пить много воды, чтобы не сбить показатели, но у вас уже всё взяли, так что…. Может, чаю?

– Спасибо, – Соня слабо кивает, даже пытается улыбнуться.

– Я сейчас! – сотрудница в ответ тоже улыбается, смотрит на меня. – А вам?

– Нет, спасибо, – качаю головой, на её доброжелательность невозможно не среагировать.

– Может, кофейку? – спрашивает заговорщическим шёпотом. – У меня даже есть нормальный, не растворимый! Отсыплю вам от своих щедрот, так уж и быть!

– От такой щедрости не откажусь, – невольно усмехаюсь.

– Вот и отлично, – она кивает и выскальзывает из палаты.

Неудивительно, что клиника пользуется такой популярностью – пока у Сони брали анализы, я успел загуглить минимальную информацию. Если тут большинство персонала такое, то, конечно, люди будут советовать место и врачей. Хотя мне важнее, чтобы тут работали профессионалы – но и с этим, судя по рекомендации Игнатьева, всё в порядке.

Девушка-администратор возвращается действительно быстро, приносит большую кружку чая, и небольшую – кофе.

– Думаю, совсем немного осталось, – подбадривающе кивает, помогая Соне сесть и опереться на подушку. – Вот, держите – осторожнее, не пролейте! Я разбавила, но всё равно горячий!

– Так, ну что тут у нас? – в палату без стука заходит врач. – Это что за чаепитие?

– Пациентке нужно было попить, – ровным голосом отвечает администратор.

– Ладно, хорошо, – он морщится, отмахиваясь, опускает глаза на бумаги, которые держит в руках.

Замечаю неприязненный взгляд, который сотрудница кидает на мужчину, прежде чем выйти, и хмыкаю про себя.

– Знаете, что интересно, – задумчиво говорит доктор наконец, – у вас в крови не обнаружено никаких запрещённых веществ!

– Но.… мне что-то вкололи! – Соня растерянно смотрит на него, я хмурюсь.

– Понимаете, в чём дело, – объясняет врач, – современные тесты, особенно те, которые проводятся в больнице, имеют очень высокую точность. Но некоторые синтетические вещества могут быть смесью нескольких видов наркотиков, причём в таких небольших дозах, что стандартный тест их не определит.

– Есть какой-то другой способ? – уточняю мрачно.

Если у нас на руках не будет медицинского освидетельствования, что у Сони в крови обнаружен наркотик, то.… не очень это хорошо. Точнее сказать, очень хреново – потому что в суде не будет доказательств, что её, накачав дрянью, увели силой! Ну, кроме непосредственно её свидетельства – которое, к сожалению, далеко не всегда бывает достаточным.

– Да способы-то есть, – врач задумчиво откладывает папку с бумагами на стол. – хроматография, спектрометрия…. хотя и они гарантии не дают, к сожалению. Эти… товарищи, которые «бодяжат» всю эту дрянь, постоянно придумывают что-то новенькое, – разводит руками.

– Ясно, – киваю, кидаю взгляд на Соню.

– Я бы… не хотела ещё исследований, – она виновато вздыхает, но я её понимаю.

Удивительно, что она вообще держится до сих пор и почти не жалуется. Всё-таки женщины иногда – значительно более крепкий народ, чем мужики, усмехаюсь про себя. Сколько я видел таких в своей практике. Там, где мужчина сломается – женщина выстоит, особенно если у неё есть ради кого жить. Бывает, конечно, наоборот… Но тут уж ничего не поделаешь.

– Ладно, не надо дополнительных обследований, – вздыхаю, поднимая глаза на врача. – Сейчас нам что делать?

– Сейчас мы поставим капельницу, которая поможет девушке прийти в норму, – тот кидает взгляд на часы, хмурится. – А дальше понаблюдаем за состоянием. Если в течение суток никакой дополнительной реакции не будет выявлено, вы сможете уйти. Но в ближайшие дни нужно будет следить за самочувствием, могут появиться отсроченные последствия. Да и анализы рекомендую сдавать в ближайшие полгода регулярно.

– Я поняла, – Соня кивает, откидывается на подушку.

– Вот и отлично. Сейчас медсестра подойдёт.

Доктор выходит из палаты, а я снова передаю девушке чашку с чаем, которую она отставила на тумбочку рядом.

– Андрей, это плохо, да? Что у нас нет никаких доказательств? – спрашивает у меня тихо.

– Малышка, не переживай так из-за этого, – качаю головой. – Я всё равно сделаю всё возможное, чтобы разобраться с этим делом.

– Тебя тоже могут привлечь, за нападение на полицейского, – она сжимается. – И всё из-за меня….

– Эй, нет! – качаю головой, ловлю её взгляд. – Не надо. Не бери на себя всю вину. Мы с тобой это, кажется, уже обсуждали! Я сам принимаю решения и сам несу за них ответственность! И вообще…. – отвлекаюсь на завибрировавший мобильный.

Номер незнакомый.

Обычно я отвечаю, не глядя на это – мало ли кто мне может звонить, всех в записную книжку не внесёшь. Но сейчас медлю. Вызов прерывается, но тут же всплывает снова.

Параллельно в мессенджере всплывает сообщение. Короткое, с перепутанными буквами, явно набранное в спешке.

«С Соней все хорошо? Где она?»

Третий вызов с того же номера я решаю всё-таки принять.

И удивлённо поднимаю брови, услышав дрожащий голос.

– Это Анита…. Соня…. она в порядке?

– Насколько это возможно в её ситуации, – отвечаю обтекаемо.

Анита всхлипывает в трубку, и я просто жду, пока она возьмёт себя в руки.

– Кто это? – шёпотом спрашивает Соня.

– Твоя мать! – отвечаю одними губами.

Девушка закусывает губу, глядя на телефон в моей руке.

Вспоминаю, как она рвалась на помощь к идиотке-Аните, и сдерживаю вздох. Мать есть мать. Особенно для такой молоденькой девушки, которая ещё и добрая ко всем… чересчур.

– Анита, – зову наконец, устав от икоты в динамике, – ты зачем звонишь? И откуда у тебя мой номер, кстати?

– Я…. я…. вы где?

– Ты полагаешь, я тебе скажу? Чтобы ты передала своему Дамиру? За идиота меня не считай! – отрезаю, не обращая внимания на умоляющий Сонин взгляд.

– Он.… чокнутый, – выдыхает Анита. – Ударил меня…

С трудом сдерживаю рвущееся на язык: «А ты чего ждала?»

– Слушай... – вздыхаю, потому что разговор кажется бессмысленным.

– Твой телефон… мне Артур давал, – сдавленно выдаёт Анита, перебивая. – Я…. могу дать показания, если нужно…

– Какие показания? – хмурюсь недоверчиво.

Ну не верю я в раскаяние после первой оплеухи. Она сейчас может говорить всё что угодно, а потом…

Правда, вспоминаю, что это Анита подсказала мне, где искать Соню.

– Андрей! – просительный голос девушки. – А вдруг.… это поможет?

– Я клянусь…. я… честное слово, Дамира рядом нет! Я…. уехала. В машине сейчас, – мямлит Анита. – Пожалуйста! С Соней поговорить….

– Неудачная идея, – отрезаю сразу. – Но можешь сначала поговорить со мной, как с её адвокатом! А дальше мы решим.

– Хорошо, я согласна, – Анита всхлипывает в очередной раз. – Приеду, куда скажешь.

Для меня, конечно, тоже риск выходить из больницы. Но… по-другому никак не выйдет. Хотя… кажется, я видел через улицу кафе с большой открытой витриной.

В голове складывается несложный, но в общем-то достаточно эффективный план.

Эх, очень надеюсь, что я об этом не пожалею.

– Я перезвоню через пять минут и скажу, – говорю и, дождавшись согласия, скидываю звонок.

– Ты что, уйдёшь куда-то? – Соня смотрит на меня испуганно.

– Недалеко, – качаю головой. – Мне нужно будет просто убедиться, что твоя мать не приведёт к нам ещё кого-то. Я уже знаю, как поступить, не переживай, мне не придётся уходить отсюда надолго.

– Я боюсь одна, – шепчет она.

– Послушай, я буду здесь же, в больнице, – обещаю ей. – Ты здесь в безопасности, Игнатьев…. ну тот нейрохирург, Даниил, помнишь его? Он говорил, что эта клиника очень хорошо охраняется, здесь следят за безопасностью и приватностью пациентов.

Соня не выглядит убеждённой, но в этот момент в палату, постучавшись, заходит та девушка, которая приносила нам чай и кофе.

– У вас всё в порядке? – спрашивает негромко. – Может быть, что-то нужно?

– Вы знаете, да, вы можете нам помочь? – киваю, переводя взгляд с одной девушки на другую. – Соня нервничает, не хочет оставаться одна, а мне нужно отойти…. на полчаса примерно. Можете побыть с ней? Если, конечно, у вас есть такая возможность.

– Да, разумеется, – спокойно соглашается… я понимаю, что даже не знаю её имени. – Меня, кстати, зовут Агата, – представляется с лёгкой понимающей улыбкой. – А вы как, не против? – смотрит на Соню, и та, помедлив, кивает.

– Вот и отлично! – выдыхаю облегчённо. – Я скоро буду!

Сжав напоследок Соне руку, выхожу из палаты, отхожу подальше и набираю номер, с которого мне звонила Анита.

– Да! – она отвечает сразу же.

– Слушай внимательно, что тебе нужно сделать, – говорю твёрдо.

* * * * *

Объяснив Аните, как именно она должна поступить, осторожно выхожу в холл клиники. Приёмный покой находится сбоку, это другое помещёние, а здесь регистратура, справочное окно, несколько дверей в кабинеты, в том числе процедурную. Но главное, что мне нужно – большое панорамное окно в сторону улицы.

Если встать в угол, за стоящее тут же растение, напоминающее пальму, – вот удивительно, почему во всех клиниках заводят этих монстров? – то можно отчётливо увидеть кафе-булочную, в которой тоже панорамные окна от пола до потолка.

Я бы, может, не стал так рисковать. Ведь понятно же, что по любой логике первое, что мне стоит сделать по мнению того же Дамира, который в курсе, что Соню накачали какой-то дрянью – отвезти девочку в больницу. Мне на руку играет только то, что здесь вокруг сплошь корпуса клиники – целый небольшой квартал в центре. И выяснять, где именно мы находимся, можно долго.

Ну и, честно сказать, я надеюсь, что Анита не приведёт за собой хвост.

Да, глупо и чересчур оптимистично.

Но ради Сони, которая любит мать, мне хочется думать, что с Анитой ещё не всё потеряно. Особенно если учесть, каким говнюком оказался Артур.

Спустя небольшое время наблюдения вижу, как у кафе паркуется автомобиль. Вкривь и вкось, кстати. Надеюсь, Анита не под чем-нибудь.…

Женщина выходит из машины, дёргано оглядывается и заходит в кафе. Что-то там заказывает, садится сбоку, но через окно её можно разглядеть. Слежу за временем, и ровно через пять минут, как я и просил, она встаёт и уходит вглубь помещения.

Минута, пять, четверть часа… В кафе никто не заходит, и я немного расслабляюсь. Значит, хвоста, о котором она могла и не знать, нет. Остаётся риск, что она кого-то предупредила. Но на этот риск придётся пойти.

Вздохнув, отхожу от окна и через приёмный покой выхожу наружу – к счастью, там есть боковая дверь, которую я успел заметить заранее.

Ещё несколько минут немного хаотичных передвижений в темноте, и я встаю за спиной женщины, которая вглядывается в переулок впереди.

– Анита, – говорю негромко, и она вскрикивает, хватаясь за сердце.

– Ч-ч-чёрт, Славин, напугал меня до инфаркта…

– Это вряд ли, – хмыкаю скептически. – С наличием у тебя сердца есть большие сомнения, – сую руки в карманы, поморщившись – на одном запястье по-прежнему болтается браслет наручника, который я не смог пока снять и, чтобы не светить им, максимально сдвинул его назад, а второй браслет спрятал под рукав, благо получилось. – Что ты хотела мне рассказать?

– А с Соней.… я смогу поговорить? – Анита лихорадочно кусает губы, в глаза мне не смотрит, но видно, что ей не по себе.

– А ты ей что-то хорошее можешь сказать? – прищуриваюсь, глядя на неё. – До сих пор от тебя она только дрянь всякую слышала! Она твоя дочь, Анита! Ты априори должна была быть на её стороне! А ты что? Предпочла мужика, который чуть не изнасиловал невинную девочку!

– Не надо мне тут нотации читать! Ты-то не больно способствовал тому, чтобы она невинной осталась, так ведь?! – женщина кидает на меня яростный взгляд, но тут же сдувается, трясущейся рукой поправляет волосы, которые у неё в полном беспорядке. – Я ошиблась! А кто не ошибается, Славин? Скажешь, ты?

– Я тоже ошибаюсь, – слегка качнув головой, пожимаю плечами. – Мы с тобой сюда не собачиться пришли. Ты сказала, что можешь свидетельствовать. О чём? Точнее, о ком?

– Можно.… мы не здесь? Хоть в кафе зайдём… – кивает на соседний переулок.

– Говори, – резко качаю головой. – Времени на кофе с тобой у меня нет.

– Я…. не знала, что он такое делает. Я клянусь! Дамир, он... он же умеет быть обаятельным, понимаешь? Он может часами шутить, покупать подарки, водить в рестораны – а потом вдруг срывается, как будто в нём тумблер переключился.

– Ты знала, что в клубе творится? – смотрю на неё, прищурившись.

– Догадывалась. Но не обо всём, – она судорожно вздыхает, сжимает руки. – Я думала, это просто подпольные вечеринки, какие-то VIP-девичники. Не думала, что он.…

Качаю головой. Каким местом она думала и думала ли вообще – другой вопрос.

– После… после того, что он хотел сделать с Соней, я поняла, – Анита всхлипывает. – Он чудовище.

– Поздно спохватилась, – бормочу себе под нос, но она, кажется, не слышит.

– Я сама не спала этой ночью. Он ударил меня! Он... он в ярости. Орал, что ты всё испортил. Что «девка ушла».

Смотрит на меня, нервно грызёт ноготь.

– Он звонил кому-то. Говорил: «Брат, всё разваливается. Надо, чтобы она исчезла». Я не знаю, кто этот «брат».... Но Дамир как будто боялся его.

Замираю, вспомнив. Я ведь тоже слышал в разговоре.

– Ты слышала имя?

– Нет, – Анита качает головой. – Только «брат». Но он говорит это, как.… ну знаешь, не всерьёз. Как будто в шутку, понимаешь? Это не родной брат...

Киваю. Я и сам в этом уверен.

– Что ещё?

– Есть…. документы. Бумаги. Копии аренды, фиктивные договоры, – женщина сглатывает, – с девушками, которые у них якобы работали «PR-менеджерами». Подписи одни и те же – я однажды сравнила. Всё фальшивка. Ещё фото с камер, где кто-то выводит девчонок через чёрный ход. Он хранил всё на жёстком диске, я…. его забрала, – добавляет еле слышно, дышит тяжело, испуганно.