Разговор с Денисом только поверг в еще большее уныние. Я понимаю, что человека, которого я знала и любила, больше нет. Возможно, жизнь его ожесточила, но от этого мне не легче.
Ольга перед смертью поведала многое, и раньше, я бы уже мчалась в его объятия, ведь я получила все подтверждения его невиновности в отношении меня. Но после его мнимой гибели и пропажи на четыре года все изменилось.
Гибель сестры запустила во мне какой-то разрушающий механизм. Я держалась долго, пыталась бороться, копать, но сейчас я выжата, обессилена, раздавлена. И пока у меня нет сил собрать себя воедино. Мне нужно время.
Но никто мне его не дает.
Телефон продолжает разрываться. А я не могу его отключить в целях безопасности. Вдруг Степан нанесет очередной удар?
Звонят мне не переставая. Даже люди, о которых я и думать забыла. Всем необходимо высказать свои соболезнования.
Для чего? Будто мне от них легче станет.
В итоге я принимаю вызовы выборочно. Но это не спасает от удушающего состояния безнадеги.
А утром следующего дня ко мне приезжает Карим.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — говорит, проходя в квартиру.
— Ты бы долечился, — устало отмахиваюсь.
— Эт мелочи, — обнимает меня.
А я задыхаюсь от его объятий. Хочется оттолкнуть и попросить ко мне не прикасаться, после всего случившегося я вся как оголенный нерв.
Едва сдерживаюсь. Мягко отстраняюсь.
— Не стоило, Карим, — смотрю на него задумчиво. — Ничего не выйдет у нас. Зря я тебе надежду давала. Прости. Тебе лучше уехать, — объяснение получается скомканным и сухим.
Я иначе планировала сказать ему правду. Но больше носить в себе это, давать ему ложную надежду не имеет смысла.
— Виктория, что за ерунда! Ты просто расстроена, напугана, и я тут, чтобы быть с тобой, — пробует меня снова обнять, но я выставляю руку вперед.
— Нет! Не нужно этого всего! Я не люблю тебя. Не любила, не полюблю. Мне следовало сразу все расставить по местам. Но тогда казалось, что можно попробовать. Сейчас понимаю, я заблуждалась.
— Не говори так! Ты сестру потеряла! Взвинчена! Виктория, никто тебя не будет любить, так как я! — в его взгляде отчаяние.
Ненавижу себя, что приходится причинять ему боль, но обманывать еще хуже.
— Я благодарна тебе за все, Карим. В ближайшее время я уволюсь. И прости меня, если сможешь, — выдерживаю его тяжелый взгляд. — А сейчас извини, мне тяжело общаться. Возможно, позже поговорим еще. Хотя… я особого смысла не вижу. Прости… — развожу руки в стороны, разворачиваюсь и поднимаюсь на второй этаж.
И как ни странно, а один камень с плеч падет. Становится немного легче. Хоть в чем-то я расставила точки.
Сообщаю Агате о смерти тети. Дочь реагирует спокойно. Говорит, что ей жаль, и больше в данной ситуации переживает за меня. Оно и понятно, с Ольгой они никогда близки не были и практически не общались. Для Агаты моя сестра фактически чужой человек. Тот же Карим ей ближе.
Но дочь улавливает мое состояние, старается быть рядом, поддерживать, развеселить. И вот ее участие исцеляет, хоть на некоторое время дарит умиротворение и спокойствие.
В день похорон с утра у меня все валится из рук. Отец и Костя отговаривают меня идти. Но я чувствую, что должна попрощаться с сестрой.
Все обиды на нее перегорели, о мертвых не надо плохо. Ольга была несчастна, в своей любви, и приносила горе окружающим.
Костя с Отцом заняты подготовкой похорон. Я же еще больше усиливаю охрану, оставляю с детьми Светлану и медсестру.
Марк поправился быстро, и сейчас полон сил, улыбается и играет в детской. Он беззаботен и счастлив, это не может не радовать.
Я же еще раз все проверяю, даю указания охране. Сажусь в машину.
Телефон звонит, на экране высвечивается Денис. Не буду брать. Он наверняка будет на похоронах там и увидимся.
Звонок повторяется. Игнорирую.
Заезжаю в цветочный магазин. Забираю свой заказ, венок и корзинку с цветами. Настроение становится еще паршивей. Не отпускает и дрожь, она усиливается с каждой минутой.
Может, надо было успокоительное выпить?
Укладываю заказы на заднее сиденье. Собираюсь сесть за руль, но сзади меня к машине припечатывает мужская фигура.
— Не рыпайся, крошка, — грубый бас над ухом и запах сигарет.
— Отвали! — пробую вырваться. Но огромная лапа ложится мне на рот, второй рукой мужчина обхватывает меня за талию и заталкивает на заднее сиденье, моей же машины.
На переднее сиденье, прыгает еще один мужик, на водительское, еще один. Мой же похититель занимает место рядом со мной.
— Вы что вытворяете! — ору, когда снимает ладонь с моего рта.
— Не ори! Истеричка! — грубо меня встряхивает. Пока я пребываю в растерянности защелкивает наручники на запястьях, завязывает глаза, и рот затыкает какой-то вонючей тряпкой.
Машина трогается с места. Меня везут в неизвестном направлении, и я полностью обездвижена.
Что делать?
А ничего я не могу сделать. Только ждать, дальнейшего развития событий.
Мужики между собой не переговариваются. В машине стоит оглушающая тишина, по мозгам бьет.
Кому я понадобилась? Какой от меня толк?
В голове уйма вопросов и лишь один ответ — Степан.
Кто еще?
Отец уж точно не стал бы меня похищать, невзирая на все.
Больше просто некому только Степа.
Только зачем? Какой толк? Насолить отцу? Ярославу? Поквитаться с ними?
А Денис ведь звонил. Может предупредить хотел?
А что теперь… поздно…
Страшно не за себя. За детей… как они там без меня…
Мы едем, кажется, вечность. Ощущение времени в машине с завязанными глазами теряется. Страх бушует в венах. Пытаюсь успокоиться, мыслить логически.
Меня ведь будут искать. Я не появлюсь на похоронах сестры.
Шанс на спасение есть. Нельзя падать духом!
Так пытаюсь себя подбодрить.
Когда машина останавливается, меня вытаскивают, куда-то тащат. Недолго.
В нос ударяет запах плесени и сырости.
— Что за трусы! — возмущаюсь. — Неужели испугались женщины, руки заковали, глаза завязали! Боитесь, что увижу ваши рожи! И где ваш хозяин? Он лично не желает появиться?!
— Отчего же, еще как желаю. Тебя сюда и привезли для нашей личной встречи, — совсем рядом раздается насмешливый голос.
И это не Степан… Определенно не он.
Я, кажется, знаю кто…
Когда же с меня снимают повязку, то сомнения окончательно отпадают.
Смотрю и не верю своим глазам. А в голове рождается еще сотня вопросов.