Никогда тебя не отпущу

Глава 10

— Это я так развлекался в Калифорнии, — смотрит на меня с кривой ухмылкой. — Так же ты выразилась.

У меня колючий ком в горле. Хочу что-то сказать, но только хриплю. В голове рой предположений.

Денис выходит из кухни. Провожаю его взглядом, смотрю на спину, ком в горле разрастается, внутренности скручивает. Вся его спина исполосована рубцами. Они не новые. Жуткие. Шрамы хранят в себе перенесенную им боль.

Его избивали? Пытали?

Кто? Зачем?

Денис возвращается через пару минут в черной футболке.

— Это чтоб тебя не стошнило от отвращения, — опирается о мойку, скрещивает руки на груди.

— У меня нет отвращения. Я просто не понимаю… Кто это так тебя? — я в глубоком шоке.

Дико хочется подойти и обнять его. Поцеловать каждый шрам. Сказать, как, не смотря на все, я истосковалась. Как мне его не хватало эти годы. Что любовь, как бы я ее не травила, никуда не ушла.

Но я продолжаю сидеть, глядя на него расширенными от ужаса глазами.

— Это были жаркие и полные приключений годы, — выгибает бровь. — И не смотри на меня так, я в жалости не нуждаюсь.

— Не жалость это, — говорю и тут же опускаю глаза. — Не только она… — добавляю тише.

А как смотреть на исполосованное шрамами тело, не представлять, какие это были раны, и при этом не жалеть?

— Жалость, — из его груди вырывается шипящий выдох. Кухня наполняется запахом горечи. — Все чего я удостоился… Хоть не равнодушие, — смотрит на меня прищурившись. В глазах пелена, а за ней, он скрывает бурю эмоций, сдерживает их, не показывает. — Не бери в голову. Было и прошло. Выжил. Пришел забрать свое и наказать виновных.

— Ты знаешь, кто тогда на нас напал? — подтягиваю ноги к груди. Упираюсь подбородком в колени.

— Исполнителей уже нет в живых. К сожалению, — сжимает руки в кулаки, на руках вздуваются вены. — Иначе я бы их собственноручно четвертовал.

Денис из прошлого так бы не поступил. Он бы искал способы наказать их законно. А этот загадочный Денис, я уверена, не задумываясь бы их искромсал.

— А кто их нанял? — пересохшие губы едва шевелятся.

Сколько раз я задавалась этим вопросом. И до сих пор он меня не отпустил. Кому мы так мешали?

На ум у меня всегда приходил только один человек — мой отец. Но у меня нет ни доказательств, ни полной уверенности.

Денис был женат на моей сестре, они ждали ребенка. Я взбрыкнула, нарушила наши договоренности. Неужели этого хватило, чтобы он сотворил подобное?

Какие цели?

— Не знаю. Пока не знаю, — берет нож и с яростью вонзает его в разделочную доску. Вздрагиваю. — Но я непременно найду эту тварь. Возможно, мой папаша приложил к этому руку.

— Нет, — мотаю головой. — Только не Ярослав. В этом я уверена.

Глаза Дениса вспыхиваю яростным огнем. На моих глазах черный пылающий зрачок поглощает радужку. А лицо бледнеет.

— Защищаешь? Подружились? Или не только?

— За это время узнала твоего отца совсем с другой стороны, — его ярость в тиски меня сжимает. — Он не желал тебе зла. И он оплакивал тебя.

— Конечно, — скалится. — И нас с тобой он разлучал только из лучших побуждений!

Ярослав многое мне рассказал из прошлого, около постели моей умирающей матери. Тогда он был откровенен. И на многие вещи, я теперь смотрю иначе.

— Это прозвучит дико, но, да, — сминаю пальцами подол платья. — У него не было выбора.

— После того как меня не стало, папаня подсуетился и тебя утешил? — слова как хлесткие пощечины.

— Ты в своем уме?! — моя злость поднимается из глубин, я снова закипаю.

Жалость и сострадание оттесняет негодование. Что бы он ни пережил. Денис ведь меня всю жизнь знает, но продолжает обвинять в несусветных вещах.

Он в них верит?

Кем он меня считает?

— Сын от него? — добивает новой мерзостью.

Если у него тело исполосовано, то сейчас он тоже самое творит с моей душой.

— Ты это серьезно? — поднимаюсь с дивана. Медленно приближаюсь к нему.

— Вполне, — не двигается, мышцы перекатываются под черной футболкой, хищник, готовый к прыжку.

— Ты думаешь, я на такое способна? Ты говоришь, что любишь, и при этом считаешь кем? Гулящей? Бабой, которая смогла бы с твоим отцом?

— Есть факты. И он тебя утешил в сложную минуту. Протянул руку. Мой папаша, когда надо может быть очень обаятельным, — он верит в то, что говорит. — Ребенка ты делала явно не с первым встречным.

Ударяю его по щеке. Ладонь обжигает.

— Ненавижу!

— Хочу сделать ДНК. Проверим прав я или ошибаюсь, — нависает надо мной, обдавая огненным дыханием.