Ночь перед свадьбой

Глава 21

Мередит, выпрямившись, сидела в небольшой лодке, держа над головой зонтик так, чтобы лучи солнца не падали на ее лицо. Лодка пересекала озеро. Тедди размеренно греб, рассекая поверхность воды, спокойной и гладкой, как зеркало. Другие участники их прогулки, оставшиеся на берегу, были едва различимы. Некоторые прохаживались по берегу. Остальные сидели на одеялах и лениво брали что-то из разнообразной снеди, привезенной в больших плетеных корзинах. Платья дам яркими пятнами рассыпались по зеленому склону берега, напоминая Мередит, что она должна быть благодарна, что снова может носить разноцветные платья. Она расправила хлопчатобумажные юбки, надеясь, что ее черные платья еще годы пролежат заброшенными в гардеробе.

Она разглядела свою тетку, вернее, ее тюрбан цвета лаванды, на котором ветерок шевелил пурпурное перо. Сидя рядом с креслом леди Хейвернот, тетушка Элеонора трудилась, добиваясь для Мередит благосклонности этой леди. Какая напрасная трата времени, подумала Мередит. Ледяная сдержанность леди Хейвернот нисколько не растаяла за последнюю неделю. Когда Тедди предложил покатать Мередит по озеру, эта женщина свирепо посмотрела на нее, почти приказывая ей отказаться. И только суровый взгляд Ника принудил ее согласиться. С ее стороны было глупо поступать так лишь из духа противоречия. Особенно потому, что время, проведенное с Тедди, было потерянным временем. Он не сделает ей предложения без благословения матери. Это с каждым днем становилось все яснее. Ей не хотелось этого признавать, но Ник был прав. Ей лучше было бы использовать это время, устанавливая связи с другими джентльменами.

На озере ветер был сильнее и обдувал ее со всех сторон. Она куталась в шерстяную шаль, но тонкая козья шерсть была плохой защитой.

– Вы должны мне простить, что на этой неделе я был невнимателен к вам, – сказал Тедди, продолжая грести. – Но вы перенесли мое невнимание с восхитительной доброжелательностью.

Мередит постаралась скрыть свое раздражение. Неужели этот человек всерьез воображал, что она будет сидеть и скучать по нему?

– У вас полон дом гостей. – Как же она должна была отвечать на его невнимание? Выть от обиды? – Я и не ожидала, что вы будете все ваше внимание уделять мне.

Тедди смущенно улыбнулся:

– Я бы принял ваше прощение, если бы это только гости отнимали у меня так много времени.

– Вы очень внимательны к своей матери, к ее состоянию, – согласилась Мередит, из вежливости не упоминая тот факт, что эта женщина прекрасно обходилась без Тедди в те дни, когда он бывал в Лондоне.

Он перестал грести и, положив весло на колени, задумчиво посмотрел на нее:

– Вы более чуткая женщина, чем кто-либо из моих знакомых дам.

Она смущенно поежилась под его одобрительным взглядом, удивляясь, как он все еще интересуется ею, несмотря на очевидное неодобрение матери.

Тедди продолжал:

– Вы проявили удивительное терпение по отношению к моей матери. Я понимаю, она не была любезна с вами, и вы перенесли все… и это заставляет меня и дальше думать, что к вам лежит мое сердце.

Потому что она терпеливо переносила его мать? Неужели этот человек не хотел от жены чего-то большего, чем то, что выражало это наивное признание? А что, если наступит такой день, когда она не выдержит и сорвется? Тогда он потеряет всякий интерес к ней?

Несмотря на холодный ветер, у нее вспотели ладони, и зонтик выскальзывал из рук. Очевидно, и она, и Ник неправильно оценили ситуацию, и Тедди не так уж нуждался в одобрении матери, чтобы добиваться его. Он так пристально смотрел на нее заискивающим взглядом, что она испугалась, не собирается ли он объявить о своих намерениях.

Она осторожно начала в надежде разубедить его:

– Мне бы не хотелось, чтобы вы вызвали неудовольствие вашей матушки, оказывая мне…

Он поднял руку, останавливая ее.

– Матушка возражала против каждой леди, которую я привозил сюда. В этом нет ничего нового. Я уверен, что она скоро увидит, что вы зрелая женщина, в годах, как раз такую невестку ей и надо. Некоторые молодые дебютантки были бы слишком легкомысленны и капризны, чтобы справляться с прихотями и требованиями матушки.

Она почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Она не могла так похолодеть от колючего ветра, как похолодела от его слов.

В годах?

Если бы она не сидела в лодке с этим ужасным человеком, она бы, конечно, нашла способ извиниться и уйти. Но так случилось, что она сидела здесь и слушала Тедди, разглагольствовавшего о том, как она годится в качестве невестки для услужения его почтенной матушке.

– У матушки трудный характер, и она требовательна, но вы как раз из тех, кто будет стараться ей услужить…

Стараться услужить? Ему нужна жена или компаньонка для его матери? Ее негодование помешало услышать остальное. Но когда его слова дошли до нее, ее негодование лишь возросло.

– У вас такая терпеливая и покорная натура, что я уверен – матушка со временем оценит вас.

Терпеливая? Покорная? О ком это он говорит? Конечно же, не о ней.

Несмотря на то что предложение даже еще не было сделано, Мередит чувствовала, как прочная смертельная петля затягивается на ее шее. Если только она не найдет выхода из этой ситуации.

Она беспомощно посмотрела на отдаленный берег, жалея, что он так далеко и что она оказалась в этой лодке, как в ловушке. Среди фигур, различимых на берегу, выделялась одна, от делившаяся от остальных. По черным сапогам для верховой езды и бежевым бриджам Мередит сразу же узнала высокую фигуру Ника. Он стоял у воды лицом к озеру, и она поняла, что он наблюдает за их маленькой лодкой. Она невольно подумала, как бы он был доволен, узнав, что Тедди все еще очень интересуется ею. Что практически он готов сделать предложение.

– Мередит, вам нехорошо?

Тедди наклонился вперед, и лодка закачалась. Мередит вцепилась в борта, подавляя неожиданное желание разрыдаться.

– А, – с понимающим видом сказал он. – Вы растроганы, я могу понять…

Она упрямо покачала головой, с ужасом видя, как Тедди закрыл глаза и потянулся к ней. Она отшатнулась от грозившего ей поцелуя и, увертываясь от его вытянутых губ, не заметила, что лодка раскачивается все сильнее. Пока не стало уже поздно. Она всего лишь хотела избежать его поцелуя и не успела сообразить, что перевернувшаяся лодка грозит не тем, что они промокнут, а тем, что они могут утонуть. Даже и без обременявшего веса ее платья она плавала весьма неважно.

С пронзительным криком Мередит упала в ледяную воду. Захлебываясь, она била ногами по тяжелым липнувшим к ней юбкам. На какое-то мгновение она вынырнула на поверхность и услышала вопли Тедди, звавшего ее, но юбки увлекли ее на дно. Она погрузилась достаточно глубоко, ее ноги касались илистого дна озера. Борясь со спутавшимися верхними и нижними юбками, она пыталась оттолкнуться ото дна, выскочить на поверхность, но не находила опоры.

Боль в легких нарастала с головокружительной быстротой. Ее сознание заволокло призрачным туманом. В нем возникло лицо. Ник.

С удвоенной силой Мередит хваталась за воду, полная решимости снова увидеть его. Так просто она не умрет.

И в этот момент между жизнью и смертью она поняла, как глупо было даже думать, что она выйдет замуж за другого человека, когда ее сердце принадлежит ему.

Ник, рассекая воду ровными быстрыми гребками, добрался до лодки. Перевернутая вверх дном, она спокойно плавала на поверхности, словно издеваясь над его паникой и замиравшим от страха сердцем. Хейвернот бил руками по воде, держась на поверхности и издавая истошные вопли, выкрикивал имя Мередит.

Ник, не тратя времени на подобные бесполезные усилия, набрал в грудь воздуха и исчез под водой. К счастью, озеро было неглубоким, и он смог заглянуть под лодку. Он ничего не видел в темной воде, но он напрягал зрение, стараясь разглядеть ее платье. Проходили секунды. Он думал, что сердце выскочит из его груди. Вероятно, из-за недостатка воздуха, но он подозревал, что скорее от паники. Паники и чего-то еще, чему он не мог найти названия.

Казалось, целая жизнь прошла, прежде чем его рука нащупала ткань, такую мягкую и тонкую, что это могло быть только платье Мередит. Он рванулся вперед и был вознагражден: под его руками шевельнулось ее тело. Ник оттолкнулся ото дна, и они оба вынырнули на поверхность. Подхватив Мередит под грудь, он поплыл к берегу, даже не подумав о Хейверноте, пытавшемся забраться в лодку, которую ему удалось вернуть в нормальное положение.

Как только они добрались до берега, их окружили люди. Мередит, которую Ник держал на руках, закашлялась, ее кашель прозвучал музыкой в его ушах. Это значило, что она дышала. Она была жива. Он пробился сквозь толпу и положил Мередит на одно из одеял. Тетушка Элеонора суетилась рядом, заламывая руки, глядя, как Ник, перевернув Мередит на бок, стучал по ее спине, заставляя ее кашлять и избавляться от воды, попавшей ей в легкие.

– Где мой сын? – громко спросила леди Хейвернот со своего кресла.

– Плывет назад на лодке, – ответила леди Дерринг, не скрывая своего отвращения.

– Трус, – негромко сказала Порция, но если ее слова не достигли ушей леди Хейвернот, то их услышали другие.

Ник почувствовал, как в нем вскипает гнев, когда, оглянувшись на озеро, увидел, как Хейвернот, словно крадучись, подплывает к берегу. Если бы Ник сегодня не оказался здесь, Мередит бы утонула. Подумать только, он чуть было не остался в Лондоне!

Мередит перестала кашлять, но дышала с трудом. Она была смертельно бледна и смотрела на Ника затуманенными глазами. Он погладил ее по щеке, нежность и радость переполняли его.

– Вам надо отвезти ее в дом, – распорядилась тетушка Элеонора. – У нее зуб на зуб не попадает.

Ник кивнул. Не говоря ни слова, он поднял Мередит на руки. В считанные секунды он усадил ее рядом «собой в единственную карету, которая доставила на пикник леди Хейвернот. Остальные пришли сюда пешком, озеро было недалеко от дома.

Леди Хейвернот громко запротестовала со своего кресла против лишения ее собственного экипажа.

– Это моя карета!

– Я верну ее, – крикнул Ник, делая кучеру знак трогаться. Кучер неуверенно переводил взгляд с Ника на свою явно недовольную хозяйку, не трогая вожжей.

– Трогай! – рявкнул Ник. Кучер только еще раз взглянул в его суровое лицо и, забыв о протестующей леди Хейвернот, дернул вожжи.

Во время короткой дороги до дома Мередит сидела молча, положив голову на его плечо. Глаза у нее невольно закрывались. Мокрые длинные ресницы отбрасывали полукруглые тени на ее щеки. Ник умело растирал ее руки, стараясь согреть ее, в надежде увидеть, как порозовеют ее щеки.

Когда они вошли в дом, Ник приказал изумленной экономке приготовить в комнате Мередит горячую ванну. Затем он повел Мередит наверх. Войдя в комнату, он закрыл дверь и начал снимать с нее мокрую одежду, совершенно не думая о приличиях. Главное, она должна согреться.

К этому моменту она настолько пришла в себя, что воскликнула:

– Что вы делаете?

– Снимаю с вас всю эту мокрую одежду.

– Этого нельзя. – Она слабо ударила его по руке. Ник схватил ее за запястья и посмотрел ей в глаза.

– Я не увижу ничего, чего бы я не видел раньше.

Очаровательный румянец вернулся на ее лицо при этом напоминании. Он мягко добавил, уговаривая ее:

– Вам надо высохнуть и согреться, пока вы не заболели. А теперь будьте хорошей девочкой и стойте спокойно.

После минутного колебания она опустила руки. Он быстро раздел ее, стараясь не смотреть на ее тело, обнажавшееся с каждой снятой вещью. Он снял перекинутый через ширму халат и быстро завернул Мередит в него. Сев на кровать, он усадил ее рядом, чтобы было удобнее согревать ее, растирая ей руки.

Когда его теплое дыхание согрело ее похолодевшие ладони, она заметила:

– Вы тоже мокрый.

Он остановился, впервые осознав, что совсем мокрый. Забавно, заботясь о ней, он этого совершенно не заметил. Он пожал плечами.

– Мне не холодно.

– Должно быть, вы замерзли, – возразила она.

– Сначала надо согреть вас. – Он возобновил свои старания, перенеся внимание на ее посиневшие ноги. Проклятие сорвалось с его губ, когда он пытался вернуть естественный цвет ее холодной коже. «Проклятый Хейвернот».

– Он не виноват, – тихо защитила его Мередит. – Лодку перевернула я.

Руки Ника застыли на ее икрах, и он посмотрел на нее. Мередит опустила глаза, теребя оборку халата.

– Он пытался поцеловать меня. Я отклонилась назад и…

– Он пытался поцеловать вас? – повторил Ник, воспринимая ее слова как удар в живот.

Его первый порыв был инстинктивным, первобытным: убить Хейвернота!

И его чувства были столь же первобытны. Ни один человек не тронет того, что принадлежало ему!

Явно одна ночь с Мередит совершенно сбила его с толку. Он вел себя так, как будто она что-то значила для него. Как будто он… Ник покачал головой, причина стала ясна еще до того, как он решился разобраться в своих чувствах к ней. Его цель не изменилась. Избавиться от нее.

Он тупо спросил:

– Он все еще хочет жениться на вас?

Так же пристально глядя на него, она медленно ответила:

– Мое терпение по отношению к его матери возвысило меня в его глазах. Он там, на озере, почти сделал мне предложение. – Она с недоумением нахмурила лоб.

Ник боролся с внезапным приступом ревности. Он не имел права чувствовать себя собственником. Мередит делала то, что он велел ей. Искала мужа. Удаляла себя из его жизни.

Он убрал руку с ее ноги и встал. Мередит смотрела на него широко раскрытыми вопрошающими глазами. Россыпь веснушек ярко выступала на ее бледном лице, и Ник подавлял желание провести пальцем по ее переносице.

– Хорошо, – сказал он – окончательное решение слышалось в его голосе.

Как раз в эту минуту раскрылась дверь, и несколько слуг внесли в комнату ведра с горячей водой. Ник, ничего перед собой не видя, наблюдал, как они втащили ванну за ширму и начали наливать воду.

Он повернулся к Мередит и сказал с обманчивым спокойствием:

– Когда вы выйдете замуж за Хейвернота, держитесь подальше от озера. В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасти вас.

Развернувшись на каблуках, он вышел из ее комнаты, удаляясь как можно дальше, пока еще не сказал того, о чем бы потом искренне пожалел.

Ник ждал, сидя в кресле с высокой спинкой. Расположившись в темном углу комнаты, он был почти незаметен. Он хотел воспользоваться случаем и увидеть ее лицо в ту самую минуту, когда она войдет в комнату. До того как она увидит его и удивится его присутствию.

Когда она вошла в комнату, у него перехватило дыхание. Не удостоив взглядом вошедшего с ней Хейвернота, Ник пристально смотрел на Мередит поверх сложенных домиком пальцев, тяжелое предчувствие заставляло его вжиматься в мягкую обивку кресла. Он не мог избавиться от зловещего предчувствия. Ему был известен повод этой незначительной встречи.

Словно почувствовав его присутствие, Мередит остановилась. Обведя взглядом темные панели стен, она наконец увидела его, укрывшегося в темном углу. Его ноздри раздувались как у жеребца, почуявшего кобылицу. Было ли это его воображение? Или память? Но он верил, что в комнате он чувствует ее запах. Они чувствовали друг друга на расстоянии. Ее сверкающий взгляд коснулся его и исчез, как будто он не был достоин внимания, как какая-то грязь, попавшая ей под ноги. Таким взглядом она смотрела на него всю неделю. Даже после того, как он спас ее и принес в ее комнату.

Положив ногу на ногу, Ник сдерживал себя, стараясь произвести впечатление уверенного в себе, невозмутимого джентльмена.

– Мередит, сядьте.

Тедди усадил ее рядом с собой и взял ее за руку. Ника чуть не вывернуло наизнанку при виде того, как ее тонкие пальчики исчезли в кулаке Хейвернота. Как она могла все еще поощрять Хейвернота? Этот ублюдок чуть не утопил ее. Неужели такого мужчину она хотела видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь?

– Надеюсь, вы не возражаете, но я попросил лорда Брукшира присоединиться к нам, – вторгся голос Хейвернота в мрачные размышления Ника.

Мередит бросила короткий возмущенный взгляд в его сторону, и Ник прочитал вопрос в ее глазах. В ответ он чуть заметно пожал плечами, – это движение должно было скрыть волнение в его крови.

Хейвернот продолжал:

– Я чувствую, что, как ваш опекун…

– Он не мой опекун, – поспешила она его поправить. – Я совершеннолетняя.

Ник мог бы догадаться, что она исправит это недоразумение. Он улыбнулся, а затем нахмурился. Почему он так хорошо ее знает?

– Ну… да, – растерялся Хейвернот, глядя то на Ника, то на Мередит. – Но он ваш единственный родственник мужского пола…

– Есть еще мой отец, – снова поправила Мередит.

– Да, конечно. – Тедди с несчастным видом дергал свой галстук, и Нику было почти жаль мерзавца. Но не очень. – У меня создалось впечатление, что он не… э… в добром здравии…

Она покраснела, и Ник понял, что она смущена и в то же время готова встать на его защиту, без сомнения, думая, какие же сплетни о ее отце слышал Хейвернот. В них не могло быть ничего хорошего. В сплетнях никогда не бывает ничего хорошего.

Ник решил пожалеть их и ускорить дело. Если позволить, то Хейвернот растянет эту канитель до утра.

– Говорите по существу, сэр Хейвернот. В чем дело? На лице Тедди промелькнуло выражение неудовольствия и тут же исчезло.

Он расправил плечи и, скрипнув коленным суставом, опустился перед Мередит на колени:

– Леди Мередит, вы окажете мне честь стать моей женой?

Ник поймал себя на том, что сидит, подавшись вперед и упершись руками в подлокотники кресла, и напрягает слух, ожидая ее ответа.

Мередит наклонила голову и в слабом свете кабинета он видел изящную линию ее тонкого профиля. Затаив дыхание, он смотрел, как трепещут ее ресницы на опущенных глазах. Она смотрела на руки, в которых лежали ее руки. Ник наблюдал, как она перевернула ладони, разглядывая руки Хейвернота, как будто искала в них ответа.

В его голове шумело от все возраставшей ярости. Его наблюдение за ней сначала мешало ему понять, что этот шум состоял из единственного слова, звучавшего в его голове, повторяясь снова и снова, сливаясь вместе, как капли воды в бурном потоке, пока не становились неразличимыми. Нет, нет, нет, нет…

Он не хотел, чтобы она выходила замуж за Хейвернота. Или вообще за кого-то еще. После всей своей грубой настойчивости, требований и угроз он хотел услышать только ее отказ. Ему хотелось, чтобы она сказала Хейверноту, что он может забрать свое предложение и засунуть его…

Сквозь шум в голове до него пробился тихий голос Мередит:

– Да.

«Да»? Она сказала «да»?

Он должен был бы радоваться этому. Эта проклятая охота на мужа закончилась. Как и его вынужденное пребывание и общение в высшем обществе. И во всех отношениях он был снова свободен. Свободен вернуться к своей обычной жизни. Свободен от вероломной лживой женщины. Свободен забыть ее. Но никакой радости он не чувствовал. Только ярость. Ярость и отчаяние. Вид Хейвернота, заключившего ее в объятия, возмутил его. Ник вскочил с кресла, сжав кулаки.

Хейвернот выпустил Мередит из своих объятий, но продолжал по-хозяйски обнимать ее за талию. С глупой улыбкой на лице он обратился к Нику:

– Мне нужно было ваше присутствие, милорд, чтобы попросить вашего благословения.

Ник смотрел только на Мередит.

Она ответила ему холодным взглядом. Ни малейшей теплоты в выражении лица. Ничего не было в ее взгляде, что говорило бы о каких-либо чувствах к нему.

– Милорд… – с некоторым беспокойством в голосе нарушил тишину Хейвернот. – Вы благословите нас?

Ник открыл рот, готовый дать свое благословение, но ни единого звука не вырвалось из его губ.

– Пойдемте, Тедди. – Мередит тронула Хейвернота за плечо. – Глупо просить благословения у графа. – Она тихо рассмеялась, продолжая смотреть на него все тем же холодным, возмутительным взглядом. – Он мне не кровный родственник.

– Для меня это не глупость, – заносчиво ответил Хейвернот, в ожидании глядя на Ника.

– Но он же, конечно, одобряет, – вздохнула Мередит и вопросительно посмотрела на Ника. Когда он так ничего и не сказал, она перевела взгляд на Хейвернота. – Без сомнения, он в восторге от вашего предложения. Он с самого начала поощрял наши отношения. Разве не так, милорд?

Ник молча смотрел на нее и вдруг с удивлением услышал свои собственные слова:

– Сожалею, сэр Хейвернот, но я не могу дать моего благословения. – Делая это заявление, он мог поклясться, что увидел, как радость промелькнула на лице Мередит, прежде чем на нем выразилось возмущение.

– Что? – с негодованием переспросила она.

Хейвернот проскользнул мимо нее и, умоляюще подняв руки, подошел к Нику.

– Не понимаю, милорд. Я чем-то оскорбил вас?

Мередит поспешила ответить за Ника:

– Вы не сделали ничего плохого, Тедди. – Она бросила на Ника сердитый удивленный взгляд и прошипела, не очень заботясь, что ее услышат. – Что вы делаете? Вы же этого хотели.

– Я так думал, – согласился Ник, чувствуя себя неловко. – Но я понял, что не могу позволить, чтобы вы прошли через это.

Мередит, не обращая внимания на изумленного Хейвернота, обошла его и ткнув Ника пальцем в грудь, сказала:

– Я устала жить, подчиняясь вашим капризам.

– Простите мне то, что я скажу, милорд, – с поразительной смелостью вмешался Хейвернот, – но если вы не можете мне указать хоть одну вескую причину, препятствующую этому браку, то, боюсь, можно обойтись без вашего благословения.

– Вот как? – спросил Ник, чувствуя, как его настроение меняется в неожиданно опасном направлении.

От его угрожающего тона Мередит широко раскрыла глаза и, пошатнувшись, отступила назад.

Ник продолжал тем же убийственным тоном:

– Будет ли тот факт, что я скомпрометировал эту леди, достаточно веской причиной?

Она закрыла лицо руками и выбежала бы из комнаты, если бы Ник не схватил ее за руку и не заставил остаться рядом с ним. При виде ошеломленного Хейвернота Ником овладело чувство глубокого удовлетворения. Истинного, животного удовлетворения.

Пока у этого мерзавца шок не сменился презрением к Мередит.

– Шлюха! – прошипел он с безобразно исказившимся от ненависти лицом.

Ник мгновенно оставил ее и ударил Хейвернота кулаком по лицу. Хейвернот свалился на пол. Ник замахнулся для второго удара, но Мередит удержала его.

– Ник! Не надо!

Он пытался оттолкнуть ее, но она повисла на нем.

– Ник, как вы можете обвинять его? После того, что вы только что сказали? Оставьте его.

Он повернулся и посмотрел на ее покрасневшее лицо, его рука немного опустилась, однако дикое желание прикончить Хейвернота кипело в его крови.

– Поднимайтесь. – Ник ударил ногой по сапогу Хейвернота.

Со злобным выражением на окровавленном лице Хейвернот покачал головой и откатился в сторону.

– Я женюсь на ней, – сквозь зубы прошипел Ник, не успев подумать, что говорит. – Понятно? Одно слово, одно оскорбительное слово о моей жене, и я прикончу вас.

Мередит все еще держалась за его руку. Ник перевел взгляд с ее бледных тонких пальцев на ее такое же бледное лицо.

Дело было сделано. Она принадлежала ему. Он добился этого.

– Собери свои вещи и жди меня внизу через пять минут.