Невеста ворона

Глава 9

В мрачном молчании мы наконец-то преодолели Дворцовую Стену. Серджиус шёл еле-еле, хромая и сильно кренясь в левую сторону, сказывалось ранение в ногу. Но жаловаться было не в его правилах. Меня тоже качало от усталости и пережитого шока. Только теперь до меня дошло, что вообще-то сегодня я могла умереть несколько раз. Это намного превышает ежедневную норму, которая обычно равняется нулю.

Снова захотелось домой, там меня не пытаются убить, и там есть люди, которым действительно не всё равно, жива я или нет, а Серджиусу абсолютно всё равно, он старается защитить, потому что это вошло у него в привычку, защищать — его главный инстинкт. Уж не знаю, родился он таким или был сделан королём, или может быть тут замешана магия, не такая светлая, которую я привыкла наблюдать в Эйа. Он герой поневоле, обременённый своей тяжкой ношей с самого детства. И все они — Юджин, Рихард, Иоланда, даже радостно-восторженный Конрад — неуловимо, одинаково искалечены жизнью, лишены чего-то даже сперва незаметного, но очень естественного. Что станет со мной, если я останусь? И с чего я вообще решила, что останусь? Разве меня кто-то просил, разве обрадуется этому кто-то, кроме девушек в узорных платьях, которым нужна фигура для подражания, а не королева. С чего вообще у меня возникла мысль, что я стану хорошей правительницей?

Наверное, мне не шло на пользу продолжительное общение с Серджиусом, иначе я никак не могу объяснить этот приступ пессимизма.

Фиолетовый туман постепенно рассеивался, мне стало лучше видно побледневшее лицо Серджиуса, искажённое гримасой боли.

— И что это было? — спросила я у него, до этого момента надеясь, что он сам как-то прокомментирует ситуацию.

Серджиус прочистил горло, но всё равно ответил хрипло:

— Покушение.

Спасибо, без него никогда бы не догадалась. А всё-таки… На нас ведь напали не гномы, а обычные люди, да ещё и с оружием, которое в Эйа запрещено.

— То есть хотели убить меня?

Он поморщился.

— Нет, скорее меня.

— Или Конрада. — Заметив его удивлённый взгляд, я попыталась объяснить. — Ну, ты без формы.

— При всём моём скептицизме даже я не могу представить, кто мог желать смерти моему брату.

Эти слова сказали мне больше, чем любые другие. Несмотря на своё отвратительный характер, Серджиус очень любил брата.

— У Конрада совсем нет врагов?

В это верилось с трудом. Иногда у хороших людей больше неприятелей, чем у плохих, ведь люди, живущие по чести, не идут на сделки с совестью, а это очень многим не нравится.

— Его злеющий враг — школьный друг, с которым они боролись за право защитить девчонку, вечно попадавшую в неприятные истории.

Всё же как-то тяжело он говорил о Конраде, что-то такое произошло между ними, что сковывало обоих и мешало их нормальным братским отношениям. Мне резко захотелось сменить тему.

— У вас случайно нет такого обычая, что за спасённую жизнь поступаешь в услужение к спасителю?

Серджиус посмотрел на меня уничижительно, всем своим видом показывая, что он предпочёл бы смерть, если бы не пришлось выслушивать этот идиотский вопрос. А я что, просто попыталась разрядить обстановку.

Следующим утром на выходе из спальни меня сбила с ног Кайла, растрёпанная, босая, что, напомню, считается в Эйа верхом неприличия, в ночной рубашке, парусом развевающейся за её спиной.

— Я слышала про гномов! — возбуждённо сказала она. — Это так ужасно! Так ужасно! Они тебя не мучили?

Кайла заправила за уши густые каштановые кудри, ореолом окружавшие её загорелое, красивое лицо. За такой короткий срок я умудрилась полюбить эту умную, весёлую девочку, сама себе удивляюсь.

— Нет, они были… — сказала я, пытаясь подобрать слова. — Достаточно милые.

— Пошли, пошли, там Юджин уже бушует вовсю.

В тронном зале, где королевская семья собиралась только по исключительным случаям, было шумно. В углу, на большом диване из упругой светлой материи вроде искусственной кожи, регент Рихард читал, не обращая внимания на суету вокруг. Суету создавал в основном Конрад, который таким образом проявлял заботу, нервируя взвинченного Юджина ещё сильнее. Серджиус на повышенных тонах разговаривал по кристаллу-фонографу с кем-то из подчинённых. Ворон Гидеон летал туда-сюда, каркая, изредка присаживаясь к кому-нибудь из присутствующих на плечи.

— Кайла, оденься! Что за вид?

Я впервые слышала, чтобы Юджин делал сестре замечания.

— Твою невесту похитили, а ты думаешь только о приличиях. Бессердечное животное, вот ты кто! — театрально воскликнула Кайла и пошлёпала босыми ногами переодеваться.

— Кто-нибудь ещё желает поистерить? — Юджин строго оглядел собравшихся. — Просьбы? Претензии? Предложения?

Рихард оторвался от чтения:

— Все собравшиеся уже насладились вашим с Кайлой дуэтом, но может быть, обсудим более насущные проблемы.

Вот интересно, склонность к драматизму передаётся на генетическом уровне или это следствие жизни во Дворце? Любого из моих новых знакомых королевской крови можно было представить декламирующим Гамлета с его сакраментальным вопросом. Кайла ответит утвердительно — быть, обязательно быть; Юджин сначала проанализирует, что будет лучше для его народа, и только потом решит; Рихард тяжело вздохнёт и скажет, что лучше не быть, чем терпеть весь этот бардак, который оставил ему брат с женой. А я… как все мои соотечественники, я привыкла жить назло неприятелям, так что не дождётесь.

Когда Юджин узнал, в чём дело, он жутко разозлился и приказал вызвать к себе гномьего принца Штрерра. В ожидании он нервно бродил от одного угла кабинета к другому, сопровождаемый Иоландой и Серджиусом. Рихард ушёл, когда понял, что ничего серьёзного не произошло — так, какая-то нелепая стычка с гномами, которые вечно выдвигают свои нелепые требования. Я в этих бдениях тоже не участвовала — хватит с меня гномов. Мне было приятно, что Юджин так остро среагировал, значит, ему не всё равно. Несмотря на нежелание когда-либо видеть гномов, когда делегация во главе с принцем прибыла во Дворец, мне всё же пришлось присутствовать.

На голове Юджина горела корона, на плечи была наброшена мантия из чёрных перьев с застёжкой-вороном. «Вороний принц» так его называли в народе. Он сидел в своём кресле-троне и не поднялся, когда делегация вошла в тронный зал. По придворному этикету это означало, что королевская особа не довольна действиями гостей.

Кроме дивана, на котором разместились мы с Серджиусом и дворцовый секретарь, записывающий на кристалл все официальные мероприятия, всю мебель, которую можно было использовать для сидения, намеренно вынесли, чтобы гномам было неудобно. Тоже придворная уловка, хотя в общем-то не только придворная, не даром же учителя заставляют учеников отвечать стоя.

Принц (его высокое происхождение я поняла по каменной короне с резкими зазубринами, прочно сидящей на его крупной голове) не оправдал моих ожиданий. Он был меньше всех гномов, с которыми мне пришлось пообщаться, крепкого, жилистого телосложения с очень белыми зубами и ярко-рыжими, почти оранжевыми глазами. Лицо его больше остальных походило на человеческое, по нашим меркам оно казалось почти правильным, без свойственным гномам преувеличенных черт и резких углов. Улыбался принц обаятельно, почти как Конрад, вот уж чего я не ожидала от гномов, так это учтивости.

Юджин, напротив, был мрачен и не скрывал этого от гостей. Услышав велеречивые приветствия, он попросил перейти ближе к делу. Наверное, его тошнило от всех этих церемониальных условностей.

— Мои подданные были несказанно рады познакомиться с будущей королевой Великого и Полного Жизни государства Эйа, — сказал принц, ничуть не смутившись. — У вас отменный вкус, ваше высочество. Леди Марта красива, как принцесса, храбра, как воин, и прожорлива, как гном.

Сидящий рядом со мной Серджиус желчно усмехнулся. Юджин его веселья не разделял. Я тоже! Сначала украли, а теперь ещё и прилюдно оскорбляют.

— Не морочьте мне голову, принц Штрерр, ваши люди похитили члена королевской семьи. Для начала я требую объяснений… а дальше посмотрим.

— При всём уважении, леди Марта пока не является членом королевской семьи, хотя мы со своей стороны надеемся, что это недоразумение будет исправлено в самое ближайшее время, — сказал Штрерр с поклоном в мою сторону.

— Своим несговорчивым поведением вы вынуждаете меня применить силовое воздействие, — Юджин продолжал гнуть свою линию, — которое, поверьте, ни мне, ни особенно вам не нужно.

Я-то понимала, что его высокомерие и ленивое презрение — впопыхах нацепленная маска, он бы с большим удовольствием кинул в кого-нибудь столом или проорался бы вдоволь. Но гномы этого не знали.

— Конечно, ваше высочество, готов пойти на любые ваши условия. Виновные будут наказаны, вопрос о налогах подниматься больше не будет. Можем передать ответственных за похищение в ваше распоряжение.

Юджин поморщился.

— Давайте без пошлости, мы не звери и ваши преступники нам ни к чему.

Далее беседа продолжалась в том же духе: Юджин выражал недовольство, гномы заискивали и оправдывались, что не прибавило моего к ним уважения, которое после похищения и так упало ниже некуда. Что за дикость, в самом деле, — красть человек средь бела дня? А если уж решились, то ведите себя соответствующе, доказывайте свою правоту.

От скуки я на какое-то время отключилась (очень пыталась не заснуть, поэтому прокручивала в голове модную северную песенку), а когда пришла в себя, гномья делегация собиралась отправляться восвояси.

— Вот ведь… — Юджин сдержал порыв грязно выругаться, когда в зале остались только свои, принадлежащие к ближней стае. — Что за народ бессовестный? Будь моя воля, я бы заключил договор с Воздушными Людьми и погнал бы гномов в их горы.

— Мой принц, — сказала незаметно вошедшая (я даже вздрогнула) Иоланда, — сделать это как раз таки в вашей воле.

— Спасибо за твой вклад, Ио, — саркастично ответил Юджин. — Он был крайне полезен.

— Кстати, — Серджиус неловко прокашлялся. — В тот злополучный день случилось ещё кое-что.

Мы вроде бы условились ничего не говорить об этом! Предатель.

— Если мне нужно отчитывать ещё кого-нибудь, я отказываюсь слушать.

— Отчитывать пока некого. По пути ко Дворцу на нас с Мартой напали.

— Что-о?! — Он так и сказал, растягивая «о». — Ио, останови гномов! Я их уничтожу. — Но тут же смущённо добавил. — Уничтожу морально и политически, конечно же, не физически.

Юджин терпеть не мог насилия. Эта черта характера плохо сочеталась с его титулом и набором умений, в которые входит владение всеми видами оружия.

— Гномы тут не причём, — сказал Серджиус. — Мы не видели нападавших, было темно, но они были обычного роста, как мы с вами.

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил Юджин.

— Ну а что дальше… — Серджиус, будто бы заранее не придумал, что будет говорить. — Дальше я спас Марту, буквально защитил её своим телом. Вот даже ногу поранил.

Ещё пару дней назад я бы разозлилась, но сейчас стала понимать, что Серджиус не пытается возвыситься за мой счёт, у него такой дикое чувство юмора, а ногу ему, кстати, вылечили в тот же вечер. Чудеса магической медицины.

— Марта? — сказал Юджин.

— А? А, ну да. Серджиус вёл себя как настоящий герой, — я ударила его кулаком в плечо, — и спас беспомощную меня из рук этих сволочей.

— Вот это вот. — Юджин прочертил в воздухе линию между мной и Серджиусом и обратно. — Мне не нравится. Или у меня паранойя, или вы темните.

Иоланда склонила голову набок и едва заметно пожала плечами. В вопросах человеческих эмоций она профан.

— Дорогой Юджин, — сказал Серджиус, положив руку ему на плечо. — Ты слишком много работаешь, тебе нужно расслабиться.

Я подошла с другой стороны и взяла его под локоть.

— Абсолютно согласна. Даже принцам нужно отдыхать. Особенно принцам.

— Вот это единодушие меня и пугает, — обречённо сказал Юджин, не пытаясь вырваться из нашей хватки.

Юджин пообещал разобраться с этим тоже, хотя что-то в выражении его лица (или, быть может, я придумывала) говорило мне о неуверенности. По-моему, он не знал, что делать, причём не конкретно с насущными делами, а в более глобальном смысле — на него разом слишком много всего свалилось. Отсюда и странные скачки настроения, когда периоды мрачности сменяются деятельной доброжелательностью, враждебность, чередующаяся с почти детской искренностью и ранимостью. За недолгий срок нашего знакомства я успела понять, что он личность куда более цельная и, в данном случае это является комплиментом, простая, чем кажется на первый взгляд. Непомерная ответственность, долг, с рождения вбитый в голову единственной благодетель, заставили его выставить десятки щитов, срастись с одними, сгибаться под тяжестью других. Короче говоря, корона сжимала Юджину голову стальным, горящим обручем.

В моём мире парни его возраста сидят на шее у родителей, делают вид, что учатся, играют в видеоигры и не думают искать работу. Эти невесёлые мысли привели меня к двери, ведущей в комнату к единственному моему «соплеменнику».

— Твою же мать!

Вадим дёрнулся, как будто его током ударило. За то время, пока мы не виделись (дней десять от силы), волосы у него отросли длиннее всякого мыслимого предела, из них можно было сделать причёску вроде моей, но в отличие от меня у него в комплекте с шевелюрой шла борода, достойная послушника любого монашествующего ордена.

Комната Вадима была такой же большой, как моя, но обставлена иначе. Вместо белого цвета в интерьере главенствовал тёмно-коричневый, почти чёрный, лиан не было, стены выглядели голыми. Зато на полу чего только не лежало. В основном детали каких-то механизмов, провода и платы, эти хаотичные кучи периодически мигали, светились и издавали подозрительные звуки.

— Я постучалась между прочим… — Я оглядела горы хлама, наскоро распиханные по углам. — Чем занимаешься? Давно тебя не видно.

Он воодушевлённо порылся в одном из ящиков и вытащил оттуда коробочку с проводами.

— Узнаешь?

Я пригляделась.

— Ну модем это, кажется. В моё детство у нас дома такой стоял, он ещё звуки дикие издавал.

Звуки всплыли в памяти так ясно, как будто я только что слышала их, похожие то ли на ржание металлического коня, то ли на экзорцизм. Ещё помню, что не всегда эти звуки вели к выходу в интернет, иногда соединение прерывалось звонком телефона или вообще без какой-либо причины.

— Нашёл его на барахолке, — пояснил Вадим, — отдали мне даром, потому что не знали, что с ним делать.

Правильно, в Эйа модем чуть более, чем полностью бесполезен. И что с ним пытается сделать этот доморощенный гений механики?

— Пытаешься настроить здесь интернет?

— Мне нужна только точка доступа в тот мир (он так обжился здесь, что называл наш мир «тем»), а рабочий портал найти не могу. Хрен его знает, куда они все ведут, владельцы так объясняют, что чёрт ногу сломит. Говорят, например, про горы. И непонятно, Урал это или Альпы, или Карпаты, а может какой другой мир. Не хотите ли провести выходные на Марсе?

Когда Вадим говорил о том, что его интересовало, он почти не казался мне неприятным. Всё же увлечённость, особенно помноженная на талант, делают самого обычного человека привлекательным.

— О тебе Иоланда спрашивала, — сказала я, намеренно провоцируя его на откровенность.

(Она не спрашивала.)

На секунду взгляд Вадима зажёгся, расправились плечи, но он тут же распознал подвох и подозрительно сощурил глаза.

— Врёшь.

— А если нет.

— А если да?

Я пожала плечами.

— Как тебя земля носит? — он сокрушённо покачал головой.

— Уже не носит, вытолкнула в другой мир, не выдержав великолепия… Домой всё ещё не собираешься?

— Теперь мой дом здесь, — ответил он с нажимом. Я кивнула. Это его выбор.

— Насчёт модема. Возможно, я cмогу помочь.

Была у меня одна идея, но для этого нужно поймать его королевское высочество. О том, зачем я пришла изначально (хотела домой позвонить), я забыла напрочь.

Но планируемый разговор с Юджином не состоялся.

Меня разбудил хор голосов, напуганный, чем-то встревоженный, раздающийся из окна моей спальни. Натянув закрытый халат поверх ночной рубашки, закрепив волосы в пучок, который даже на моей родине посчитали бы не слишком опрятным, я бросилась к дверям. Туфли пришлось надевать, пока сбегала по лестнице. Найти источник шума не составило труда, пока я собиралась, он усилился.

И снова всё действо разворачивалось у Дворцовой Стены, теперь с её южной стороны. На ноги подняли всю охрану, военных, сонно озирались по сторонам вытащенные из тёплых постелей министры. Дворцовые жители выглядывали из окон, выбегали, как и я, на улицу, чтобы своими глазами увидеть, что происходит. В толпе я разглядела Конрада — хотя точнее было бы сказать застывшую статую Конрада — он пребывал в оцепенении, вообще не шевелясь, и я не сразу поняла почему. Рядом с ним стояла Иоланда, набросившая на плечи массивный плащ, буквально утонувшая в нём, и Кайла, которая снова была не одета, с распущенными, непричёсанными волосами, босая, в халате, полы которого шлейфом волочились за ней на пару метров. У неё на плече сидел ворон Гидеон, его карканье тогда показалось мне особо жутким, предвестником чего-то дурного — мороз по коже. Сиреневый свет метался из одной стороны в другой, то и дело высвечивая отдельных людей. Все они были напуганы. Даже бесстрастное лицо Иоланды изменилось — губы дрожали, как будто она вот-вот заплачет. Кайла прижималась к ней в полуобъятии, рыдая в три ручья. Я и прежде отмечала, что она умеет влиять на настроение других людей, наверное неосознанно, но так явно видела это впервые. Кайла плакала и вместе с ней пыталась не расплакаться Иоланда. Серджиус командовал оцеплением, попутно пытаясь вернуть Кайлу во Дворец. Он вроде как находился везде сразу, но поймать его взглядом при этом не получалось. Не обращая внимания на остальных, Юджин с Рихардом тихо переругивались у самой Стены.

Даже Вадим, почти не выходивший из комнаты, присоединился к суматохе. Его глаза, устремлённые вверх, подсвеченные искусственным кристаллическим светом, выглядели фиолетовыми.

— У меня галлюцинации, или он подозрительно похож на этих… которые двое из ларца.

И тут я тоже это увидела. Тело, повешенное на стену, принадлежало солдату из числа подчинённых Серджиусу, как и тогда, но на этот раз его сходство с близнецами на выборе карьерного пути не заканчивалось — высокого роста, со светлыми волосами, даже причёска была похожа, видимо, парень искренне восхищался своим командиром.

Тело казалось нетронутым, во всяком случае никаких повреждений видно не было. За спиной у солдата развевались тяжёлые коричневые крылья в неестественном состоянии, как будто он в тот самый момент пытался взлететь. На таком расстоянии его вполне можно было спутать с Серджиусом, разве что у последнего форма и крылья другого цвета. Ещё одно неудавшееся покушение? Предупреждение? Угроза? Послание. Во всяком случае так говорил Юджин, но ни он, ни Серджиус, ни Рихард не поняли, о чём именно нам (им) хотят сказать.

— Отчего он умер? — спросила я у Вадима.

Он пожал плечами.

— Сам только пришёл.

Я стала протискиваться сквозь толпу, то сливавшуюся в одно тёмное пятно из лиц, то освещённую жутким фиолетовым светом. Когда я наконец-то добралась до Юджина и положила руку ему на плечо, он резко обернулся, словно ожидая нападения, и посмотрел на меня пустым невидящим взглядом, от которого меня пробрало холодом до самых костей. Как будто он меня не знал или не узнавал. Из оцепенения меня вывел громовой голос Серджиуса: «Не подходите ближе!» Юджин тоже вздрогнул, бросил мне непонятно что означающее «не сейчас» и отошёл.

Признаться честно, я ожидала чего-то подобного и пыталась из всех сил морально подготовиться, но в кабинете у регента Рихарда я впала в ступор. Он выглядел устрашающе в своей особой, интеллигентно-холодной манере. Таких как у меня на родине принято называть «серыми кардиналами», и именно они представляют обычно самую большую опасность. Пугало всё — его изящные руки, недвижно лежащие на столе, его светлые глаза, буравящие в голове дырку, кабинет этот жуткий, весь заставленный книгами и кристаллами, но при этом создающий впечатление стерильности. Я давно научилась не бояться мужчин больших и сильных, настоящая угроза редко кроется в них. Высоченный, вооруженный до зубов Серджиус мог навредить мне лишь по чужому приказу, да и то без особого удовольствия, истинной злости, агрессии в нём не было ни капли, только дурной характер. Широкоплечий, заряженный магией под завязку Юджин предпочёл бы своей силе нечто совсем иное, я пока не до конца не разобралась что именно. А вот Рихард с самого начала казался мне тем, кто направляет чужой кулак, тем, кто действительно может уничтожать.

Не думаю, конечно, что в данном случае он намеревался причинять мне физический вред, но ощущения были не из приятных. Допросов со мной ещё не случалось.

— Как вы научились пользоваться огнестрельным оружием?.. — спросил Рихард, не отрывая взгляда от меня, моргая редко-редко. — Или правильнее спросить — где?

— Серджиус рассказал вам.

Нет, ну а чего я ожидала? — в который раз задаюсь этим вопросом.

— Конечно, он же не идиот. Как только произошло второе убийство, он сразу же пришёл ко мне. Теперь расскажите мне, Марта, откуда вы к нам прибыли. Желательно без сказочек про путешествующую иностранку, которыми меня кормил племянник на протяжении времени вашего пребывания во Дворце.

Я похолодела от затылка до пальцев ног. Всё очень плохо. Врать вроде бы бесполезно, но непонятно, как он отреагирует на правду! Хотя Юджин знает всё обо мне и не даст казнить меня за государственную измену или что-то в этом роде. Я надеюсь, что не даст. Тем более у меня не было ответа на его вопрос. Нигде я не училась, так, пальнула на удачу.

— Я никогда не училась пользоваться огнестрельным оружием, но в моём мире все знают, что если нажать на курок, ружьё выстрелит. Мне повезло, что оно оказалось заряженным.

— Расскажи про свой мир. — Он откинулся на спинку кресла, не убирая рук со стола.

Я постаралась рассказать как можно чётче и безобиднее.

— В моём мире нет магии и никто не знает о существовании других миров, поэтому я никак не могла оказаться в ваших владениях намеренно. Так что сюда я попала случайно, наткнувшись на портал в форме зеркала. Потом меня нашёл коммандер Конрад, которого как раз отправили на поиски невесты для Юджина. И всё так совпало, что я подходила под описание невесты, которое наугад сочинил Юджин.

Вроде бы эта информация его не слишком заинтересовала. Наверняка всё это он и так знал от Серджиуса.

— Это ваш настоящий цвет глаз?

Ещё спросил не ношу ли я парик и не крашу ли волосы.

— Да, у нас достаточно распространены зелёные глаза.

— М-м, и как вам у нас? — неожиданно спросил Рихард, фальшиво улыбнувшись.

— Я ожидала, что вопросы будут касаться нападения.

— Хотите о нападении, давайте о нападении. Вам удалось разглядеть нападавших?

Он так легко согласился изменить тему, я невольно напряглась. Он удовлетворён моими ответами? Или только сделал вид?

— Нет. Было темно.

— Сколько их было? Примерно.

— Человек десять. Может больше.

— И всё же что-то вы, наверное, видели. Серджиусу удалось подметить некоторые вещи.

Какие именно вещи, разглядел Серджиус, Рихард не уточнил. Я напряглась. Было темно. Их было много. Выстрелы. Вспышки…

— Они показались мне слишком тепло одетыми.

— Северяне, значит?

— Может быть. А может быть и нет. Насколько я знаю, могу ошибаться, с теплообменом у северян всё так же, как и у нас, зачем им зимняя одежда в тёплом климате. А вот тот, кто пришёл через портал из другого мира, где холодно, может не успеть переодеться.

Эта мысль появилась в моей голове совершенно внезапно, раньше я как-то об этом не думала.

— Любопытно. — Он внимательно на меня посмотрел. — А теперь расскажите, леди Марта, как вам живётся в наших гостеприимных стенах.

— Хорошо? — у меня почему-то получилась вопросительная интонация. — Хорошо.

— Какие планы?

— В смысле? — я не поняла. — Я собиралась сходить в кристаллохранилище. Или вы не об этом?

— Планы на будущее. На жизнь. Как долго собираешься у нас гостить? Или вы с Юджином уже что-то решили?

— Как только Иоланда починит портал, отправлюсь домой.

Рихард рассмеялся, что выглядело странно. Это был громкий, искренний, но злой смех. Мне стало неудобно.

— Дома вас ждёт большое будущее? — спросил он, приподняв брови.

— Разве можно точно знать, что будет дальше, — я решила ответить уклончиво.

— Вполне. Оставшись, станете королевой. Есть варианты лучше?

— Можно, я пойду? — сказала я и пошла, не дожидаясь разрешения.

С тех пор, как Рихард начал расспрашивать про мою жизнь в Эйа, меня не покидало ощущение, что он запланировал принести меня в жертву какой-нибудь страшной, неведомой силе, требующей крови, — роль, которая меня совершенно не устраивала. Быть жертвой — в свой истории или в чужой — я отказываюсь.

Бессонную ночь спустя, за которую я успела придумать несколько планов побега разной степени абсурдности (они варьировались от попытки самостоятельно починить портал до ухода к гномам), буря на время улеглась. По крайней мере моя личная буря, для Юджина всё только начиналось.

Рихард вёл себя так, как будто мы с ним теперь лучшие друзья, поклявшиеся на крови или что-то в этом роде. Он без конца улыбался и вежливо интересовался моими делами. Роль доброго дядюшки давалась ему из рук вон плохо, я бы его даже в массовку не взяла. Двойка за актёрское мастерство, товарищ регент!

Серджиус с Иоландой за ужином отсутствовали, вероятно, их попросили заняться иными делами, таким образом ужин я проводила в кругу «будущей семьи». Юджин сидел, как замороженный, и машинально поглощал блюдо из крошечных тыкв и розоватых огурцов под молочным соусом. Кайла надувала губы и тяжело вздыхала, изображая скуку всеми доступными ей способами, когда тишину наконец нарушил регент Рихард:

— Меня беспокоит подготовка к свадьбе.

— Да? — недовольно сказал Юджин, резко выходя из оцепенения.

— Точнее её отсутствие, — пояснил Рихард.

Что-то я не поняла. К чему этот цирк? Вроде бы мы условились, что я уезжаю. Быть может, Рихард не стал сообщать Юджину о нашем разговоре, но Юджин всё равно знал, что я собираюсь уезжать. Или не знал? Может, он надеется, что я останусь. Да, конечно, держи карман шире — у принца есть более интересные темы для размышления, чем место моего проживания.

— Дядя, я не понимаю, чего ты от меня добиваешься. Не так давно ты мечтал о расторжении помолвки.

Это уже был голос человека, близкого к истерике. Глаза Кайлы от удивления едва помещались на лице, а я снова стала подумывать о побеге к гномам. Там хоть кормили хорошо.

— Мечтал. Но раз уж ты решил жениться, отнесись к этому ответственно. Не понимаю, чего ты ждёшь. Ставишь бедную девушку в неловкое положение.

Когда речь зашла обо мне, я попыталась изобразить, что моё положение очень ловкое, самое ловкое из всех возможных, никаких претензий.

— Моих людей убивают, — тихо, но яростно говорил Юджин. — Жестоко и показательно. Кто это делает, мы не знаем. Лично я не уверен, что убийства связаны с революционерами. Сами революционеры беспрепятственно выступают на площади, и наши люди готовы их слушать. Гномы, наши ближайшие союзники, выражают недовольство, и теперь не только на словах. Ситуация гораздо хуже, чем была перед смертью родителей. Неужели ты не понимаешь, что мне сейчас не до свадьбы. Что я не хочу строить семью, когда рядом текут реки крови, а противники жаждут смерти, моей и моих близких. У меня нет… времени.

Он хотел сказать, что у него нет сил. Я чувствовала, он ужасно устал.

— Тебе пора начать думать как король, мальчик.