Никогда тебя не отпущу

Глава 20

Оля садится в такси, называет адрес. Почему жизнь так несправедлива с ней? Ведь она ничего особенного никогда не хотела. Только одно желание двигало ею… Но какое! Подчиняющее, уничтожающее и в редкие моменты окрыляющее.

Нет, возвращение Дена не должно ей помешать. Она просто не выдержит эти муки повторно.

Он никогда ей не нравился. Еще с детства, когда Вика стала приводить своего друга к ним домой. Ольга страшно ревновала мальчишку к старшей сестре. Она хотела, чтобы Вика как можно больше времени проводила с ней. Ей нравилось с ней играть, делиться переживаниями спрашивать совета.

Но Денис занимал все время сестры. Брат Костя относился к Ольге прохладно. У них с самого детства как-то не задались отношения. А вот к Вике она всегда тянулась. Только оказалась, что у сестры не особо-то есть время на Ольгу. Денис украл у нее сестру.

Мать считала ее ангелочком, и Ольга должна была соответствовать образу. Она не могла разочаровать родителей. А ведь ей тоже хотелось лазить по деревьям, проказничать. Но она была гордостью родителей, отличницей и правильной девочкой.

Эта правильность въелась в нее, набила оскомину. Она ее ненавидела. Внутри жил протест, но никогда он не выходил наружу.

В ней была заложена какая-то разрушающая программа, быть образцовой дочерью, слушаться родителей. Эта программа перекочевала и во взрослую жизнь.

Восемь лет она провела замужем за человеком, которого едва могла терпеть, видеть и говорить с ним. К концу их семейной жизни, она его люто ненавидела.

Даже мысленно не раз убивала его. До чего ее довели! В реальности бы не смогла. А вот фантазии, о том, что Дениса больше нет, доставляли черное удовольствие.

Когда же она узнала о его смерти… да, она радовалась, она исступленно кричала на всю квартиру о своем счастье. О своей свободе.

Это плохо. Нельзя желать человеку подобного. Но Ольга уже была на грани. Она не железная, и образ ангелочка, все больше душил, день за днем убивая ее саму.

— Приехали, — таксист останавливает машину у большого загородного особняка.

— Спасибо, — Ольга расплачивается и торопливо покидает салон.

— Он дома? — спрашивает охранника у ворот.

— Да. Сейчас спрошу можно ли вам.

— Конечно, можно! Как еще! — возмущенно фыркает.

— Спрошу, — охранник закрывает перед ее носом дверь.

— Двери этого дома для меня всегда открыты! — кричит в закрытую дверь.

А сама сгорает от унижения. Не открыты. За столько лет, а не открыты. Только если он пожелает.

Извечная ее боль.

Через минуты три охранник вновь появляется.

— Я проведу.

Ольге хочется высказать все этому громиле. Она молчит. Толку от этого никакого. Он лишь выполняет указания.

А ей в очередной раз указывают на ее место. Вновь унижают. Сколько еще терпеть?

Ольга понимает с отчаянием, что она будет терпеть. Столько сколько потребуется. Хоть всю жизнь. Терпеть и надеяться, что когда-то все поменяется.

Они проходят по дорожке, вдоль ровно постриженных кустов, клумб с цветами. Вдали виднеется беседка, с которой у Ольги связано огромное количество воспоминаний. Этот дом дарил ей столько радости, приносил и много унижений.

— Я дальше сама, спасибо, — говорит мужчине, когда они оказываются на пороге дома.

В нос ударяет запах сандала. Тут всегда так пахнет. Все самые острые моменты в ее жизни сопровождал именно этот запах.

— Сказано до дверей, — равнодушно чеканит охранник.

Они минуют гостиную с камином, проходят в коридор. Доходят до конца. Охранник открывает перед ней двери.

— Спасибо…

Внезапно тело слабеет. Остается лишь переступить порог. Ей страшно. Она не знает, как он ее встретит.

Они не виделись целый год.

— Привет, — она несмело мнется на пороге.

Он сидит на диване, закинув ногу на ногу, в руке чашка, он не спеша делает глоток, отставляет ее на низкий столик.

— Угу, проходи, — окидывает ее ленивым взглядом.

— Я соскучилась, — сейчас ей больше всего хочется кинуться ему на шею и осыпать поцелуями.

Нельзя. Пока он не разрешит.

Ольга жадно впитывает черты обожаемого лица. В нем прекрасно абсолютно все. Даже его холодность и отстраненность. Она живет им. Дышит им. Он смысл ее жизни.

— Если мне не изменяет память, я тебя не приглашал, — в голосе нет злости.

За много лет она изучила его досконально. Все оттенки эмоций, жестов, движений, и его голос, который звучит как музыка для ее израненной души.

— Тут такое случилось! — делает два осторожных шага. — Мне надо с тобой поговорить! Только ты можешь помочь!

— Твой муженек объявился, — кладет руку на спинку дивана. — Если ты об этом, то я в курсе.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — Ольга не выдерживает. Нервы сдают.

— Мы с ним вместе прилетели из Калифорнии. Сегодня ужинаем. Как мне еще об этом говорить? — смотрит на нее снисходительно. Задевает одним своим взглядом.

— Ты знал, что он жив! Знал и не сказал мне! — она закрывает рот ладонью.

— Как я мог, — картинно качает головой из стороны в сторону. — Какой я негодяй. Да, Оль?

— Да, Степушка, как ты мог! Ты представляешь, что я сегодня пережила! — она подходит к дивану. Становится так, чтобы ненароком касаться его ног. — Какие у тебя вообще могут быть с ним дела?! Степааа! Что ты со мной творишь?! С нами?!