Ночные игры

Глава 8

Ник проснулась еще до того, как зазвенел будильник, но, услышав шум дождя за окном, она выключила будильник, перевернулась на другой бок и спрятала голову под подушку. Еще одну ночь она провела, ворочаясь и просыпаясь при мысли, об Эмбер Керби. тНик представлялись ужасы, которым Скальпер подвергал девушку.

Скальпер.

Это прозвише выдумал Грифф. К несчастью, оно как нельзя лучше подходило. убийце.

Четыре дня назад Эмбер Керби не вернулась с утренней пробежки. Следов борьбы не было найдено, но полиция обнаружила, что кого-то тащили по земле, от тропинки в лес. Полиция склонялась к версии, что убийца затем взвалил ее на плечо и донес до своей машины. Собаки взяли след и вывели к грунтовой дороге, на которой, судя по всему, убийца припарковался. Здесь следы терялись.

— Мы полагаем, что он либо подошел к ней сзади и ударил по голове, либо отравил чем-то, — сказали ей детективы из Ноксвилла, с которыми Ник встретилась в среду вечером.

— Пока мы не обнаружим ее мертвой, с пулей в голове и без скальпа, мы не сможем привязать дело Эмбер Керби к остальным пяти убийствам, — объяснил Ник Уэйн Эстер, начальник Ноксвиллского отделения ФБР. — А что до ваших звонков с загадками, то вполне возможно, что это не имеет никакого отношения к нашим убийствам — просто какой-нибудь психопат решил поразвлечься.

.— А как объяснить то, что его подсказки привели нас к этим женщинам?

— Слушай, Бакстер, я нисколько не сомневаюсь, что, вы с Гриффином Пауэллом пришли к каким-то выводам, но все это может быть всего лишь совпадением. Я не стану ни во что вмешиваться, пока у меня не будет доказательств.

Интересно, сколько еще женщин должны умереть, прежде чем ей удастся убедить коллег, что серийный убийца вышел на охоту? Дуг посоветовал ей не упоминать, что' она считает Скальпера вторым Убийцей королев красоты, который устранил своего напарника, Кэри Мейгардена, в последнем акте их пьесы. Кроме того, Ник и Грифф договорились не втягивать в расследование Линдси и Джадда, чтобы не теребить их раны.

Поняв, что больше уже не заснет, Ник отбросила подушку, простыню и встала.

Она достала халат из кедрового сундука, который принадлежал ее бабушке по маминой линии. Сундук стоял в ногах кровати, которая досталась ей от бабушки по папиной линии. Не то чтобы Ник любила антиквариат, просто ей казалось, что вещи должны переходить от поколения к поколению. Самым ценным в том, что досталось ей по наследству, Ник считала прабабушкино кресло-качалку, которое стояло в гостевой спальне. Когда они с Грегом только поженились, она мечтала, что будет укачивать их малыша в этом кресле. Но эта мечта как и многие другие, умерла вместе с Грегом.

Ник накинула халат поверх удобной фланелевой пижамы и пошла в ванную. Приведя себя в порядок, она вышла на кухню, и тут грянул гром. Мигнувший свет и задребезжавшие стекла напугали ее.

«Прошу тебя, — обратилась она к Всемогущему, — не дай электричеству вырубиться, пока я не выпью кофе». Чашка хорошего кофе была одной из немногих слабостей Ник.

Последние четыре дня она удерживалась от соблазна поехать в Ноксвилл и поговорить с Уэйном Эстером лично. С другой стороны, что это может дать?

Хорошо бы позвонил этот урод с еще одной подсказкой.

Но он не звонил ни ей, ни Гриффу.

А почему? Чего он ждет?

— Он дает нам покипеть, — сказал ей на это Грифф, когда они в пятницу разговаривали по телефону. — Это его игра, по его правилам, и он дает нам это понять.

Если бы она приняла приглашение Гриффа, то занималась бы сейчас делом, вместо того чтобы ждать указаний от начальства. Почему она с ходу отказала ему, ни минуты не раздумывая?

Ник нутром чувствовала, что надо быть в одной команде с Гриффином Пауэллом. Но здравый смысл говорил об обратном. Она разрывалась между логикой и эмоциями. Несмотря на то что он ей не нравился и она не могла ему полностью доверять, Ник прекрасно понимала, что в нем хотят женщины.

Но только не она! Ни за что!

Он был хорош собой, этот мужчина нордического типа. Вдревние времена Гриффин был бы, возможно, викингом. Он брал бы все, что ему нужно, силой.

Таким же был ее отец — большим и грубым. Он вечно срывался на ее мягкой, но ветреной матери. Доставалось и изнеженному брату Ник, Чарлзу Дэвиду. Отец и с ней пытался обращаться также, как с матерью, будто она фарфоровая кукла с соломой вместо мозгов. Но если бы он потрудился приглядеться к ней повнимательнее, то заметил бы, что многое Ник взяла от него самого.

Насколько иначе могла бы сложиться их жизнь, если бы отец позволил Чарлзу быть мягким и эмоциональным, а ей сильной и независимой. Но нет, его сын должен был стать мужчиной. Настоящим мужчиной. Никаких слез. Никакого нытья. А дочь должна быть глупой и женственной. И сын, и дочь постоянно разочаровывали отца.

Ник посмотрела на кофеварку. Какое счастье, что она поставила ее на таймер еще с вечера и горячий ароматный кофе уже ждал ее. Она налила кофе в чашку и сделала глоток.

Ах…

Как часто по воскресеньям они сидели с Грегом на этой кухне, пили кофе, читали газеты, обсуждали прочитанное. Грег был прекрасным собеседником и очень общительным человеком. По крайней мере так ей всегда казалось. Должно быть, поэтому его смерть стала для нее таким шоком. Почему она не почувствовала, что что-то тревожит ее мужа?

Если бы она могла повернуть время вспять.

Даже сейчас, семь лет спустя, Ник больно было вспоминать о том, как умер ее муж. Но она больше не плакала. Никакие слезы не вернут Грега с того света и не искупят ее вины.

Грифф проснулся в половине одиннадцатого. Он спал допоздна, только если засиживался далеко за полночь. Грифф расстался с Лизой Кей ближе к двум ночи и поехал домой. Она уговаривала его остаться и провести с ней воскресенье. Однако за последнее время Грифф уже две ночи провел с Лизой и не хотел, чтобы она неправильно поняла его. Если когда-нибудь он захочет постоянных отношений, то запросы его будут весьма высоки. Даже, пожалуй, слишком высоки. Грифф любил многих женщин, каждую — за ее индивидуальность. Но ни разу ему не встретилась такая, ради которой захотел бы бросить свою холостяцкую жизнь.

Грифф встал с постели и потянулся. Он спал голышом. Ему нравилось чувствовать кожей шелковые простыни. Сквозь тяжелые деревянные ставни на широких окнах в комнату просачивался солнечный свет. Когда Грифф заказывал проект дома архитектору, у него был ряд требований. Первым и самым важным было такое: спальня на втором этаже должна выходить на озеро и иметь балкон.

После недолгого визита в ванную Грифф накинул шелковый халат и вышел на балкон. Август сменился сентябрем, и с уходящим летом уходила и влажная жара. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, но влажный воздух предвещал дождь.

Был канун Дня труда, и все его служащие, кроме тех, кто выполнял спецзадания, ушли в трехдневный отпуск. Звонила Линдси, приглашала его провести выходные с их семьей, но Грифф отказался. Линдси и Джадд прошли через ад, чтобы обрести счастье, и Грифф боялся каким-то случайным словом вернуть их в прошлое. А не думать о втором убийце он сейчас просто не мог.

Было время, когда Гриффу казалось, что Джадд обречен на одиночество и страдания, несмотря на преданность ему Линдси. Когда она пришла в «Пауэлл прайвит секьюрити», единственным ее желанием было найти того, кто убил жену Джадда. Немногим мужчинам повезло встретить женщину, которая любила бы их так же, как Линдси любит Джадда.

А хочет ли быть любимым он, Грифф?

Да, несомненно. А какой человек этого не хочет?

Гриффа позабавили такие сентиментальные мысли.

Его жизни позавидовали бы многие. И жизнь эта ему нравилась. Его состояние позволяло не только потакать своим прихотям, но и помогать людям. Он занимался благотворительностью по всему миру, но свои личные силы отдавал «Пауэлл прайвит секьюрити». Идею подбросил ему Сандерс, когда Грифф искал, чем бы занять себя. У него не было необходимости работать. Он запросто мог бы вести бездумную жизнь повесы. Но от такой жизни он бы быстро заскучал.

— Подумай о людях, которым не видать правосудия для себя и своих семей, — сказал ему Сандерс. — Подумай о преступниках, избежавших наказания, тех, кому сходит с рук даже убийство.

Идея правосудия над преступниками, которых законники не могут найти или не смеют тронуть, пришлась Гриффу по душе. И Сандере понимал это, потому что знал Гриффа, как никто другой. Они были братьями по оружию и вышли победителями в борьбе со злом.

Грифф посмотрел на озеро и вспомнил про лагуну среди островов Южных морей. С виду — рай посреди Тихого океана, а на деле — тюрьма, из которой не убежать.

«Черт! Не думай об этом. Не думай о том, что происходило там с тобой. Ты пережил все это много лет назад».

Грифф спустился вниз. Ему нужен кофе, прежде чем он закроется в своей берлоге и засядет за информацию о жертвах Скальпера. Едва ли он обнаружит там что-нибудь новое, способное послужить спасению Эмбер Керби, но по крайней мере сможет сказать себе, что сделал все возможное.

Должен же быть выход!

Уже не раз он давал ей убежать, но бежать было некуда. Эмбер так и не смогла найти лазейку во внешний мир.

В то первое утро, когда он вытащил ее из сырого подвала, он отвел ее в ванную и прямо в одежде обдал теплым душем. Затем в мокрой одежде повел на кухню, где стал кормить, словно младенца. Она выплюнула еду ему в лицо. Он утерся, нахмурился и назвал ее капризной девчонкой.

— Когда проголодаешься по-настоящему, будешь есть, — сказал он.

И был прав. Этим утром, когда он поставил перед ней тарелку с тостами и яичницей, она съела все до последней крошки.

Словно генерал своим солдатам, похититель объяснил ей правила игры. Так он это и назвал' игра!

— Я охотник, — сказал он ей. — Ты моя добыча.

Даже если его слов было недостаточно, чтобы признать в нем сумасшедшего, то их подкрепляли действия.

Больше всего Эмбер пугал его взгляд, в котором сочетались похоть и жажда убийства. Однако он не изнасиловал ее, не снял с нее одежду, он вообще не притрагивался к ней.

В первый день он отвез ее, связанную, в лес и там развязал путы на ногах, после чего оставил одну. Только через полчаса Эмбер поняла, что может бежать. И она побежала так быстро, как могла. Пару раз она падала, но быстро научилась подниматься со связанными руками.

Но когда Эмбер уже решила, что ей удалось уйти, она вдруг услышала рев мотоцикла. Похититель появился из леса, нагнал ее и направил на нее ружье. Он заставил ее вернуться в наводящий ужас старый дом, в котором он жил.

Уже в течение трех дней он отвозил ее в лес и оставлял там на час-два. Эмбер пыталась найти выход, но потом поняла, что выхода нет. Видимо, он установил следящее устройство в наручники, которые никогда не снимал с ее запястий. Куда бы она ни бежала, он всегда знал, где ее искать.

Эмбер услышала, как он спускается по ступеням в подвал за ней. Ее обуревали противоречивые эмоции. Страх. Неуверенность. Возбуждение. Предвкушение. Она не знала, что он собирается сделать с ней, но если он снова увезет ее в лес, значит, у нее будет очередной шанс попытаться уйти.

Большую часть дня Ник провела за копиями рапортов, в надежде что ее осенит какая-нибудь идея. У них оставалось семнадцать дней, чтобы найти Эмбер Керби. Но они не имели ни малейшего понятия, где та находится. Убийца мог спрятать ее где-то неподалеку от Ноксвилла. А мог увезти в другой штат, на другой конец страны. Если он так же богат, как Кэри Мейгарден, то у него может быть даже свой самолет.

Ник отказалась от предложений и матери, и брата, которые приглашали ее на выходные. Она любила мать, но не горела желанием общаться с ее мужем, полковником ВВС, который слишком напоминал ей отца. Когда отец умер, Ник была уверена, что мама будет наслаждаться независимостью. Однако та через два года вышла замуж за такого же властного самодура, каким был отец Ник.

Брата, Чарлза Дэвида, Ник обожала с того момента, как его принесли из роддома. Ей тогда было четыре. Мальчик рос очень красивым. У него были огромные карие глаза и темные кудряшки. Он был похож на девочку, и это бесило отца. Он отвел сына в парикмахерскую и под истеричные завывания матери велел остричь его наголо.

Ник любила проводить время с братом. И хотя она не вписывалась в его артистическую среду, порой это было для нее словно глоток свежего воздуха. Мир, в котором жила она, отражал жестокую действительность реальной жизни. Если бы она не заезжала к брату в гости на Западное побережье, то, пожалуй, забыла бы, что в мире существуют красота и надежда.

Ник перечитывала рапорты по пяти убитым девушкам — Анджела Байере, Дана Паттерсон, Кэндис Бейтс, Гала Рамирес и Кендалл Мур, — пока у нее перед глазами не поплыли черные круги.

Дождь, шедший весь день, перешел в настоящий ливень. Ник взглянула на часы. Было уже семь. Урчание в животе напомнило ей, что в последний раз она ела в час.

Ник отложила бумаги и встала. И тут у нее зазвонил телефон. Может, это Грифф? Почему-то это имя сразу всплыло в ее голове. За сегодняшний день она уже не в первый раз думала о нем. Ник взяла телефон со стола, посмотрела на определившийся номер и, затаив дыхание, ответила на звонок:

— Алло.

— Если пообещаешь сделать кое-что для меня, то ядам тебе еще одну подсказку.

Ник выдохнула, Сердце забилось быстрее.

— И что я должна сделать?

— Я хочу, чтобы вы с Гриффином Пауэллом созвали пресс-конференцию, на которой расскажете, что Охотник дает вам подсказки, чтобы помочь разгадать загадку его блестящей «Смертельной игры».

Ник сглотнула. Наглый сукин сын! Он хочет славы. Хочет, чтобы вся страна с замиранием сердца следила за его больной игрой.

— Я не стану этого делать, — сказала Ник.

— Тебе не нужна еще одна подсказка?

— Твои подсказки дешево стоят.

— Я не виноват в том, что вы все недостаточно умны, чтобы вовремя понять их.

— Дай мне по-настоящему стоящую подсказку, и я подумаю, соглашаться ли на пресс-конференцию.

Смешок.

Боже, как она ненавидела его голос. Как смеет он получать удовольствие от своей дьявольской игры!

— Ладно, я дам тебе и Гриффу по серьезной подсказке, чтобы вы поверили мне. Затем, после того как вы проведете пресс-конференцию, я дам вам еще одну подсказку.

— Я вся внимание.

— У вас шестнадцать дней до последней охоты, — сказал, он возбужденно. — Но вы ее не найдете.

Охотник дает подсказки. День последней охоты. Охотник. Охота.

Понимает ли он, что эти два слова уже подсказка? Конечно, понимает.

— Я жду подсказки. Ты ведь за этим позвонил, не так ли? Чтобы я молила тебя о подсказке.

— Нет ничего лучше, чем слушать мольбы женщины.

— Если не дашь мне подсказки, я отключусь и больше не буду отвечать на твои звонки.

— Ты угрожаешь мне, Николь? Не стоит. Мы же оба знаем, что ты ответишь на звонки. Ты ведь хочешь спасти.

— Ты прекрасно знаешь, что хочу.

— Я дал тебе уже две подсказки: я — охотник, Эмбер — жертва.

Она не ответила. Но продолжала держать трубку. И услышала сдавленный крик и шепот.

— Скажи ей, где ты, Эмбер. Поговори со специальным агентом Бакстер.

— Алло? Алло? — Пульс Ник подскочил, сердце учащенно забилось. Неужели он дал трубку Эмбер?

— Помогите! — испуганно выкрикнула женщина. — Здесь лес кругом. И вода. Ручьи, ручьи… — Ник услышала звук удара и приглушенные всхлипывания.

— Ну как тебе такая подсказка? — И он отключился, не дожидаясь ответа Ник.

Черт возьми!

Ник трясло, голос Эмбер Керби, объятой ужасом, стоял у нее в ушах. Она представила себе Эмбер. Высокая худенькая светловолосая. И такая молодая. Всего двадцать лет. Почти ребенок.

Его больная игра — он называл ее «Смертельной игрой» — была еще и ролевой, где он был охотником, а жертва добычей. Неужели он охотился на бедных женщин, как на животных?

Боже, вот почему он скальпировал их!

Грифф был прав — скальпы были трофеями. Как охотник держит дома головы добытых животных, так этот больной сукин сын держал дома скальпы своих жертв.

Ник хотела сразу позвонить Гриффу, но решила подождать, понимая, что сейчас ему будет звонить Охотник.

«Грифф сам позвонит мне». Спустя двадцать минут, две порции виски и пять миль, намотанных по комнате, телефон Ник снова зазвонил. Она даже не взглянула на определившийся номер.

— Что он сказал?

— Не позволяй ему доводить себя, — сказал Грифф. — Соберись, детка. Я слышу панику в твоем голосе.

— Плевать мне на то, что ты там слышишь. Он дал тебе подсказку или нет?

— Он хочет, чтобы мы созвали пресс-конференцию и объявили о его игре. Он называет себя Охотником, а своих жертв добычей.

— А что еще?

— Он дал трубку Эмбер… Я услышал мольбу о помощи. И еще что-то про деревья и воду. Негусто.

— И это все? Он не дал тебе второй подсказки?

— Он закончил разговор нахальным заявлением.

— Что он сказал?

— Сказал, что мы найдем Эмбер через две с половиной недели. Все, что нам нужно, — это отыскать то дерево в Ноксвилле, на котором он повесит ее тело.