Нежное пламя

Глава 5

Когда Викки ехала из Лондона на ферму Жассеронов в ожидании свадьбы своей сестры, она и представить себе не могла, что у Сузи возникнут проблемы со здоровьем. Не было никаких оснований сомневаться в том, что с возрастом у Сузи исчезли все последствия ревматической лихорадки. Все изменилось после того, как сестра потеряла сознание в замке Бриссар. Мысль о том, что с ней могло случиться что-нибудь серьезное, поразила Викки как гром среди ясного неба. Даже сознание того, что Робер любит Сузи так сильно, что не допустит, чтобы болезнь встала между ними, не помогало. Ведь даже Робер был бессилен вылечить сердечный недуг Сузи, если он существовал.

Викки скрыла свое беспокойство от сестры, когда везла ее в больницу на обследование. Только в тот момент, когда широкий подъезд больницы поглотил Сузи, она начала дрожать от волнения. Утро было прекрасным, солнце уже припекало, но внутри Викки ощущала холод.

С годами они с Сузи стали очень близки. Это была редкая гармония, которую не нарушали мелкие расхождения или ревность. Викки очень любила Сузи, она надеялась, что с Робером сестра будет счастлива, — вот только как долго?

Каждая минута сейчас, в ожидании, казалась ей часом. Она не сводила глаз с входа в больницу, как приговоренный смотрит на часы.

Сквозь постоянный поток входящих и выходящих пациентов время от времени пробирались хорошенькие медицинские сестры, закончившие свое дежурство. Потом Викки перевела взгляд на автомобильную стоянку. Казалось, она делала это бессознательно, пока не поняла, что невольно ищет машину Ги Рансара. Разглядев наконец зеленый автомобиль, она возносила безмолвную молитву за сестру.

Сузи появилась на пороге больницы совершенно неожиданно. Она бежала к Викки, и ветер трепал ее волосы.

— Все не так плохо! Собственно говоря, он вполне доволен результатами обследования и сказал, что мне нечего беспокоиться! — весело объявила она, садясь в машину рядом с Викки. — После обследования я призналась ему, как пыталась соревноваться с мадам Бриссар тем вечером, в сарае. Он сказал, что я вела себя очень глупо, и взял с меня обещание никогда больше так не поступать. — Она вздохнула. — Жаль, что он уже обручен. Он идеально подходит тебе, Викки. Подумай, как прекрасно было бы, если бы ты тоже вышла замуж и поселилась здесь! — Она внезапно замолчала, пораженная убитым видом Викки. — Почему ты плачешь?

Викки покачала головой и вытерла глаза:

— Не обращай на меня внимания. Я… плачу потому, что ты будешь так счастлива! — Спрятав свой носовой платок, она сглотнула и тихо добавила: — Жаль, что у Робера нет брата-близнеца, тогда я могла бы выйти за него и у нас была бы двойная свадьба!

Они выруливали с автомобильной стоянки, когда Викки заметила, что к больнице подъезжает еще одна машина. Она помахала рукой Джерарду Стендону.

— Бедняга! — сочувственно произнесла Сузи. — Он выглядит совсем больным.

— Он выглядит скорее рассеянным, — сказала Викки не без сочувствия, оглядываясь по сторонам, прежде чем выехать на главную дорогу. — Мне кажется, что он перенес достаточно сильный удар, который и выбил его из колеи. Возможно, он был увлечен какой-то женщиной, а она его бросила.

— Интересно, не имеет ли к этому отношение доктор Жанера Молино. Она ведь тоже была его ученицей, — задумчиво произнесла Сузи.

— У меня нет на это ответа. В любом случае я могу ошибаться, — ответила Викки. Ее мысли уже были далеко. — Неплохо бы вечером поехать на ферму. У тебя будет время побыть со своим возлюбленным, и, ради бога, расскажи ему об обследовании.

Викки хорошо спала в ту ночь и провела следующее утро вместе с Сузи на низких холмах, любуясь сонным, почти пустынным пространством, раскинувшимся перед ними. Был опять солнечный, прозрачный день. Время, казалось, тянулось медленно, словно спешки и суеты внешнего мира и вовсе не существовало, и это давало ощущение покоя и безопасности.

Горы, как она решила, были идеальным местом, где можно отвлечься от каждодневных хлопот. Викки начинала нравиться простая сельская жизнь с ее радостями, и ей вдруг захотелось отказаться от городских забот, чтобы погрузиться в эту спокойную, размеренную жизнь, где все было таким здоровым и настоящим. Приятно было видеть Сузи такой счастливой. Единственным облаком, затенявшим горизонт ее счастья, быт тот факт, что ей придется поселиться пол одной крышей со свекровью.

Их пригласили провести вторую половину дня и вечер в замке Бриссар. Они приехали вскоре после обеда и застали Робера, нетерпеливо вышагивавшего по двору.

— Мама отправилась на сельский праздник, — сказал он.

Итак, мать Робера поехала вперед, а девушек он должен привезти позже. Праздник состоится в хорошо сохранившемся замке недалеко от поместья Бриссаров. Робер рассказывал об этом Сузи, которая сидела в машине рядом с ним. Викки, устроившаяся на заднем сиденье, слышала, что он называет этот замок «Вено», однако не обратила на это особого внимания. Ее заинтересовали группы, шедшие вдоль дороги и явно стремящиеся попасть на организуемые по случаю праздника банкеты. В отличие от Англии пикники здесь устраивались на выставленных в ряд многочисленных складных столиках.

Замок «Вено» был построен в восемнадцатом веке, и на Викки, увидевшую его сквозь гущу деревьев, он произвел сильное впечатление. Внушительное здание из камня с резным фасадом и двумя одинаковыми башнями действительно отлично сохранилось, так же как и окружавший его парк.

Просторный двор, над которым возвышалась часовая башня с флюгером, был заставлен складными столиками и скамейками. Робер припарковал машину и, подхватив девушек под руки, поспешил сквозь веселую толпу к ларьку мадам Бриссар. Она торговала очень бойко, и ей помогали добровольцы. Она была слишком занята и лишь перебросилась с ними несколькими словечками, поэтому они смешались с толпой, решив поучаствовать во всеобщих развлечениях.

Викки очень нравились эта зажигающая суета, веселые и счастливые лица и озорные французские песенки. Толпа разделила их с Сузи и Робером, и, когда она снова увидела их, они были так поглощены друг другом, что она просто не могла позволить себе мешать им.

Она заняла очередь, чтобы участвовать в игре — нужно было попасть в чучело лисы. Ей повезло, она попала в цель, за что ей вручили приз — маленькую копию очаровательного мышонка Топо с двумя выступающими вперед зубами — игрушку из коричневой замши.

— Браво, мадемуазель!

У нее екнуло сердце. Ги Рансар, широкоплечий, высокий и красивый, в сером костюме, смотрел на нее сверху вниз.

Она радостно рассмеялась:

— Я не знала, что вы посещаете сельские праздники, доктор Рансар!

— Я не посещаю, — сухо ответил он. — На этот раз праздник посетил меня. Он приходит в это время в замок «Вено» уже многие годы.

Ее темные глаза расширились.

— Так это ваш замок?

— А разве Робер не говорил вам? Кстати, а где он?

— Они с Сузи где-то здесь, — ответила Викки неуверенно.

— Ах, вы, конечно, проявляете деликатность и оставляете влюбленных наедине. Не хотите ли осмотреть замок, мадемуазель?

— С удовольствием, — ответила она. Все было как в тумане. Неожиданность их встречи спутала все ее мысли, но она сумела собраться и спокойно двинуться рядом с ним, позволяя вести себя сквозь толпу. — Я вспоминаю, что Робер упоминал о замке «Вено» по пути сюда, но я не связала его с вами. Вообще, честно говоря, я мало обращала внимания на то, что он говорил, я была слишком поглощена окружающей красотой.

И сразу у обоих всплыла в памяти картина: две машины останавливаются друг против друга на горной дороге на расстоянии нескольких дюймов, им угрожает столкновение, они могут рухнуть в пропасть. Интересно, подумала она, глядя на его четкий профиль, помнит ли он о том, как она извинялась за то, что пропустила знак, указывающий на одностороннее движение, который находился у подножия горы. Ги, не говоря ни слова, продолжал вести ее в огромный холл и затем по великолепной резной лестнице на верхний этаж замка.

Он медленно открывал двери в просторные залы, обставленные с большим вкусом и безо всякой помпезности. Викки очень удивили ванные комнаты, оснащенные самыми современными приспособлениями. Ей понравились резные панели из фруктовых деревьев, украшающие стены и двери, роскошные цветные портьеры и в тон им обивка мебели.

Особенно поразил ее воображение длинный элегантный салон на нижнем этаже с большим камином. Как хорошо, должно быть, было зажигать его в темные зимние вечера!

Наконец они добрались до главного зала. Его изюминкой были роскошный бессарабский ковер и гравюры на стенах.

— Прикосновение гения позволяет сочетать старое с новым, — сказала Викки, оглядываясь в восхищении.

— Вам нравится?

— Все это необыкновенно, — выдохнула она. Пораженная таким обилием элегантности и красоты, она пробормотала: — Здесь все во французском стиле, неотразимом, очаровательном.

— Как и наша встреча, — сказал он с дьявольским блеском в глазах. Итак, он помнил их первую встречу на горной дороге! — Что вы думаете о нашей стране? — спросил он, усаживая ее в кресло возле закрытого прозрачной занавеской окна лицом к солнцу.

— Мне кажется, французская романтическая атмосфера расслабляет, — ответила она, подумав, что вряд ли это — подходящее выражение для описания того, что она ощущает в его присутствии. Сердце ее колотилось, как у подростка на первом свидании.

В миг испарилась куда-то защитная реакция, которую она выработала уже давно, когда работала в аэропорту, где привлекательные мужчины, щеголявшие своей летной формой и большей частью женатые, часто флиртовали с ней. Ушла и ее прежняя неприязнь к холодному, подчеркнуто вежливому французу, который в этот момент наливал ей в бокал вино из резного стеклянного графина. Она вежливо приняла бокал и сумела не расплескать напиток.

Ги небрежно прислонился к оконной раме и смотрел на ее стройную фигуру — она сидела напротив, скрестив изящные ноги.

— Как вы себя чувствуете теперь, когда не надо волноваться по поводу сердца мадемуазель Сузи? Конечно, там есть некоторая слабость, которая всегда сохраняется после ревматической лихорадки, но, я думаю, она наконец-то осознала, как важно следить за своим здоровьем. Вы довольны?

— Конечно. Я только хочу надеяться, что она будет счастлива в своем браке. — Викки сделала паузу, понимая, что ей следует несколько расширить ответ, ведь Ги, возможно, не подозревал, что она против того, чтобы Сузи жила вместе со своей будущей свекровью. Так оно и было.

— Я думаю, что вы можете предоставить это Роберу. Он великолепный малый, и они, по-видимому, очень привязаны друг к другу. — Последовала пауза. — У вас сомнения потому, что мадемуазель Сузи выходит замуж за француза? Вы полагаете, что французы не могут быть хорошими мужьями?

Викки слегка оторопела от такой трактовки ее слов.

— Вы, конечно, слышали, что французы часто заводят любовниц, — продолжал он. — Но разве это не относится в такой же мере к англичанам? А почему? Потому что они женятся по расчету, вместо того чтобы руководствоваться сердцем. Конечно, существует распущенный тип мужчин, но он встречается в любой стране. — Его голубые глаза засверкали. — Встречаются еще женщины, которые могут оттолкнуть мужчину своей холодностью. — Он выпрямился. — Когда два человека по-настоящему подходят друг другу, никаких проблем не возникает. Мне кажется, что Робер и его невеста относятся именно к таким счастливчикам.

Викки была потрясена, потому что невольно она заглянула в его холодную душу. Она знала, что врачи обычно осторожны в выборе жен, и поняла, что, действуя методом исключения, он остановил свой выбор на достопочтенной Жанере.

Значит, он любит ее. Что-то похожее на ревность колыхнулось в душе. Сузи намекнула на огонь, скрывающийся под внешней холодностью Рансара. Возможно, он сдерживает порывы, пока не женился на своей врачихе. Викки почувствовала спазм в горле и решила тут же уйти. Она поставила на стол бокал с недопитым вином, к которому внезапно утратила вкус, и сказала жестко:

— Я ничего не имею против Робера. Он мне очень нравится, и я не сомневаюсь, что он сделает Сузи счастливой.

— Вы будете чувствовать себя одинокой, когда ваша сестра выйдет замуж?

— Естественно, мне будет ее не хватать, но я с этим справлюсь.

— А чем вы занимаетесь, мадемуазель?

— Я работаю секретарем в аэропорту.

— А, значит, там у вас имеется лихой пилот, который ждет вашего возвращения? — Он спросил об этом, глядя на ее пальцы, на которых не было ни одного кольца.

— Нет. — Она встала, сжимая в руке свою сумочку. — Мне надо идти. Сестра будет искать меня.

Он расплылся в улыбке:

— Ваша сестра вместе с Робером и мадам Бриссар находятся сейчас в малом салоне, где им подают закуски. Я отведу вас к ним, а потом мне нужно будет уехать.

— Закуски? — повторила она. — Не может быть, чтобы вы угощали всех, кто приехал сюда!

— Большой салон освобожден от мебели, там расставлены сейчас складные столы. Это все устроили организаторы и их помощники. В малом же салоне, куда мы направляемся, собрались мои личные друзья.

Слуга встретил их, когда они выходили из салона, с букетом роз, гладиолусов и гвоздик, великолепно подобранных.

— Для мадемуазель, — сказал он с поклоном.

— Спасибо, Поль, — поблагодарил Ги, когда Викки принимала букет.

— Они прекрасны! — воскликнула Викки с сияющими глазами, когда слуга ушел. — Спасибо вам и спасибо за то, что вы показали мне все. Это было очень любезно с вашей стороны.

— Это было удовольствием для меня, мадемуазель, — ответил Ги и направился с ней в малый салон.

Позже во дворе устроили танцы, и вся молодежь принимала в них участие. Атмосфера была легкой и полной веселья. И все же Викки была не в настроении. Она танцевала, перелетая от одного партнера к другому, почти автоматически. Той ночью, в постели, она с болью мечтала о том, чтобы свадьба Сузи скорее состоялась и она могла бы уехать, не задерживаясь.

В четверг утром пошел дождь. Викки открыла жалюзи в своей комнате — ей захотелось вдохнуть свежего воздуха и запах сырой земли. Робер заехал, чтобы отвезти Сузи в церковь, где им предстояло обсудить подробности предстоящей церемонии, а Викки провела день, помогая мадам Жассерон по хозяйству. Ей показалось, что хрупкая француженка выглядит не очень хорошо, и она заставила ее отдыхать, пока сама готовила обед. Робер будет с Сузи весь день, а месье Жассерон не придет поесть с поля до самого вечера. Итак, за столом они будут вдвоем.

Мадам Жассерон ела очень неохотно, да и у Викки не было аппетита.

— Я думаю, что на меня влияют изменения в жизни, — сказала мадам по секрету. — У меня никогда не было детей, а я очень хотела, чтобы они были.

— Вы обращались к врачу?

Мадам покачала головой:

— Мы не очень доверяем врачам — мой муж и я. Много лет назад я обращалась к гинекологу — мне не удавалось забеременеть, но он только пожал плечами и посоветовал нам усыновить ребенка. Но это ведь не то же самое, что собственный ребенок, вы понимаете?

Викки кивнула, представляя себе, как мадам Жассерон все эти годы должна была переживать, видя, как у ее друзей растут дети, и зная, что сама она бесплодна.

После обеда Викки уговорила мадам Жассерон пойти отдохнуть в своей комнате. Сама же она обещала убрать со стола, помыть посуду и приготовить все для ужина. Викки умылась и переоделась, потом заглянула в комнату мадам и застала ее крепко спящей.

Накинув дождевик с капюшоном, девушка отправилась в маленький городок, расположенный высоко в горах, который привлекал ее с момента приезда. Над городком возвышался старинный замок, который просто требовал, чтобы его осмотрели.

Когда она выехала на своей Саре, дождь закончился и солнце стало проглядывать сквозь рассредоточившиеся по небу облака. После дождя везде было тихо. Виноград уже собрали, и листья виноградных лоз стали желтеть. А вот мимоза после дождя расцвела и сейчас красовалась во всем своем золотом великолепии. Викки очень любила мимозу и всегда покупала ее с удовольствием, когда та появлялась в магазинах, чтобы осветить зимний мрак. Теперь каждый раз эти желтые цветы будут напоминать ей о сказочной стране, которая так далеко и в которую так легко влюбиться.

Дорога, лежавшая впереди, резко уходила вверх, и Сара, казалось, преодолевала ее с трудом. Возможно, для нее это тоже был неудачный день. А Сару не обманешь — если что-то было не так, она тут же реагировала по-своему. Викки искренне надеялась, что на этот раз ничего не случится, и оставила Сару, несмотря на ворчливый протест мотора, перед въездом в город.

Она двинулась по узеньким улочкам вдоль оштукатуренных домиков. В центре городка кипела жизнь. Был рыночный день, и улицы заполонили ларьки, еще больше затрудняя движение. Было слишком шумно, чтобы наслаждаться прелестью старинного городка, и Викки присоединилась к небольшой группе людей, стоявших у входа в замок.

Однако и здесь ее ждало разочарование, ибо интерьер оказался темным, мрачным и каким-то гнетущим. На улице Викки снова оказалась под льющимся дождем. Магазины и кафе были переполнены людьми, которые прятались от холодных капель. Когда она вернулась к Саре, уже успела вымокнуть до нитки. Она влезла в машину, включила «дворники» и увидела, что от этого мало толку, поскольку дождь непрерывно лил на лобовое стекло.

Сара была упрямой и завелась не сразу, издав нечто похожее на сдавленный чих. Она медленно поползла вниз по дороге — дождь превратил асфальт в скользкое покрытие, напоминающее ледяной каток. Изгибы серпантина на спуске, которые сначала казались легкими искривлениями, теперь превратились в настоящий кошмар. Глаза Викки начали болеть. Она вглядывалась в дорогу сквозь завесу дождя, и, когда неожиданно ком земли или камень падал сверху на дорогу, она в панике резко нажимала на тормоз.

Во время очередного камнепада Сара соскользнула-таки с дороги и застряла под странным углом, глубоко увязнув в размытой дождем земле. Слегка напуганная Викки вылезла из машины. Оглянувшись, она увидела, что причиной недоразумения стала всего-навсего маленькая кучка камней, которую она могла легко объехать, если бы не растерялась.

Ее капюшон наполнился водой, а с носа падали капли дождя. Она стала озираться в поисках телефона-автомата. В отчаянии она смотрела вокруг и вдруг увидела приближающуюся машину, которая казалась совсем темной в потоках дождя. Машина быстро приблизилась, дверца распахнулась и глубокий голос окликнул ее:

— Мадемуазель, идите сюда!

Викки растерялась, но послушно скользнула на переднее сиденье и оказалась рядом с Ги Рансаром. Она сняла свой промокший шарф.

— Все из-за Сары, — выдавила она. — Она застряла на обочине дороги.

— Сара? — переспросил он, нахмурившись. — Вы хотите сказать, мадемуазель Сузи?

— Нет, машина. Мы зовем ее Сара.

Выражение его лица продолжало оставаться строгим. Он не без усилия наклонился в ее сторону, чтобы проверить, надежно ли закрыта дверца:

— Я пошлю потом кого-нибудь, чтобы вытащить ее. Что вы вообще делаете на улице в такой день?

Викки, вытирая рукой капли дождя со своего лица, почувствовала, как в другую ее руку вкладывают большой мужской носовой платок, поскольку ее собственный давно уже превратился в скомканный мокрый комочек.

— Я была на экскурсии в замке «Клэр» и ужасно разочаровалась. Там так темно и все покрыто плесенью. — Она даже вздрогнула, вспомнив о замке. В следующее мгновение Ги подсунул ей под нос маленькую фляжку с коньяком.

— Выпейте, — скомандовал он, — это спасет вас от простуды.

Запах коньяка заставил ее отпрянуть, но сопротивлялась она до тех пор, пока не увидела его сердитого взгляда. Отпив немного, она заметила, что завитки волос, спадающих ему на лоб, слиплись от пота. Он явно объезжал своих больных и сейчас проявлял нетерпение из-за задержки. Не желая больше мешать ему, Викки сделала новый, большой глоток обжигающей жидкости. Она закашлялась, но он настоял на том, чтобы она сделала еще несколько глотков, прежде чем вернуть ему фляжку, которую он отправил в свою аптечку.

— Вы промокли, — сказал Ги. — Снимите дождевик.

Он помог ей высвободить руки из рукавов, затем повернулся к заднему сиденью и достал оттуда плед, который всегда возил с собой. Она чувствовала его волнующую близость, когда он укрывал пледом ее плечи. Несколько секунд, во время которых она затаила дыхание, он внимательно рассматривал ее, погружаясь в глубину темных глаз, глядя на мокрое от дождя лицо и на волосы, красиво вьющиеся на маленькой головке.

— Я нанесу один визит, а потом отвезу вас назад на ферму, — сказал он, заводя машину. При этом особой радости предстоящему крюку Викки на его лице не заметила и сдержанно ответила:

— Мне очень жаль, что я нарушила ваши планы, но завозить меня на ферму нет никакой необходимости. Мы скоро будем проезжать гараж. Все, что нужно, — это высадить меня там. Об остальном я позабочусь сама.

Он ничего не ответил, лишь продолжал сосредоточенно следить за дорогой. Только шорох «дворников», метавшихся по ветровому стеклу, нарушал повисшее молчание.

Викки закусила губу. Да, он ее подобрал, подумала она мрачно. И твердо решила приложить все силы к тому, чтобы не попадать больше ни в какие неприятные ситуации во Франции. От мужчины же, который сидел сейчас рядом с ней, вряд ли можно было ожидать неприятностей.

Его будущие жизнь и карьера были уже четко распланированы его расчетливым мозгом. Поездка с лекциями, чтобы леди доктор ощутила его отсутствие, затем возвращение в ее раскрытые объятия и в завершение — свадьба. В каком-то смысле оба они были всего лишь крохотными винтиками огромной медицинской машины. Если у них когда-нибудь родятся дети, они будут расти в условиях материального благополучия, но без ласки и любви, которые могли бы им дать родители с менее четко намеченной карьерой. Викки задрожала при мысли о его детях. Ее горло сдавило, и она слепо осмотрелась вокруг, стараясь найти какой-нибудь повод к разговору, чтобы рассеять болезненный исток своих мыслей.

— Как себя чувствует мистер Стендон? — спросила она тихо. — Мы видели его вчера в больнице.

Ги ловко преодолел крутой поворот:

— Жерар поправится со временем. Он запустил свое здоровье и теперь должен за это расплачи ваться.

— Бедняга! Он не женат?

— Нет, — лаконично ответил он.

Викки ждала, что он добавит что-нибудь к своему односложному ответу, но он не сказал больше ни слова. Спустя минуту он остановил машину у ворот фермы и поднял воротник своего макинтоша.

— К сожалению, у меня нет в машине модный журналов, которые вы могли бы полистать, пока будете ждать меня, но я скоро вернусь. В бардачке есть, правда, автомобильный журнал.

Он открыл дверцу, вылез в грязь и направился по утрамбованной дорожке в лом. Викки достала журнал, о котором он упомянул, рассеянно перелистала страницы. С удовольствием глядя на роскошные автомобили, она подумала, что он, вероятно, планирует купить новую машину, чтобы в ней отправиться в свадебное путешествие. Девушка нервно швырнула журнал назад в бардачок. Бросив взгляд на часы, она поняла, что тускнеющий свет за окном вызван не дождевыми облаками, а приближением вечера, и мысли ее перенеслись к мадам Жассерон; она надеялась, что та чувствует себя немного лучше после того, как поспала днем. Викки привязалась к ней, и ее беспокоила мысль, что недомогание мадам могло означать что-нибудь серьезное. Она все еще думала о француженке, когда Ги вернулся в машину.

Он открыл дверцу, и в салон хлынул сырой воздух. Усевшись за руль, он стал вытирать мокрое лицо и волосы носовым платком, которым Викки тоже вытирала лицо, и она была этому по-глупому рада.

Он завел машину и развернул ее.

— Я беспокоюсь о мадам Жассерон, — сказала девушка. — В последние два дня она выглядела довольно плохо. Сегодня утром мне показалось, что у нее что-то болит. Когда я сказала, что следовало бы обратиться к доктору, она не захотела. — Викки взглянула на его темный четкий профиль, не зная, о чем он думает, и спешно продолжила: — Я не хочу задерживать вас, я знаю, что вы очень заняты, но мне было бы спокойнее, если бы вы просто заскочили посмотреть, в порядке ли она.

— А что месье Жассерон? Разве то, что его жена плохо себя чувствует, не приводит его к мысли, что следует вызвать врача?

— Он ничего не знает. Мадам делает все, чтобы скрыть боль от него. — Викки помолчала и не сказала ему то, чем мадам Жассерон поделилась с ней по секрету. Поскольку он продолжал молчать, она подумала, что, возможно, не следовало вообще говорить ему ничего. — Может быть, это просто пустяк и, приехав, мы застанем ее здоровой, но… она выглядела такой ужасно усталой и измученной, — проговорила девушка неуверенно.

По сравнению с ее слабым, приглушенным голоском его бас прозвучал громко и раскатисто:

— Нет ничего необычного в том, что женщина в определенном возрасте в средние годы — выглядит подобным образом. У большинства женщин появляется малокровие, когда они делаются старше. Я не помню, чтобы ее имя встречалось в записях доктора Молино, но раз вы так беспокоитесь, я поеду с вами.

Месье Жассерон, заметно опечаленный, встретил их у дверей дома фермы.

— Ах, доктор! — воскликнул он. — Я так рад, что мадемуазель привезла вас, чтобы осмотреть мою жену. Она очень больна. Идемте, я провожу вас к ней.

Ги бросил взгляд на удивленную Викки и, перепрыгивая через две ступеньки, направился за месье Жассероном, который поблагодарил Викки за то, что она привезла врача.

Викки отправилась на кухню, чтобы позаботиться о еде для месье Жассерона. Его рабочая куртка и наколенники валялись на стуле, они были совершенно мокрыми, и с них капала вода в таз, стоявший на кафельном полу. Закончив работу, он, вероятно, сразу пошел посмотреть, что с мадам — ведь обычно она ждала его возвращения на кухне, накрывая на стол. Он поднялся наверх и обнаружил ее в постели. Бедный месье Жассерон!

Викки подняла разбросанные вещи, развесила их сохнуть, вытерла лужи на полу. На плите кипел большой котел с водой, а из печи аппетитно пахло пирогом. Когда Ги вошел, он застал ее накрывающей на стол.

Его улыбка была несколько насмешливой.

— Мадам Жассерон беременна, причем уже довольно давно, — сказал он, опуская свою длинную, узкую руку в карман плаща, чтобы достать блокнот и ручку. Быстро написав что-то, он вырвал листок из блокнота и положил его на стол. — Может быть, вы позаботитесь о том, чтобы она получила эти лекарства как можно скорее? Относительно же вашей машины я уже позвонил в аварийную службу. Ваша… Сара появится здесь не позже завтрашнего утра.

— О, спасибо! — произнесла в замешательстве Викки. Она все еще была под впечатлением того, что у мадам Жассерон будет ребенок, которого она так долго ждала. — Все это похоже на чудо, — сказала она, сияя своими темными глазами.

Он поднял бровь.

— Чудо, мадемуазель? — спросил он, укладывая на место блокнот и ручку.

— Видите ли, месье и мадам Жассерон очень переживали, что у них нет детей. А теперь у них будет ребенок. Я так рада!

— Она что, не обращалась за советом к медику?

— Обращалась, но он посоветовал ей усыновить ребенка.

Ги пожал своими широкими плечами:

— Ну значит, теперь мадам получит то, чего ей так хочется. Вы любите детей, мадемуазель?

— Я обожаю их, и, конечно, они играют большую роль в семейном счастье. Я буду очень любить детей Сузи. — Она взглянула на него, и глаза ее в тот момент были гораздо выразительнее, чем она могла предположить. — Она ведь сможет иметь детей, не так ли?

Он не успел ответить, так как вошел месье Жассерон. Его и без того румяное лицо сияло.

— Одно мгновение, доктор! Вы должны вместе с нами поднять тост, прежде чем уедете. Для моей жены и для меня это момент особого счастья и гордости! — воскликнул он возбужденно.

Ги быстро взглянул на часы и, казалось, собирался было отказаться, но месье Жассерон уже достал бутылку шампанского и бокалы.

— За мадам! — провозгласил он.

— За мадам! — повторили они хором. Осушив бокал, месье Жассерон поднял бутылку:

— Еще глоток — на этот раз моей жене. Ей не повредит?

Ги поставил свой бокал:

— Я сомневаюсь, что сейчас, в ее положении, мадам может повредить что-нибудь, кроме тяжелой работы. Мадам Жассерон должна оставаться активной, но не переутомляться. Вы понимаете?

Месье Жассерон сделал возмущенный жест, подняв вверх свои ладони. Затем, снова поблагодарив Ги, будто он был причастен к положению мадам, попрощался с ним и, улыбаясь, отправился наверх отнести мадам ее бокал.

Викки, занятая тем, что прибиралась на столе, сказала, не поднимая головы:

— Вы не ответили на мой вопрос по поводу Сузи. Сможет ли она иметь ребенка?

Ответ последовал не сразу:

— Вы слишком беспокоитесь о других. Уберите в буфет эту бутылку шампанского, чтобы месье Жассерон не решил в честь своей победы напиться. Он явно настроен продолжить праздник. В настоящее время мадам чувствует себя достаточно хорошо, чтобы встать. У вашей сестры тоже все будет в порядке. До свидания, мадемуазель Кендон!

Сузи разделила радость Викки, когда узнала о мадам Жассерон.

— Ты знаешь, Викки, — сказала она, когда вечером они ложились спать, — я хотела бы, чтобы ты осталась до тех пор, пока у мадам Жассерон не родится ребеночек, и тогда ты будешь здесь, когда мы вернемся из свадебного путешествия. Мне бы так этого хотелось! — В ее голосе звучала мольба.

— Если мадам Жассерон попросит меня остаться, я, конечно, останусь, особенно если это так много значит для тебя! — ответила Викки, подумав. Ги Рансар скоро уезжает читать свои лекции, и поэтому предложение Сузи казалось ей заманчивым.

Мадам Жассерон тоже попросила ее остаться следующим же утром. После завтрака, когда Викки шла будить Сузи, мадам остановила ее. Она выглядела много лучше. Усталость исчезла, лицо ее светилось счастьем и спокойствием.

— Я хотела бы, чтобы вы остались со мной до тех пор, пока у меня не родится малыш, — сказала она. — Мой муж нанимает женщину из деревни, которая будет работать каждый день на молочной ферме, и вам, следовательно, не придется очень много помогать по хозяйству. — Она вздохнула. — По правде говоря, мадемуазель, я немного боюсь. Я уже не молода, и все еще может обернуться плохо.

Викки тепло обняла ее:

— Вы такая же суеверная, как Сузи. Она до смерти боится, что какая-нибудь случайность может помешать ей выйти за Робера. Ничего плохого не произойдет, и, чтобы подтвердить это, я останусь с вами, пока все не будет позади. И я не должна забыть о ваших рецептах, когда буду в городе сегодня утром. Я зайду еще в специальный магазин детского белья, чтобы взять выкройки для шитья и шерсть. Поверьте мне, мадам, у вас не будет времени для грусти. — Она взглянула в сторону кухни, когда во дворе загудела машина. — Похоже, это Сара.

Она выскочила во двор и увидела, как Сара въезжает в него почти застенчиво. Ей это не показалось — Сару вычистили и отполировали до необыкновенного блеска. Молодой человек в рабочем комбинезоне и берете, лихо сидящем на черной шевелюре, высунул голову из окна машины.

— Мадемуазель Кендон? — осведомился он вежливо, а затем, когда Викки улыбнувшись кивнула, добавил: — Ваша машина, мадемуазель.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Подождите минутку, я схожу за кошельком, чтобы расплатиться с вами.

— Нет-нет, — молодой человек решительно отклонил эту идею.

— Ну вы должны принять чаевые, и я заплачу за гараж, — настаивала она.

Он ухмыльнулся:

— Вы хотите сказать, за мой гараж. Он сделал легкий полупоклон. — Я служу у доктора Рансара в качестве мастера на все руки. К вашим услугам.

Викки быстро сообразила, что сказанное по-французски «мастер на все руки» скорее означает «мальчик на побегушках». Значит, Ги Рансар не звонил ни в какой гараж, вместо этого он приказал своему человеку забрать Сару.

Она глядела вслед уходящему молодому человеку со смешанным чувством. Она предпочла бы расплатиться за гараж, вместо того чтобы быть обязанной Ги Рансару.