Неподходящий

Глава 19

Головокружительный поцелуй заставил Киру потерять всякое терпение. Исчезли последние ориентиры в пространстве; тело, охваченное приливами и отливами мучительно-приятных, то обволакивающе-тягучих волн, то остро-болезненных, раскаленных стрел возбуждения, безоглядно стремилось к утолению особенной, небывало сильной жажды.

Она и Сергей задыхались и хватали ртом сухой воздух в миллисекундных паузах между откровенными поцелуями, но не могли разомкнуть губ полностью. Сознание путалось, перед глазами стояла полупрозрачная пелена. Кира замечала только Сергея. Его черные, не имевшие дна и предела глаза смотрели безотрывно в ответ, забираясь под сердце и разжигая внутри груди неуемное, неукротимое пламя.

Руки — и ее, и его — давно действовали сами по себе, не спрашивая разрешения у тех, кому принадлежали. Беспрерывно оглаживая грудь, бока и живот, забираясь Сергею под пояс брюк кончиками пальцев, Кира чувствовала, что потребность дотронуться, испытать тактильный контакт с ним — настолько близкий, насколько возможно, — словно не поддавалась восполнению.

Ладони пылали, ощущая тепло и гладкость его кожи, в венах вспыхивала кровь, отзывчиво реагируя на любое движение крепких, четко оформленных мышц: очевидно, Сергей очень даже занимался спортом. Кира еще в прошлую совместную ночь, пусть и не слишком осознано, запомнила, каким подтянутым и полным сил было его тело.

Неожиданно, но впечатлилась она не только с эстетической точки зрения, но и с вполне разумной: следившие за собственными внешностью и здоровьем мужчины вызывали уважение. В случае Сергея это уважение крайне быстро перевоплотилось в восхищение. Кира и хотела бы найти в его личности или внешности недостатки, но пока не удавалось. Особенно сейчас, когда он смотрел на нее так, что ритм сердцебиения сбивался, а дыхание замирало, пока внутри в свободном падении с обрыва летели стаи бабочек.

— Ты очень красивый, — шепотом вырвалось у нее, когда выдалась короткая передышка в бесконечном и безумном касании губ к губам.

Темные, почти чернильного цвета волосы, были взъерошены ее руками, и Кира не отказала себе в удовольствии пропустить их сквозь пальцы еще раз. Такой, растрепанный и чуточку потерявший цивилизованный вид, Сергей нравился ей до болезненных спазмов ниже живота и томления во всем теле.

— Ты куда прекраснее, — произнес он огрубевшим голосом, обведя ее хищным, полным обещания взглядом, подолгу останавливаясь на обнаженной, покрасневшей и влажной от ласк груди, на горящих губах, на широко разведенных бедрах, что, застыв в паре сантиметров от центра, уверенно сжимали его руки. — Я столько всего хочу с тобой сделать, — признался он, — что мысли разбегаются.

Кира задрожала, вмиг захваченная неясными, но будоражащими фантазиями.

— Что именно? — Она облизала губы.

— А что бы ты хотела? — задал он вопрос, не отводя глаз от ее рта.

В нынешнем полуобморочном состоянии Кире не удалось выцепить из головы ни единой полностью оформившейся идеи.

— Не знаю... Удиви меня.

На лице Сергея мелькнуло непривычное, будто чуть дикое выражение, но исчезло спустя миг.

— Удивить? Что ж, — он отступил на шаг и, не переставая придерживать Киру за бедра, попросил: — Вставай.

— Ч-что?

— Не бойся, — сказал он успокаивающе. — Лишь попробуем новую позу. Тебе понравится.

— Хорошо, — согласилась она, но слабость в ногах заставляла медлить.

— Давай, я тебя держу.

Кира нерешительно сползла вниз, успев проехаться по телу Сергея своим, отчего они на несколько секунд явно позабыли, что именно затеяли совсем недавно.

— Вот так, — прошептал он ей на ухо и оставил легкий поцелуй на шее, прежде чем легко укусить за мочку. — Развернись. – Кира поддалась, следя за подсказками его направляющих рук. — Облокотись о стол и прогнись в спине.

— Я... — Ноги уже не просто ослабли, а тряслись, и она по-настоящему боялась рухнуть на пол. — Я не устою, — просипела она обеспокоенно.

В голове был сумбур: поза казалась волнительно откровенной и требующей особого доверия к партнеру. По крайней мере Кира даже в обычной жизни не любила поворачиваться к человеку спиной, а здесь, наедине с Сергеем, обнаженная, выставленная напоказ и почти утратившая контроль, она была уязвима как никогда. И возбуждена до неведомой в прошлом степени.

Наверное, таков на вкус соблазн — пугающий и желанный одновременно, сбивающий с толку, лишающий воли и толкающий на риск вопреки страхам и рассудку.

— Я тебя удержу, — ответил Сергей уверенно, подойдя ближе и подхватив ее одной рукой под живот. Второй он коснулся ее спины и осторожно надавил, показывая, как нужно прогнуться, и Кира подчинилась. — Да, — его выдох обжег кожу шеи, широкая и пылающая ладонь, лежавшая на животе, спустилась и потянула давно мешающее белье вниз. — Вот так.

Кружевные трусики сползи по ногам и упали на пол, успев вызвать у Киры очередную порцию болезненно-приятных импульсов в теле. Теперь уже пальцами обеих рук Сергей выводил узоры на внутренней стороне ее бедер, полностью накрыв ее тело своим, и постепенно подбираясь к пульсирующему, набухшему клитору.

Когда его ладонь наконец легла на лобок, Кира буквально захныкала от невыносимости столь скромной ласки. Хотелось больше, бесстыднее и сильнее.

— Сергей!

— Что? — Пальцы не сдвинулись ни на миллиметр.

— Я... Мне нужно... — Прежде не знающая о проблемах с лексическим запасом Кира не могла подобрать слов.

— Да? — Хриплый, приглушенный голос расходился под кожей теплым медом.

— Не мучай меня! — нашлась она в конце концов. — Ты... обещал... А-а-ах. — Стон вырвался вдруг и получился неожиданно громким.

Говорить дальше Кира не могла, полностью сфокусировавшись на том, как длинные, умелые пальцы размазывают по нежной, сверхчувствительно коже половых губ смазку, сжимают и снова гладят, разводят и забираются глубже, чтобы подняться выше и повторить, продолжая избегать прикосновений к клитору, дразня нервные окончания у входа, отчего подгибаются ноги и закатываются глаза.

Тихо постанывая и всхлипывая, Кира повержено уперлась лбом в холодную металлическую поверхность стола, пытаясь отыскать точку опоры, — ей казалось, что она парит, оторвавшись от земли, подхваченная руками Сергея, и это было уже слишком.

Слишком чувственно. Откровенно. Доверительно.

А потом она открыла глаза, и в поле ее зрения попали собственные бедра и проникающие в центр между ними мужские пальцы с сочившейся по ним влагой, и Кира потеряла саму себя. Телом будто руководил кто-то извне, как веревочной куклой: прогиб в пояснице стал глубже, ноги выпрямились, вынуждая ее привстать на носочки, локти впились в столешницу, а ладони сжались в кулаки.

Вскрикнув, Кира затряслась в невозможном, убивающем мир оргазме, и обмякла.

Перед распахнутыми в удивлении глазами стояла тьма, внизу живота, расходились, постепенно замедляясь, зачаровывающие волны пронзительно-сладкой неги, и тело казалось невесомым. Эмоций, переполнявших сейчас Киру от и до, было столько, что она не знала, как их выплеснуть. Ноги ослабели, а недавняя легкость уже сменялась истомой и тяжестью.

Погрузившись в собственные ощущения, Кира едва не забыла о Сергее, застывшем за ее спиной. Лишь когда звенящий в голове и ушах гул утих, до нее вновь донеслось частое, прерывистое дыхание, напоминавшее о его возбуждении. Наверное, несмотря на свое состояние, Сергей позволял ей прийти в себя перед следующим витком безумия. Что он непременно случится, она не сомневалась ни секунды.

— Ты как? — Хриплый шепот нарушил установившееся прежде безмолвие.

— Я... — Кира сглотнула, смачивая осипшее горло. — Не ожидала, что будет так... хорошо. — Вжав ладони в стол, она выпрямилась и медленно развернулась; былая смелость испарилась, зато вернулось стеснение.

Почти сразу на ее смену позиции отреагировал Сергей, вновь заключив Киру в кольцо собственных рук и заставив вздрогнуть: чувствительность еще сохранялась и любое, самое незначительное прикосновение отзывалось внутри залпом болезненно-острых искр.

— Я старался, — сказал он довольно в ответ на ее слова.

Кира подняла голову и встретилась с ним взглядом. Хватило пары мгновений, чтобы почувствовать, как едва заметными пульсациями томления к ней возвращается уже знакомая жажда. Весь облик Сергея: расширенные, черные зрачки, чуть приоткрытый рот, напряженная, высоко вздымающаяся грудь и застывшая в ожидании фигура, — незримо вибрировал желанием и сексом, непреодолимой силой неизбежности грядущего и словно утягивал на дно воронки.

Кире вдруг подумалось, что теперь эта неизбежность близости всегда будет обволакивать ее и Сергея, заключая в невидимую сферу, где будут безоглядно исчезать воля и разум.

Необходимость прикосновения опять стала превалирующей и определяющей дальнейшее. Преодолевая последние сантиметры дистанции, Кира и Сергей одновременно шагнули навстречу друг другу.

Теплые и ласковые мужские ладони огладили женские предплечья и плечи и затем замерли у шеи, позволяя себе лишь кончиками пальцев забираться в копну волос. По Кириной коже роем понеслись мурашки — до того это было приятно. В груди затеплилась нежность и упала новой искрой в едва начавший затухать огонь.

Не обменявшись больше ни словом, она и Сергей впились друг в друга взглядами. Гипнотизируя и завораживая. Достаточно осмелев, Кира вытянула руки вперед, наконец дотрагиваясь до манящей груди и медленно-медленно заскользила ладонями вниз под все учащающиеся хриплые вздохи, раздающиеся в нескольких сантиметрах над ее головой.

Подрагивающими от волнения и предвкушения пальцами она все-таки успешно покончила с наполовину расстегнутыми ранее брюками и стянула боксеры на середину соблазнительно накаченных бедер, несмотря на совсем нерациональный страх не справиться с простейшими действиями. Вопреки неловкости глаза, ведомые любопытством, тут же устремились вниз, и Кира застыла, рассматривая и изучая эрегированный член.

Пульс поочередно бился то в горле, то в висках, во рту сохло, в голове никак не возникало конкретных инструкций о дальнейших шагах, словно не было в ее жизни откровенных книг, фильмов, разговоров с подружками и бездонной пропасти под названием «Интернет». Никогда прежде Кира не чувствовала себя настолько несведущей, как в эти пару секунд.

К счастью, из марева паники ее вызволил Сергей.

— Презерватив...

— Что? — она заморгала и подняла на него непонимающий взгляд.

Сергей, казалось, завелся еще сильнее прежнего, но в чертах его лица отчетливо угадывалась особенная, словно смешавшаяся с уязвимостью досада.

— У меня нет с собой, — пояснил он, и до Кира разом дошли сказанные им пару секунд назад слова.

— О..., выдохнула она. — Я...

— Не нужно, — Сергей напряженно рассмеялся сквозь стиснутые зубы. — Большой мальчик, потренирую выдержку.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — она подступила ближе, пока не уперлась в его тело своим.

— Ты же не... — начал Сергей с занудным предостережением в голосе.

Кира закатила глаза и снисходительно оборвала идиотское (неужели правда, что мужчины настолько глупеют во время секса?) предположение:

— Разумеется, я не дам тебе кончить в меня без защиты, но... Я хочу кое-что попробовать, — не обрывая зрительного контакта и продолжая говорить, она опустила руку и обхватила ладонью касавшийся ее бедра член.

Какой бы уверенной и просвещенной Кира ни была в теории, на практике страх сделать что-то не так — наивно или неправильно, болезненно или совершенно не возбуждающе коснуться, — в мгновение проник ей в кровь. Мелко задрожали руки, будто бы обессилив, и первое движение получилось слабым и нерешительным.

Всего-то требовалось провести по удивительно нежной и горячей коже вверх-вниз, чувствуя пульсацию бьющейся под ней крови, и лишь затем осмелиться и сжать пальцы сильнее, образовав тугое кольцо. Член в ее неловкой хватке, однако, стал тверже, и Кира закусила губу, вновь поймав опаляющий взгляд Сергея.

Он смотрел на нее, но будто против воли косился вниз, где ее рука продолжала осваивать искусство петтинга, и в темных глазах отражалось перемешенное с возбуждением смятение... и как будто бы затаенная нежность, причины которой Кира не знала.

— Я все... делаю правильно? — уточнила она смущенно и сразу пожалела о высказанном вопросе, бесхитростно выдающим отсутствие у нее какого-либо опыта.

— Не волнуйся. — Голос Сергея прозвучал спокойно и доверительно, несмотря на прерывистость дыхания. — Я полностью к твоим услугам.

Кира тихо рассмеялась. Это было странно, но приятно: шутить, когда в воздухе плотной пеленой туманится секс, а в насытившемся недавно теле опять просыпается желание.

— Даже так? — поинтересовалась она весело, забираясь пальцами ниже, наконец вспомнив и прочитанные в книгах, и услышанные в откровенных разговорах техники и приемы.

Мышцы на теле Сергея проступили отчетливее. Сквозь сжатые губы у него прорвалось тихое шипение, а веки на секунду сомкнулись. Кира довольно вздохнула и поерзала на месте, предприняв бесплодную попытку ненамного унять томление между собственных бедер.

Грудь ныла; желая прикоснуться, она подняла свободную руку, когда Сергей поймал ее движение вновь распахнувшимся взглядом, что в миг стал еще темнее и порочнее. Кира замерла, растерянная и смущенная, но мужская ладонь немедля накрыла ее собственную и, закончив начатый прежде жест, сжала через ту упругое полушарие с напряженным соском.

— Поласкай себя, — попросил Сергей хрипло. — Я хочу посмотреть.

— Я...

Вместо ответа он толкнулся в удерживающую его член ладонь, и Кира поперхнулась вдохом из-за ударившей по всем нервам волны возбуждения: такой развязной, пошлой и горячей ей показалась эта единственная фрикция.

— Ну же, — подбодрил Сергей. — Нам нечего... — говоря, он выпустил ее ладонь из своей и занялся второй грудью: слегка сжал, ударил кончиком ногтя по затвердевшему соску — и наклонился ниже, шепотом лаская мочку уха: — ...стесняться. — Пальцы второй руки легли на Кирин лобок.

Они одновременно приглушенно застонали, когда она наконец отмерла и действительно осмелилась на ласку — для него, и для себя. Губы встретились в затяжном, влажном и глубоком поцелуе. Тела прижались друг к другу еще ближе, пока их руки уже совершенно бесконтрольно, с запредельной откровенностью доставляли им взаимное, сумасшедшее удовлетворение, подводя к краю, но не позволяя ступить дальше, возводя муку ожидания на новую высоту.