Неисправимый повеса

Глава 21

С неохотой сознавая, что вечер подошел к концу, Сент взял еще один кусочек торта. Если бы и на других светских приемах было так же интересно, как у леди Бетсон, он не стал бы столь старательно их избегать.

Еще более интересным был, однако, его тихий разговор с Эвелиной Марией. Беседуя с Люсиндой Барретт и графиней, Сент продолжал смотреть на Эви. Когда обсуждение пьесы и обед закончились, оставаться рядом с ней значило бы подвергнуть ее чувство благопристойности слишком большому испытанию. Но она сказала, что любит его. И не потому, что они стали любовниками, или за то, что он приобрел новое здание для сирот, а по какой-то другой причине, которую она сама не могла объяснить.

Те немногие комплименты, что он получал, по большей части относились к его искусству любовника, или к умению очаровывать, или метко стрелять из пистолета. Все это были характеристики, которые он мог определить и контролировать.

Мысль о том, что кто-то действительно любит его, казалась гораздо более тонкой и ценной. И полностью неожиданной.

В последний раз рассмеявшись, Эвелина и мисс Барретт поднялись. Поспешно отложив торт в сторону, Сент присоединился к ним.

— Мне нужно идти, — протяжно сказал он, взяв руку леди Бетсон. — Иначе десятки владельцев клубов вышлют поисковые команды. Благодарю вас, что позволили вторгнуться в ваши владения, леди Бетсон. Вы организовали интереснейший вечер.

На округлых щеках графини показались ямочки. — Следующий интересный вечер состоится двенадцатого, для обсуждения «Чайлд Гарольда» лорда Байрона. Вы получите приглашение, лорд Сент-Обин.

— И я охотно буду присутствовать.

Сент откланялся, догнал молодых леди и предложил руки им обеим.

— Вы позволите проводить вас?

В отличие от Эвелины мисс Барретт едва прикоснулась к его руке, и Сент расценил этот контраст как еще один добрый знак. Эви не стеснялась прикасаться к нему при всяком удобном случае, даже на публике. Ему только нужно позаботиться о том, чтобы таких удобных случаев было как можно больше.

— Эви сказала мне, что вы по случаю сделали удачное приобретение, — произнесла темноволосая леди, устремив взгляд в сторону коляски, когда они вышли на дорогу.

Ну что ж, она умеет хранить секреты.

— Мне показалось, что так следовало поступить, — ответил Сент, подсаживая девушку в экипаж.

Однако когда наступил момент освободить руку Эвелины, он сделал это с неохотой. Поднявшись в карету, Эви обернулась и посмотрела на него.

— Доброй ночи, Сент, — прошептала она, высвобождая пальцы из его руки.

— Спокойных снов, Эвелина Мария.

Карета укатила прочь, и Сент-Обин вскочил в седло. Как он уже говорил, для ночных бродяг, подобных ему, вечер только начинался. Но погружаться в раздумья лучше дома, за бутылкой бренди, чем за карточным столом в «Иезавели».

Отворив парадную дверь, Джансен заморгал.

— Милорд, мы не ждали вас так рано.

— Планы изменились, — проворчал он, отдавая плащ и прихватив графин бренди со стола в холле.

— Прислать Пемберли позаботиться о вас?

— Не надо. Обойдусь.

— Спокойной ночи, милорд.

Сент устало поднялся по лестнице и по длинному коридору прошел в свои личные апартаменты. Завтра снова начнется; суета, но сегодня ночью, слава Богу, он собирался немного выпить и хорошенько выспаться. Когда он отворил дверь спальни, его обдало холодным воздухом, несмотря на то что в камине за железной решеткой потрескивал огонь. Кто-то оставил чертово окно открытым.

— Привет, милорд.

Сразу же узнав этот голос, Сент обернулся и совсем не удивился при виде парнишки, который, облокотившись о спинку, развалился на кровати. Испачканные башмаки оставили на дорогом покрывале грязные следы.

— Рэндалл, — сказал Сент, снимая сюртук и перекидывая его через спинку ближайшего стула, — тебе не следовало оставлять окно открытым.

— Я подумал, что, может, мне придется смываться по-быстрому.

Свою правую руку парень Прятал под подушкой. Сент мысленно оценил расстояние до двери, до гардеробной и — до мальчишки. Рэндалл был ближе всего.

— И почему же такое могло бы случиться?

Рэндалл пошевелился, и из-под смятой подушки выглянуло полированное стальное дуло, а затем и весь пистолет.

— Когда я устрою большой шум, пустив пулю вам в башку. ваши слуги могут явиться сюда посмотреть.

Согласно кивнув, Сент погрузился в одно из глубоких кресел, расположенных между камином и кроватью. Все его мускулы были напряжены.

— В тебе просто проснулся вкус к убийству, или есть что-то, что тебя особенно беспокоит? Знаешь ли, есть более удобные мишени, чем я.

— Я говорил мисс Эви, что нужно было похоронить вас в этой темнице. Я говорил ей, что не выйдет ничего хорошего, если позволить вам снова увидеть дневной свет. Мисс Эви — не понимает, что людям с деньгами нет никакого дела до таких ничтожеств, как мы.

— И кроме того, люди с деньгами не самые лучшие мишени. Тех, кто в нас стреляет, вешают.

Парень пожал плечами, спустил ноги с кровати и встал. Пистолет в его руке не дрожал, и Сент не сомневался, что Рэндалл ни на секунду не поколеблется спустить курок. Хвала Люциферу, что мальчишка заявился к нему, а не к Эвелине.

— Если бы кто-нибудь отобрал у вас дом, разве вы не пристрелили бы его? Если бы вам пришлось почти целую неделю слушать плач малышей, испуганных тем, что они теряют свои постели, что им теперь придется есть крыс и жить в сточной канаве, разве вы не пристрелили бы человека, который сделал это? Не заботясь о том, благородных он кровей или нет?

Рэндалл все больше распалялся, и, по правде говоря, Сент не мог винить его за это.

— Да, я бы его пристрелил, — согласился он, — если бы только он не успел уже все обдумать и найти правильное решение.

— Говорите что хотите, это уже ничего не изменит. Вы можете дурачить мисс Эви, но не меня.

— И в чем же?

Не успел Рэндалл и рта открыть, как Сент начал действовать. Он вскочил, зажал под мышкой руку мальчика с пистолетом, изогнулся и, перекинув Рэндалла через себя, швырнул на пол. Схватив пистолет свободной рукой, он, однако, опустил его дулом вниз.

— Пойдем со мной, — сказал он.

Паренек сел, потирая запястье.

— Будь я проклят. Благородные не умеют так драться. Где вы этому научились?

— Ты не первый, кто навел на меня оружие, — сухо сказал Сент. — Вставай.

— Я не собираюсь отправляться в тюрьму.

— Сейчас самое время решать это.

— Не пойду.

Сент вздохнул.

— Никаких тюрем, никаких темниц и никаких цепей, хоть я и не прочь треснуть тебя по голове в обмен на любезность, которую ты мне оказал.

Со злобой глядя на него, Рэндалл поспешно поднялся на ноги.

— Мисс Эви думала, что я убью вас. Я пытался, но вы оказались хитрее.

Сент еще раз молча возблагодарил того, кто услышал его мольбы, и Рэндалл Бейкер не обратил свои кровожадные намерения против Эвелины.

Если бы мальчишка ранил или хотя бы напугал ее, Сент наверняка не был бы столь снисходительным, как в этот вечер.

Держа Рэндалла впереди себя на случай, если парню вздумается ударить его чем-нибудь еще, — Сент спустился с ним по лестнице в кабинет. Слуги отправились спать, и это было к лучшему. В любом случае он вовсе не хотел, чтобы видели, как он ведет подростка под дулом пистолета.

— Сядь сюда, — сказал он, указывая на стул возле письменного стола.

Все еще посматривая на него с подозрением, Рэндалл подчинился.

Сент уселся напротив, положив пистолет так, чтобы его легко было достать, и подтолкнул небольшую стопку бумаг в сторону Рэндалла.

— Мисс Эви удалось сотворить с вами чудо, или я должен прочесть тебе верхнюю страницу?

Мальчишка осклабился.

— Я немного умею читать.

Скрывая свое удивление, Сент кивнул. Видимо, Эвелина действительно сотворила чудо или даже два.

— Тогда читай, — сказал он, зажигая лампу и подкручивая фитиль.

Громко выговаривая слова, Рэндалл принялся за работу. Промучившись пять минут, он поднял взгляд на Сента.

— Что это за слово?

Сент склонился ниже.

— Ежегодно. Это значит, что налог на имущество будет пересматриваться один раз в год.

Какое-то время Сент наблюдал за Рэндаллом, на юном лице которого отражалось растущее разочарование. Он тщетно пытался разобраться в том, что выглядело для него почти иностранным языком.

— Могу я подвести итоги? — предложил маркиз.

— Что-то насчет дома. Это я понял.

— Очень большого дома, на Эрлс-Корт-Гарденс, с двадцатью семью комнатами. Это, — и он щелкнул пальцем по бумагам, — договор на двадцати трех страницах о приобретении мной дома в качестве помещения для несовершеннолетних, лишенных попечения родителей.

На лице Рэндалла явственно отразилось смущение.

— Вы купили для нас другой приют?

— Да, именно так.

— Почему? Сент вздохнул.

— Ваша мисс Эви очень убедительна.

— Вы собираетесь жениться на ней?

Пытаясь не обращать внимания на легкую дрожь, которая охватила все его существо при словах мальчишки, Сент пожал плечами:

— Возможно.

Он снова сложил бумаги аккуратной стопкой.

— Теперь иди домой. И, смею предположить, ты не станешь распространяться о пистолете или вторжении в мой дом. Учитывая, что оружие принесла Эвелина, ее это может слегка расстроить.

— Ага. А вы, маркиз, не такой уж паршивый дьявол, как я думал. Я рад, что не пристрелил вас.

— Я тоже.

Держа в руке пистолет, Сент выпроводил Рэндалла через парадный вход. Заперев тяжелую дубовую дверь, он с облегчением прислонился к ней спиной. Ночной инцидент был далеко не самым дерзким вызовом, который он когда-либо получал, но тем не менее он больше обеспокоил Сента, чем прежние схватки.

Раньше, когда он оказывался под дулом пистолета, находившегося обычно в руке разгневанного мужа или другого родственника очередной крошки, его действительно совершенно не заботил исход стычки. Сегодня ночью, однако, его это обеспокоило. Не потому, что он боялся быть убитым, а потому, что смерть помешала бы ему выполнить задачу, которую он перед собой поставил, а именно: обладать Эвелиной Марией Раддик. Говоря проще, он не хотел умирать, потому что теперь ему было ради чего жить.

Вытащив из кармана пистолет, он повернул его, чтобы достать из ствола пулю. Ничего не получилось.

— Будь я проклят.

Ствол был пуст. На его взгляд, пистолет никогда и не был заряжен. Эвелина удерживала его в плену с незаряженным пистолетом! Сент покачал головой. Она сказала, что никогда не причинила бы ему вреда. Никто и никогда прежде не смел обходиться с ним подобным образом, но и не значил для него столько. Бог свидетель, она очень отважна.

А это в сочетании с кучей добрых намерений и склонностью видеть во всем и во всех только хорошее делало ее опасной. И единственный способ защититься — это увериться в том, что ей не ускользнуть из его рук.

Сенту очень хотелось поговорить с кем-нибудь о своем странном открытии, но все, кого он мог считать заслуживающими доверия, были теснее связаны с Эвелиной, чем с ним. Какое-то время Сент оставался в холле, вслушиваясь в тишину дома, но внезапно его осенило, кого скорее всего мог бы он сделать своим доверенным лицом. Отделившись от двери, маркиз направился в помещение для слуг.

— Джансен, — позвал он, тихонько постучав в ближайшую К центральной части дома дверь. — Поди сюда!

Спустя мгновение дверь открылась. Дворецкий без сюртука, в мятой рубашке поспешно выскочил в коридор.

— Милорд! Что-то случилось?

— Пойдем со мной, — сказал Сент.

— Сейчас, милорд?

— Да, сейчас.

— Я… э-э… хорошо, милорд.

Приглушенные шаги одетых в чулки ног следовали за Сен-том по пути в главный коридор. Хвала Люциферу, дворецкий не успел еще снять брюки. Схватив со стола свечу, Сент направился в малую гостиную. Пока Джансен замешкался в дверях, маркиз присел перед камином и зажег свечу от углей.

— Садись, — приказал он и, поднявшись, поставил свечу на каминную полку.

— Вы меня увольняете, милорд? — спросил Джансен напряженным голосом. — Если так, то я бы предпочел по крайней мере обуться.

Сент опустился в кресло, стоявшее напротив двери. Отлично. Выбранное им доверенное лицо думает, что его вызвали для увольнения.

— Глупости, — проворчал он. — Если бы я вознамерился вручить тебе твои бумаги, я бы по крайней мере дождался для этого более подходящего часа. Садись, Джансен.

Откашлявшись, дворецкий нерешительно ступил в малую гостиную в своих белых чулках и осторожно уселся на самый краешек ближайшего кресла. Поколебавшись, он сложил руки на костлявых коленях.

Ну что ж, это не сработало. Джансен выглядел как приговоренный перед казнью, и Сент начал уже подумывать, не довел ли он без особого труда своего дворецкого до апоплексического удара.

— Бренди? — сказал он. Джансен вскочил на ноги:

— Сию минуту, милорд.

— Сядь. Я сам принесу. Хочешь стаканчик?

Поднявшись, Сент направился к сервировочному столику с выпивкой.

— Я? Сент взглянул через плечо.

— Прекрати ныть. Ты пищишь, словно мышь. Да, ты.

— Я… ммм… да, милорд.

Как только они уселись — и на этот раз относительно удобно, — Сент отхлебнул большой глоток бренди.

— Мне захотелось узнать еще чье-нибудь мнение о проблеме, — начал он. — И я выбрал тебя.

— Благодарю за честь, милорд.

Стакан дворецкого почти опустел, и Сент, наклонившись, снова наполнил его.

— Требуется рассудительность. И честность.

— Конечно.

Теперь дело дошло до самого трудного. Все было так глупо! Он не мог поверить, что способен думать о подобных вещах, не то чтобы произносить их вслух. Хотя бы и своему дворецкому.

— Я подумываю, — начал он медленно, — произвести здесь некоторые изменения.

— Понимаю.

— По правде говоря, я подумываю о… — Сент остановился. Слово просто не хотело сходить с языка. Это было очень странно, слишком чуждо. Откашлявшись, он сделал новую попытку: — Я предполагаю обзавестись… приобрести…

— Новые занавески, милорд? Раз вы сказали, что хотите услышать мое честное мнение, шторы на окнах, особенно в комнатах нижнего этажа, совершенно…

— Не шторы.

— Ах!

Сент прикончил стакан бренди и налил еще.

— Это гораздо значительнее занавесок, поверь мне.

— Новый дом, милорд? — спросил Джансен. — Из весьма достоверных источников я слышал, что дом лорда Уэнстона на Парк-лейн скоро будет выставлен на про…

— Жену, — резко оборвал его Сент. — Я подумываю о том, чтобы жениться.

Какое-то время дворецкий сидел молча, с отвисшей челюстью.

— Я… милорд, я просто не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы давать вам советы по таким вопросам.

— Не говори так, — возразил Сент. — Только скажи, можешь ли ты представить себе меня женатым человеком или нет.

К его удивлению, дворецкий отставил в сторону стакан с бренди и наклонился вперед.

— Милорд, я не хотел бы переступать границы, но я давно уже заметил… изменения в вашем поведении. Но на вопрос о том, можно ли представить вас женатым человеком или нет, по моему мнению, ответить можете только вы. И эта леди, конечно.

Сент нахмурился.

— Трус.

— И это тоже.

Часы в холле пробили один раз.

— Иди спать, Джансен. Ты мне чертовски сильно помог.

— Да, милорд. — Дворецкий поплелся к двери, затем остановился. — Осмелюсь предположить, вам следует задать себе вопрос, станете ли вы счастливее с женой.

Джансен скрылся в темноте коридора, а Сент так и остался сидеть в кресле, прихлебывая бренди при слабом, колеблющемся свете свечи. Обсуждался вопрос не о женитьбе вообще, а о женитьбе именно на этой женщине. Станет ли он счастливее, обладая Эвелиной? Или станет наблюдать, как это делает Кларенс Алвингтон? На этот вопрос нельзя было ответить просто «да» или «нет». Потому что вопрос состоял не в том, будет ли он счастлив с ней, а в том, сможет ли он жить без нее.