Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты

Глава 2, в которой полудница с сыном старосты в игры играет

- Полудница? – парень чуть сощурился, разглядывая меня. – Да ну, брешешь.

И ухмыльнулся довольно, словно зная какой-то секрет, глаза засверкали азартно. Синие-синие глаза, прямо васильки в поле. Ресницы густые, светлые, и такие же светлые брови. По виску капелька пота течет – жарко сейчас, солнце так и печет.

- Не веришь? – удивилась я.

- Нет, - и заулыбался шире, лоб и висок тыльной стороной ладони вытер, голову на бок склонил. – Живая девка. Навь сквозь траву идет, не приминая, а за тобой вон, дорожка тянется. И репей в волосах.

Кивнул за мою спину. Самодовольно.

Репей ему! Вот зараза!

Стоял так расслабленно, опираясь на косу, отдыхая. Не боялся. А ведь не мог видеть, как подошла, уж об этом я позаботилась, глаз отводить умею. Он меня не знает, а чужих здесь не ходит. Да и что за девка – босая, в одной сорочке, рыжие волосы ветер раздувает. Но не боится все равно.

Смотрит прямо, внимательно. Чуть насторожено, но совсем чуть-чуть. Ему интересно.

Хорош парень. И вблизи, вот так, хорош особенно. То, что нужно – от моих сердечных страданий, чтоб поскорее Гуса забыть. Высокий, косая сажень в плечах, кудри цвета спелой пшеницы колечками вьются. Все девки в деревне, небось, по нему сохнут, вот и уверен в себе. Думает, стоит ему поманить, и даже навка-полудница не устоит?

Только ведь не он за мной, я за ним пришла. Я его поманю.

Понравился он мне. Я его еще неделю назад на ярмарке приметила, узнала у людей – кто такой и где живет.

Вот прям хорош!

- И много ты нави повидал, раз так уверен? – спросила.

- Случалось, - он дернул плечом. Небрежно.

А вот это интересно даже. Навь, значит, тут… А такие тихие, благостные места, кажется.

- Не боишься? – спросила я.

И чуть рукой повела.

Навести легкий морок, чтоб он не заметил, как уже раз – и за его спиной, в два прыжка, по скошенной траве, совсем не трудно. Морок - как раз по моей части. Большой силы у меня нет, но такое баловство без труда дается.

Парень только глазом моргнул.

- Не боишься меня, Коен, сын Тодора, - шепнула я. Хотела на ухо, но до уха мне не дотянуться, он же здоровый, словно медведь. – А если я по твою душу пришла?

Боится. Короткие волоски на шее сзади разом дыбом встали. Но, надо должное отдать, парень даже не дернулся, только плечи напряглись. И руки косу крепче сжали.

- Заберешь? – спросил почти ровно, только чуть-чуть хрипло.

Готов вот так…

- А если позову, пойдешь со мной? – спросила вкрадчиво и мягко-мягко. Когда я так спрашиваю – мало кто устоять может.

И снова рукой повела, так, что у него на мгновение в глазах потемнело, поплыло, для пущего эффекта, словно и правда сейчас заберу.

Парень чуть вытянулся, но даже обернуться не попытался. Замер, очень стараясь дышать ровно. Только сердце заколотилось, это я чувствовала. Откуда ему знать, что темнеет сейчас в глазах не навсегда?

А рубашка у него на спине вся мокрая насквозь. Но не от страха, от работы на жаре. Вон он сколько травы покосил. Крепкий парень, все отдыхают, а он косит тут… Или в чем дело?

- Если за реку позову? - шепотом сказала я, и снова чуть ближе к уху потянулась, даже на цыпочки встала.

За ту реку, которую обратно человеку уже не перейти.

А парень вдруг взял, и повернулся ко мне. Коса в его руках… нет, не острием, пяткой мне по ноге ткнулась, легонько так, я бы и внимания не обратила…

- Пойду, - сказал уверенно, ухмыляясь прямо до ушей. – Сейчас самое время в речке купаться.

И косу снова к моей ноге приложил. Довольный. Теперь уже явно, так, чтобы я оценила этот ход. Бровь хитро поднял. Синие глаза сверкнули весело.

Недавний мимолетный страх его - как рукой сняло.

Я оценила. Молодец парень!

- Значит, не боишься? – спросила весело.

Он так близко, что почти касается меня. Да еще шею чуть вытянул, за ворот сорочки пытается заглянуть. Совсем обнаглел!

- Не-а, - качнул головой. – Для навки ты сопишь слишком громко, и дыхание у тебя теплое, живое, мне в шею, - и фыркнул, прям снисходительно, руку ко мне потянул. – И репей – вот!

За волосы слегка дернул, но репей и правда вытащил. Когда я только успела?

Ах, ты ж…

- Соплю громко?! – возмутилась я, и по лбу его щелкнула. А щелкать я умею так, что искры из глаз, Гус учил. Но парня таким не проймешь. Он только моргнул, засмеялся.

- Очень серьезно сопишь, - сказал он. – Уверен, мертвяки так не умеют. Так что зови, пойду, куда скажешь. Не испугаюсь. А можно и не ходить, - и плечом так дернул. – Можно прямо здесь.

Вот же зараза!

- Косу брось, - сказала я. – Тогда можно и здесь.

- Железа ты не боишься.

- Не боюсь, - согласилась я. Железо, правда, мою волшбу слегка сбивает, но я сейчас и без всякой волшбы справлюсь. Главное, если не боюсь – значит не навь. – Брось. Все равно не люблю, когда в меня железом тыкают.

Он бросил послушно. Демонстративно так. Даже чуть руки в стороны развел, показывая, что совсем передо мной безоружен.

- Так кто ты? – спросил, глядя на меня.

- Полудница, - я пожала плечами. – Зачем тебе знать?

- А зачем пришла?

- А на что похоже, по твоему?

Я руку протянула, пальцами по его груди провела, осторожно, нежно, но он все равно дыхание задержал. И ноздри чуть раздулись.

- Хм… - сказал с интересом.

А потом сам, осторожно ворот моей сорочки к себе потянул, заглянул… Да, под сорочкой на мне ничего, и я не скрываю.

- На игру похоже, - сказал он. – Вот только правил я не понимаю.

Хороший парень. И не боится – поэтому особенно хорош. Даже прямо в омут готов броситься, я отлично вижу в его глазах, что не отступит и не откажется идти до конца. Мне волшбой его лишь чуть-чуть потянуть нужно, он и правда хоть за реку пойдет.

Но знать хочет. Тогда тем более молодец.

Только знать ему пока совсем не надо.

- Меня любимый предал, - сказала я. – Отомстить хочу.

- Неправда, - вдруг как-то серьезно сказал он.

- Нет правда, - не согласилась я, сама невольно нахмурилась под его взглядом. – Просто поверь, мне очень надо. Обещал пойти за мной, вот и иди, держи слово. Не спрашивай. Раздевайся, все снимай. Не бойся… может, я просто посмотреть хочу. Кровь пить не буду.

- Только посмотреть? А я-то на другое надеялся.

Нет уж, вот так, с первого раза, я к нему в объятья прыгать не готова. Сначала посмотреть хочу, чего он стоит… А там поглядим.

И улыбнулась хитро, подмигнула ему. И сорочку чуть в сторону сдвинула, плечико открывая.

- Другое тоже быть может…

* * *

Снова мы встретились через три дня.

Он дрова поколоть пришел. Не ко мне, конечно, к бабке Йованне… хотя и ко мне тоже, на меня посмотреть. За эти три дня многие заглядывали, новый человек в деревне всегда событие. А уж когда девка одна пришла, без семьи, без мужа, сама по себе, то и вовсе чудно.

Глядеть на меня глядели, но лишних вопросов не задавали. Я умела убедить людей, что все идет, как идет, и удивляться нечему. Это не столько волшба, сколько дар, когда я захочу – мне сложно отказать. И усомниться в моих словах сложно.

Нашла бабку одинокую, живущую чуть в стороне, старую, с больной спиной.

Попросилась на ночлег для начала. Рассказала сказку, как на мою деревню варги напали, всех перерезали, и осталась я одна, сиротинка. Без дома, без родных. Платье серенькое, старенькое, волосы скромно под косынку убраны. Иду… куда-нибудь, все ноги сбила. Не знаю, как и быть.

Бабка меня пожалела.

И я в благодарность дом прибрала, и на следующий день все перемыла, и старую бабкину сорочку заштопала, а то у нее глаза видят плохо, и кур покормила, и за водой сбегала. Я всю эту работу терпеть не могу, но если для дела – постараться приходится. Мне бы до весны тут остаться. Тихо тут… А сейчас у меня сил нет куда-то бежать

Да и бабкину спину я подлечила. Вернее как… лечить я не могла, только боль снять. Но иногда и этого хватает.

А тут я от колодца с водой возвращалась, а Коен во дворе у бабки дрова колол. Тоже помогать пришел.

Увидел меня и чуть топор не выронил.

- Что-то ты долго, я тебя раньше ждала, - улыбнулась ему, подошла ближе.

У него глаза сверкнули. И стоял он так, старательно пытался изобразить злость на меня… Как же, я его раздеться в поле заставила, все с себя снять. И сбежала. Да так, что он и не понял. Очнулся, а ни меня, не одежды его нет. И никаких поцелуев даже, не говоря о большем. Как он домой возвращался, я уже не видела.

Но ведь сам согласился, сам виноват. Взрослый ведь парень, понимал, что если решил с полудницей закрутить, не побоялся, то добром это не кончится. А значит, ему того и надо было. Игры, на грани опасного, острых ощущений, нервы пощекотать.

Так зачем я его в этом обманывать буду?

- Полудница, значит? – Коен глазами сверкнул, а топор воткнул в колоду. – Новую игру затеяла?

Хочешь поиграть? А ведь и мне, пожалуй, самое то, что сейчас надо. Отвлечься.

Я ближе подошла. Так близко, что он даже дышать чаще начал.

- Злишься на меня? – спросила, глядя ему в глаза. Снизу вверх глядя, я ему едва до плеча доставала. Когда я на парня так смотрю, он сразу свою силу и власть чувствует, а мне многое простить готов, я слаба и беззащитна.

- Думаешь, не за что на тебя злиться? – и обида у него в голосе совсем детская.

- Думаю, есть.

Я улыбнулась, потянулась к нему, за шею обняла и осторожно поцеловала. Сначала осторожно, словно скромная девица, а потом, когда он слегка обалдело поддался и сам качнулся ко мне, поцеловала уже по-настоящему. Горячо.

Так горячо, что у него уши вспыхнули, покраснели.

А я, отпустив, вздохнула томно и сладко. И на шаг назад отступила, осторожно освобождаясь из его рук. Глазки отвела, словно смутилась внезапного порыва. И Коен меня отпустил.

- Прости, - сказала так виновато, как только могла. Словно уйти собираюсь.

Он моргнул, кадык дернулся. Не готов меня отпускать. Смотрел и пытался что-то понять.

- Зачем? – спросил только, немного хрипло вышло.

Я его плечико погладила, нежно-нежно. И снова улыбнулась, и медленно, не спеша обошла кругом. Пальцами по спине провела, между лопатками.

- Мне защитник нужен, - сказала серьезно. – Хотела посмотреть, не испугаешься ли ты?

Он нахмурился. Ухо свое красное потер.

- И от кого тебя защищать?

- За мной орденский вернатор по следу идет.

Никто за мной не идет, конечно. Но ему себя защитником почувствовать – самое верное дело. Станет переживать за меня, крепче привяжется.

Коен разом помрачнел и зубы сжал даже. Вот сейчас серьезный разговор будет.

- Ведьма? – спросил тихо.

- Ведьма, - согласилась я. Что уж спорить?

- А меня… околдовала?

Зайчик мой, да кто же тебе признается?

Я качнула головой.

- Если б околдовала, то ты бы не сомневался и не спрашивал. И так бы все сделал. Неужели ты бы по доброй воле помогать слабой девушке не стал? Зачем колдовством, если можно так?

Он нахмурился еще больше.

- Думаешь, я что-то против орденского венатора сделать смогу? Они ведь маги.

Говорит так, значит готов попытаться. Еще не очень готов в этом признаться, но попытаться готов. И одно это уже – многого стоит.

- Мне больше не к кому обратиться, - сказала я. Бровки сложила, глазки несчастными сделала, даже ножкой слегка шаркнула. Как тут не растаять и не помочь девушке.

Коен снова ухо, а потом и шею потер.

- Почему я?

- Сердце подсказало, - тут главное ему в глаза смотреть. Пока смотришь, пока он отвечает – не откажется.

Сердце, конечно. А еще я людей расспросила. Я с той ярмарки, где его встретила, не одна ушла. Из соседней деревни кузнецова жена Радка с дядькой на ту ярмарку ездила, так я ее встретила по дороге, словно невзначай, попросила меня подвести. Ну и разговорились, она мне все про всех рассказала. И не узнает, я тогда личину для отвода глаз накинула.

Коен засопел, брови насупил.

- И чего я сделать должен? Венатора твоего убить?

Так непосредственно, что я рассмеялась даже.

- Как ты его убьешь? Он же венатор! Пальцами щелкнет, и только горстка пепла останется. Что ты против него… Нет, Коен, - я улыбнулась, ладошку ему на грудь положила. – Спрятаться мне поможешь, когда время придет. Убежать.

- Убежать? – мрачно сказал он. – Давно ты от него бегаешь?

- Давно, - сказала я.

- И вечно бегать будешь? Так ведь нельзя…

- А что же мне остается? – сказала я. - Моя жизнь такая. Вот, ненадолго к людям прибилась, надеюсь, не найдут меня сразу. Хоть немного жизни нормальной, человеческой… Я не знаю, когда за мной придут. Может завтра, может через год. Вдруг его другие дела отвлекут, вдруг след потеряет. Пока – хоть подышать свободно. А потом уж…

Вздохнула горько, глаза отвела. Но ладошку с его груди не убрала, и даже, словно невзначай, чуть ниже провела, погладила.

У него сердце заколотилось.

- Я буду защищать тебя, - сказал он. – Сделаю все, что в моих силах.

Хотел было обнять, но я ужом выскользнула из его рук.

- Не нужно, чтобы нас видели вместе. Так будет безопаснее… И для тебя тоже безопаснее, Коен. И еще… прости меня за те игры, - улыбнулась, подмигнула ему. – Ты иначе не принял бы меня всерьез. Как домой-то добрался?

Он только фыркнул.

- Огородами.

Я кивнула ему.

- Завтра белье на речку полоскать пойду.

Подхватила ведро и в дом. Нет, я его не зову, не приглашаю. Просто к слову пришлось.