Ничейные земли или всё в хозяйстве пригодится

ГЛАВА 15

Мстислав сидел за штурвалом угнанного аппарата и мрачно вглядывался вдаль, решая, где и как искать Марго. Первым делом он собирался посетить место ее исчезновения и снять остаточный след портала. Мужчина не верил, что он ведет куда-то далеко или вообще в другой мир. Не хотел верить. Потому что иначе все становилось бессмысленным: брошенная работа, разногласия с Эдуардом, превышения должностных полномочий, похищение принца, ссора с братом, мечты и планы на будущее.

Какая все-таки жизнь странная штука, если бы ему предложили год назад должность полномочного представителя в Бисау, он согласился бы не задумываясь. Он даже женился бы на какой-нибудь подходящей магичке и, возможно, был бы счастлив. Но встреча с Марго заставила его пересмотреть отношение ко всему и в первую очередь к своим жизненным ценностям. Он никогда не думал, что женщина будет для него значить больше, чем карьера или долг перед страной. Нет, он не влюбился, как мальчишка, с первого взгляда, его сердце покорила жизнерадостность и тепло души Марго. Она ярким солнечным лучом ворвалась в его жизнь, никого не оставляя равнодушным, искренняя, веселая, умная и чуточку язвительная. Настоящая женщина, которая умеет совмещать внешнюю утонченность и внутреннюю силу. Мстиславу нравилось, что Рита зачастую понимала его без слов, что в своих суждениях она всегда руководствовалась разумом, а реагировала эмоционально и бурно. Ее невозможно не заметить, ее невозможно не любить.

— Мстислав Федорович, вы же не по приказу отца прилетели, — тихо произнес Стэван, сидящий рядом. Принц стал выглядеть старше, то ли Мстислав его давно не видел, то ли хмурый вид и муки совести тому виной. Мужчина не стал отвечать наследнику, желания разговаривать с ним не было. Но Стэвану надоело молчать, а может быть, он просто нервничал. — Маргарита Васильевна мне все про вас с ней рассказала. Вы же за ней прилетели? А меня взяли, чтобы отца шантажировать?

— Если ты такой умный, что ты тогда здесь делаешь? — Мстислав не собирался оправдываться перед принцем, его он знал с младенчества и пиетета не испытывал. — Можешь с криком: «Предатель!» выскочить в иллюминатор. Жаль, наверное, что только сейчас сообразил? А то арестовал бы меня, пока я спал.

— Мне никогда не нравились ваши шуточки, Мстислав Федорович, — обиделся принц. — Я здесь потому, что виноват перед Маргаритой Васильевной. Она не хотела идти в джунгли, но я настоял. Отец приказал не спускать с нее глаз, а мне хотелось первым исследовать феномен прорыва. Я поступил эгоистично и безответственно, будущий король должен в первую очередь думать о благе страны и подданных, а не о своих желаниях…

— Стэван, избавь меня от своего пафосного нытья, — одернул парня Мстислав. — Лучше покажи, где это случилось.

Он и так злился на принца, а теперь, когда стало ясно, что это не неуемное любопытство Марго причастно к ее пропаже, захотелось выпороть этого великовозрастного ребенка. Ну это надо догадаться — потащить женщину к эпицентру возможного прорыва. Нет, Рита была на все сто процентов права, когда говорила, что Эд не занимается воспитанием сыновей. Выросли три балбеса: один ничего кроме науки не видит, второй с преступными наклонностями, а младший волочится за каждой юбкой и это в пятнадцать лет.

Восход солнца окрасил туманную дымку над джунглями красными красками. Мстислав с легкой долей ностальгии наблюдал за всплесками магических потоков, которые особенно ярко сверкали на рассвете и на закате. Как мага земли, красоты природы не могли оставить его равнодушным. И если в городах он редко обращался к своей стихии, довольствуясь другими талантами, то в ничейных землях его дар рвался наружу. Вот и сейчас, глядя на зелень лесов, его неимоверно тянуло ступить на землю, дотронуться до нее, позвать и услышать отклик.

Стэван пустился в объяснения, рассказывая Мстиславу, по какому протоку они пошли и где обнаружили портал. Он тыкал в карту и делился своими мыслями:

— Я уверен, что портал поставили намеренно. Но не на меня или Маргариту Васильевну, а на тех существ, которые должны были появиться во время прорыва. И то, что он свернулся, пропустив трех взрослых человек, только доказывает это. Следовательно, кто-то тоже обнаружил аномалию и захотел получить для себя образцы монстров или нежити из потустороннего мира. А значит, надо искать базу какого-нибудь сумасшедшего мага…

— Помимо сошедших с ума магов, это может быть работой разведки любой страны, в том числе и нашей. Думаю, желающих провести эксперименты над условно разумными существами из другого мира предостаточно. Но я все же склоняюсь к мысли, что портал не мог их далеко забросить, погрешность при увеличении расстояния никто не отменял. И не будем забывать о сбоях в любых заклинаниях высшего порядка на территории ничейных земель. То есть все говорит о том, что Марго сейчас там, — Мстислав махнул рукой в сторону леса, в самую его глухую часть, которую давно уже не посещали защитники крепости. — Я знаю это.

— У вас ментальная связь с Маргаритой Васильевной? — обрадованно воскликнул Стэван.

Мстислав чуть не рассмеялся, но не от веселья, а наоборот, от безысходности. Все же принц в силу юного возраста еще такой романтик, верит в то, что осталось только в сказках. Мифическая связь между магами, если верить книгам, могла образоваться несколькими способами: в силу великой любви, после прохождения ритуала и при наличии у пары родственной магии. Связь в первую очередь нужна была для рождения здорового и одаренного потомства, а также для защиты своей семьи, рода. В некоторых трактатах написано, что для установления прочной связи нужно выполнение всех трех условий, но такого сложно добиться. Особенно если вспомнить, что все маги аристократы, а значит, любовь и просто взаимная симпатия брачующихся всегда стояла на последнем месте. Вот и пробовали предки обмануть природу, опаивали жениха и невесту разными средствами, чтобы вызвать у них временные чувства и влечение, а потом проводили ритуал. Но магия материя тонкая, она не терпит обмана. Со временем стало рождаться все больше латентных магов, а им никакие магические обряды не нужны и, следовательно, процент магов постепенно снижался, как и их сила.

И наследник еще спрашивает о связи? Ни родственной магии, ни ритуала, описание которого успело затеряться в веках, ничего этого не было между Марго и Мстиславом. Он даже не был уверен, что их обоюдное чувство — это та самая «великая любовь», о которой пишут в книгах. Если бы о связи спросил кто-нибудь другой, Мстислав решил бы, что над ним издеваются, но восторженный и бесхитростный взгляд принца не давал усомниться в его искренности.

— Скажем так, я чувствую направление, — немного слукавил Мстислав для общего блага. Теперь Стэван перестанет доставать его глупыми вопросами, почему они летят именно в этом направлении, а не ищут базу сумасшедшего мага. Еще бы понять предпосылки собственных решений или в кои-то веки полностью довериться интуиции?

До высадки оставалось всего ничего, когда ясное небо будто лопнуло. Дирижабль хорошенько тряхануло, по ушам ударило болью от резкого перепада давления. Мстислав вцепился в штурвал, удерживая машину на лету и не давая ей болтаться по небу.

— Глеб, на тебе стабилизаторы! — крикнул в салон мужчина, лавируя в воздушных завихрениях. Недалеко в стороне набирал силу смерч, устремляясь вверх пока еще белесой дымкой, но с каждой минутой его мощь возрастала.

— Уже работаю, — отозвался воздушник, призывая свою стихию и направляя ее в помощь дирижаблю. Он, как никто другой, понимал, что необходимо увести летательный аппарат подальше от разбушевавшегося урагана. — Мстислав, это что за хрень творится?!

— Прорыв, — с благоговением выдохнул Стэван и приник к иллюминатору.

А посмотреть там было на что. И дело даже не в смерче, который, будто приклеенный, стоял на одном месте, увеличиваясь в диаметре и захватывая своей сокрушительной силой все больше деревьев, чтобы взметнуть их к облакам. Шум ветра, скрипы, срежет и треск выдираемых с корнем вековых деревьев, необъяснимый потусторонний вой — все это вряд ли поразило бы Мстислава. А вот взбесившиеся магические потоки, разноцветными протуберанцами изливающиеся из прорыва, заставили его замереть. Сюрреалистическая картина пугала и завораживала одновременно. Дирижабль все еще кидало в воздушных ямах, поэтому Мстислав не сразу рассмотрел «окно» в другой мир. Оно не напоминало естественную прореху, скорее огромный, по меркам этого мира, искусственный портал. Именно из него вырывалась магия, воздушный вихрь, какие-то растения и неопределенного вида твари. Будь с другой стороны прорыва день, Мстиславу и его спутникам удалось бы рассмотреть все лучше, но «окно» сияло яркими звездами и цепочкой лунных дисков в количестве пяти штук.

— Я не понял, эти падлы специально скидывают в наш мир нежить?! — раздался чей-то возмущенный голос.

— Скорее, просто сливают лишнюю магию, а все остальное издержки ритуала, — отозвался Мстислав. Его волновали не гипотетические «падлы» с другой стороны прорыва, а твари, которых зацепил вихрь и вынес на эту. Конечно, большинство сдохнут, но самые мощные и сильные разбредутся по лесу, представляя угрозу всему живому. А это значит, надо во что бы то ни стало найти Риту раньше.

— Да-да, вы правы, — заикаясь от возбуждения и что-то в спешке записывая в блокнот, бормотал наследник. — Так, что у нас тут? Регрессия, стабилизация, привязка по времени… Нет, дело не в часах или сезоне. Мстислав Федорович, приблизьтесь к прорыву, мне нужно больше данных.

— Нет, это опасно, — ответил мужчина, по широкой дуге огибая вихрь, мощь которого постепенно спадала.

— Я приказываю! — взвился Стэван, пытаясь ментально заставить Мстислава исполнять его требования.

— Нет, — усмехнулся советник и нажал на рычаг, блокируя дверь в кабину. На него внушения не действовали, своего рода природная защита, которую бывший друг Эд всегда ценил, а вот команда могла поддаться желанию захватить дирижабль силой и выполнить приказ наследника.

— Вы понимаете, что это необходимо для страны, для всего нашего мира. Я мог бы изучить структуру заклинания и в будущем предотвратить появления прорывов! — кричал принц, с яростью и обидой наблюдая, как закрывается портал. — Я это так не оставлю, отец узнает о вашем предательстве!

— Уверен, Эдуард хотел бы видеть сына живым преемником, а не мертвым героем, — хмыкнул Мстислав и пригрозил: — Лучше займись своими записями. Только молча, пока я тебя не усыпил.

Я задыхалась от изнуряющего бега с препятствиями. Если полчаса назад я в душе негодовала на рыжего мальчишку, который легко скакал впереди и заставлял нас с Владленом поддерживать схожий ритм, то сейчас Люциус вызывал у меня восхищение. Он успевал не только выбирать самый удобный путь и подгонять нас, но и контролировать окружающее пространство, в то время как мы с журналистом были на последнем издыхании. Сердце билось где-то в горле, во рту не проходящая горечь, а легкие горели огнем. «Если выживу, займусь своей физической подготовкой», — пообещала я себе, в очередной раз падая на землю.

— Марго, вставай, — поднял меня Владлен. — Не время отдыхать…

— У меня уже сил нет, — выдохнула я, но на ноги встала. Как ни крути, а умирать совершенно не хотелось.

Меня все еще преследовало видение огромного смерча, вырастающего за спиной. Оказывается, видеть ураган по телевизору, заочно жалея людей, которым не посчастливилось попасться ему на пути, и наблюдать, как гигантская воронка вырастает максимум в километре от тебя, не одно и то же. Помню, как припустила с такой скоростью, что мои невольные спутники не сразу смогли меня догнать. Хорошо хоть с направлением не промахнулась, а то страшно представить, что было бы.

— Держись, сейчас откроется второе дыхание, — схватив меня за руку, потащил за собой журналист. Эх, зря он меня успокаивал, крича в спину, что смерч не двигается, и в моем сумасшедшем беге нет смысла, что надо беречь это чертово дыхание. Пока я о нем не вспоминала, оно и не подводило.

— Вранье и выдумки писак это ваше «второе дыхание», — бурча себе под нос, машинально переставляла ноги.

В голову лезли мысли о Марке. Вредный маг ни о каком плене или прорыве не хотел слышать, облил нас грязью и пожелал сдохнуть в объятиях монстров. Не знаю, на что он рассчитывал, возможно, на наше благородство или у него в запасе был какой-то козырь, но в тот момент я бросила его на произвол судьбы со спокойной совестью. Мне хватило вида урагана, набирающего силу, а также дикого чувства опасности, сжавшего все внутренности в ледяной комок. Никогда еще в жизни я не испытывала похожего ужаса, он заполонил разум, заставляя действовать на одних инстинктах. Если бы не журналист, я загнала бы себя в какую-нибудь естественную ловушку: провалилась бы в яму, сломала бы ногу о корягу или как-то по-другому вывела из строя собственный глупый организм. Только позже я поняла, что весь этот вселенский ужас был не мой. Меня гнал вперед чужой страх, нечеловеческий. А если это так, то, что преследует нас? И зачем? И почему Марк повел себя так глупо? Неужели мнимая свобода стоит жизни? Ведь мы не собирались его мучить или к чему-то принуждать, только обезопасить себя от его нападок.

Тряхнула головой, изгоняя мысли о Марке, он сам выбрал свою судьбу, и я не позволю чувству вину одолеть меня. Надо поднажать, а то Люциусу надоест нас ждать и он решит спасаться сам. Интересно, а что паренька так напугало? Для него слово «прорыв» должно быть пустым звуком, он слишком юн, чтобы видеть прошлое нашествие. Или ему рассказывали родители? Либо он такой же эмпат, как и я, или даже более сильный. А вообще, он местный или такой же попаданец, как мы с Эдель? Куча вопросов и задать их некому. Одна надежда, что русалка успела спрятаться от неведомых чудовищ, в которых я и верила, и нет. Вдруг тот ужас всего лишь плод моего воображения? Недаром же есть поговорка: «У страха глаза велики».

Под эти, практически радужные мысли с размаху налетела на Владлена, затормозившего так не вовремя.

— Что такое? Неужели дошли? — вынырнула я из-за спины мужчины и чуть не завизжала от неожиданности. Журналист среагировал раньше, закрыв мне рот ладонью.

— А это, моя дорогая, то самое «второе дыхание», — прошептал мне на ухо Влад, оттаскивая меня подальше от окровавленной туши неизвестного монстра.

Животное поломанной куклой валялось у нас на пути, пяля в небо остекленевшие глаза диаметром в человеческую ладонь. Может, для твари размером со среднего слона это не такие уж крупные глаза, во только их у него было три пары. Хитиновый хобот с какими-то крючками на конце, неестественно вывернутые конечности в количестве большем, чем четыре штуки, панцирь, покрытый мерзкой на вид и, наверное, на ощупь, щетиной. Я не натуралист, но эта гадость точно имеет в своих сородичах насекомых. Меня замутило. Я никогда не боялась мышей и даже к крысам относилась с пониманием, то есть старалась не пересекаться с этими, несомненно, умными и опасными тварями. Но стоило мне представить, что где-то поблизости может находиться живой монстр, идентичный нашему мертвяку, и по спине прошел озноб. Помнится, в нашем мире были клещи, комары и другие кровососущие насекомые, что если они где-то тоже есть, но вот такого гигантского размера?

— В лесу такие не водятся, — выскочил из-за тела Люциус, напугав нас с журналистом до икоты. Меня уж точно. — Это выкинуло порталом или, как вы его называете, прорывом.

— А вы, стало быть, так не называете? — в голосе журналиста вспыхнуло профессиональное любопытство.

— Прорыв — это когда ткань мироздания рвется по естественным причинам, а там был искусственно сотворенный портал, — как малолетним детям объяснил простую для него истину Люциус.

— Откуда ты это знаешь? — как охотничий пес, подобрался Владлен, даже на время забыв обо мне. Странно, что еще не спрашивает, как именно этого монстра так далеко закинуло? Мне вот хотелось бы это знать. А также не встретится ли нам впереди живой подобный экземпляр?

— Сейчас не место и не время делиться воспоминаниями, — к серьезности и внутренней взрослости Люциуса я никак не могла привыкнуть. Похоже, мальчику пришлось в жизни не сладко. — Передохнули и вперед. Мы одолели только половину пути.

Спорить с рыжим никто не стал хотя бы потому, что он, не дожидаясь наших вопросов, устремился вперед. Я бросила последний взгляд на мерзкую тушу, содрогнулась и побежала следом за Люциусом. Любопытство любопытством, а жить-то хочется.

Не знаю, то ли короткая передышка помогла, то ли мертвый монстр действительно послужил для меня толчком к открытию «второго дыхания», но я сносно поддерживала заданный Люциусом ритм бега. Владлен тоже не отставал, демонстрируя, по моему мнению, несвойственную журналистам выносливость. Или ему часто приходилось уносить ноги?

Древний город встретил нас неожиданно, буквально вырастая из-под земли. Вот мы бежали, бежали, а тут — бах! — и чуть ли не носом врезаемся в каменную стену, увитую лианами и покрытую другой ползущей растительностью. Высотой она была метра три. Честно признаться, я не так представляла города в джунглях, точнее все мои ассоциации были связаны с Ангкор-Ват. Вот только я была там, когда он уже представлял собой истоптанный туристами комплекс. А этот город от джунглей еще никто не расчищал.

— Марго, руку! — забравшись на стену следом за Люциусом, крикнул мне Владлен. Но рыжий его опередил, подцепив меня левитацией и буквально затянув наверх. — Ладно, так даже проще.

— Меня подождите! — нагнал нас испуганный голос.

Внизу между деревьями обнаружился наш гордый и глупый спутник, Марк выглядел уже не таким воинственным и уверенным в себе. Живой, зараза. Даже от сердца отлегло, пусть мне и не нравится этот человек, но мучиться совестью из-за его смерти не хочется.

— Я его поднимать не буду, — скривился Люциус, цепляясь за лиану и спрыгивая на землю.

— Я тем более, — усмехнулся журналист, отвесил мне шутливый поклон и махнул рукой в сторону удаляющегося парнишки: — Только после вас, мадам.

Я решила последовать примеру Люциуса, ухватилась за лиану и… встреча с землей прошла жестко. Отбитая задница немилосердно болела, содранная кожа на ладонях горела огнем, а хохот Владлена пробуждал в душе самые черные мысли.

— Марго, это было нечто, — отсмеявшись спрыгнул рядом со мной журналист.

— Заткнись, — прорычала я, потирая ушибленное место. Хорошо приземлилась в траву, а не на какую-нибудь корягу или камень. Сколько раз себе говорила: сначала думай — потом делай!

— Ну извини, ты с таким видом схватилась за лиану, что я подумал, ты сейчас взлетишь с ней на крышу того здания, — фыркнул бесчувственный журналист. — Давай помогу, а то здесь легко потеряться. Пацан куда-то туда побежал, надо бы его догнать, он единственный бывал в этом месте. Признаться, я и предположить не мог, что Карон так хорошо сохранился.

— Ты знаешь название этого города?

Руку Владлену я все же подала, хромать удобнее, когда на что-то или кого-то опираешься. Но смех я ему не простила, мог бы и посочувствовать измотанной женщине. Они-то с Марком всю ночь проспали, а я их на себе таскала. Как есть сволочи!

— Его все знают, как-никак история. Ты тоже должна была изучать ее. Ну вспоминай: попытки освоения ничейных земель, ответная экспансия нечисти, локализация зон прорывов… Что, нет? — удивленно оглянулся на меня журналист. — Чему вас только в академии учили?

— Не знаю, может, чему-то и учили, а может, только будут, — пожала плечами. Я не испытывала неудобства из-за своей неосведомленности. Подумаешь, не знаю историю. Так я много чего еще не знаю, не страдать же из-за этого. — Расскажешь про этот город? Чем конкретно он запомнился потомкам?

— Ладно, но чуть позже, надо найти укрытие, — согласился мужчина, помогая мне перебраться через какие-то развалины. Чем дальше мы углублялись в город, тем меньше становилось деревьев вокруг. Полностью они никуда не делись, да и кустов с травой по пояс хватало, но все же стало видать небо.

— Эй, сюда! — крикнул из-за ближайшего угла Люциус. — Давайте быстрее, рядом со стеной останавливаться нельзя, слишком ненадежная защита. Обоснуемся во дворце.

— Тут есть дворец? — тихо спросила у Владлена.

— Ребенок путает, — отмахнулся мужчина. — Наверное, он имел в виду ратушу или храм Света. Предотвращая твой вопрос, скажу, в храме Света поклонялись магии. Да-да, в нашей истории было такое мракобесие. Сейчас где-то еще остались последователи этой веры, но живут они изолированно, тихо проливая собственную кровь во славу вечной магии. Одним словом, сектанты.

— Ясно, оказывается, у вас все как у людей, — усмехнулась я. — В моем мире всяких религиозных течений тоже хватает.

— Ты хотела сказать: в твоем бывшем мире? Или за год ты еще не привыкла этот мир считать своим? — ехидно поинтересовался Владлен. — Может, ты просто еще не встретила человека, который стал бы для тебя тем связующим звеном?

— И не надейся, встретила. Где там эта ваша ратуша? Уже все ноги сбила и не только их, — буркнула я, заметив, что рубашка в нескольких местах порвана и заляпана землей, соком растений и кровью. Обо что это я так? Царапина на предплечье была длинная, но не опасная.

Бежать по полуразрушенному и заросшему городу не получалось, да я и не рискнула бы. Опасность провалиться в какой-нибудь подвал или попасть под обрушение стены была не меньше, чем повстречаться с монстрами. Пока нам везло и ни одной живой зверюшки на глаза не попалось. А вот это очень странно. Какова вероятность, что вчерашний «исход упырей» не что иное, как побег от неизвестности в лице прорыва? Что-то мне подсказывало, что почти стопроцентная. Нет, я предполагаю, что наш бешеный забег распугал всю живность в округе, но для джунглей ее все равно маловато.

До ратуши мы брели достаточно продолжительное время, за нами плелся в отдалении Марк. Думаю, он боялся подходить ближе, считая, что мы его свяжем или еще как-то обездвижим и бросим умирать. Наверное, стоило остановиться и объясниться с ним по-человечески, но журналист пресек мое сердоболие на корню:

— Не вздумай. Если человек идиот, то не надо потакать ему в этом.

Я могла бы поспорить, но на меня все чаще накатывали волны страха. Конечно, они не могли сравниться с тем ужасом, что накрыл меня рядом с прорывом, но холодок по спине пробегал, а сердце колотилось все быстрее. Поэтому я совершенно не была против, когда Люциус потащил нас внутрь ратуши или храма. Здание неплохо сохранилось, даже башня на нем уцелела, пугая нас пустыми провалами окон.

— Лестница в башне трухлявая, немного магии и никакие твари до нас не доберутся, — нервно вводил нас в курс собственных планов Люциус.

— А как мы потом спустимся вниз? — опередил меня с вопросом Владлен.

— С помощью магии, — пожал плечами мальчишка.

— Ага, а монстры из портала встанут под нашими окнами и будут ждать, когда мы сдохнем от жажды и голода в своей башне, — фыркнула я. Некрасиво, конечно, критиковать чужой план, когда нет собственного, но отрезать себе пути отхода нельзя. — А вдруг с тобой что-нибудь случится? Я, например, себя в воздухе удержать не смогу. Может, тут есть потайные ходы?

— Не знаю, не искал, — скривился рыжий. — Не люблю подземелья.

— Ладно, выбора у нас все равно нет, скоро тут точно кто-то появится. Нутром чую, — вообще-то все фибры души кричали о том, что надо прятаться, но я решила не пугать товарищей по несчастью. — Только предлагаю лестницу разрушить в крайнем случае, а с собой наверх захватить дрова.

— Зачем? — удивились лица мужского пола, но общие мысли озвучил Влад: — Ты же не думаешь разжигать костер, когда рядом враги?

— Как раз и думаю. Вспомните, нас ищут, а костер на башне будет виден издалека. Днем дым, ночью свет, глядишь, за нами придут и спасут.

— Не надо дрова, наверху много сухих листьев и лестница деревянная, есть чему гореть, — поддержал мою мысль Люциус, чем вызвал новую волну подозрений. Он же не хотел общаться с людьми, не доверял нам, тогда почему не стал протестовать? Передумал? Или у него есть запасной план? — И того надо забрать, а то по его следам придет стая.

— Люциус, ты меня все больше и больше интригуешь, — хитро улыбнулся Владлен. — Мне одному кажется, что наш маленький друг знает о прорыве не только по книгам?

— Это не прорыв. Мои предки тоже так считали, пока из портала не пришла стая и не вырезала все население приграничного городка. Всех тварей перебили и за порталами начали вести неусыпное наблюдение, но они случались раз в столетие и каждый раз наши воины были не готовы. Правитель распорядился поставить заставы, сделать магическую границу, чтобы монстры ее не могли сразу пересечь. Но в один из дней портал из соседнего мира открылся практически в центре столицы. Мы с отцом гуляли в парке, и он единственное, что успел сделать перед тем, как ввязаться в неравный бой, это создать для меня портал домой. Но то ли из-за сильного волнения, то ли из-за близости «прорыва», в заклинание закралась ошибка, и меня выкинуло в эти земли.

— И сколько ты уже тут живешь? — без тени насмешки или недоверия спросил журналист.

— Не знаю, после пяти лет я перестал считать дни. А если примерно, то больше пяти лет, но меньше десяти, — показное равнодушие паренька меня не убедило.

— И ты все эти годы был один? — не удержалась я от вопроса, старательно подавляя жалость к рыженькому. Вряд ли он все это рассказал нам в надежде на сочувствие.

— Да, — первая ложь Люциуса больно ударила по моим напряженным нервам. Что же он скрывает? Или точнее кого? Почему солгал? Кого-то защищает или боится? Ладно, разберемся. Если живы останемся.