Незаменимая для демона

Глава 9

Долго ли продолжалось наше падение, я сказать затрудняюсь. Может минуту, а может вечность. Глаза мои были крепко зажмурены, я изо всех сил вцеплялась в Шэна и всё с содроганием ожидала, когда же мы долетим до дна, ожидала самой сильной и последней в жизни боли, а она всё как-то не наступала. Потом ощущение полёта резко прекратилось, и я очень чувствительно приложилась лопатками на что-то твёрдое, так, что искры из глаз полетели, но всё же на боль от падения с такой высоты это не было похоже, она должна быть гораздо сильнее. Сверху навалился демон, сжимая меня в объятиях, как самое ценное и дорогое в жизни.

Мы полежали так, наверное, около минуты, затем Шэн заворочался и осторожно выпустив меня, с опаской спросил:

— Эй, ты как? Цела?

Болела ушибленная спина, в голове стоял странный звон и немного подташнивало, но могло (и должно было ведь!) быть куда хуже. Я провела внутреннюю ревизию ощущений и оценила своё состояние на твёрдую четвёрку. Затем разлепила глаза и с трудом сфокусировала взгляд. Зрение прояснилось, и я увидела прямо над собой встревоженное лицо демона.

— Вроде цела. А мы живы, что ли?

— Живы, живы, — Шэн протянул руку и помог мне сесть. Я осмотрелась. Мы находились в какой-то маленькой земляной пещере, скорее даже гроте, с потолка свисали корни растений. На улице догорал закат, над горизонтом показался край первой луны и появились первые звёзды.

— А где мы?

— В лесу, на равнине за горным перевалом.

— Ничего себе упали в пропасть!

— Технически, мы туда не упали. Я использовал магию перехода и сумел вытащить нас сюда, так же как с твоей кухни тогда. Правда, мне одному сил не хватило на двоих и пришлось опять занять немного твоей силы, — Шэн встал и хотел подойти к выходу из грота, но его повело в сторону, и он поспешил сесть обратно на землю. Вымученно улыбнулся:

— Теперь нужно хорошенько отдохнуть.

— Но я в тот раз чувствовала себя сильно хуже.

— Ну так есть разница перемещаться между мирами или всего на пару лиг. К тому же тогда твоей силы было использовано намного больше, я был сильно истощён после битвы со светлыми.

Состояние моё было довольно сносным, я даже смогла выйти из пещеры и пособирать хворост в округе. Лес по эту сторону гор был совсем другой, чем со стороны долины Вечной зимы. Деревья покрыты листьями, землю устилает ковёр мягкой зелёной травы, в котором цветут пахучие ночные цветы. Между ними перелетают большие светящиеся ночные бабочки. Всё это великолепие, залитое красноватым светом первой луны, создавало фантастически прекрасную картину.

Но долго любоваться пейзажем было некогда. Я собрала охапку хвороста, притащила его в грот и запалила костёр у его входа. Грот находился в отдалении от троп местных жителей, наши преследователи были уверены, что мы свалились в пропасть, так что нас никто не искал и разводить огонь было безопасно.

Я вскипятила в котелке воды и заварила две кружки крепкого ароматного айла. Мы сидели у огня, потягивали горячий напиток и просто отдыхали. Я почувствовала, как постепенно ко мне возвращаются силы.

— Что у нас дальше по плану?

— Отоспаться и восстановить силы, — ответил Шэн. — Очень удачно нас забросило в эту часть леса в целом и в этот грот в частности. Мы находимся далеко от жилья, и опасных зверей тут особо не водится. Как восстановимся, пойдём дальше. Гвардейцы уверены, что мы упали в пропасть, хоть и не окончательно, так как найти наших тел не смогут. Но хоть разыскивать специально перестанут, уже хорошо. Мы сможем заходить в города, только всё равно надо действовать как можно более скрытно. Рано или поздно откроется, что я выжил, и нас снова начнут преследовать. Пусть это будет как можно позже.

С этим нельзя было не согласиться. Демон тем временем продолжал:

— Примерно в паре дней пути отсюда находится город Ш-тран. Там живёт мой старый знакомый, у него можно будет пополнить запасы провизии.

Мы помолчали, обдумывая сложившееся положение.

— А почему ты так разозлился, когда тебя назвали рядовым? — почему-то вдруг вспомнила я.

— Ха! Да потому, что ещё неделю назад я был лейтенантом, как и все выпускники академии. Кстати, — вдруг осенило Шэна, — в патрульные-то обычно гвардейцев после академии не берут, слишком круто. Патрульных набирают из обычных рядовых демонов, бескрылых, а эти были крылатые. Крепко за меня взялись… Интересно, неужели Игнациус настолько любил свою фаворитку, что теперь готов любыми способами избавиться от меня? Да не…

От усталости и выпитого айла меня накрыло приятное ощущение истомы и неудержимо потянуло в сон.

Каким-то чудом в этой передряге уцелели не только наши рюкзаки, но и одеяла с плащами. Я расстелила одеяло, завернулась в плащ и продолжала щуриться, глядя на огонь, уже лёжа. Шэн последовал моему примеру, разложив своё одеяло рядом с моим, для тепла. Мы лежали рядышком и дремали, глядя на огонь. Как же хорошо…

— Спасибо тебе, Талла, — вдруг произнёс демон.

— За что?

— За то, что согласилась помочь нам, нашему миру.

— Ну это же и для моего мира тоже нужно.

— Это да, конечно… Всё равно, спасибо. Противостояние со светлыми может тянуться ещё пару сотен лет, люди столько не живут. Ты могла отказаться, да и всё. На твой век хватило бы нынешнего мира уж точно.

— Я так не могу.

— Ты просто не представляешь, как на самом деле хорошо, что ты здесь, — пробормотал демон, засыпая.

— Да, — подумала я, тоже закрывая глаза. На самом деле, моё приключение, несмотря на все опасности, всё больше увлекало, и я действительно была рада, что всё это происходит со мной. Даже если мне не суждено будет вернуться домой, даже если наше дело не удастся, и я погибну, жалеть не о чем. Ну что может меня ждать дома? Самое лучшее — высокооплачиваемая работа, семья, ребёнок. Это не плохо, но надо быть честной с собой — не факт, что всё будет так прекрасно. Да даже если и так, в комплекте с этим идут: офис каждый день с девяти до пяти, дорожные пробки, домашняя рутина в виде бесконечной стирки-уборки-готовки, как отдушина — отпуск две недели в году. И так до самой старости. А тут я впервые чувствую, что жива. Несмотря ни на что. Четвёртую ночь я уже в этом мире, из них вторую сплю под открытым небом у костра, питаюсь сухомяткой, кормлю собой комаров. И мне это нравится! К тому же красавец-демон мерно дышит, привалившись ко мне во сне тёплым боком. Нет, это определённо к лучшему, что меня сюда занесло.

Уже проваливаясь в сон, я вдруг вспомнила Лена, и его лицо встало перед моим внутренним взором как живое. Огненные глаза глядели проницательно и тревожно.

Горячий фиал шевельнулся на груди, но я уже заснула.

В эту ночь мне приснился очень яркий сон. В нём мы с Арлентуром гуляли в ночном розовом саду. Вампир выглядел как принц из самой желанной сказки для девушки — красавец в бархатном костюме, расшитом золотом, белых перчатках и при шпаге. Держался он с поистине королевским достоинством. На мне же было красивое белоснежное бальное платье с открытыми плечами и широким кринолином, расшитое жемчугом. Мы, не спеша, прогуливались по дорожкам в молчании, окутанные умопомрачительным ароматом роз, осиянные светом второй луны, а вокруг играла негромкая музыка, очень медленная и прекрасная. Наконец, мы дошли до центральной площади парка, где бил фонтан. Водяные брызги сверкали в сиянии полной луны как крошечные бриллианты. Мы остановились у самого бортика. Лен посмотрел на меня гипнотизирующим огненным взглядом и произнёс:

— Пусть эта прогулка будет моим маленьким подарком тебе.

Затем, склонившись, коснулся губами моей руки, обтянутой белоснежной перчаткой, и сон растаял дымкой, оставив после себя только яркий аромат роз…

Под утро похолодало, демон, по всей видимости, замёрз и, не просыпаясь, придвинулся ко мне вплотную, закинув на меня руку и укрыв крылом. Я проснулась и лежала, не дыша, боясь спугнуть это странное чувство, накатившее на меня — смесь нежности, умиротворения и просто… счастья?

Наконец Шэн проснулся и, сидя на одеяле, сладко, с чувством потянулся, даже крылья расправил.

— Как же хорошо иногда просто выспаться! Я чувствую себя прямо каким-то обновлённым.

Я была с ним полностью согласна. Так хорошо я себя не чувствовала уже давно. Вот бы ещё помыться… Мы запалили костёр и вылили в котелок остатки воды. Демон остался варить кашу, а я пошла поискать, где бы наполнить фляги.

Отойдя от стоянки метров на триста, я услышала журчание. Пошла на звук и наткнулась на быструю и говорливую, но неглубокую речушку. Вода в ней была чистейшая, с голубоватым оттенком, и удивительно тёплая, но не горячая. Я попробовала её на вкус и опознала содержание галтана. Вода была такой же, как в деревне Шэна, а значит, вполне пригодной для питья и для помывки.

Температура этой речки была близкой к температуре тела, и, учитывая уже четырёхдневное отсутствие душа, прямо манила искупаться. Я не стала сопротивляться этому желанию и, раздевшись, зашла в воду. Вдоволь наплававшись, набрала воды во фляги и вернулась к стоянке.

Завтрак уже был почти готов, и Шэн начал всерьёз волноваться.

— Ты где пропала?

— Я нашла галтановую речку с тёплой водой и не смогла удержаться от купания. Очень советую! И на вкус она очень приятная.

— Ты эту же воду принесла? — Шэн открыл флягу и попробовал воду. Затем удивлённо посмотрел на меня. — И эта вода тебе понравилась?

— Да. А что? Она ядовитая?!

— Нет, не ядовитая — для уроженца этого мира она полностью безвредна. Да и для людей тоже, но уж точно должна быть неприятна.

— Почему? Ведь в твоей деревне я пила эту воду, и ничего…

— Та вода была колодезной, с небольшой примесью галтана, и к тому же сильно разбавлена водой дождевой, а эта, судя по всему, течёт из недалёкого горячего минерального источника. Здесь намного больше содержание минерала. Она никак не должна была тебе понравиться, вот я и удивился.

— Но тем не менее, эта вода мне кажется весьма вкусной. Почему?

Демон задумался на мгновение.

— Единственное, что приходит на ум — ты постепенно ассимилируешься к нашему миру. Это хорошо — магия перехода будет отнимать меньше сил, да и в целом слиться с местными станет проще, хотя бы на уровне ауры. Обычные стражники и рядовые патрульные, не видя тебя, а только сканируя ауру с помощью амулетов, могут решить, что ты местная. Но, конечно, даже курсант академии сразу разберётся, кто перед ним.

Мы позавтракали и двинулись дальше. Солнце поднялось уже довольно высоко, хотя до полудня ещё было далеко. Дороги нигде поблизости не было, как и каких-то других следов присутствия людей. Идти приходилось по лесной подстилке, пружинящей под ногами, обходя деревья и продираясь через кусты.

Зато этот лес, в отличие от леса за перевалом, цвёл во всей красе первозданной природы. Птицы, невидимые в густой листве, оглушительно встречали новый день. Утренние, ещё косые лучи, просачиваясь сквозь кроны, запускали по земле целые стада солнечных зайцев. Под деревьями попадались грибы и яркие ягоды на тоненьких стебельках, похожие на землянику, на кустах росли ягоды покрупнее — иссиня-чёрные, гладкие, размером с лесной орех. Шэн походя срывал их и сразу отправлял в рот. Я последовала его примеру. Вкус у ягод оказался очень необычный — сначала кисловатый, а затем взрыв сладости.

— Насколько же здешняя природа отличается от природы в долине, — задумчиво произнесла я.

— Здесь не было вечной зимы. Жаркой, но зимы…

— А откуда она взялась там?

— Это точно неизвестно. Когда моя семья сбежала за перевал, уже несколько лет, как зима царила там. Местные говорили, что она началась после того, как однажды ночью всех разбудил жуткий грохот и яркая вспышка, сделавшая ночь светлее самого яркого полудня. Звук сравнивали с таким, который мог бы быть, если б гора раскололась. Произошло это примерно там же, где позже мы с тобой появились из твоего мира. Предполагаю, что граница Междумирья в том месте очень тонкая, какой-то неосторожный путник её пробил и впустил в наш мир частичку своего, очень сурового. Вот в долине и получился этакий островок чужого мира, очень негостеприимного. Природа не смогла к нему приспособиться и ушла в спячку до лучших времён.

Примерно через полдня пути нам стали попадаться признаки осмысленной деятельности: срубленное дерево, срезанные ножом грибы, обрывок верёвки, валяющийся под кустом — у кого-то рассыпалась вязанка хвороста. Позже мы и вовсе вышли на поляну, образовавшуюся от того, что срубили несколько деревьев. С делянки тянулась отчётливая тележная колея.

Демон тут же собрался, стал сосредоточенным и серьёзным. Я тоже накинула на голову капюшон плаща — ни к чему с ходу всем показывать своей белой шевелюрой, что я не местная.

Через полчаса пути по колее мы вышли на опушку леса. Перед нами, сколько хватало глаз, простирались поля, засаженные каким-то злаком, похожим на пшеницу — колосья были высотой мне до пояса. Жёлтое море колыхалось на ветру до самого горизонта. Это было очень красиво! В полях трудились крестьяне, мужчины и женщины демоны. Одни серпами сжинали колосья и вязали снопы, другие грузили их на телеги, запряжённые маленькими смирными тонкалами.

Справа в отдалении виднелась большая деревня, а за ней поднималась громада самого настоящего замка, с зубчатой стеной и башнями.

— Я понял, куда мы вышли, — сказал Шэн. — Замок вдалеке — бывший замок лорда-завоевателя, где я когда-то жил. Сейчас он принадлежит барону, который выиграл его в кости у бастарда лорда восемь лет назад. До Ш-Трана от него примерно день пути.

Мы передохнули, подкрепившись остатками сухарей, и двинулись направо по краю леса, не выходя за опушку. Когда дошли до деревни, солнце уже клонилось к закату. На улицах было много народу — группами стояли женщины в цветастых платках, между ними носились стайки детей, мужчины сидели на завалинках и на скамейках у плетней, ведя степенные беседы. Деревня отдыхала от трудового дня.

Село было большое, с рыночной площадью и храмом Эсфании в центре неё. Торговцы уже сворачивали свои палатки, но последние опоздавшие покупатели ещё толкались в проходах. На краю площади стоял трактир, двери которого то и дело хлопали, впуская и выпуская посетителей. Патрулей было не видно, и мы решились зайти.

Зал был набит битком, стоял оглушительный гул множества голосов. Демоны, люди, орки, гномы — кого там только не было. Столов свободных не было тоже, как и стульев — некоторым гостям приходилось пить пиво стоя у стены. Подавальщицам — молодым девушкам-демонам — приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы донести заказы до столиков в целости. Но в этой толпе был свой плюс — на нас никто не обратил внимания.

Мы пробрались к стойке, за которой метался взмыленный трактирщик — краснокожий маленький приземистый сатир с небольшими рожками и тонким длинным хвостом. Он пытался успеть сделать десять дел одновременно и не успевал ни одного. С краю стойки стоял молчаливый невозмутимый бармен, который одну за одной наливал пиво по кружкам и расставлял на стойке. Желающий подходил, клал монету в блюдце и забирал пиво. Рядом в маленьких мисочках были разложены солёные сухарики.

Шэн окликнул трактирщика:

— Уважаемый, нам бы поесть. Что у тебя есть?

— Прямо сейчас могу дать только барнусов, уважаемый, — скороговоркой выпалил сатир, принимая оплату, давая сдачу, протирая стойку от пивной пены, накапавшей с кружек, и совершая ещё три дела одновременно. — Всё остальное надо ждать, и долго — сам видишь, сколько народу.

— У вас тут всегда так?

— Нет, что ты! Сегодня первый день ярмарки, со всей округи гости съехались.

— Понятно. Что ж, давай барнусов.

— Две серебрушки, господин.

Демон скинул в подставленную ладонь сатира требуемое, и в мгновение ока перед нами появились две дымящиеся тарелки. Барнусами оказались небольшие рыбки, зажаренные в тесте и горкой наваленные на тарелках. Мы взяли к ним по кружке пива и пристроились у края стойки. Рыбки оказались очень нежные и вкусные. Странное дело, мне не попалось ни одной косточки!

— Думаю, о комнате спрашивать бесполезно, — проницательно заметил Шэн. — Если тут столько народу, то свободных точно нет. Придётся искать ночлег в другом месте.

После сытного ужина мы выбрались в вечернюю прохладу. Солнце уже село и на небо карабкалась первая луна. На улицах народу почти не было — приезжие собрались в трактире и под навесом в его дворе, местные разошлись по домам. Проситься на постой было небезопасно, да и бессмысленно — всё, что можно сдать, было сдано, поэтому мы вышли за околицу с намерением переночевать под пологом леса. Но не доходя до него, на поле увидели огромный стог и решили заночевать в нём.

Сено оказалось очень душистым и очень колючим, но расстеленные одеяла и плащи исправили дело. Усталость сразу взяла своё и я уснула быстро и крепко.