Ночь с тобой

10

— Вы все предатели, — рыдала у меня на плече моя современная, прагматичная и, казалось бы, такая самостоятельная внучка. — Вы предали и бросили меня! Папа Игорь, Вася, который Жорик, мама и даже ты!

— Что ты такое говоришь? Кто и в чем тебя предал?

— Вы всю жизнь обманывали меня! — еще больше зашлась она от моих слов. — Ну почему, почему никто мне не сказал, что мой отец совершенно не мой отец.

«Ах, вот оно в чем дело», — растерялась я. Видимо, Таня стала готовить ее к очередной смене персонажей в доме. Наверное, они действительно решили с Северцевым создать семью. Но в течение такого короткого времени поменять двух отцов на третьего для Ксюши многовато! Тут даже отмороженный не выдержит.

Я не хотела больше влезать в жизнь моей дочери. Но обстоятельства подкидывали мне проблемы, от которых не уйти.

— Скажи, Риса, только честно, разве он действительно мой настоящий отец?

— Кто? — тупо глядя на девочку, я широко раскрыла глаза. В глубине души я догадывалась обо всем давно, но старалась не думать об этом.

— Ты снова притворяешься, будто ничего не происходит? Северцев. И они любят друг друга, как Ромео и Джульетта, понимаешь?

«Тоже мне Ромео выискался», — только что не фыркнула я, и внучка тотчас, словно тоненькая струночка, ощутила мой настрой.

— Он не нравится тебе?

— Мне-е? Кто сказал? А потом, какое это имеет значение, тебе ведь он нравится?

— Мне?! — Теперь пришла очередь искренне удивиться Ксюше. — Все только про него и говорят, что он такой-растакой. Даже Элеонора.

Чувствовалось, что ее мнение для Ксюши важно.

— Но ты ведь тоже считаешь его настоящим мужчиной. — Я припомнила Ксюше, как она, презрев на первых порах Георгия, противопоставила ему испанского знакомца.

— Так Северцев и есть тот господин, что приглашал нас на прощальный ужин в Испании?! Тот самый адвокат? — От удивления Ксюша перестала хлюпать.

— Да, а ты что, этого не знала?

— Откуда? Мама просто сообщила мне, что собирается в третий раз и теперь уже по-настоящему выйти замуж за человека, с которым они любят друг друга всю жизнь, ну вот, как Ромео и Джульетта. Сейчас он болен, то есть его подстрелили, тогда по телевизору…

— Фу, как ты говоришь! — остановила я девочку. — Подстреливают дичь, а он человек.

— Теперь мама будет любить только его, она и так теперь любит только его, — отмахнулась от моих нравоучений Ксюша, готовая опять разреветься.

— С чего ты взяла?

— Она сказала об этом Жорику, тот собрал вещички и ушел к Элеоноре. Он был такой добрый, и я его полюбила. — Ксюша сделал жалостливое личико. Это было совсем не в ее характере. Скорее она жалела себя, а не Георгия.

— Ну вот, начинается. Ты определись все-таки, какие тебе нравятся мужчины: добрые или настоящие?

— Я люблю маму и тебя-я, — вновь зарыдала девочка, — а меня не любит никто-о. — Она закрыла лицо руками, ее плечики вздрагивали.

Мне было ее очень жаль. Я совершенно расстроилась и стала копаться в прошлой жизни, винить себя во всем с самого рождения Танюши.

Разведясь с мужем, отцом Татьяны, считала, что смогу дать ребенку все и заменить отца. Но этого не произошло. Сознательная жизнь дочери протекала без наглядного примера нормальных взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Он, ее отец, не вставал вместе со мной по утрам с постели, не брился, не искал чистых носков, не давился впопыхах яичницей, торопясь на работу, не трепал свою дочурку по щеке, не защищал ее от моих ненужных женских приставаний, не подкидывал великодушно в тайне от меня денежку на карманные расходы, да мало ли чего не делал не живущий под боком ее отец, мой муж. Татьяна выросла без мужской опеки и, встретив Северцева, сразу обнаружила в нем все, чего ей не хватаю в жизни!

И ведь попался же не просто завалящий мужичок, а такой незаурядный, можно сказать, блестящий представитель мужского рода! И вся наша с ней жизнь пошла наперекосяк! А за ней и Ксюшина. Конечно же, в глубине души я не верила в ее брак с Игорем, правда, втайне надеялась на авось. И то, что она забеременела не от Игоря, а от своего первого возлюбленного, подозревала. Потому и делала все, что могла, для ее быстрейшего замужества. Думала: ну какая разница, все дети — Божьи! Ан нет, наказал меня Всевышний!

От горьких рыданий Ксюши у меня самой слезы наворачивались на глаза. Я готова была сесть с ней в рядок и завыть так же, как она. Самое плохое — она действительно права. Казалось бы она, Ксюша, плод такой нежной любви, они сейчас должны были бы ее вдвоем на руках носить. Но это только в любовных сериалах. А в жизни? Святослав — мужчина в годах, не имевший никогда своих детей, не знал о существовании дочери, не видел и не воспитывал ее все эти годы! Как он воспринял сообщение Тани о готовом создании? Да таком создании, с которым не соскучишься! Отец незаурядная личность — ребенок весь в него!

— Она не пришла на конкурс в гимназию, — продолжала плакать Ксюша, — обещала ведь!

— На какой конкурс?

— «Пусть всегда будет мама», — прорыдала Ксюша. — Посвящался Женскому дню. Все-все мамы пришли. Мне приз за оригинальную идею вручали.

— Прости ее, детка, она, наверное, была очень занята. А что ты представила на конкурс? — сделала я заинтересованное лицо.

— Картину. — Слезы все еще лились из Ксюшиных глаз.

— Ах да, — припомнила я. — Мы же с тобой покупали холст и краски. Так ты это не для уроков просила? — Я знала, что у Ксюши последнее время появилось новое хобби — живопись. Она ходила в изостудию и с жаром рассказывала о преподавателе, который учил ее создавать шедевры.

— Один мальчик музыку придумал, другой стихи сочинил, Даша платье из фольги склеила и, как настоящая манекенщица, по подиуму ходила, а я такую картину написала!

— Да-да, я знаю, у тебя очень красивые рисунки.

— Тебе нравятся?

— У тебя большое будущее, — не моргнув глазом, утешила я ребенка. Знала, что завтра Ксюша вновь сменит свою привязанность, возможно, захочет стать летчицей или парашютисткой.

— Она даже не взглянула ни на картину, ни на приз, которым меня наградили!

— Когда этот конкурс проходил?

Ксюша назвала следующий день после ранения Северцева.

— Ты же знаешь, что мама была в тот день в больнице! — Мой голос звучал укоризненно. Но Ксюшу было не пронять. И она по-своему права. Ее проблемами никто не интересуется, и ей нипочем чужие.

— Посмотри хоть ты! — Ксюша притащила холст, где маслом была написана довольно сносная картина. Ее сюжет как нельзя лучше отражал идею конкурса и чаяния Ксюши: она с мамой в ракете, улетающей в космос. Я не очень-то поняла, почему в космос. Эта тема присутствовала в период взросления моей дочери, начиная от «Незнайки на Луне», кончая американскими фильмами о космосе и космических монстрах. Теперь идет повальное увлечение Гарри Поттером и виртуальными созданиями.

Вероятно, внучка получила приз за ретро, которое вскоре станет классикой. На земле у нее оставался маленький человечек, задрав голову к солнцу, он махал рукой улетающему космическому кораблю. Человек в брюках и кепке, явно мужского рода!

— Догадалась, кто это? — ткнула она рукой в дочку с мамой.

— Конечно, — отозвалась я. — Только не пойму, кого ты на земле оставила?

Ксюша молчала.

— Тогда хоть объясни, почему ты его на земле оставила?

— Конкурс называется: «Пусть всегда будет мама», — напомнила она мне.

Что это так отцов обделили? Как-то раньше никогда не задумывалась над словами песни: и солнце, и небо пусть будут, то есть жизнь… но без отца! Общий тон картины неяркий, сиреневый, почти что полумрак. Потому что счастье-то для ребенка не полное, а наполовину. У меня было наполовину, у Тани, и у нее тоже.

— Сиреневое счастье, — тихо произнесла я вслух.

— Что ты сказала? — встрепенулась Ксюша.

— Нет, это так — пробормотала я.

И жалобы ее вполне справедливы. Это я во всем виновата, я. Все от меня. И не помогали оправдания, которые я приберегала для себя на всякий случай, что я посвятила себя Танюше, не вышла замуж, даже любовников в дом никогда не приводила. Хотелось выглядеть в глазах дочки безупречной. Правда, Таня ревностно следила за мной и при появлении любого мужчины на горизонте нервничала, закатывала истерики. Ксюша в этом смысле оказалась куда более стойкой. Подруги говорили мне: «Ну что ты идешь на поводу у ребенка?» Сочувствовали и давали ключи от квартир. Но чужая постель, из которой надо было выкатываться к шести вечера, не способствовала никакой любви. Даже никакому сексу она не способствовала. И для того, и для другого нужны не только взаимные симпатии, условия и время. Кстати о времени! Если нужно прибежать с любовником днем в чужую квартиру, выпить по бокалу вина, и, зашторив бьющее в глаза солнце, быстренько в койку, любое желание отпадет. Хорошо еще, если в голове свербит, что только муж подруги неожиданно забредет в неурочное время к себе домой. А если ты в доме у любовника, и его жена заявится?

Заявилась однажды, тихонечко ключом дверь открыла, а он со страху в комнате со мной забаррикадировался. Все мои вещи — в прихожей, пальто, сумочка с удостоверением редакции и фотография моя на удостоверении.

— Симпатичнее подобрать не мог? — через закрытую дверь заверещала жена. — Ну и страшилище!

Я догадалась, что она до моей сумки добралась. Возле кровати в спальне, где мы только начали заниматься любовью, у них шифоньер с зеркалом стоял, и я на свое отражение в тот момент посмотрела. Сейчас вспоминаю, что хороша была, как куколка. Волосы в разные стороны распушились, глазки даже без косметики разблестелись. Я еще себе комбинацию тогда коротенькую (только на них мода появилась!) у подружки с рук за две цены отхватила. Секси, да и только! Он тоже дамским соблазнителем прослыл. Стройный, чернобровый. И, что очень важно в те времена, одевался красиво, в настоящих джинсах ходил. У всех только самопал, а у него американские! В голове, правда, одна солома. Но и я тоже в юности не Мария Кюри была. Это сейчас меня все умной женщиной величают. Зато тогда… особенно по весне, как только яркое солнышко проглянет, ручьи по асфальту потекут, и я через них, словно коза, в своем выношенном кроличьем жакете перескакивала, все мужчины вслед оборачивались и недвусмысленные улыбки посылали.

А на этой фотографии с удостоверения даже сама себя узнать не смогла бы. Ну, такая страшная… хоть и накрашенная. Знала бы, что так вляпаюсь, заставила бы фотографа снимать себя до тех пор, пока на человека вместо обезьяны похожа не стану.

Понимала, что аморально чужих мужчин в постели затаскивать, но, к сожалению, к тому времени свободных уже не оставалось — всех порасхватали!

Таня стала более современной, чем я. Никаких чужих постелей — всех к себе. Результат налицо! Ребенок Ксюша из благополучной семьи — это на взгляд со стороны — чувствует себя покинутым, заброшенным. А ведь казалась такой сильной девочкой. Ее разговоры об однополой любви — тоже результат отсутствия папы в доме. Моему самобичеванию не было конца.

— Не буду больше ни с кем жить, ни со своим, ни с чужим отцо-о-ом, — плакала внучка и я, не в состоянии ее утешить, вместе с ней вытирала украдкой слезы.

— Все, — вдруг взяв салфетку в руки, неожиданно приняла решение Ксюша. — Ухожу жить к тебе, навсегда. Ты ведь меня не предашь?

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась я.

— Поклянись, что не женишься никогда. — Ксюша, как все дети, употребляла форму «женишься» вместо «выйти замуж».

— А ты замуж не собираешься? — нашлась я.

— Сейчас нет, — быстро выкрутилась она.

— И в Германию к своему другу Курту на каникулы не поедешь?

— Это ведь на пару недель, — оправдывалась девочка.

— Ксения, — вдруг серьезно спросила я, — когда у тебя будет дочь, ты ее не предашь?

Ксения молчала. Она думала.

— Нет, — наконец ответила она. — Дети ведь маленькие, их надо защищать.

— От чего?

— От всего. Вам, взрослым, этого не понять. Мужчин много, — по-своему рассудила она, — а я у мамы одна. Никогда при дочери я не буду заниматься любовью.

«Так, приехали, — подумала я, — эту тему я обсуждать не готова». Но помимо моей воли вырвалось:

— Это как?

— Ну, целоваться там и обниматься, что ты маленькая, не понимаешь?

— Г-мм, ну это не совсем предательство.

— Не скажи, — по-взрослому рассудила Ксюша. — Когда любимый человек занимается любовью с другим («Она употребила это выражение в своем понимании», — успокоила я себя) — это предательство!

«В общем-то, вполне логично», — подумала я, а вслух спросила:

— Значит, ты готова предать мужчину?

— Запросто, — отозвалась Ксения и, подумав, добавила: — Даже не из-за ребенка!

Я поняла, она имела в виду, что из-за ребенка тем более. Потому что еще не знает ни про любовь, ни про привязанность к мужчине.

— А из-за чего? — все-таки поинтересовалась я.

— Да, просто так! Полюблю другого.

Вот уж не ожидала откровений от своей внучки.

— Как это?

— Ну, другой будет лучше, красивее, круче, — объяснила она.

— А, вот оно в чем дело! Только потом в жизни за все придется расплатиться.

— Деньгами? — поинтересовалась девочка.

— Кому чем, — вздохнула я, — кому тюрьмой, кому сумой, а кому здоровьем.

И вдруг подумала о себе: «А ведь одиночество тоже расплата за что-то?»