Непристойное пари

Глава 21

Имя, указанное на визитной карточке, весьма удивило Аннабел. Она сдвинула брови, не зная, как понять неожиданный визит женщины, которую едва знала, однако кивнула, посчитав, что нет причины отказываться от встречи с леди Уинн.

С другой стороны, она недоумевала, чем обусловлен визит молодой вдовы.

– Пожалуйста, проводите ее в гостиную. Я сейчас приду туда, – сказала она слуге, который принес визитную карточку.

Томас отсутствовал, выполняя какое-то поручение, а Маргарет ушла к модистке, так что Аннабел пришлось исполнять роль хозяйки. Она отложила в сторону книгу, которую читала, и встала, надеясь, что ее муслиновая юбка не слишком измялась от долгого сидения с романом, в котором проблемы героини заставили ее забыть о собственных неприятностях.

Несколько минут спустя она вошла в гостиную и увидела гостью, сидевшую в одном из кресел, обитых зеленым шелком, служившим прекрасным фоном для ее ярких каштановых волос. Одетая со вкусом – в кремовое платье с цветочками – леди Уинн посмотрела на нее блестящими серыми глазами с длинными ресницами, как всегда, оставаясь несколько замкнутой.

– Добрый день, мисс Рид. – Здравствуйте, миледи.

– Благодарю за то, что приняли меня.

– Приятно, что вы заглянули ко мне.

Насколько помнила Аннабел, они были когда-то представлены друг другу и потом нередко виделись на светских мероприятиях. Однако их знакомство едва ли можно назвать близким, поэтому она была озадачена причиной визита леди Уинн.

– Я не просто заглянула к вам. Я пришла с определенной целью.

Это становилось еще более интригующим. Аннабел села напротив неожиданной гостьи, неловко расправив смявшуюся юбку. Будучи всего на несколько лет старше, Кэролайн Уинн отличалась спокойствием и хладнокровием, отчего Аннабел чувствовала себя школьницей по сравнению с ней.

Она не удержалась и спросила:

– Какие-то неприятности?

– Я хотела бы, чтобы то, о чем мы будем говорить, осталось между нами.

Это было довольно любопытное заявление.

– Если вы хотите поделиться чем-то конфиденциальным, я отнесусь с уважением к вашей просьбе. – Аннабел говорила медленно, не скрывая своего удивления. – Хотя, должна признаться, я озадачена вашим визитом. Мы знакомы, но не так близко.

На лице гостьи промелькнула грустная улыбка.

– Тем не менее, мне кажется, у нас много общего.

– Почему вы так считаете?

– Прежде всего, потому, что у нас небольшая разница в возрасте. Кроме того, мы, в сущности, одиноки в этом мире. Вы – оттого что потеряли родителей, а я, потому что отец вообще игнорировал мое существование. Не будем забывать также, что я была замужем за человеком, которого не любила, и вы, по общему мнению, собираетесь вступить в брак с нелюбимым человеком.

Все это звучало ужасно. В ответ на такое откровенное высказывание Аннабел напряглась и сжала губы.

– Откуда вы знаете, какие чувства я испытываю к лорду Хайатту?

Кэролайн Уинн выглядела ничуть не обескураженной ее резким тоном.

– Мне неизвестны ваши чувства, вот почему я пришла поговорить с вами.

Аннабел была явно смущена этим заявлением.

– Прошу прощения, миледи, но я не понимаю, чем вы обеспокоены.

– Мое замужество было ужасным, и я никому не пожелаю такого.

– В Альфреде нет ничего ужасного. – «За исключением бесстрастного поцелуя, конечно», – прошептал коварный внутренний голос.

– Я согласна. Насколько мне известно, он хороший человек. – Леди Уинн чуть заметно вздохнула. – Но скажите, вы любите его?

Никто не задавал ей такого вопроса. Никто. Ни ее опекун, ни Маргарет, ни даже сам Альфред. Этот вопрос шокировал ее. Она и без того благодаря Дереку испытывала неуверенность, когда думала о предстоящем бракосочетании.

В красивых серых глазах отразилось понимание, когда возникла продолжительная пауза. Наконец леди Уинн тихо сказала:

– Кажется, я понимаю вас.

Аннабел конвульсивно проглотила слюну.

– Он очень добрый.

– Да, он выглядит таким.

Аннабел неприятно было слышать согласие с оттенком сочувствия.

– И великодушный, – добавила она.

– Я уверена в этом.

– И очень подходящий для брака. – О, черт, неужели она действительно употребила это ужасное слово для характеристики своего жениха?

– Безусловно. – Кэролайн Уинн слегка улыбнулась.

Что происходит? Почему эта едва знакомая женщина явилась сюда и пытается заставить ее усомниться в правильности принятого ею решения?

Аннабел больше не могла сидеть спокойно. Она встала, прошлась по комнате, облокотилась на фортепьяно и сделала глубокий вдох.

– Могу я спросить, почему вас заинтересовали мои дела?

Леди Уинн немного поколебалась, затем расправила плечи.

– Лорд Мэндервилл просил поговорить с вами от его имени.

Дерек!

Черт бы его побрал!

Аннабел медленно повернулась, словно деревянная марионетка, и пристально посмотрела на гостью. Леди Уинн выглядела чрезвычайно изысканной с блестящими красно-коричневыми волосами и роскошной стройной фигурой, безусловно, соблазнительной для такого распутного, похотливого мужчины, как граф Мэндервилл.

– Он послал вас ко мне, чтобы привести в оправдание его доводы?

– Разве я оправдываю его?

Да, леди Уинн права – она не делала этого, тем не менее, Аннабел была возмущена.

И испытывала ревность. Ревность, которая затрагивала ее душу, разум и вызывала щемящее чувство в груди. Она постаралась успокоиться.

– Я никогда не слышала сплетен, касающихся вас, мадам, и могу только предполагать, какого рода дружба может связывать вас с Дереком Дрейком. Вы очень соблазнительная женщина, и этим все сказано.

Леди Уинн покачала головой и, оставаясь спокойной, сочувственно посмотрела на Аннабел:

– Он ни разу не прикоснулся ко мне, более того, даже не пытался.

Ситуация с каждым мгновением становилась все более непонятной.

– В таком случае как понимать вашу дружбу с ним? Леди Уинн слегка покраснела.

– Это очень непростая история, но если говорить кратко, думаю, он очень порядочный человек и, несомненно, влюблен в вас. Что касается моего присутствия здесь – да, он хотел, чтобы я поговорила с вами, потому что, по его признанию, его чары уже не производят должного эффекта.

– В этом вы ошибаетесь. Он весьма привлекательный повеса с моралью уличного кота.

Однако Аннабел сказала это недостаточно убедительно. Она до сих пор помнила, как он стоял в ее спальне, и слышала его трогательные слова: «Я люблю тебя...»

Ей хотелось верить в это, и в душе ее зародилась надежда. Ее сомнения относительно брака с Альфредом стали более явственными даже без высказываний нежданной гостьи.

– Я понимаю, что репутация графа заставляет вас медлить с окончательным решением. Это свидетельствует о том, что вас интересует не только его внешность, титул и богатство. Он, конечно, небезупречен, но иногда мы влюбляемся в самых отъявленных повес.

– Вы судите по собственному опыту, леди Уинн? – спросила Аннабел дрогнувшим голосом.

Молодая женщина, сжав кулаки, стояла в нескольких шагах от Кэролайн и смотрела на нее осуждающим взглядом.

Не так-то просто было решиться переступить порог городского дома Дрейка, и еще тяжелее признать, что она увлечена Николасом Мэннингом. Однако Кэролайн обещала помочь Дереку, и, судя по выражению лица, Аннабел Рид, он был совершенно прав относительно ее чувств к нему. Ее поведение говорило о том, что она крайне уязвима и испытывает душевные страдания. Кроме того, она мгновенно вспыхнула и заняла оборонительную позицию при одном только упоминании имени лорда Мэндервилла.

Он прав – мисс Рид, судя по ее пылающим щекам, явно неравнодушна к нему.

– Да, по собственному опыту, – призналась Кэролайн с притворной беззаботностью. – Однако я здесь для того, чтобы поговорить не о моем, а о вашем намерении. Скажите, вы думали о том, что можете пожалеть о своем решении выйти замуж за лорда Хайатта?

– Если бы я не считала, что мой выбор разумен, то не стала бы принимать его предложение.

– Простите, но разумный, практический выбор не имеет никакого отношения к романтическому идеалу, который свойствен девушкам.

Аннабел сжала губы.

– Я уже имела однажды романтический идеал, леди Уинн, и обнаружила, что он основан на мифе, который я сама создала в своем глупом воображении. Поскольку, очевидно, Дерек говорил с вами обо мне, вы должны знать, что я однажды вообразила, что люблю его. Его внешность и манеры вскружили мне голову, потому что я была очень впечатлительной. Я мечтала, что однажды он ответит на мои чувства. Я знала, какова его репутация, но не придавала этому значения, наивно полагая, что он изменится.

Кэролайн не удержалась и тихо сказала:

– Я хорошо понимаю вас.

Аннабел покачала головой; казалось, на нее нахлынули воспоминания, глаза ее увлажнились, и она быстро заморгала.

– К сожалению, я очень ошибалась.

– Он рассказал мне свою версию происшедшей с вами истории, и мне кажется, он искренне сожалеет, что обидел вас и потерял ваше доверие. – Лорд Мэндервилл не жалел себя в своем кратком изложении, считая свое поведение бестактным и эгоистичным. Кэролайн могла только догадываться, насколько тяжело было ему, с его мужской гордостью, рассказывать о своих чувствах фактически незнакомой женщине, но она чувствовала, что он был искренен, потому что отчаянно рассчитывал на ее помощь. Эпизод с Николасом доказывал, что граф выполнял свою часть их договоренности, поэтому Кэролайн хотела ответить услугой за услугу. Даже если бы она ничего не обещала графу, унылый вид Аннабел Рид все равно заставил бы ее действовать.

Она прекрасно понимала, какие чувства испытывает девушка. Та стояла у полированного фортепьяно и дрожащей рукой рассеянно разглаживала юбку.

– Да, он очень обидел меня и потерял мое уважение.

– И вы надеетесь, что лорд Хайатт способен излечить ваше разбитое сердце?

В ответ последовала тишина.

Наконец Аннабел с достоинством сказала:

– Я надеюсь, что он будет хорошо относиться ко мне, у нас родятся дети, и мы будем жить долго и дружно. Насколько я чувствую, он тоже не испытывает ко мне любви, и это на самом деле облегчает ситуацию. Мы оба желаем одного и того же в нашем браке – дружеского общения и семьи.

– А как же насчет любви? Что, если у вас не будет детей? Я могу сказать с определенной степенью компетентности, что нет никакой гарантии в этом отношении. В таком случае вам придется прожить всю жизнь вдвоем.

– Мы хорошие друзья. – Несмотря на поспешный протест, в глазах Аннабел отразилось нечто иное.

Может быть, сомнение?

– Я согласна, это славно, однако едва ли этого достаточно. – Кэролайн не имела намерения говорить о своих чувствах, особенно о том, что она испытывала к Николасу, тем не менее, решилась быть откровенной. Ведь она пришла сюда, прежде всего для того, чтобы поговорить о чем-то очень, личном. – Хотя я никогда никому не рассказывала правду о моем браке, с вами я хочу поделиться. До замужества я была ужасающе несведущей относительно того, что меня ожидало, и результаты оказались катастрофичными. Наши обстоятельства не одинаковы, однако в них есть определенное сходство, и потому, я думаю, мой печальный опыт поможет вам, несмотря на принятое вами решение игнорировать лорда Мэндервилла. Но если ваше решение окончательное, я тотчас удалюсь.

Казалось, Аннабел какое-то мгновение колебалась, затем подошла и села напротив Кэролайн на парчовый диван.

– Я не уверена, – сказала она нетвердым голосом, – что должна выслушивать вас, однако сделаю это.

Кэролайн кивнула и на мгновение отвернулась, стараясь обрести хладнокровие. Затем откашлялась и снова посмотрела на Аннабел:

– Возможно, то, что я скажу, приведет вас в замешательство, но я постараюсь быть корректной. Начну с простой констатации, что интимные отношения между мужчиной и женщиной могут быть различными. Один мужчина может сделать их ужасными, вызывающими страх, а другой способен доставить удовольствие, какое вам трудно даже вообразить. Надеюсь, вы не станете судить меня слишком строго, если я скажу, что испытала и то и другое, хотя всем известно, что я была замужем лишь однажды.

Аннабел окинула ее взглядом темно-синих глаз.

– Если ваш муж оказался плохим человеком, едва ли я буду осуждать вас за то, что вы искали утешения с кем-то другим, миледи.

– Скажу откровенно, мой муж был просто ужасным человеком, и женщина не бывает более беззащитной, когда мужчина заявляет свои права на нее. Да, нам известно, что они сильнее нас и устроены по-другому. Но мы не знаем, по крайней мере, я не знала, как осуществляется соитие. Вас, должно быть, удивит, но это великое таинство, которое скрывают от юных леди, потому что считается неприличным говорить на эту тему. Щеки Аннабел слегка покраснели.

– Даже Маргарет не рассказывала мне об этом. Она обещала все объяснить перед свадьбой.

Хотя Кэролайн была всего на несколько лет старше, она почувствовала себя умудренной опытом, за который, правда, пришлось расплачиваться.

– Она, несомненно, так и сделает, но вы можете также спросить меня. Небольшие познания в этой области могут пригодиться, когда дело дойдет до практики. Я не считаю необходимым вдаваться в физиологические подробности, но хотела бы пояснить, какое огромное значение имеет эмоциональное состояние женщины. Вы можете представить, что будете лежать обнаженной рядом с лордом Хайаттом всю оставшуюся жизнь? Можете представить, что он будет трогать вас повсюду, даже в самых интимных местах? Вы мечтаете находиться в его объятиях, ощущать на вкус его поцелуи или в большей степени представляете его сидящим с тостом за завтраком?

– Я, конечно, понимаю, что значит супружеский долг. – Аннабел с каждой минутой краснела все больше и больше.

– Долг? – Кэролайн вспомнила нежные ласки Николаса и то, какой необыкновенный отклик они вызывали. Она как бы заново ощутила трепет, который испытывала, чувствуя его внутри себя, и огромное удовольствие от его страстных поцелуев. – Чувства никак не связаны с долгом. Не надо обманывать себя.

Видимо, Кэролайн коснулась болезненной темы, так как Аннабел заняла оборонительную позицию.

– Большинство браков в обществе основано не на любви, а на практических соображениях.

– Это действительно так. Но посмотрите на результаты. Такие мужья и жены ищут на стороне то, чего не находят в стенах своей спальни. Как, по-вашему, лорд Мэндервилл и герцог Роудей приобрели столь порочную репутацию? Разумеется, не путем соблазнения девушек на выданье, иначе их давно бы потащили к алтарю. Они даже заключили возмутительное пари, чем заинтриговали все общество.

Аннабел смотрела на узорчатый ковер, поджав тубы.

– Дерек заявил, что это пари он заключил, напившись, после того как узнал о моей помолвке.

– У меня есть подтверждение, что он говорит правду. Произнеся эти слова, Кэролайн тут же пожалела об этом. Аннабел была неглупа.

– От герцога? – спросила она, пристально глядя на гостью.

Мисс Рид, конечно, заслуживала доверия, однако Кэролайн напрасно связала свое имя с обоими мужчинами. Она с трудом воздержалась от проявления недовольства собой и попыталась снова войти в образ неприступной вдовы.

– Источник информации не имеет значения. Лично я верю ему. Вопрос в том, верите ли вы? Дерек Дрейк говорит, что любит вас, и с его титулом и состоянием он вполне достойная партия. К тому же вы сказали, что не испытываете глубокого чувства к лорду Хайатту.

Аннабел махнула рукой:

– Неужели я должна аннулировать помолвку, имея лишь слабую надежду, что Дерек действительно серьезно относится ко мне? Я убеждена, что он никогда не будет преданным мужем, даже если искренен в настоящий момент. Что такой человек, как он, может знать о настоящей любви?

– Я бы сказала, – Кэролайн старалась тщательно подбирать слова, учитывая собственное беспокойство по этому вопросу, – что он, имея определенный опыт общения с женщинами, должен, как никто другой, чувствовать различие между плотским влечением и истинной любовью.

– Что касается его опыта, то это верно, – пробормотала Аннабел, хотя ее лицо уже не выражало воинственного гнева. Скорее, оно было задумчивым, близким к отчаянию.

– Скажите, леди Уинн, на моем месте вы бы поверили ему? Рискнули бы своим будущим и отказались бы от надежного брака с хорошим человеком, связав свои надежды с известным повесой? Совсем недавно весь Лондон был взбудоражен, когда его имя возникло в связи со скандальным разводом известной прелюбодейки. Его заявление о непричастности к этому делу не вызывает особого доверия.

Николас тоже тяготился своей дурной славой и говорил, что многое в сплетнях о нем не соответствует действительности. Кэролайн покачала головой:

– Сплетни – ненадежный источник информации. Ведь нет никаких доказательств, что граф Мэндервилл на самом деле был причастен к этому скандалу.

Лицо Аннабел выглядело застывшим, лишь чуть заметно подрагивали губы.

– Хорошо, допустим, он непричастен, но даже если он искренне говорит о своем чувстве ко мне, разве можно быть уверенной в нем?

Аргумент был серьезным, и Кэролайн не могла отрицать это.

Аннабел продолжила, словно говоря самой себе:

– Он чувствует себя виноватым передо мной, и не раз признавался в этом. Мне трудно забыть или простить его поступок. Его способность быть верным в любви вызывает сомнение.

– Я понимаю вас. – Кэролайн действительно хорошо понимала эту девушку, так как сама знала, что, значит, быть влюбленной в человека, имевшего такую же скандальную репутацию, как и Мэндервилл. К тому же герцог Роудей не говорил о своем глубоком чувстве к ней, поэтому ее положение было еще сложнее.

Некоторое время женщины только смотрели другу на друга, и, казалось, в какой-то степени были похожи, как сестры.

Аннабел улыбнулась:

– Хотя я до конца не определилась в своем отношении к вашему визиту, леди Уинн, тем не менее, не выпить ли нам по стаканчику хереса?

– Мне нравится ваше предложение. Я с удовольствием принимаю его и прошу – зовите меня просто Кэролайн.

«Дорогая Энни!

Смею ли я надеяться на прощение за мое поведение в Мэндервилл-Холле несколько месяцев назад? Я долго размышлял над этим вопросом, но так и не смог ответить себе на него. Мне очень хотелось бы стереть из памяти выражение твоего лица, когда ты покидала оранжерею в тот вечер. Если бы я мог исправить все, что произошло тогда, то, несомненно, сделал бы это. Я старше тебя, но, видимо, с годами не стал умнее.

Я часто вспоминаю наш поцелуй. Я сожалею, что потом повел себя далеко не по-джентльменски. Пожалуйста, прими мои глубочайшие извинения.

Не могу выразить, как сильно я хочу видеть твою улыбку.

С искренним уважением,

Дерек Дрейк, шестой граф Мэндервилл.

21 ноября 1811 года».

Листок бумаги выпал из дрожащих рук Аннабел, и она, проглотив подступивший к горлу ком, наблюдала, как он опустился на пол.

Как бы она отреагировала на это письмо, если бы прочитала его, как только получила? Ответ был спорным, потому что тогда она, утратив иллюзии, все еще не могла прийти в себя. Но хорошо, что не выбросила письмо. Может быть, в том, что случилось, была доля и ее вины? Ведь Дерек не претендовал на роль ее мифического рыцаря или принца – красивого героя девичьих фантазий. Он был просто мужчиной и потому имел свои недостатки.

«Он, конечно, небезупречен, но иногда мы влюбляемся в самых отъявленных повес...»

Она создала образ, не соответствующий реальности, и когда обнаружила несоответствие, ее выдуманный мир рухнул. Дереку свойственно ошибаться, напомнила она себе, вспомнив графиню в его объятиях, но, может быть, это не только его вина.

Отличие состояло в том, что он извинился, а она – нет.