Непристойное пари

Глава 24

Николас остановил лошадь и выругался сквозь зубы. Да, он медлил и старался отрицать непреодолимое желание последовать инстинктивному порыву, но, в конце концов, уступил ему.

Боже, он все-таки поехал вслед за Дереком и Кэролайн по дороге до Эйлсбери и, расспросив местных жителей, нашел нужную гостиницу.

Черт возьми, он чувствовал себя в ужасно глупом положении.

Гостиница была небольшой и скромной, расположенной на окраине города, с соломенной крышей и с цветами в ящиках под окнами. Он едва ли выбрал бы такое заведение, но сейчас не его право выбирать. Дерек, несомненно, старался быть осторожным по просьбе Кэролайн.

Сейчас они вместе находятся там.

Спешившись, Николас бросил поводья парню, появившемуся из конюшни, и двинулся к двери. Эта гостиница в сельском стиле вполне подходит для романтического свидания, подумал он.

Видимо, обстановка соответствовала желанию Кэролайн. Разве она не давала ему понять, что ей нравится простота сельского быта?

В тот вечер, когда Николас опустился до того, что попросил кучера оказать ему услугу, и тайком, как вор, забрался ночью в карету, чтобы встретиться с Кэролайн, вероятно, он разочаровал ее. Она была не настолько искушенной, чтобы скрыть выражение своего лица, когда он признался, что не совсем доверяет ей, и она спросила почему.

Ответ был ясен, подумал Николас с мрачной укоризной: потому что он не доверял женщинам. Тем не менее, Кэролайн побудила его совершить ужасно нелепый поступок, заставив мчаться во весь опор в течение нескольких часов к этой небольшой загородной гостинице, чтобы помешать ее свиданию с Дереком, хотя оно было предусмотрено соответствующей договоренностью.

Он любил Дерека как брата, однако должен помешать этой встрече, чтобы сохранить их дружбу.

Впрочем, нет. Он руководствовался исключительно эгоистическим чувством, потому что ему невыносима была мысль, что Дерек и Кэролайн вместе.

В постели. И он целует и ласкает ее.

Николас очень надеялся, что не опоздал.

Когда он вошел, невысокий толстый мужчина перестал вытирать один из столов, заметив нетерпеливое и решительное выражение лица нового гостя.

– Я ищу двух ваших клиентов, – отрывисто бросил Николас. – Красивую женщину с каштановыми волосами и высокого светловолосого мужчину. Где они?

Хозяин бросил взгляд на дорогую одежду гостя, стараясь оценить его социальный статус.

– Милорд, я не могу...

– Называйте меня «ваша светлость», – сказал Николас суровым тоном. Если его титул способствовал получению нужной информации, он пользовался этим. – И, пожалуйста, ответьте на мой вопрос, иначе я начну стучать в двери всех номеров, чтобы найти их.

– Первая комната справа наверху. – Хозяин гостиницы понял, что это была не пустая угроза. Полотенце безвольно повисло в его пухлой руке.

Николас кивнул и повернулся, но затем опять обратился к мужчине:

– Как долго они находятся здесь?

– Несколько часов, ваша светлость, – сообщил тот.

Николас тихо выругался. Какого дьявола он ждал так долго, меряя шагами свой кабинет? Сейчас на улице уже начало темнеть.

Он быстро поднялся по лестнице, как будто поспешность в данный момент могла что-то изменить, и остановился возле указанной двери, Услышав тихий смех.

Такой знакомый женский смех, который он часто слышал в Эссексе, когда лежал с Кэролайн в постели. Непринужденный и милый, как все в ней, когда она не напускала на себя холодный, неприступный вид.

Николас поднял руку, чтобы постучать в дверь, и замер. Перед его мысленным взором в тускло освещенном коридоре возникла другая сцена из далекого прошлого.

Хелена исчезла. Он отчетливо помнил каждое грациозное движение ее гибкого тела, когда она танцевала, ее улыбку и покачивание бедер во время ходьбы.

Где же она?

Вышла, чтобы подышать свежим воздухом? Конечно, погода теплая, а в комнате довольно душно.

Почему он решил найти ее?

Потому что заметил ее манящий взгляд, ощутил легкое пожатие руки. Все это было похоже на искусное соблазнение.

Он понял это.

Но вместо того чтобы искать ее на террасе или в саду, он тихо поднялся наверх и, остановившись около двери спальни, услышал их.

Боже, казалось, она была влюблена в него, однако улучила момент, чтобы предаться страсти с другим мужчиной. Ему даже не требовалось входить в комнату, настолько он был уверен, что это правда, слыша стоны наслаждения.

Все это запечатлелось в его мозгу, в его душе...

Дважды прокляв свою глупость, Николас все-таки вошел в комнату тогда и сделал это сейчас, толкнув дверь с такой силой, что та с грохотом ударилась о стену.

С учащенно бьющимся сердцем, стиснув зубы, он приготовился к наихудшему сценарию, однако обнаружил, что женщина, мысли о которой преследовали его, скромно сидела в кресле около камина с бокалом вина, застывшим у ее губ, и с расширенными глазами, явно потрясенная его внезапным появлением.

Она была полностью одета, все женские украшения присутствовали на своем месте, и волосы были аккуратно уложены в пучок. Дерек, сидя на кровати, тоже оставался одетым, включая высокие сапоги и даже галстук.

Нет, это была совсем не та сцена, какую он увидел десять лет назад.

Слава Богу!

Невероятное облегчение лишило его дара речи. Или, может быть, это было нечто другое, сродни чувству стыда. В наступившей тишине он все-таки нашел в себе силы сказать:

– Добрый вечер.

На это приветствие первым среагировал Дерек. Старый друг поднялся на ноги с самодовольной улыбкой на губах. Привычным движением он достал из кармана жилета часы, посмотрел на них и сунул обратно.

– Ты задержался дольше, чем я предполагал, Ник. Николас хотел придать своему взгляду свирепость, но не смог, несмотря на способность управлять эмоциями.

– Ты можешь объяснить, что это значит?

– А ты можешь объяснить свое присутствие здесь? – Дерек направился к двери. – Не мне, конечно, потому что я удаляюсь. Уверен, леди Уинн с интересом послушает, что ты скажешь. Свяжись со мной, когда вернешься в Лондон.

Что происходит, черт возьми?

Николас отступил в сторону, пропуская друга, который весело улыбался.

Только этого ему и не хватало – чтобы кто-то посмеялся над ним.

Однако трудно было злиться, когда он вдруг остался наедине с Кэролайн в отдаленной сельской гостинице. Мечта неожиданно осуществилась. Точнее – осуществилась мужская фантазия. Или, может быть, то и другое.

Кэролайн выглядела очаровательной в своем простом светло-розовом муслиновом платье, слегка помятом после путешествия. Ее серые глаза блестели, когда она смотрела на него.

Кровать, как он заметил, была довольно удобной.

Он обязательно поблагодарит потом Дерека за выбор подходящего места.

– Ты ждала меня?

– Я... надеялась. – Ее голос был слегка хрипловатым. Значит, она надеялась. Господи, это было выше его понимания.

– Я не знаю, почему оказался здесь. – Николас провел рукой по своим волосам. – Видимо, я не мог смириться с мыслью, что ты решила осуществить вторую часть сделки.

– Следовательно, ты пришел сюда, чтобы спасти меня? – Кэролайн продолжала сидеть с бокалом в руке; лицо ее было непроницаемым. Обычно Николас знал, о чем думают женщины. Нет, неверно – он мог только предполагать это.

Но сейчас он не представлял, какие мысли таились в голове Кэролайн.

Николас вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

В этот момент он навсегда освободился от мыслей о Хелене.

– Я пришел за тобой, – честно сказал он. – И ты обязана помочь мне понять, что происходит между нами.

Кэролайн слегка покраснела.

– Роудей, ты сам должен понимать, поскольку являешься опытным любовником, способным очаровать даже змею, чтобы та вылезла из зарослей. Я не отношусь к числу твоих завоеваний.

– Разве? – Он улыбнулся.

– Да, – подтвердила она тоном чопорной леди Уинн, хотя блеск в ее глазах противоречил холодному выражению лица. – Впрочем, я не уверена в этом.

Кэролайн оказалась способной одним замечанием перевернуть всю его жизнь. Она находилась на расстоянии от него, но он чувствовал, как нарастает его возбуждение от одной только перспективы приблизиться к ней.

Это было не просто желание, которое он много раз испытывал прежде, давая пищу, для сплетен. Все это в прошлом.

К Кэролайн он испытывал совсем другое чувство. Он осознал это в тот момент, когда впервые поцеловал ее теплым вечером на террасе в Эссексе и ощутил вкус ее губ.

Или, может быть, даже когда она приподняла свою вуаль в той небольшой убогой таверне...

О, черт, какая разница, где это произошло?

Главное – он испытал это незнакомое для него чувство.

Он выглядел великолепно, хотя был немного взъерошенным и раздраженным.

Тем не менее, Кэролайн хорошо распознала, что означал блеск в его темных красивых глазах.

Это было желание.

Скандально известный повеса герцог Роудей вожделел ее.

Можно ли надеяться, что это не единственная причина, по которой он прибыл сюда?

Судя по его вздувшимся брюкам, трудно быть уверенной в этом. Однако, по словам лорда Мэндервилла, если бы герцог просто хотел удовлетворить свою потребность провести время с женщиной, то не стал бы скакать верхом несколько миль, чтобы найти ее.

Но он приехал именно к ней.

Николас двинулся вперед. Кэролайн сделала большой глоток вина, не отрывая глаз от его стройной внушительной фигуры.

Он остановился перед ней и протянул руку, вместо того чтобы сделать нечто более дерзкое – например, поднять ее и заключить в свои объятия.

Нет, он только протянул ей руку.

Кэролайн надеялась, что этот жест означал некое предложение. Не только скоротечное удовольствие, но нечто более значительное. Николас приехал из Лондона, чтобы предотвратить ее дальнейшее участие в споре в качестве судьи, и лорд Мэндервилл сразу удалился, оставив их одних. Все шло так, как было задумано.

Ее сердце гулко билось.

Кэролайн приняла предложенную руку, их пальцы переплелись, и она позволила ему мягко поднять ее на ноги.

– Как я уже сказала, я надеялась...

Она запнулась, не уверенная, готова ли продолжать.

Николас чуть заметно улыбнулся. Темный локон падал ему на лоб. Брюки и сапоги были покрыты дорожной пылью. Он взял бокал с вином у нее из рук и отставил в сторону.

– На что ты надеялась?

Стоит ли говорить? Возможно, существует определенный риск, но ведь Николас преодолел большое расстояние, чтобы помешать ее встрече с Дереком. И хотя тот уверял, что Николас обязательно приедет, его появление удивило и взволновало ее.

– Я надеялась, что ты приедешь. Его темная бровь взметнулась вверх.

– А я надеялся, что смогу удержаться, – произнес он низким голосом, прежде чем прильнуть к ее губам.

Это был не просто нежный поцелуй. В нем чувствовалась страсть и настоятельная потребность и в то же время какая-то покорность. Кэролайн прильнула к нему всем телом, ухватившись за лацканы. Поскольку он приехал сюда вопреки здравому смыслу, она была готова простить ему грубоватый тон.

В этот момент герцог не старался быть деликатным, и это нравилось ей. Нравилась необузданная страсть, ощущавшаяся в его объятиях, отсутствие различных ухищрений. Он, безусловно, обладал способностью умело увлечь и обольстить женщину, но в данном случае чувствовалось еще что-то. Они оба таяли в объятиях друг друга.

Его темный локон касался ее щеки. Горячие требовательные губы не отрывались от ее губ, и она чувствовала сквозь одежду его возбужденную плоть. Все вокруг исчезло, и ее мир сосредоточился на одном-единственном человеке.

Этим все сказано.

Единственный человек.

– Николас, – прошептала она, не отрываясь от его губ.

– Я здесь, – прошептал он в ответ. – Господи, я не мог оставаться в стороне.

Да, он с ней. Ее тело напряглось от желания.

– Я очень рада.

– Позволь мне продемонстрировать, как сильно я хочу быть с тобой. – Он увлек ее к кровати.

Его руки творили волшебство. У нее не было возможности противиться, да она и не хотела. Ее платье было расстегнуто и стянуто с плеч так быстро, что она едва заметила, как оно соскользнуло на пол. За ним последовали сорочка, туфли и чулки. Затем Николас уложил ее на кровать поверх покрывала.

– Недаром я проделал немалый путь из Лондона, – сказал он и начал медленно раздеваться, не отрывая глаз от ее обнаженного тела.

Как же она соскучилась по нему! Вопиющая дерзость в его взгляде вызвала возбуждение внизу живота. Николас резко скинул свою одежду и на мгновение застыл, словно осознав, насколько важным был этот момент для них обоих.

Затем он забрался в постель и, обняв Кэролайн, полностью накрыл ее своим телом. Его губы снова слились с ее губами. На этот раз поцелуй был медленным и проникновенным; его твердое мужское естество упиралось ей в живот. Кэролайн потерлась об него, и из груди Николаса вырвался глухой звук одобрения.

Ей нравилось, как умелые руки ласкали ее тело, нравилось прикосновение теплых губ к шее, нравился запах его кожи. Она уже увлажнилась и была готова ощутить его внутри своего лона. Поэтому ее ноги естественно раздвинулись, и это было приглашением, от которого он не мог отказаться. Николас оперся на предплечья и коленями раздвинул ее бедра шире, намереваясь войти в нее.

На мгновение он замер, с усилием сдерживая себя.

– Я никогда не был таким одержимым.

То, что он все еще беспокоился относительно правомерности своего поступка, было неудивительно.

Кэролайн посмотрела на него, предвкушая удовольствие:

– Я знаю.

– Мысль о том, что ты с Дереком – или вообще с кем-то другим, – была невыносимой для меня. Я испытывал ужасные муки.

Эти сентиментальные слова и выражение его красивого лица заставили ее улыбнуться. Кэролайн коснулась его щеки.

– В любом случае я не позволила бы себе сделать что-то предосудительное.

– Почему?

Она уловила хрипловатые оттенки в его голосе. Неужели это тот самый Николас Мэннинг, известный любовник, покоривший множество женщин? Где бы он ни появлялся, его неотразимая привлекательность всегда вызывала шепот за спиной. Он был хорош во всех отношениях, когда занимался любовными играми, однако, влюбившись по-настоящему, казалось, потерял привычный покой.

– Я не могу представить себя с кем-то, кроме тебя.

– Почему ты не легла с Дереком? Ведь это было предусмотрено нашим соглашением. Женщины считают его весьма привлекательным.

Неужели Николас сомневался в ней?

– Это соглашение было заключено до того, как...

– До чего? – спросил он, сузив глаза. Она чувствовала исходящий от него жар, свидетельствовавший о желании. Напряженность его тела и легкое дрожание рук выдавали, каких усилий ему стоило сдерживать себя.

– До тебя, Николас.

– Продолжай. – В его голосе чувствовалось нетерпение.

Кэролайн никогда никому не говорила о своей любви – впрочем, она и не думала, что любила кого-то. Может быть, только мать, когда была ребенком, но она уже почти не помнила ее. А суровый отец, бесчувственная тетя и ненавистный Эдвард не вызывали у нее теплых чувств. Николас пробудил своей нежностью и неотразимой улыбкой не только ее тело, но и душу.

Достаточно было незабываемого молчаливого танца на залитой лунным светом террасе, чтобы она окончательно пропала.

Кэролайн, наконец, нашла в себе силы сказать:

– После нашего свидания в Эссексе я поняла, что не смогу продолжать участвовать в вашей затее. Как только мы вернулись в Лондон, я сказала Дереку, что отказываюсь от своего предложения.

– Значит, ваша поездка сюда была уловкой?

Ей меньше всего хотелось, чтобы он думал так. Кэролайн коснулась его губ кончиком пальца.

– Нет. Я не знаю, как назвать это, но только не уловка. Думаю, Дерек просто решил проверить твои чувства.

– А ему не приходило в голову, что я не желаю, чтобы мои чувства проверяли?

Кэролайн не удержалась от смеха, уловив возмущение в его голосе, но затем робко сказала:

– Я рада, что это произошло, потому что, – ее глаза блестели, придавая особое значение сказанному, – мы сейчас здесь. Наедине. Разве ты возражаешь?

Ее слова, казалось, удовлетворили его, и он широко улыбнулся, обнажив белые зубы. Затем проворчал:

– Вовсе нет.

С этими словами он пылко вошел в нее. Потом погрузился глубже, вызвав у нее сладостную дрожь во всем теле. Глаза ее закрылись.

– О да! – произнесла она, задыхаясь.

Они начали вместе двигаться, слившись в единое целое. Их необузданный ритм доставлял Кэролайн невероятное наслаждение, приближая ее к вершинам блаженства.

Нет, она не могла представить, что такая великолепная близость возможна с кем-то другим, кроме мужчины, который сейчас двигался в такт с ней, доставляя ей огромное удовольствие.

Завершение было таким внезапным и острым, что, казалось, небеса вдруг обрушились, и весь мир перестал существовать. Они содрогались вместе, охваченные острым чувством блаженства, безвольно раскинув сплетенные руки и ноги, не в силах говорить, пока не восстановится нормальное дыхание.

Николас приехал за ней. Даже лежа в его объятиях, влажная после бурной страсти, она не могла до конца поверить, что это действительно произошло.

Он провел своим длинным пальцем по ее щеке и коснулся нижней губы. Из-под полуопущенных ресниц на нее смотрели его темные глаза. Николас грустно улыбнулся; эта улыбка была нехарактерной для герцога Роудея.

– Ты по-прежнему не доверяешь мне? Кэролайн с трудом пошевелилась, чувствуя себя удивительно насыщенной и удовлетворенной.

– Что?

– В тот вечер, в карете, ты сказала, что не доверяешь мне.

Она покачала головой:

– Я сказала, что опасаюсь скандала.

– И сейчас опасаешься?

Означало ли это, что он никогда не предложит ей больше того, что они разделяли сейчас? Не зная, что ответить, Кэролайн молча прижалась к нему, чувствуя, что ее радость немного угасла.

– Кэролайн?

– Надеюсь, ты приехал сюда не для того, чтобы предложить мне продолжить нашу любовную связь. Те дни, что мы провели вместе, явились откровением для меня. Это не секрет, – медленно сказала она. – В постели с тобой я познала не только чувственное наслаждение. Помнишь, как мы занимались любовью на лесной поляне? Я сказала тебе тогда правду. Ты очень хороший, Николас. Даже если отбросить такие достоинства, как титул, происхождение, богатство и обаяние, ты остаешься для меня самым привлекательным мужчиной.

Он нежно коснулся ее подбородка и немного приподнял ее голову, чтобы они могли смотреть в глаза друг другу.

– И что это означает?

Как бы ей хотелось оставаться невозмутимой в данный момент! Но она не могла.

– Я полюбила тебя, – прошептала Кэролайн. – Я полюбила не всемогущего герцога, а истинного человека, скрывавшегося под этой маской.