Нежные объятия

Глава 26

Наутро Элиза, проснувшись, обнаружила, что Риордан уже ушел. В спальню постучала Нелла, по обыкновению приготовившая ей завтрак. Элиза вскочила и открыла дверь.

– Я… я вовсе не голодна, Нелла, спасибо. Передай, пожалуйста, Бетти, она мне сегодня не понадобится. Я оденусь сама.

Нелла ушла, а Элиза разыскала в шкафу свое старое скромное платье, которое не надевала уже много месяцев, быстро надела его и затянула волосы в пучок. Потом спустилась вниз в библиотеку.

– Кто там? – грубо и раздраженно крикнул Риордан на стук в дверь.

– Это я. Мне нужно поговорить с тобой. Риордан открыл не сразу, явно колеблясь, впустить Элизу или, сославшись на занятость, ответить отказом. Наконец дверь отворилась.

– Что-нибудь с Тессой?

– Нет, с девочкой все в порядке. – Элиза вскинула голову. – И перестань делать из меня дурочку! Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Прошлой ночью мы оба видели друг друга, так что лучше будем откровенны.

– Нам не о чем говорить, – бесстрастно отвечал Риордан.

– Не о чем?! Риордан! Я не верю своим ушам! Линетт Маркис нещадно шантажирует тебя требуя, чтобы ты развелся ев мной и женился на ней! Разве не правда? А ты считаешь, нам не о чем говорить. Как же так?

– Я действительно не расположен выяснять отношения, – холодно произнес Риордан и отвернулся, всем своим видом показывая, что хочет остаться один.

– Ну нет! – решительно заявила Элиза. – Ты так легко не отделаешься! Я настаиваю на этом разговоре!

– Твоя настойчивость не приведет к добру, Элиза. Разве я плохо обращаюсь с тобой как с женой? Другие женщины могут лишь позавидовать тебе! Или я не выполняю своих обязательств? Ты ведь получила назад завод отца и его дом, хотя выкупить последний было не так-то просто и очень дорого, заметь.

– Да, в нечестности тебя не упрекнешь. Хотя… – Элиза гордо выпрямилась. – Хотя ты нарушил одно маленькое обещание.

– Какое же?

– Ты открыто, на моих глазах, поддерживаешь любовную связь с Линетт, чем унижаешь мое достоинство замужней женщины.

Горькая усмешка искривила его губы.

– Я делаю это вовсе не на твоих глазах, Элиза. Если я не ошибаюсь, ты выслеживала меня по ночам, вмешиваясь в мою частную жизнь, которая тебя вовсе не касается.

– Ах… – Элиза не сдержалась и наотмашь ударила Риордана по лицу. Оба, пораженные случившимся, недоуменно смотрели друг на друга. Ладонь Элизы тошнотворно ныла, а по щеке Риордана расползалось багровое пятно.

– С меня довольно, Элиза.

– Я… Прости меня, – прошептала она, ужасаясь содеянному.

Элиза готова была как угодно вымаливать у него прощение, но Риордан уже вышел из кабинета, оставив ее одну.

Ну почему она так поступила? О чем она думала? Своей выходкой она только увеличила пропасть, разделяющую их, сделав ее непреодолимой.

Элиза вышла из кабинета и, бесцельно побродив среди роскошной обстановки, решительным шагом направилась к сараю для экипажей. Через десять минут легкая двуколка везла ее к Мальве.

– Он… он не любит меня и никогда не любил, – плакала она на груди кузины. – Он женился на мне только ради Тессы, а теперь Линетт навязывается ему, шантажирует, угрожает погубить будущее ребенка. Она давно хотела выйти замуж за Риордана, с того самого дня, как родилась Тесса. Но он отказался. А теперь она вынуждает его жениться на себе. – Элиза пуще прежнего разразилась слезами. – Мальва, что мне теперь делать?

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну конечно тебя! Мальва… я в отчаянии. Риордан – совершенно чужой мне человек. Он равнодушен ко мне и не любит меня. Я… я только что поссорилась с ним, более того, ударила его по лицу. Он никогда не простит мне этого.

– По-моему, ты излишне драматизируешь ваши отношения, – заметила Мальва. – Как бы то ни было, Элиза, думаю, ты заблуждаешься относительно тех чувств, которые испытывает к тебе Риордан. Твой муж обожает тебя. Это написано на его лице. Тому, как он смотрит на тебя, можно только завидовать.

Элиза не верила своим ушам.

– Мальва! Я… я уверена, что ты ошибаешься.

– Скорее, наоборот. Видишь ли, любовь очень сложное чувство, и некоторым мужчинам бывает порой трудно выразить его словами. Но это вовсе не означает, что в глубине их души не клокочет буря, ураган любви.

Элиза растерянно пожала плечами:

– Все это, конечно так, но… Но к Риордану это не относится. Ведь он признанный ловелас!.. Нет, я не могу согласиться с тобой, Мальва.

– Тогда ты попросту слепа, – нахмурилась кузина. – Да и твой Риордан такой же! Что касается Линетт, то эта проблема гораздо важнее выяснения ваших отношений, которые лично мне совершенно ясны. А вот с актрисой надо разобраться немедленно.

– Но каким образом, Мальва? – Элиза взволнованно ходила по будуару. – Она шантажирует его самым дорогим на свете – дочерью. И ты знаешь, так же как и я, рано или поздно ради спасения Тессы он вынужден будет сдаться. Это тупик!

– Ты говоришь – «спасти Тессу»?

– Ну да, конечно. Ты же прекрасно знаешь, что все упирается в подписание этих проклятых бумаг на ребенка. – Элиза сердилась на Мальву, которая обращала внимание на какие-то ничего не значащие мелочи, упуская суть дела. – Если не помочь девочке, она вырастет ущербным ребенком! Она никогда не сможет найти приличную партию, будет навсегда отвергнута обществом! Да что я тебе рассказываю, ты сама все понимаешь!

– Да, незаконнорожденный ребенок будет в обществе вечным отщепенцем, – задумчиво вздохнула Мальва. – Может быть, в другое, более просвещенное время что-нибудь изменится, но не теперь, ты права, Элиза. Однако я уверена в тебе, моя дорогая, как ни в ком другом. Ты, пожалуй, самая сильная и влиятельная женщина в свете. И если выход из этой ситуации вообще существует, то только ты найдешь его.

– Какие глупости, Мальва! – Элиза даже подпрыгнула от возмущения. – Я наделала столько ошибок!

– Довольно об этом. Если ты перестанешь винить, себя за просчеты и заглянешь себе в сердце, то обязательно отыщешь там верное решение. А теперь, моя дорогая, мне пора отправляться в приют. Я должна отвезти своим девочкам новые платья и кое-какие безделушки.

Элиза была готова очертя голову броситься в горячий спор, но Мальва не дала ей такой возможности и, шелестя юбками, вышла из комнаты.

Элизе вдруг стало стыдно. Как она могла сначала рыдать на плече своей кузины, а потом грубо накричать на нее, зная, что та желает ей только добра…

Покинув дом Мальвы, Элиза с тоской разъезжала по улицам города, не желая возвращаться домой и встречаться с Риорданом. Стоял теплый летний день, солнце заливало улицы и свежую зелень деревьев, омытую ночным ливнем. В воздухе витали пьянящие ароматы прогретой земли.

Но красота вокруг не избавила Элизу от тягостных мыслей. Напротив, к ним добавилось еще и сожаление о тех счастливых днях, когда она работала у Риордана, занималась любимым делом и была далека от всех этих интриг и тревог.

Раньше она постоянно боролась, или, вернее, состязалась с ним, ясно видя перед собой цель – завод отца. Теперь же она потеряла всякий интерес в жизни. Конечно, ей многого удалось добиться, но к чему все это сейчас?

Думая об этом, Элиза беспомощно разводила руками. Но, будучи по природе своей победителем, она не привыкла сдаваться, а посему на свой страх и риск решила сама разобраться с Линетт.

Их дела с Риорданом уже настолько плохи, что даже если она допустит ошибку…

Элиза щелкнула вожжами, и лошадь понеслась к зданию старой оперы.

– Линетт Маркис? – Администратор ухмыльнулся и погладил рукой свою волнистую напомаженную шевелюру. – Она должна быть где-то здесь. Думаю, в костюмерной. На примерке.

– Я хотела бы поговорить с ней.

– Дело ваше, – пожал плечами администратор. – Что касается меня, то я вот уже несколько дней стараюсь держаться от нее подальше. Она как с цепи сорвалась.

Элиза пошла по узкому, грязному коридору, в конце которого была лестница, ведущая в подвал. В коридор выходило множество дверей, исписанных любовными признаниями поклонников актрис.

За стеной раздавались звуки расстроенного фортепиано и женский смех. Вдруг из-под ног Элизы метнулась в сторону тень. Крыса! Театральные кулисы были полны этими мерзкими тварями, поскольку актеры подчас обедали прямо у себя в гримерных. Испугавшись, она совершенно потеряла всякое душевное равновесие, но постаралась успокоиться и взять себя в руки перед трудным разговором с Линетт.

Элиза толком и не представляла, на что она, собственно, рассчитывает, но в конце концов Линетт Маркис тоже женщина и ей свойственны обычные человеческие слабости. Может, удастся угадать, в чем уязвимое место актрисы?..

На минуту Элиза остановилась перед дверью с табличкой «Костюмерная», собирая всю свою волю и храбрость в кулак перед решительным наступлением. Из-за двери доносились чьи-то оживленно спорящие голоса.

– Говорю тебе, мне это не нравится! – капризно визжала Линетт. – Воланы пришиты криво, я буду выглядеть глупо в этих оборках? Да что ты в самом деле, хочешь выставить меня на смех?

– Боже упаси! – раздался глухой голос Фифины. Наверное, у нее был полон рот булавок, поэтому громко и внятно говорить ей не удавалось. – Хорошо, я все переделаю. Вот увидите, оно будет восхитительным.

– Дура! Вот здесь надо подтянуть, а здесь сделать складки… – Тут Элиза робко толкнула дверь, противно заскрипевшую на ржавых петлях.

– По-моему, к нам кто-то пожаловал. Батюшки, да это сама миссис Риордан Дэниелс – краса и гордость чикагского общества!

– Добрый день, Линетт, Фифина. – Элиза смело вошла в комнату и чуть не задохнулась от тошнотворного запаха духов, спиртного и пота. Она увидела на туалетном столике два бокала. Похоже, женщины совмещали примерку с выпивкой.

– Что вам здесь надо? – насмешливо улыбаясь, поднялась со своего места Линетт. – Уж не собираетесь ли вы дожидаться здесь начала вечернего представления?

– Я приехала не на спектакль. Мне нужно поговорить с вами. Без свидетелей, если можно, – добавила Элиза, выразительно глядя на Фифину.

– А может, я не желаю… – вызывающе начала было француженка, но Линетт повелительным взмахом руки велела ей убираться. Фифина не заставила себя долго упрашивать и бесшумно, не забыв плотно притворить за собой дверь, исчезла.

– Ну вот мы и одни, – сказала Линетт. – Фифина вас терпеть не может. Ведь вы пренебрегаете ее шляпками и платьями.

Элиза молча сделала несколько шагов по комнате, как бы оценивая Линетт. На актрисе было броское платье, щедро украшенное воланами и рюшами, демонстрирующее безудержную фантазию бывшей горничной Элизы.

– Значит, Фифина недостаточно хороша для вас? – ухмыльнулась Линетт. – А вот ваш отец, напротив, считал ее вполне подходящей для себя.

– Я здесь не для того, чтобы обсуждать своего отца и Фифину, – вспыхнула Элиза. – Я пришла поговорить о Риордане, вернее, о вашем бессовестном шантаже.

– Шантаж? Ну, это слишком сильно сказано! – Линетт все же заволновалась, открытые плечи и грудь ее покрылись красными пятнами.

– Насколько я могу судить, ваше поведение можно определить именно этим словом. Разве вы не вымогаете деньги, используя невинного ребенка как средство их получения?

Актриса вздрогнула и, не глядя на Элизу, ответила:

– Наверное, вы правы.

– Тогда на что вы рассчитываете?! – взорвалась Элиза. – Скажите мне правду, Линетт! Я должна знать. Ведь вас давно интересуют не деньги – Риордан уже дал вам столько, сколько невозможно потратить в течение долгих лет!

– Актрисам всегда нужны деньги, много денег. – Линетт повела своими пышными плечами. – Мы стареем, покрываемся морщинами и в один прекрасный день перестаем играть главные роли. И тогда мужчины приходят за кулисы осыпать цветами и комплиментами других, молоденьких и свеженьких.

Элиза молча смотрела на Линетт, которой до старости было явно далеко: миленькое личико, сияющие глаза, энергичное тело – одним словом, красотка.

А Линетт тем временем продолжала:

– Когда я вынуждена буду покинуть сцену и окажусь не у дел, то смогу рассчитывать на шикарную старость, вот и все.

– Ценой судьбы вашей дочери! Подумайте о Тессе! – Элиза старалась достучаться до совести Линетт. – Вы же сами говорили, что часто скучаете без нее. Я уверена, вы любите Тессу. Представьте себе только, на какую ужасную жизнь вы обрекаете девочку, если ее признают незаконнорожденной.

Линетт старалась выглядеть неприступно-холодной, но щеки ее горели лихорадочным румянцем.

– Не говоря уже о том, – продолжала увещевать Элиза, – что ваша собственная карьера также полетит к черту, ведь обстоятельства рождения Тессы весьма неприглядны.

– Никто не поверит в то, что это мой ребенок! – вскричала Линетт. – Я могу найти десяток свидетелей тому, что никогда не была беременна!

– Тогда как вы можете утверждать, что Риордан похитил у вас ребенка? – поймала ее на слове Элиза.

– Черт вас побери! – Линетт схватила со столика шкатулку с украшениями и в злобе швырнула ее об пол. – Вы ведь очень высокого мнения о себе, не так ли? И уж конечно, я вам неровня. Риордан не женился на мне только потому, что хотел занять место в свете, а я для этого была неподходящей парой. Вот он и вцепился в вас. – Губы Линетт исказила злобная усмешка. – В благородную леди знатного происхождения… Но позвольте мне сказать вам кое-что. Он женился исключительно ради вашего имени, а не потому, что вы ему нравитесь как женщина. Вы выглядите такой холодной и неприступной, что, готова поклясться, в постели похожи на льдину, обложенную шелковыми простынями…

Каждое слово Линетт унижало Элизу больше, чем пощечина. Актриса презрительно оглядела ее с головы до ног, и Элиза почувствовала, как заливается румянцем стыда.

– Мои интимные отношения с мужем вас не касаются.

– Да, конечно. – Глаза Линетт злобно сверкали. – Он мне про вас многое рассказывал, мисс Льдина. Как вы бесчувственны в его объятиях, как вы лгали ему, как использовали его для обогащения. Вам ведь тоже нужны от него деньги.

У Элизы потемнело в глазах от бессильной ярости и отчаяния. Риордан! Неужели он вправду говорил об их супружеской жизни, о ночах, проведенных вместе, этой вульгарной, мерзкой женщине? Какая подлость! Но может быть, Линетт врет? Не мог Риордан опуститься до такой низости! А может…

Элиза собрала всю свою решительность в кулак и гордо выпрямилась: ей вдруг почему-то стало абсолютно все равно, как выглядеть в глазах Линетт.

– Это правда, что вы намерены отнять у меня мужа?

– Не только намерена, но и обязательно добьюсь своего. Он и так почти в моих руках. – Линетт победоносно взглянула на Элизу. – Он помешался на своей дочери, ради нее готов пойти на все что угодно. Риордан не задумываясь принесет вас в жертву своей отцовской любви. И вам придется уйти!

Слова Линетт просвистели, как летящие кинжалы, и вонзились в самое сердце Элизы. Она едва оправилась от шока: одно дело подозревать об опасности и совсем другое – узнать наверняка.

А тем временем Линетт не умолкая говорила:

– Да, мы намерены избавиться от вас поскорее. Риордан уже давно подумывает о том, как это лучше сделать. Для того чтобы потребовать развода, ему нужно доказательство вашей супружеской измены.

– Измены?! – дрожа всем телом, воскликнула Элиза. – О чем вы говорите?

– Как о чем? О Мэте Эберли, разумеется!

– Мэт! Но он никогда не был моим любовником!

– Разве?

– Нет! Никогда! С чего вы взяли?

– Как с чего? – Линетт многозначительно улыбнулась: – Ведь неспроста Риордан подкупал его. Он сам рассказывал мне, как предложил Эберли крупную сумму денег за отсрочку вашей свадьбы. Ведь этот адвокатишка только с виду такой надменный и благородный, а на самом деле обычный прощелыга, как большинство из нас. Каждый человек имеет свою цену, любого можно купить, поверьте мне.

Неужели они собираются использовать Эберли против нее?! Элизе потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы не упасть в обморок в присутствии любовницы Риордана.

– Я вам не верю, – дрожащим голосом ответила она. – Риордан не мог пасть так низко.

– Чтобы получить свою дочь, он готов сделать и не такое.

– Нет!

– Да! И вы бессильны помешать мне. Я отберу у вас мужа, Элиза. Я перееду в его роскошный особняк и буду заботиться о Тессе на правах мачехи. У меня будет все! Он сам! Его дом, богатство, положение! Я заставлю Риордана сполна заплатить за то, что он когда-то отверг меня! В этой игре все козыри мои!

– Козыри? – Элиза даже не узнала собственного голоса. – Да, вы действительно имеете их, Линетт. Но неужели Риордан сможет привыкнуть к вашему бесстыдству?

– Он будет терпеть! По крайней мере пока Тесса не выйдет замуж, а это, по самым приблизительным подсчетам, лет восемнадцать, если не больше.

Восемнадцать лет! Элизе захотелось закричать и броситься на актрису с кулаками. Но она развернулась и, гордо подняв подбородок, вышла из комнаты.

– Я заполучу его, так и знайте! – с остервенением кричала ей вдогонку Линетт. – Он всегда любил меня, с того самого дня, как мы познакомились! Да мы с ним одним миром мазаны! И я заполучу его!