Неукротимая страсть

Глава 6

Он завладел всем ее существом. Прижал к себе с такой силой, словно пытался навсегда слиться воедино.

Поцелуй оказался страстным до безумия. Можно было подумать, что он готов проглотить, потребовать бесспорного обладания, любым доступным способом сделать своей.

Делия запустила пальцы в темные волосы, нетерпеливо и пылко ответила на призыв. Две воли, два характера встретились и столкнулись в огненном водовороте страсти. Желание вспыхнуло и увлекло в иной мир, где жизнь подчиняется законам наслаждения, а время замирает.

Гнев, который только что руководил действиями и словами, мгновенно превратился в новую силу, неумолимо сметавшую логику любых рассуждений. Женственная сущность уже не поддавалась контролю, требовала свободы и стремилась вырваться из тесной клетки.

Голод продолжался слишком долго; терпение иссякло.

Дел склонился ниже, безжалостно углубил поцелуй, а Делия тут же ответила и прижалась всем телом, спеша встретить и принять любую, самую смелую ласку.

Она помнила и жар, и лихорадочное ожидание близости. И все же в этот раз все происходило иначе: костер разгорался с невиданной силой, и искры улетали в небеса.

Дел испытывал те же чувства; ясно понимал, что надо немедленно остановиться, что вообще не следовало позволять себе этот опасный, провокационный поцелуй. И все же поцелуй был необходим. Необходим, чтобы показать то, чего Делия не хотела видеть и понимать, чтобы недвусмысленно продемонстрировать: она принадлежала ему безраздельно и глубоко. Обладание давало право защищать любыми доступными способами.

Дел слегка отстранился и тихо пояснил:

— Вот почему я должен обеспечить вам полную безопасность.

Безопасность от Черной Кобры, от любой из возможных угроз.

Потому что она принадлежала ему — ему и больше никому, во всем белом свете.

Делия смотрела не мигая, и в изумрудных глазах светилось страстное нетерпение. Привлекла его голову, прильнула губами к губам и повергла в огненную пучину.

Вожделение закружило в безумном водовороте.

Ах, если бы сохранилась способность думать… но властно сжимавшие голову руки и горячие ненасытные губы лишили воли и прогнали прочь мысли.

Ответ последовал мгновенно, неоспоримый и вдохновляющий: тихий стон поведал больше, чем могли бы объяснить слова. Пальцы заблудились в волосах, в то время как его пальцы манили, играли, дразнили и познавали.

Даже пелерина не помешала сильным и нежным пальцам до боли растревожить грудь. Столь сладкой истомы она не знала.

Она потянулась к пуговицам на пальто Дела в тот самый миг, как он начал расстегивать пелерину.

Несколько безумных минут пролетело в вихре дерзких рук, жадных и настойчивых пальцев, в неумолимо нарастающей варварской потребности устранить все преграды.

Одежда летела во все стороны; ее срывали торопливо, неосторожно, а порой и грубо.

Слепое вожделение диктовало собственные законы, навязывало невиданные ранее правила.

Горячие, жесткие, бескомпромиссные руки Дела добрались до нежной кожи, а Делия жадно завладела его плечами и грудью. Мускулистое, сильное, тяжелое мужское тело окончательно свело с ума.

Его губы спустились по шее и принялись дразнить соски — один за другим. Делия прогнулась и тихо застонала.

Отдавая и тут же сторицей получая взамен, они ласкали друг друга, мгновенно отвечая на призывы.

Так продолжалось до тех пор, пока объятие не опрокинуло обоих на широкую кровать. В сплетении ног и рук продолжался путь к вершине, бесстрашно покорялись заповедные, неведомые и оттого еще более желанные тропинки.

Дел провел рукой по шелковой коже бедер, и Делия приподнялась, стремясь оказаться ближе. Прильнув губами к губам, прижалась всем телом, без слов умоляя об окончательной близости.

Он не заставил себя ждать. Приподнялся, ногами широко раздвинул ноги и стремительно, одним энергичным движением соединил тела в первозданном и вечном порыве.

Делия едва не задохнулась. Каждая клеточка сгорающего в жертвенном огне существа сначала напряглась от неожиданного ощущения, а потом уступила новизне и неотвратимости вторжения. Делия судорожно вздохнула. Переживания и впечатления рвались на волю, однако крик и стоны утонули в жадном поцелуе.

Дел на миг отстранился и погрузился вновь, на этот раз еще глубже. Стальной клинок обрел шелковистые мягкие ножны.

А потом началась дикая скачка.

Делия увлекала и удерживала с языческой жадностью. Она слилась в одно целое с возлюбленным: танцевала, скакала верхом, даже пыталась перепрыгнуть через костер, однако не рассчитала и упала в самое сердце огня.

Горели и сгорали оба. Жаркое пламя сжигало дотла, но Дел не переставал безжалостно раздувать искры…

И вот наконец томление достигло предела, застучало в крови и иссушило последние капли воли.

Мечта и восторг — такой была Делия. Никогда прежде Делу не приходилось испытывать столь острой, всепоглощающей потребности овладеть женщиной — сделать ее своей, несмотря ни на что, вопреки всем и всяческим ограничениями запретам. Вопреки собственным принципам.

Та сила, которая им руководила, напоминала безумие: отчаянное желание и маниакальная убежденность в необходимости происходящего неумолимо толкали вперед. Сумасшествие проникло глубоко; не только в плоть, но и в душу, и в мысли. Жизнь не могла продолжаться без обладания — часть его существа приняла неоспоримый факт как данность. Эта первичная, примитивная сущность вое1 торжествовала в момент соединения. Настал блаженный миг, и покорившие с первого взгляда щедрые формы оказались в его полном и нераздельном владении!

Да, Делия принимала его с радостью и готовностью.

Он окончательно утратил контроль: тяжелые веки едва открывались, дыхание вырывалось судорожными толчками, зрение отказывалось служить. То же самое происходило и с Делией. Должно быть, напрасно, но он не обращал внимания на неудобства, да и она, к счастью, ничего не замечала. Если бы даже и закрались сомнения в искренности ощущений, то оставшиеся на коже следы от ногтей без труда бы их развеяли.

Жар в крови нарастал, и постепенно единственно важным осталось лишь желание подарить оргазм. Да, в этот момент смысл жизни сконцентрировался в необходимости подвести возлюбленную к краю пропасти, а в последний момент вознести на вершину блаженства и воспарить вместе с ней. Почувствовать восхитительное тело в слиянии с собственным естеством, ощутить миг абсолютного единства. Увидеть выражение самого прекрасного в мире лица в момент экстаза.

Дел двигался мощно и ритмично, неумолимо ускоряя ритм, и чувствовал импульсивный ответ: она поднималась все выше и выше.

Вот она натянулась струной и схватила его за руки. Судорожно вздохнула, сдаваясь на милость победителя. И наконец рассыпалась солнечными бликами.

Приглушенный возглас возвестил о первой победе. Дел надеялся продолжить наступление, продержаться еще хотя бы немного, но тесные ножны конвульсивно сжались, подтолкнули к краю пропасти и заставили взлететь вместе с возлюбленной.

Освобождение настигло и не оставило сомнений. Он издал звук, подобный звериному рыку, и последовал за ней.

Она обняла, потянула вниз, прижала к себе и замерла, уступив обволакивающему забытью.

Благословенное безмятежное блаженство длилось целую вечность, мягко раскачивая на теплых волнах.

А потом постепенно пришло насыщение и спустило с небес на землю.

Внезапно оказалось, что они лежат, крепко и доверчиво обнявшись.

14 декабря

Отель «Гриллонс»

Делия проснулась серым лондонским утром и услышала, как в камине потрескивает уголь. С замиранием сердца посмотрела на соседнюю подушку: пусто.

Массивная кровать с балдахином на четырех столбах позволяла отгородиться от мира. Уходя, Дел задернул штору в ногах и с левой стороны, так что она видела окно и низкое темное небо, однако сама была скрыта от глаз горничной, которая хлопотала возле огня.

К счастью, за портьерой оказалась и красноречиво смятая постель.

Скоро должна была прийти Бесс; от нее ничего не скроешь. Однако Делия не собиралась вступать в переговоры. Разве можно объяснить необъяснимое? Разве можно понять то, что не поддается пониманию?

Сама она потратила целых десять минут, пытаясь найти в случившемся событии рациональное зерно, и все-таки сдалась.

Помимо прочего, никак не удавалось почувствовать ни раскаяния, ни сожаления — это обстоятельство тоже не могло пройти мимо внимания Бесс и сулило лишние вопросы. Трудные, неудобные, колючие вопросы. Бесс отлично знала историю отношений своей госпожи с джентльменами и вела себя столь же строго, сколь и бескомпромиссно.

Но как отнесется к неожиданной вспышке безумия сам Дел? Будет ли сожалеть, раскаиваться в недостойной слабости? А может быть, уже раскаивается?

Делия знала, что для него событие стало столь же внезапным, как и для нее самой, но огненный поцелуй сделал свое дело.

Из яркой искры вспыхнул пожар страсти; в необузданном огне сгорела осторожность, превратилась в пепел рассудительность, обуглились условности и запреты. Результат получился… грандиозным.

Нежась в теплой постели, Делия заново переживала каждый сверкающий миг — все, что удавалось вспомнить.

Впрочем, воспоминаний оказалось больше чем достаточно. Щеки запылали, жаркая волна захлестнула тело.

Дел разбудил среди ночи, полный сил и нерастраченной энергии. Вел он себя отнюдь не так, как должен был бы вести отягощенный раскаянием и сожалением грешник. Если бы в глубине души зародились сомнения, он ни за что не стал бы делать… то же самое.

Только медленнее и с пристальным вниманием к деталям.

Тело отозвалось на воспоминания сладкой истомой.

Горничная развела в камине надежный огонь и ушла. Через некоторое время дверь снова скрипнула; послышались быстрые легкие шаги Бесс. Делия вылезла из-под одеяла и поежилась от холода. Завернулась в простыню, встала и вышла из-за закрытой балдахином кровати.

— Доброе утро, Бесс. Случайно, не видела мой халат?

На лице против воли появилась предательская блаженная улыбка.

Верная служанка замерла и, открыв рот, уставилась на госпожу, а потом коротко произнесла:

— О Господи!

Умытая, причесанная, облаченная в одно из доставленных мадам Латур утренних платьев, Делия появилась в гостиной в самом умиротворенном расположении духа.

Что касается платьев, она решила не проявлять излишней настойчивости, а поступить дипломатично: сейчас принять коллекцию без оговорок, а спустя некоторое время отдать полковнику всю положенную сумму.

Новая одежда была необходима. Поскольку длительной остановки в Лондоне не предвиделось, Делия взяла с собой лишь несколько дорожных платьев. Этим гардероб и ограничивался. Дюжину рубашек, чулки и прочие мелочи купила Бесс, пока госпожа разгуливала по городу в обществе полковника, провоцируя Черную Кобру на решительные действия.

Сейчас полковник Делборо уже сидел за столом вместе с Тони и Джервисом и мирно завтракал. Едва мисс Данканон вошла в гостиную, все трое тут же встали, но она жестом попросила не беспокоиться.

Торрингтон и Кроухерст вернулись к трапезе, а Дел окинул стройную фигуру внимательным взглядом и отодвинул остававшийся свободным стул между собой и Тони. Слегка кивнув, Делия с улыбкой поблагодарила и села.

Полковник тоже позволил себе занять прежнее место.

— Итак, — обратилась леди к охранникам, безмятежно наливая чай, — чем закончилось посещение таверны?

Если Дел мог вести себя вполне светски и ни единым намеком не выдать ночных приключений, значит, и она должна последовать его примеру.

Полковник, в свою очередь, краем глаза наблюдал, как пылкая возлюбленная невозмутимо пьет чай с тостами и мармеладом и внимательно слушает рассказ о скучном и безрезультатно проведенном вечере.

— Должно быть, Кобра или его приближенные наблюдали со стороны, привезут ли наемники женщину. — Джервис покачал головой. — Поначалу мы надеялись выследить бандитов, но вскоре поняли, что ничего не получится: в квартале обитает слишком много сомнительных личностей.

— Подозрение вызывает половина населения, — добавил Тони.

Делия сочувственно кивнула и поставила на стол пустую чашку.

— И каковы же дальнейшие планы?

Началось обсуждение возможных вариантов.

Полковник уже успел рассказать товарищам о приключениях после концерта. Оба расстроились, что пропустили событие, в котором должны были принять активное участие, и решили, что больше никогда не оставят подопечных без присмотра. И все же…

— Надо выбрать более доступное место; такое, куда бандитам проще попасть. Тогда они наверняка вылезут из укрытия и начнут действовать. — Джервис значительно посмотрел на полковника и мисс Данканон. — Что вы думаете, например, о музее? Возможно, Черной Кобре понравится.

Все согласились, что музей с множеством залов достоин самого пристального внимания.

Дел взглянул на подопечную, старательно сохраняя нейтральное выражение.

— Для музея еще слишком рано. — Потом обратился к товарищам и предложил: — Пожалуй, успею пройтись до штаб-квартиры гвардии. Чем больше ложных следов, тем лучше.

Делия отложила в сторону салфетку.

— Разумная идея. Вы можете сопровождать на почтительном расстоянии и наблюдать. Я подожду здесь, а потом можно будет отправиться в Монтегю-Хаус.

Охранники одобрили план.

Полковник молча кивнул.

Он пытался доказать себе, что не имеет оснований обижаться, а уж тем более сердиться на невозмутимое хладнокровие возлюбленной; странно было бы ожидать откровенного проявления чувств в обществе посторонних.

Мисс Данканон держалась именно так, как положено держаться истинной леди. Ни Торрингтон, ни Кроухерст не смогли бы заметить даже косвенного намека на изменение отношений.

Потому что все осталось по-прежнему, по крайней мере внешне. Он и сам не замечал отголосков страстной ночной встречи.

И все же хотелось увидеть хотя бы пустяк: легкую дрожь пальцев, едва уловимое возбуждение, неровное дыхание — любую мелочь, способную рассказать о воспоминаниях и обостренном внимании.

Вопреки здравому смыслу тянуло заговорить, напомнить о проведенных вместе жарких часах, однако из-за стола все встали одновременно. Делия беззаботно помахала рукой и сразу удалилась в спальню, не позволив сказать ни слова.

Оставалось лишь покинуть апартаменты вместе с товарищами, что полковник и сделал в крайне мрачном расположении духа.

Настроение не улучшилось и после возвращения в отель. Дел предпринял сложный маневр: из штаб-квартиры гвардии отправился в здание парламента, а оттуда в министерство внутренних дел. Хотелось вызвать подозрения и спровоцировать противника на активные действия, но вылазка результатов не принесла. Ни в одном из учреждений не нашлось человека, достойного серьезного разговора. Тони и Джервис, в свою очередь, не заметили никого из членов банды, хотя и уверяли, что за Делом неустанно следили трое наемников из местных; не отставая ни на шаг, они в то же время проявляли осторожность и не решались напасть открыто.

Поднявшись по лестнице отеля, полковник направился по коридору к своей комнате, чтобы переодеться, сменить обычную щегольскую трость на трость с секретом, зайти за Делией и вместе с ней отправиться в Британский музей.

Неожиданно дверь его номера открылась, и в коридор вышел мальчик-индиец, который приехал вместе с мисс Данканон. Не заметив полковника, он неслышно закрыл дверь и направился по коридору в противоположную сторону, к лестнице для слуг.

Дел остановился, проводил странного посетителя взглядом и только после этого вошел к себе.

Кобби старательно складывал чистые рубашки. Увидев хозяина, поинтересовался:

— Удачно?

— Нет. — Дел бросил ординарцу трость, и тот ловко ее поймал. — Решил взять другую, со шпагой.

Кобби понимающе ухмыльнулся:

— В углу возле двери.

Дел обернулся и сразу увидел любимое оружие. Взял трость, покрутил в руках.

— Мисс Данканон прислала сообщение?

— Нет. После завтрака я ее не видел и не слышал.

— А что же здесь делал ее мальчишка?

— Сангай? Просто пришел спросить, нет ли у меня для него поручений: например, куда-нибудь сбегать. Наверное, пытается найти повод выйти на улицу.

Дел кивнул и снова сосредоточился на трости.

— Итак, отправляемся в музей приманивать Черную Кобру? Пожелай удачи.

— С радостью бы пожелал, да вот только не понимаю, в чем именно для вас заключается удача. Что лучше: когда эти ребята сидят тихо и не досаждают или когда нападают открыто и пытаются перерезать горло?

— Второй вариант подходит больше. — Дел направился к выходу. — Неплохо было бы сразиться с настоящим бандитом, а еще лучше — с двумя.

Или даже с тремя. К тому времени как они с Делией приехали к музею, полковнику не терпелось вступить в бой. Он отлично знал это чувство, но никогда раньше его не провоцировала женщина, леди. А провокация состояла в безупречном поведении.

Короткий путь в наемном экипаже прошел в попытках доказать самому себе абсурдность желания увидеть спутницу иной: более открытой, искренней, склонной к демонстрации чувств. Перемена упростила бы отношения и позволила без особого труда управлять красавицей, но в то же время невероятно осложнила бы жизнь.

Нет, он вовсе не мечтал о переменах, а всего лишь хотел…

Если мисс Данканон и заметила рассеянность спутника, то виду не подала, а продолжала восхищаться улицами, по которым экипаж вез их в район Блумсбери. А сейчас стояла в холле и с интересом изучала перечень выставок.

— С чего начнем? Я бы прошлась по Египетской галерее; говорят, там собраны потрясающие вещи.

— Египетская так Египетская.

Дел решительно направился по коридору.

Указатель приглашал на второй этаж. Пока поднимались по лестнице, мисс Данканон посмотрела внимательно и осведомилась:

— Как прошел визит к гвардейцам?

Это был первый ее вопрос. Абсолютно нетипично. Может быть, леди все-таки не настолько холодна и невозмутима, как кажется?

— Встретил нескольких приятелей и с интересом побеседовал, однако не о том, о чем хотелось бы. О Черной Кобре не довелось сказать ни слова.

На втором этаже Дел взял даму за локоть и повел в ту сторону, куда показывала красная стрелка.

— Знаю, что вы вышли в отставку и возвращаться на службу не намерены, но был ли поступок обусловлен новым заданием? Может быть, успешно выполнив миссию, сразу заскучаете без дела и измените решение? Или окончательно расстались с военной карьерой?

Дел на секунду задумался.

— Нет, решения не изменю и в гвардию больше не вернусь. А разговор с сослуживцами лишь подтвердил справедливость отставки и ее причин.

— И что же это за причины?

Снова допрос, только мягче, осторожнее. Кажется, ей искренне хочется узнать правду. А после сегодняшней ночи…

— Мне уже тридцать пять. Служба дала возможность повидать мир и принесла немалое состояние. С точки зрения профессионального военного на карте уже почти не осталось интересных мест, особенно для полевого офицера. Пришла пора вернуться домой и попробовать себя на новом поприще.

— В Хамберсайде?

Дел не смог сдержать улыбку.

— Как ни странно, именно в Хамберсайде.

— Не вижу ничего странного, — заносчиво возразила Делия.

Непосредственная реакция удивила и порадовала. Кажется, и ей тоже долгие путешествия не помешали сохранить преданную любовь к родному краю.

Дел хотел перевести беседу в иное русло, однако не успел: следующий вопрос не заставил себя ждать.

— Каким же вы представляете новое поприще, да еще и в Хамберсайде?

Беседуя, они незаметно пришли в Египетскую галерею. Дел остановился и с опаской огляделся. Расположение выставки словно специально задумывалось для засады: из главного зала вытекала анфилада небольших комнат. Серебряная рукоятка скрывавшей шпагу трости сразу показалась чрезвычайно полезным и приятным аксессуаром. Взяв спутницу под руку, полковник подвел ее к первой из больших статуй: скульптурное изображение богини Изиды возвышалось почти на восемь футов.

— Давайте медленно пройдем по этому залу вдоль одного ряда, а вернемся по противоположной стороне. Так и смотреть удобнее, и у бандитов будет достаточно времени, чтобы нас найти. А потом переместимся в анфиладу и выясним, готовы ли они сделать решительный шаг.

Делия кивнула. Добросовестно изучила Изиду и даже прочитала комментарий на табличке.

— Итак, — заговорила она, направляясь к следующему экспонату, — что же вы намерены делать по возвращении в Миддлтон на Уолде?

Дел сдержанно улыбнулся:

— Боюсь, вы упустили свое истинное призвание: немного опыта, и получился бы отличный следователь.

Тонкие бархатные брови надменно поднялись.

— Подозреваю, что ответа не знаете.

— Можно сказать и так. Мысль об отставке приходила в голову уже не раз, но дальше возвращения в Миддлтон фантазия не залетала. А потом жизнь подчинилась требованиям миссии, и я сразу подал рапорт об отставке. Так что конкретный план жизни в родном городе составить до сих пор не успел.

— Но ведь особняк, в котором живут тетушки, принадлежит вам? — Делия взглянула с интересом и уточнила: — Я говорю о Делборо-Холле.

— Да. — Полковник повел ее дальше. — Они присматривают за домом и поместьем в мое отсутствие, то есть почти все время после смерти отца. Но странно: судя по письмам, обе очень ждут моего возвращения и мечтают передать бразды правления. Честно говоря, подобное отношение удивляет.

— Действительно странно. Несколько десятилетий милые леди чувствовали себя полноправными хозяйками. Уступить подобную привилегию, пусть даже и родному племяннику, совсем не просто.

— Скорее всего теперь, когда в Европе наконец воцарился мир, решили отправиться в путешествие и посмотреть все, что упустили из-за войн.

Делия улыбнулась:

— Насколько помню ваших тетушек, им не составит труда насмерть замучить несчастного гида.

Комментарий заставил улыбнуться.

Они дошли до конца главного зала. Дел украдкой посмотрел по сторонам и увидел нескольких посетителей, двое из которых откровенно скучали в окружении древних статуй.

— Если интуиция мне не изменяет, то двое наблюдателей уже на месте, однако, к сожалению, это не члены банды.

— Но ведь они могут… как это лучше сказать? Собирать информацию для Черной Кобры. Такой вариант возможен?

— Вполне. Давайте вернемся по этой стороне. Пройдем мимо них и свернем в первый зал направо.

Делия послушно кивнула, и пара медленно двинулась в обратном направлении, не забывая остановиться возле каждого экспоната, внимательно его осмотреть и обменяться мнениями.

Едва оказавшись в первом из небольших залов, Делия сразу вернулась к допросу.

— Вы не похожи на тех джентльменов, которые готовы посвятить жизнь сельскому хозяйству. Во всяком случае, ограничиться достойным занятием явно не захотите.

Справедливое замечание.

— Думаю, учитывая близость Кингстона и небольшое расстояние до Йорка и Лидса, можно будет попробовать заняться инвестициями. — Дел многозначительно поднял брови. — Например, в текстиль.

Делия задумчиво склонила голову.

— В Лидсе так много фабрик. Интересно, может ли там существовать рынок хлопковых тканей?

— И шелковых тоже.

— Вообще-то существует несколько комбинаций хлопка с шелком, которые могут оказаться очень выгодными с коммерческой точки зрения. — Она остановилась возле стеклянной витрины, в которой хранились фрагменты керамической посуды. — Они еще здесь?

— Да. И даже ближе, чем прежде.

— Хм… Но здесь залы меньше.

— Вы правы.

Заинтересованные посетители методично осматривали выставку, а шпионы шли следом — на расстоянии достаточно близком, чтобы внимательно наблюдать, но не позволяющем напасть. Создавалось впечатление, будто они не хотят дать Делу повод к ответным действиям.

Полковник чувствовал себя крайне неуверенно и беспокойно. С одной стороны, существовала очевидная опасность и, как следствие, необходимость защищать спутницу. Но в то же время трудно было избавиться от болезненных уколов раздраженного самолюбия: та, с которой провел страстную ночь, чьим телом безраздельно обладал, невозмутимо шла рядом, словно не произошло ровным счетом ничего особенного, и даже на вопросы отвечала рассеянно и безразлично.

Не удержавшись, Дел взял высокомерную особу под руку и, словно случайно, коснулся ладонью груди.

Ответ последовал незамедлительно: едва заметная дрожь, неровное дыхание. Однако на спокойном лице продолжала сиять невозмутимая улыбка. А спустя секунду Делия уже с энтузиазмом комментировала древний свиток.

Откровенный отказ признать и проявить чувственный интерес Дел воспринял как вызов, хотя и понимал, что должен испытывать благодарность и вести себя так же сдержанно. Вместо этого, углубившись в лабиринт небольших залов, он позволил себе положить ладонь на изящный изгиб талии. Делия затаила дыхание и попыталась освободиться, однако джентльмен не только не позволил, но и по-хозяйски провел рукой по спине.

Порывисто вздохнув, Делия настороженно взглянула.

Нет, настороженность его не устраивала. Как только мисс Данканон остановилась перед следующей витриной и погрузилась в сосредоточенное созерцание, полковник выпустил руку спутницы и встал за спиной, с интересом разглядывая отражение в стеклянной поверхности. Теперь уже дерзкая ладонь скользнула от талии к бедру и принялась вызывающе поглаживать ягодицы.

На этот раз вздох оказался громче. Делия прикусила губу и смерила отражение сердитым взглядом.

Да, наконец-то она утратила холодное душевное равновесие, вызывавшее нестерпимое раздражение. Посмотрела в ту сторону, где двое шпионов притворялись, что читают надпись на табличке, и резко повернулась.

— Что вы себе позволяете?

Злое шипение отозвалось в душе музыкой. Во всяком случае, равнодушие удалось победить. Дел удивленно вскинул брови:

— Я? Ничего.

— Ничего?!

Делия презрительно опустила ресницы и слегка толкнула его в грудь. Полковник отступил, и она стремительно направилась к двери в следующий зал, по пути бросив через плечо:

— Если ночью я и потеряла голову, это вовсе не означает, что готова…

— …это признать?

Она смерила его сердитым взглядом.

— Что именно признать? И каким образом?

Дел остановился у входа. Комната оказалась совсем маленькой, похожей на альков, и войти в нее можно было только через одну дверь — за его спиной. Глядя Делии прямо в глаза, он произнес:

— Признать, что превратились в истинную хури и наслаждались всем, что я с вами делал.

— Хури? Что за нелепость!

— Уж поверьте, я в состоянии узнать хури, когда оказываюсь на ней.

Делия едва не задохнулась.

— В таком случае, как насчет вас и того, что делала с вами я?

— Хотите услышать искреннее признание?

— Почему бы и нет? Вы же требуете откровенности.

Дел на миг задумался и кивнул:

— Очень хорошо.

— В каком смысле «очень хорошо»?

Он повернулся и закрыл дверь.

— Что все это значит?! — изумленно воскликнула мисс Данканон.

Он взял ее за руки, отступил на шаг и, прислонившись спиной к двери, привлек к себе. Склонил голову и заглянул в глаза.

— Это значит, что я готов признать, какое огромное наслаждение получил, обладая прекрасным телом.

Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы внешняя холодность тут же улетучилась. Губы раскрылись в ответ, тело обмякло податливо и маняще. Снова вспыхнул факел, так ярко пылавший в ночи.

Все сомнения и опасения мгновенно рассеялись: оказывается, она лишь притворялась равнодушной. Примитивное мужское естество торжествовало.

Дел не смог противостоять искушению и углубил поцелуй. Склонил голову, потребовал большего. С восторгом принимая близость щедрой женственности, приподнял возлюбленную, прижался бедрами к ее бедрам, почувствовал в волосах ее пальцы, ощутил, как она тает…

Нет, нельзя! Дел резко отпрянул, с трудом веря, что чародейке удалось так быстро увлечь, заманить, опутать паутиной чувственности.

Истинная хури.

К счастью, Делия не подозревала, каким влиянием обладает, до какой степени он сражен и порабощен.

Делия подняла затуманенные вожделением глаза. Губы страстно алели, разгоряченная кожа горела. Она желала…

Но вот и она вспомнила, где находится. Осознала, что сильные руки крепко сжимают ягодицы, пошевелилась и затаила дыхание.

Дел ответил обворожительной улыбкой, на шаг отступил и распахнул дверь.

— Продолжим экскурсию?

Ничего не оставалось, как только гордо поднять подбородок и уверенной походкой вернуться в тот самый зал, из которого они только что вышли.

Шпионы оставались на прежнем месте; появление мисс Данканон заставило прервать торопливое совещание.

Не подав виду, что заметила их назойливое присутствие, леди с достоинством продолжила осмотр экспозиции.

Завершив знакомство с Египетской галереей, она перешла в залы этрусского искусства. Созерцание позволило успокоиться и немного охладить бушующую кровь, но главная задача так и осталась нерешенной: шпионы держались на расстоянии и приближаться не собирались.

Итак, спровоцировать Черную Кобру на открытое нападение пока не удавалось. Глубоко разочарованные, полковник и мисс Данканон вышли на улицу и только сейчас увидели Тони и Джервиса: спустя несколько минут охранники показались на крыльце.

— Ну вот, — заметила Делия, устраиваясь на сиденье наемного экипажа, — можно сказать, что в музей ходили напрасно.

Дел сел рядом и взглянул с самоуверенной, чисто мужской улыбкой.

Она ждала ответа, но спутник отвернулся и молча углубился в созерцание городского пейзажа.

Улыбка, впрочем, блуждала на губах всю дорогу.

Они вернулись в отель «Гриллонс» и поднялись в апартаменты, а вскоре там же появились Торрингтон и Кроухерст.

— Те двое продолжают наблюдать; сейчас стоят на улице, — сообщил Джервис. — Иногда отходят, но ненадолго.

— Должно быть, наемники Черной Кобры. — Дел нахмурился. — Честно говоря, не думаю, что имеет смысл их допрашивать. Все равно ничего не знают, как и остальные.

— Лучшее, что можно сделать, это вечером пойти следом. Вдруг они приведут к тому, перед кем отчитываются? — предположил Тони.

В этот момент дверь открылась, и горничная поставила на стол поднос с ленчем.

Все с удовольствием принялись за еду. Делия держалась отстраненно, а когда говорила, в голосе звучало понятное полковнику предупреждение. Тони и Джервис, разумеется, не знали причины внезапной настороженности, а потому не могли придать ей должное значение. Но тот, кому предназначалась особая отстраненная интонация, все отлично понимал.

Когда ленч подошел к концу, а планы на вторую половину дня получили одобрение, они вновь вышли из апартаментов, чтобы прогуляться по Грин-парку.

Они неторопливо зашагали по оживленной улице.

Небо хмурилось, темные низкие облака грозили ненастьем, а потому, как и предсказывала Делия, немногие отважились выйти на прогулку в парк. Те гувернантки и няни, которые все-таки вывели детишек, уже собирались возвращаться по домам, в тепло и уют, подальше от пронизывающего ветра и готового вот-вот начаться ледяного дождя.

Делия мысленно поблагодарила свою толстую бархатную пелерину. Дрожь, которую она изо всех сил сдерживала, не имела ничего общего с холодом. Не оставалось сомнений: преследование продолжалось, причем на сей раз с вполне определенной целью. Или ей просто казалось?

— Их уже больше? — негромко осведомилась она.

Дел бесстрастно кивнул:

— По крайней мере трое, а может быть, и четверо.

Несколько секунд шли молча.

— Это хорошо, правда?

Ничего хорошего Дел не видел.

— Мы сами хотели, чтобы так получилось.

Да, хотели спровоцировать Феррара на нападение. Вот только действительно ли это его люди? Хуже всего было то, что Делия постоянно оставалась рядом; это обстоятельство противоречило всем законам разума.

Чем дальше уводила аллея, тем жарче разгорался в душе конфликт. С одной стороны, хотелось решительно взять спутницу за руку и как можно быстрее вернуться в отель. С другой стороны, судьба предоставила редкий шанс осуществить важную миссию: вызвать врагов на бой и сократить их численность. Поскольку ему достался не оригинал письма, а копия, значит, необходимо сражаться.

Кроме того, если попробовать увести Делию с места действия, придется преодолевать ее отчаянное сопротивление.

Они замедлили шаг, но, чтобы вызвать нападение, продолжали делать вид, что не замечают преследования. Однако ничего значительного не происходило; аллея уже заканчивалась, а шпионы упорно держались в стороне.

— Что делать? — не выдержала Делия. — Может быть, стоит повернуть и прогуляться в обратную сторону?

Дел представил местность, которую только что миновали, и покачал головой.

— Аллея слишком прозрачна и хорошо просматривается; скорее всего они побоятся, что прохожие заметят и придут на помощь. Даже в такую погоду на Пиккадйлли немало народу: кто-нибудь обязательно посмотрит в эту сторону.

— В таком случае пойдемте вперед, в направлении Сент-Джеймсского парка. — Делия показала сложенным зонтиком. — Там поддеревьями растут кусты, и народу еще меньше, чем здесь.

А помочь и вообще никто не сможет, подумал Дел. В сумерках, при ужасной погоде, вряд ли в парке задержится кто-то из добропорядочных граждан. Должно быть, остались лишь карманники да пьяницы.

Решение далось с трудом, и все же, коротко кивнув, Дел повел свою даму дальше.

Дойдя до конца дорожки, они пересекли почти пустынную улицу и беззаботно углубились в одну из аллей.

С обеих сторон кусты стояли сплошной стеной, и Дел на каждом шагу озирался и прислушивался.

Делия тоже заметно насторожилась, стараясь не пропустить ни единого шороха.

— Тони и Джервис всегда рядом, — вполголоса успокоил Дел.

Она склонила голову, но ничего не ответила. И все-таки нападение оказалось неожиданным и куда более опасным, чем предполагал осторожный полковник.

С беззаботным видом они прогуливались по поросшей травой дорожке, достаточно широкой, чтобы трое рослых мужчин могли пройти рядом, плечом к плечу. Внезапно впереди, на расстоянии десяти шагов, из кустов появились три дюжих разбойника и решительно направились навстречу, преграждая путь.

Движение за спиной подсказало, что враги подступили и сзади. Дел схватил спутницу за руку, подтащил к толстому дереву и, встав впереди, прикрыл собой.

Теперь стало ясно, что путь к отступлению отрезали двое дюжих бандитов. Густые заросли по сторонам создавали естественную преграду.

Следовало отдать врагам должное: место для засады было выбрано мастерски. Однако все нападавшие снова оказались англичанами. Дел что-то пробормотал себе под нос и с легким щелчком отпер замок скрывавшейся в трости шпаги. Трое разбойников бросились вперед: двое спереди, а один сзади. Двое остались охранять аллею с обеих сторон. С угрожающим свистом шпага вырвалась из ножен. Дел отступил, спиной прижав Делию к стволу, и кивнул, приглашая:

— Ну, нападайте.

Шпага заставила бандитов на миг остановиться. В руках мелькнули ножи. Все трое многозначительно переглянулись и снова сосредоточились на жертве. А уже в следующую секунду дружно пошли в атаку.

Бой оказался стремительным и яростным, однако Делу не раз доводилось попадать и в более напряженные ситуации. Вот, правда, сражаться, ощущая за спиной вооруженную зонтом спутницу, пока не приходилось.

Дальнейшее развитие событий можно было бы предположить, но на фантазии у полковника не осталось времени. Вместо того чтобы испуганно прижаться к дереву и замереть в надежде, что враги не обратят на нее внимания, Делия выскользнула из убежища и встала рядом, прицелившись острой верхушкой зонтика в каждого, кого судьба занесла в опасную зону.

Столь активное и неожиданное участие леди, равно как и яростные удары колющим оружием, заметно поколебали решительность налетчиков.

Драка грозила зайти слишком далеко. Пока на помощь своим не пришли те двое, которые стояли сзади, из засады незаметно выбрались Тони и Джервис.

Только сейчас бандиты поняли, что попали в ловушку и вместо того, чтобы нападать, вынуждены обороняться.

Ситуация, однако, складывалась не в их пользу. С точной и безжалостной сноровкой опытных военных Торрингтон, Кроухерст и Делборо подавили и повергли врагов. Оружие не понадобилось, хватило крепких кулаков.

Неожиданно настала полная тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание победителей и побежденных.

В сером свете ранних сумерек всех пятерых нападавших посадили на траву таким образом, чтобы они могли поддерживать друг друга спинами и плечами. О побеге не могло быть и речи: состояние не позволяло.

Соображали бандиты плохо, однако слышали, о чем их спрашивают, и даже пытались кое-как отвечать.

— Кто вас послал? — начал допрос Джервис.

Короткими, резкими, точно направленными вопросами победители без особого труда выудили историю от начала до конца. Делия, разумеется, не осталась в стороне. Презрительный тон леди доставлял неудачникам очевидные страдания: они болезненно морщились и хмурились, а потому полковник позволил ей излить накопившийся гнев. Суть дела состояла в том, что всех пятерых нанял англичанин с коротко остриженными темными волосами, отличавшийся подозрительным южным загаром. Им предстояло преследовать джентльмена и леди, внимательно за ними наблюдать и при первой же удобной возможности схватить кого-нибудь из двоих, а если получится, то и обоих.

Как и в первый раз, незадачливые похитители получили задание доставить добычу в таверну, только теперь фигурировал другой адрес: грязный переулок в квартале Тотхилл-Филдз.

Тони выразительно посмотрел на товарищей и покачал головой:

— Идти туда бессмысленно и бесполезно; как и вчера, узнать ничего не удастся.

Джервис мрачно кивнул: он сосредоточенно рассматривал едва живых пленников.

— И что же теперь с ними делать?

Пока джентльмены обсуждали, имеет ли смысл поручить бандитов заботам полиции, Делия сурово сложила руки на груди и сосредоточенно переводила хмурый взгляд с одного на другого.

Пленные знали, что леди пристально следит, и не осмеливались поднять глаза. Иногда они меняли позу, но никто даже не попытался встать и попробовать спастись бегством.

Дел доказывал товарищам, что самое разумное в данной ситуации — просто отпустить побежденных налетчиков. Тащить всех пятерых в полицию и объяснять, по какой причине продолжаются нападения, было бы слишком хлопотно. Разбойники быстро сообразили, что в их интересах сидеть тихо, наблюдать и ждать своей участи.

Делия поняла, что эти люди решительно отличаются от вчерашних неуклюжих простаков: они действовали четче, соображали быстрее, держались тверже. Одним словом, представляли серьезную опасность.

Да и выглядели так, словно относились к иной породе.

— Что ж, значит, решено, — заключил Дел и повернулся к пленным. — Можете…

— Подождите, — остановила Делия. Полковник удивленно поднял брови, однако послушно умолк. Она посмотрела на сидевшего в центре человека. Он казался старше и опытнее остальных. — Прежде чем отправитесь по домам, ответьте на один вопрос: есть ли среди ваших знакомых те, кто способен совершить такую же ошибку? Можете ли вы предупредить, объяснить, разубедить?

Человек в центре посмотрел вполне осмысленно и твердо:

— Можем. Но зачем?

— Вы должны понимать, что происходит. — Делия почувствовала на рукаве ладонь Дела. Кивнула, показывая, что знает, о чем можно говорить, а о чем упоминать не стоит, и продолжила: — Вы заметили загар того человека, который вас нанимал. Он недавно вернулся из Индии. Это слуга жестокого тирана и мучителя всей страны, в том числе и англичан — не только военных, но и гражданских, и даже женщин и детей.

Делия пристально смотрела на собеседника.

— Черная Кобра — так зовут тирана, который послал своего верного слугу, чтобы тот организовал похищение полковника. — Она показала на Дела. — Полковник и трое его товарищей, которым еще предстоит высадиться на английский берег, располагают важной информацией. Если сведения попадут в правительство, то злодею придет конец. Естественно, Черная Кобра этого боится; в его интересах продолжать грабить и убивать наших соотечественников. Так что можете рассказать всем своим знакомым, что если они согласятся работать на человека, который недавно вернулся из Индии, пусть даже и на джентльмена, то всего лишь помогут Черной Кобре убивать и жителей далекой страны, и англичан.

Пленные заметно встревожились. Едва Делия замолчала, все пятеро многозначительно переглянулись, и главный серьезно кивнул:

— Потолкуем с ребятами. Мало кто захочет якшаться со злодеями.

— Ну и славно.

— А кто-нибудь из вас знаком с Галлахером? — поинтересовался Тони. — Настолько, чтобы передать пару слов?

Пленные замялись, но старший все-таки решился:

— Наверное, я смогу его увидеть.

— Скажи, что Торрингтон шлет привет от себя и от Дерна Грантема, хотя тот сейчас и не в Лондоне. И передай все, что сказала леди. Галлахер поймет.

Отношение пленных заметно изменилось: из противников они на глазах превратились едва ли не в союзников. Вожак решительно кивнул:

— Все сделаю.

Он хотел встать, однако передумал и вопросительно взглянул на полковника.

Дел понял, что у него спрашивают разрешения уйти.

— Идите. И если в ваших венах течет английская кровь, убедите других не повторять ошибку.

Благодарно кивая, пленные неуклюже поднялись, так же неуклюже поклонились леди и побрели на юг, в сторону ближайших трущоб.

— Что ж, — удовлетворенно заключил Джервис, — операцию нельзя назвать окончательно провальной. — Он критически посмотрел на Делию. — Хотя, миледи, в будущем было бы неплохо, если бы вы предоставили драку нам. Дамский зонтик, пусть даже и очень красивый, — не самое эффективное оружие.

Делия гордо вскинула голову, торжественно подняла зонт, который все еще держала в руке, и с достоинством заявила:

— Между прочим, это последний, самый модный фасон. Отличается стальным стержнем, стальным каркасом, стальным механизмом, а главное, стальным наконечником. — Она продемонстрировала острую верхушку. — В качестве неожиданного оружия в женских руках может оказаться весьма и весьма полезным. А если бы вы только что спросили мнение тех, кого отпустили восвояси, то услышали бы, что одного хорошего укола вполне достаточно, чтобы охладить пыл налетчика.

— Да, но дело в том, — перебил Тони, — что вы леди, а рядом три джентльмена, и поэтому…

— Не стоит путаться под ногами?

— Я собирался сказать вовсе не это. Ваше участие в драке чрезвычайно расстраивает, — дипломатично закончил Тони.

— Возможно, вас и расстраивает, — возразила Делия, — а меня нет. Нестерпимо скучно прятаться за спинами, подобно беспомощной маменькиной дочке, когда на самом деле я вполне способна принести ощутимую пользу. — Она пожала плечами. — Хочу напомнить, господа, что оказалась в гуще событий не по собственному желанию. И раз уж так случилось, не собираюсь сидеть в дальнем углу и вздыхать.

Она многозначительно посмотрела на Дела.

Полковник прикусил губу и счел за благо смолчать. Остальные и вообще затаили дыхание.

Делия хмыкнула и перевела взгляд на темное низкое небо.

— Пора возвращаться в отель.

Гордо подняв голову и воинственно размахивая зонтом, она направилась к выходу из парка.

Недовольный, сердитый, но в глубине души восхищенный, Дел догнал ее и пошел рядом.

Тони и Джервис, как всегда, последовали на расстоянии нескольких шагов.

14 декабря

Отель «Гриллонс»

Делия вернулась в номер в растрепанных чувствах.

Сняла перчатки, сбросила пелерину и сердито пробормотала:

— Могли бы по крайней мере признать мой вклад в общее дело. В конце концов, это я придумала рассказать наемникам о Черной Кобре. Не исключено, что лондонские парни откажутся от грязной работы. Но нет, обязательно надо читать нотации и упрекать за то, что лезу не в свое дело! Леди, видите ли, должна стоять в сторонке и трястись от страха.

Она была возмущена до глубины души. К счастью, Дел в отличие от Торрингтона и Трегара благоразумно молчал.

Впрочем, это не означало, что он придерживался иного мнения. Делия отлично понимала, что полковник разделял мысли и чувства товарищей.

Она вздохнула, повесила пелерину на спинку стула и подошла к комоду, чтобы положить перчатки. Выдвинула верхний ящик и остановилась.

Странно. Носовые платки не лежали аккуратной стопкой, как обычно, а валялись в полном беспорядке. Нахмурившись, Делия открыла следующий ящик и увидела, что шали смяты. Беглая инспекция остальных ящиков комода и шкафа сомнений не оставила.

Из глубокой задумчивости вывело появление Бесс.

Горничная вернулась с покупками.

— Вы уже дома? — удивилась она.

— Как видишь. Здесь был кто-то чужой?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

Делия задумчиво посмотрела по сторонам.

— Не могу утверждать с полной уверенностью, но, кажется, кто-то рылся в моих вещах.

— Что? — заволновалась Бесс. — Не может быть! Единственный, кто заглядывал после вашего ухода, это Сангай, маленький слуга полковника. Искал перчатки господина. Но потом меня долго не было — ходила покупать то, что вы заказали.

Она показала на свертки.

Делия нерешительно покачала головой:

— Странно. Вроде ничего не пропало. — Она внимательно посмотрела на туалетный столик. — Серебряные расчески на месте, драгоценности в шкатулке. Это не воры.

Она вздохнула.

— Ничего страшного. Возможно, потом выяснится. Давай лучше посмотрим, что ты купила.