Непристойное пари

Глава 2

– Я еще раз спрашиваю: почему вы находились там, мадам?

Вопрос был задан невероятно холодным тоном, отчего Кэролайн раздраженно поджала губы. Она была встревожена тем, что к ней явился кузен ее покойного мужа, лорд Уинн, и хотя она избегала встречи с ним в течение нескольких недель, у нее не осталось выбора, кроме как принять его, в конце концов. Сходство братьев было настолько очевидным, что всегда вызывало шоку Кэролайн при встрече лицом к лицу с Фрэнклином, словно перед ней было привидение.

И довольно неприятное привидение.

Они сидели в ее гостиной с высокими окнами, открытыми теплому утреннему воздуху. Элегантная обстановка в кремовых и золотистых тонах отражала вкус Кэролайн. После смерти Эдварда она переделала здесь кое-что. Из Италии ей привезли обитые парчой диванчики и два изящных кресла, которые теперь стояли возле камина, а покрытые шелком стены были украшены несколькими живописными акварелями. В изысканные дорогие вазы она поместила букеты роз из сада, аромат которых особенно чувствовался в этот чудесный день. Кэролайн постаралась убрать отсюда все, что напоминало присутствие Эдварда. Он ненавидел то, что было связано с женским вкусом, точнее – то, что не отвечало его представлениям.

Фрэнклин, скривив губы, воспринял новую обстановку с пренебрежением. «Этот городской дом должен принадлежать мне», – говорил его взгляд. И деньги на все это взяты из состояния, которое он рассчитывал унаследовать. Но Кэролайн это не волновало, так как это были ее деньги, и если она решила постепенно избавиться оттого, что было сделано по вкусу мужа, то непременно этого добьется.

– Я приехала туда посмотреть на скачки, милорд. К счастью, день был великолепным, и мне доставило удовольствие это зрелище. – Кэролайн сохраняла холодный отчужденный тон. – К сожалению, я отсутствовала, когда вы нанесли мне визит на прошлой неделе. Последнее время я вообще была очень занята.

– Надеюсь, вы понимаете, что посещение без сопровождения такого места, как скачки, – неразумный поступок. На скачках, как всегда, собираются главным образом мужчины. Приличные леди не появляются там без сопровождающей дамы. В следующий раз, когда захотите посетить публичные мероприятия, свяжитесь со мной, и я обеспечу вам спутницу.

«Боже, как он похож на Эдварда с такими холодными бледно-голубыми глазами...»

В лице Фрэнклина с резкими чертами и слегка крючковатым носом было что-то ястребиное. В свои тридцать с небольшим лет и с приобретенным титулом он считался подходящей кандидатурой для брака. Кэролайн полагала также, что он довольно красив, однако сходство с Эдвардом, как во внешности, так и в манере вести себя, вызывало неприятное чувство. Его глаза с тяжелыми веками смотрели на нее холодно.

«Так смотрит ястреб на свою добычу, готовый растерзать ее, если она не сможет защититься», – с отвращением подумала Кэролайн.

Его назидательный тон, намерение контролировать ее жизнь и наставления по поводу правил приличия коробили Кэролайн.

– Я была там не одна, а с Мелиндой Кассат и ее мужем.

Фрэнклин слегка наклонился вперед в своем костюме, в большей степени подходящем для придворного вельможи, а не для джентльмена, совершающего утренний визит. Под горлом и на рукавах его камзола красовались кружева.

– Однако не забывайте, что вы вдова моего кузена, и я должен заботиться о вашей репутации.

– Ради Бога, не стоит беспокоиться обо мне. – Кэролайн всеми силами старалась отдалиться от семьи Уинн, и появление Фрэнклина всегда вызывало у нее неприятное чувство. Она была уверена, что его интересовало не ее благополучие, а количество денег, которые Эдвард оставил ей. К счастью, ему не удалось оспорить завещание.

– Ваше возвращение в общество очень беспокоит меня.

Его пронзительный взгляд, казалось, сверлил ее насквозь.

– Почему? Я живу тихой, спокойной жизнью. Иногда принимаю приглашения, однако...

– Думаю, вам следует советоваться со мной, какие мероприятия вам можно посещать.

Раздражение Кэролайн усилилось.

– Я вдова, – напомнила она жестким тоном. Затем добавила, не подумав: – И имею собственное состояние.

Последнее замечание вызвало у него крайнее раздражение. Было заметно, что он с трудом сдерживает гнев.

– Мне хорошо известно, дорогая, ваше финансовое положение. Я также знаю, что вы молоды и являетесь подходящей кандидатурой для брака. Среди джентльменов есть много беспринципных охотников за приданым, и потому мой долг – защитить вас.

Кэролайн была готова произнести в ответ безрассудные, опрометчивые слова, но, к счастью, сумела сдержаться. Она обвела взглядом обновленную обстановку гостиной, которая являлась для нее символом независимости. Сейчас ей хотелось поскорее прочитать ответное письмо от Роудея, которое она сжимала во влажной руке. Она не была уверена, что сможет далее оставаться в обществе Фрэнклина, в то время как листок бумаги обжигал ее ладонь. Дворецкий принес письмо одновременно с объявлением о прибытии нежданного визитера, и Кэролайн, испытывая любопытство, не могла дождаться, когда, наконец, избавится от Фрэнклина, чтобы прочитать ответ Роудея.

Если бы Фрэнклин узнал о ее затее, то втоптал бы ее имя в грязь, и сделал бы это с большим удовольствием. Она не питала иллюзий относительно его способности опозорить ее, если представится такой шанс.

– Мелинда и ее муж – вполне подходящее сопровождение, и никто больше не приближался ко мне. Я раньше не посещала скачки и не знала, что это так интересно. По-моему, очень волнующее зрелище.

Действительно, нарядно одетая толпа, восторженные крики, великолепные, ухоженные лошади – все это создавало радостное настроение. А когда она увидела герцога Роудея и лорда Мэндервилла, дыхание ее участилось. Они представляли собой разительный контраст: с одной стороны – дьявольски красивый брюнет, с другой – златокудрый блондин с внешностью Аполлона. При всем внешнем различии в их поведении было много общего. Оба они легко относились к тому, что их окружала дурная слава, к сплетням и косым взглядам, словно для них не существовало законов, кроме собственных, ими для себя установленных. Казалось, они не замечали поворотов голов в их сторону и шепота, сопровождавшего их появление.

Что бы сделала Мелинда, если бы узнала о еще не прочитанном в данный момент ответном письме от Роудея? И что подумала бы, если бы узнала, что Кэролайн обратилась к имеющему скандальную репутацию герцогу и его в равной степени «знаменитому» другу?

На этот вопрос легко ответить. Мелинда ни за что не поверила бы в это. И никто в обществе не поверил бы.

Кэролайн самой не верилось, что она сделала это.

– Я рад, что скачки доставили вам удовольствие, дорогая, однако знайте, что надо быть осторожной. – Фрэнклин откинулся на спинку кресла и скрестил ноги, явно намереваясь оставаться здесь еще какое-то время.

Двусмысленный тон его голоса заставил Кэролайн вздрогнуть. Казалось, в его словах не было ничего непристойного, однако то, как они были произнесены, подразумевало некий скрытый намек. Этот намек трудно было бы распознать, если бы Фрэнклин не был похож на Эдварда не только внешне, но и в манере поведения. У Кэролайн не было иллюзий относительно его намерения поухаживать за ней. Он стремился лишь установить контроль над наследством, которое, как он считал, должно по праву принадлежать ему, а Кэролайн стояла между ним и его целью. Этим и объяснялся его интерес к ней.

Кэролайн кивнула, стараясь скрыть отвращение. По своему горькому опыту она знала, что представители семейства Уинн отличались навязчивостью, и это нельзя игнорировать, однако прямая конфронтация была бы сейчас неприемлема.

– Спасибо за предложение, – сказала Кэролайн.

– Я надеюсь на встречу в загородном доме, где мы сможем на досуге обсудить наши дела. Естественно, в присутствии моей матери.

Хотя Фрэнклин говорил, что Кэролайн может пользоваться этим домом, когда пожелает, она отказывалась от его гостеприимства.

– Возможно, я приеду на днях. – Она старалась прикрыть письмо рукой, чтобы Фрэнклин ничего не заметил.

Что в нем, в этом письме?

Как трудно сидеть здесь, сохраняя спокойствие, благодаря которому большинство настойчивых джентльменов считали ее недоступной!

– Что касается светской жизни, – продолжил Фрэнклин, – я мог бы посоветовать вам, какие приглашения принимать, а какие отклонять. У меня больше опыта в этих делах.

В комнате действительно так тепло, или ей кажется? Кэролайн подавила желание воспользоваться веером и улыбнулась:

– Я восхищаюсь вашей способностью держаться в обществе с такой легкостью, милорд.

– Новое выгодное замужество поможет вам освоиться в высшем свете. – Он приподнял тяжелую бровь, и его высокомерное покровительство подействовало на Кэролайн как укол иглы.

Видимо, ему нужны были не только ее деньги, но и ее тело. Эта мысль вызывала у нее отвращение: даже под страхом смертной казни она не согласится на это.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Фрэнклин взглянул на позолоченные часы на каминной полке.

– Прошу прощения, но у меня назначена деловая встреча. Я навещу вас на следующей неделе. Если погода будет благоприятной, возможно, мы совершим прогулку.

Она готова была немедленно убежать прочь, однако вместо этого изобразила приветливую улыбку.

– Может быть.

Кэролайн подождала, пока не услышала грохот отъезжающей кареты, после чего осторожно взяла доставленный конверт. Предательски дрожащими пальцами она извлекла единственный листок бумаги и прочитала ответ на свое опрометчивое предложение.

Вероятно, он откажется от этого пресловутого пари, хотя глупое мужское хвастовство – лучший способ скрыть то, что сердце его разбито.

Карета с грохотом двигалась по Аппер-Брук-стрит, и Дерек Дрейк смотрел в окошко невидящим взглядом, погруженный в свои мысли.

К сожалению, они были не очень приятными. Главным образом они касались Аннабел – точнее, будущей леди Хайатт. Он представлял ее в объятиях новоявленного мужа – обнаженную, целующуюся; ее золотистые волосы блестят, стройные ноги широко раздвинуты, и любовник погружается в ее жаждущее тело...

Слишком реалистичная картина. Он с мрачным видом выругал себя и, расстроено вздохнув, глубже зарылся в подушки на сиденье. Вряд ли что-либо изменится, если так терзать себя. Именно подобные неприятные мысли привели его к нынешнему затруднительному положению. Он слишком много выпил в тот вечер и затеял нелепый юношеский спор с Роудеем, надеясь поразить Энни в ответ на объявление, которое появилось в газете.

«Достопочтенный Томас Дрейк желает объявить об официальной помолвке мисс Аннабел Рид с лордом Альфредом Хайаттом. Бракосочетание состоится через четыре месяца...»

Дерек не мог читать дальше.

Слишком тяжело. Черт возьми, это объявление причиняло ему боль. Он напрасно не внял совету дяди Томаса, который говорил, что ему следует сделать ей предложение и, по его мнению, это будет самый подходящий брак.

Эта боль не покидала Дерека в то время как он сидел и смотрел на отчетливо напечатанные слова, чувствуя открывшуюся в душе кровоточащую рану.

И вот, чтобы как-то отвлечься, он решил напиться и еще больше разрушить свою репутацию, которую Аннабел и без того считала отвратительной. С этой целью он затеял пари, о котором теперь говорил весь Лондон. Они с Николасом с давних пор соревновались во всем: от академических знаний до спортивных достижений – и, разумеется, в том, что касалось женщин. Частично эта конкуренция была обусловлена их личными качествами, частично – схожим происхождением. Они унаследовали богатство и титулы в молодом возрасте и вместе с этим – свободу. Их дружба возникла мгновенно и естественно, словно два брата впервые встретились лицом к лицу и сразу узнали друг друга.

У Николаса были свои проблемы, которые он скрывал. Дерек знал, что его друг в прошлом имел печальный опыт, который заставил его быть осторожным, хотя внешне он всегда выглядел раскованным. Ник никогда не рассказывал о своей проблеме, и Дерек не задавал вопросов о той катастрофе, которая постигла Николаса в отношениях с женщиной, на которой тот собирался жениться. Между ними существовало негласное соглашение не обсуждать этот предмет, и оно не нарушалось в течение десяти лет их знакомства.

В их судьбе было много общего.

Казалось, теперь пришла очередь Дерека испытать адские муки.

Несомненно, Аннабел не любит его так, как прежде. Едва ли у нее осталась хоть капля чувства к нему. Почему он не осознал, что влюблен в нее, пока не стало слишком поздно?

Потому что он был чертовски глуп, и вот теперь она любит другого мужчину. Лорд Альфред Хайатт – респектабельный джентльмен, что усугубляет тяжесть положения. Если бы Аннабел собиралась выйти замуж за какого-нибудь негодяя, он смог бы отговорить ее, но дело обстояло совсем не так, и потому она не станет слушать его советов.

И почему она должна слушать его? Он имел опыт в коротких любовных связях, а не в брачных отношениях.

– Милорд?

Неожиданно чей-то голос прервал его размышления, и Дерек обнаружил, что карета остановилась, кучер стоит в ожидании у приоткрытой дверцы. Молодой человек сдержанно кашлянул.

– Извини. – Дерек выбрался наружу с печальной улыбкой. – Я немного выпил сегодня днем, – сказал он без всякой на то необходимости и подумал: с какой стати оправдывается перед слугой? Вероятно, потому, что не представлял, как долго сидел в карете, задумавшись, с угрюмым видом. Он поднялся по ступенькам крыльца своего городского дома, благодарно кивнул лакею, открывшему дверь, и направился прямо в свой кабинет.

В отличие от загроможденной комнаты в родовом особняке Роудеев в Мейфэре в кабинете Дерека царил порядок. Все бумаги были аккуратно сложены в углу письменного стола, в середине лежала свежая корреспонденция, а в стороне на подносе стоял графин с виски. В комнате ощущался слабый запах табака и воска. Здесь Дерек обычно находил покой среди обшитых панелями стен, на одной из которых над камином висела его любимая, написанная маслом картина с пейзажем графства Беркшир. Однако в нынешнем состоянии душевной смуты даже пасторальный пейзаж с холмами не мог утешить его.

Он опустился в кресло за письменным столом и взглянул на невскрытые письма усталым взглядом. Сверху лежал простой конверт без печати, на котором было написано аккуратным почерком только его имя. Дерек с любопытством взял его из стопки и открыл.

«Милорд Мэндервилл!

Предлагаю встретиться в Холборне, в гостинице «Цветок и кабан», в десять часов вечера. Комната для наших переговоров будет заказана».

О, речь идет об этом проклятом пари!

Подписи не было, но он узнал почерк по письму, которое читал прежде. Значит, леди окончательно решилась. Нетрудно предположить, что Николас получил такое же послание.

Он взял нож для вскрытия писем с фамильным гербом на металлической ручке и медленно повертел его между пальцами.

Прекрасно, подумал он с ожесточенной решимостью. Почему бы, не встретиться с ней? Почему бы, не проявить свой сексуальный талант? По крайней мере, отвлечется от грустных мыслей и насладится жаждущей любовных ласк женщиной.

Если закрыть глаза, то, вероятно, он сможет представить, что занимается любовью с Аннабел. При этом он обязательно выиграет пари.