Глава 3


4 апреля 1811 года, Лондон


— Я раздумала покупать ту шляпку с розовыми лентами, — сказала Жоржетта. Они с Маурой стояли возле коляски, в которой было не повернуться от покупок. — Розовый мне всегда не очень нравился. Наверное, светло-зеленые ленты будут смотреться лучше.

Маура чуть слышно застонала. Они не пропустили на Бонд-стрит ни одного магазина, и, честно говоря, она уже утомилась, ей очень хотелось есть, болели ноги. Ее тетушке, напротив, суета приказчиков только прибавляла сил. Пока карман Уоррингтона был полон, Жоржетта не уставала тратить его денежки.

— Если ты никак не можешь решиться, тетушка, то можно заказать обе. Ведь я сама слышала, как граф сказал, что ему хочется порадовать тебя, — напомнила Маура.

— И то правда. Если шляпка с розовыми лентами мне не понравится, я отдам ее тебе. — Жоржетта была довольна тем, что вопрос решился так легко. — Идем!

— Нет! — Восклицание прозвучало так резко, что тетушка недоуменно посмотрела на Мауру. — Если ты не против, я бы вернулась немного назад, там был книжный магазин…

Жоржетта состроила недовольную мину и беспомощно развела руками.

— Можешь не продолжать. — Тетушка была из тех, кто предпочитает переживать приключения, а не читать о них в пыльном книжном томике. — Я привезла тебя в Лондон, а ты хочешь листать книги! Боже правый, ты гораздо больше походишь на свою ученую матушку, чем можно было подумать.

Эта колкость, сказанная будто невзначай, была так тонко рассчитана, что обидный смысл ее дошел до Мауры лишь тогда, когда тетушка заговорила совсем о другом.

— Ладно, ступай. — Жоржетта раскрыла зонтик, чтобы солнечные лучи не испортили белизну ее кожи. — Я возвращаюсь в магазин и заказываю шляпки, а ты тем временем изучи содержимое книжной лавки. Встретимся у коляски.

Лакей устремился за хозяйкой. Маура поглядела им вслед, немного удивляясь тому, что тетушка ее отпустила. Девушка грациозно пожала плечиком, развернулась и пошла назад по улице. По тротуару нескончаемым потоком текла пестрая толпа — богатые модницы и франты вперемешку с теми, кто тяжким трудом зарабатывал на хлеб насущный. Разносчики нараспев расхваливали свои товары, их заглушали стук копыт и громыхание колес многочисленных экипажей.

Маура уже бывала в Лондоне со своими родителями. В течение многих лет они регулярно представляли свои труды на суд коллег-ученых и читали лекции для интеллектуальной элиты. Но собственно светское общество не интересовало лорда и леди Кортвилл, поэтому они почти не бывали в Лондоне в разгар бального сезона.

Подойдя к одному из столиков перед дверью книжной лавки, Маура кивнула молодому человеку, который явно охранял книги, разложенные стопками на столике. Она взяла было тоненький зеленый томик, но тут же нахмурилась, заметив потрепанный корешок. Девушка положила книгу на место, просмотрела несколько других. Большинство книг были потрепанными. Стало ясно, что книготорговец приобрел библиотеку какого-то джентльмена и теперь пытается возместить свой убыток. Маура вошла внутрь лавки в надежде купить достойную книгу.

Увлекшись разбором уцененных книг, она и не заметила, что за ней внимательно наблюдают издалека. Стоило Мауре войти в лавку, как Эверод, ловко увертываясь от проезжающих экипажей, перешел улицу и вошел в ту же лавку.

Значит, слухи подтвердились: она осмелилась приехать в его город!

Хотя и прошло двенадцать лет, Эверод узнал бы Мауру Кигли, даже если бы она и не стояла рядом с его коварной мачехой. Хорошенькая девочка, которая не раз виделась ему в ночных кошмарах, расцвела и превратилась в девушку ослепительной красоты.

Эверод улыбнулся своему везению.

Ему не составит труда уложить в постель эту вероломную красавицу. Если можно составить перечень достоинств, которые делают женщину совершенной в глазах мужчины, то внешность Мауры Кигли отвечала всем требованиям Эверода. Молочно-белое овальное лицо с четко очерченными скулами и прямым носом, выразительные серо-зеленые, как морская волна, глаза, алые губы, созревшие для поцелуев.

За прошедшие годы она выросла, угловатая детская фигура приобрела стройность, нынешняя Маура находилась в полном расцвете женственности. Эверод с легкостью воображал себе ее длинные крепкие ноги, мысленно проникая жадным взором сквозь преграду пышных юбок, служивших как бы оберткой предназначенного ему подарка. Он так живо представил себе, как резко входит в Мауру и эти ножки обвиваются вокруг его стана, что едва сдержал громкий стон. Большинство любовниц были слишком хрупкими для его мускулистого тела, вытянувшегося без малого на два метра, а вот Маура его выдержит. С ней Эвероду можно не церемониться.

Господи, в ответ на эти мечты каждая жилка натягивалась как струна. Виконту не терпелось провести ладонями по изящным изгибам ее бедер, ощутить мягкие ягодицы — от предвкушения жар разливался по его венам. Эверод попытался немного унять разыгравшееся воображение, чтобы его возбуждение не слишком бросалось в глаза. На лбу выступили бисеринки пота, а ведь он ей еще даже не представился!

Маура, совершенно не замечая его похотливых взглядов, рассеянно улыбнулась двум молодым людям, проходя мимо них к полкам с книгами. Денди зашептались, подталкивая друг друга локтями: они рады были случаю пофлиртовать с хорошенькой незнакомкой. Эверод с невольным торжеством отметил, что ее безразличие изрядно охладило их игривые мечты.

Эта девушка моя, господа!

Два разочарованных молодых человека проследовали к дверям.

А Эверод, стоя за спиной Мауры, любовался ее гибким станом. Она была очень высокой — макушкой доходила ему до ключиц.

Он подошел немного ближе, а Маура, бормоча что-то себе под нос, передвинулась правее. На ней было гладкое батистовое платье с коротким шлейфом, состоявшим из трех рядов оборок. Пелерина из серого французского атласа была схвачена на правом плече брошью. Белая соломенная шляпка прикрывала темные волосы, слегка затеняя лицо. Маура, встав на цыпочки, сняла книгу с верхней полки.

Эвероду хотелось бы знать, думает ли она когда-нибудь о нем и о своей роли в его изгнании из семьи. Он взял себе за правило все эти годы внимательно следить за событиями в отчем доме и летними визитами Мауры Кигли в Уоррингтон-холл. Не избалованная вниманием родителей, девушка очень привязалась к своей тетке. Эверод, считавший себя законченным циником, полагал, что коварная леди Уоррингтон и ее племянница свели еще не все счеты с мужчинами семьи Лидсоу. Когда он увидел их обеих, то подумал, что это грозные враги. Но теперь они были в его владениях!

Он знал с точностью чуть ли не до одного дня, когда именно его отец собирается привезти жену и Мауру на бальный сезон в Лондон. Граф мог прогнать своего старшего сына с глаз долой, но у Эверода были свои люди среди прислуги Уоррингтон-холла. Все эти годы он получал сведения о своей семье.

Да, двенадцать лет назад столкновение с мачехой и Маурой Кигли произошло по их правилам. Теперь Эверод стал старше, в чем-то умнее. Научился он и тому, как вести себя с честолюбивыми женщинами, которые охотно прыгают к тебе в постель, лишь бы добиться своего. Мауре будет невдомек, что здесь их игры пойдут по его правилам.

Что ж, пора уже, наверное, указать Мауре ту маленькую роль, которая отведена ей в его игре. Подкравшись сзади, Эверод через плечо девушки взглянул на томик, который привлек ее внимание. Прочитав несколько строчек, он наклонился и прошептал ей в ухо:

— Вижу, ты осталась такой же романтичной. А мне казалось, что Жоржетта не одобряет столь эксцентричных увлечений.

Вздрогнув от неожиданности, Маура захлопнула книгу и отшатнулась от молодого человека, чьи губы щекотали ей ухо. Она попятилась и только теперь поняла, что отступать некуда. Прижав к груди книгу, служившую ей как бы щитом, Маура издала несколько бессвязных, но очень сердитых восклицаний. И только решившись поднять глаза на незнакомца, девушка поняла, что этого джентльмена она где-то видела.

И он знает Жоржетту.

Эверод!

«Боже, неужто и вправду он?» То, что он оказался рядом, так потрясло Мауру, что она бессознательно протянула руку и дотронулась до него. Стальные мускулы его руки дрогнули под ее пальчиками, как будто бы это нечаянное прикосновение напугало виконта не меньше, чем он сам только что испугал девушку. Их взгляды встретились, и Маура опустила глаза первой.

Его красивое непреклонное лицо до сих пор не изгладилось из ее памяти. Но этот мимолетный взгляд сразу вытеснил образ мальчика и заменил его образом рослого сильного мужчины, лицо которого дышало отвагой и силой. Маура чувствовала на себе тяжесть изучающего взгляда его янтарно-зеленых глаз. В них вспыхнул довольный огонек: ее инстинктивный страх доставил Эвероду удовольствие. Блестящие черные волосы были длиннее, чем она помнила, и теперь были заплетены в короткую косичку. Плотно сжатые губы придавали виконту воинственный вид.

Маура убрала руку и неуверенно улыбнулась.

— Полагаю, лорд Эверод, мы неминуемо должны были встретиться вновь.

В пятнадцать лет, тяжело раненный и преисполненный ярости, Эверод с угрозой поклялся в том, что они непременно встретятся снова. Маура тогда ему поверила. А если бы даже и нет, то все равно стоявший сейчас перед ней опасный человек имел возможность осуществить месть, которая была недоступна ему двенадцать лет назад.

— Мисс Кигли, — его тихий голос громом отдавался у нее в ушах, — у меня и в мыслях не было вас пугать.

Лжец. У нее не было ни малейших оснований предполагать, что он нарочно подстроил эту встречу. Однако же Эверод не упустил возможности восторжествовать над ней! Маура чувствовала себя беззащитной, беспомощной, и негодяй знал это.

— Я не испугалась, — сказала она, хотя сердце гулко билось в груди. Эверод усмехнулся, и Маура ни на миг не усомнилась, что ее страх его забавляет, потому он и улыбается так дружески. — Это просто от неожиданности. — Ни за что нельзя признаваться такому человеку, как Эверод, что страх был первым чувством, которое она испытала, едва увидев его. — Вы застали меня врасплох. Я задумалась и не ожидала…

— Встретить ни друга ни врага? — учтиво пришел он ей на помощь, когда она в смятении не могла подобрать нужных слов.

Девушка, у которой перед глазами стояло видение — взбешенный юноша, не помышлявший ни о чем, кроме мести, — хотела сейчас оказаться подальше от него и позвать на помощь хозяев книжной лавки. Но что-то в его лице помешало Мауре отступить. Эверод ожидает ее бегства. Нет, он надеется, что она обратится в бегство! По-прежнему прижимая к груди книгу, Маура выдержала решительный взгляд виконта и присела в почтительном реверансе, отдавая дань его титулу.

— Лорд Эверод, я не ожидала встретить вас, однако ваше появление не вызвало моего неудовольствия, — солгала она нежным голоском. — Прошу извинить за то, что не сразу вас узнала. Мы ведь столько лет не виделись!

Маура тут же рассердилась на себя за последнее неудачное замечание. Вот чем закончилась ее героическая попытка вести светскую беседу. Не было нужды напоминать виконту, что при их последней встрече его отец велел сыну, которого едва не убил, немедленно покинуть Уоррингтон-холл.

— Двенадцать, если быть точным, — лаконично сказал Эверод. Он протянул руку и схватился за книжную полку позади Мауры, словно пресекая любую мысль о бегстве. — А вот я сразу же узнал вас.

Девушка ощутила холодок в животе. В его голосе слышалась уверенность. Вряд ли виконт мог так легко выделить ее из толпы, ведь, когда они виделись последний раз, ей было всего лишь десять лет. Вероятно, именно эта его самоуверенность и задела ее женскую гордость. Мауре хотелось поверить в то, что, взглянув на нее, он уже позабыл лицо той девочки.

Нет-нет, дело вовсе не в этом.

Ей просто не хотелось, чтобы лорд Эверод помнил лицо девочки, которая предала его двенадцать лет назад.

— Лестно слышать, милорд, но трудно поверить, — сказала Маура отрывисто, слегка отвернулась и поставила на место книгу, которую читала перед тем, как появился Эверод.

Что бы она там ни говорила, в душе Маура не могла не признать, что ей самой хватило мгновения, чтобы узнать красивого высокого незнакомца, так ее испугавшего. Конечно, время и расстояние размыли в ее памяти черты Эверода, но его глаз она не забыла. Эти неповторимые глаза, светло-янтарные, окаймленные зелеными ободками, она узнала бы из тысячи. Двенадцать лет назад она видела, как в них полыхал огонь ненависти и обиды за причиненную несправедливость. Нынче они поблескивали холодным цинизмом. Под пристальным взглядом Эверода Маура залилась румянцем.

— Вы хотите сказать, что я лжец, мисс Кигли?

Эверод бросил ей это обвинение твердо и сурово, будто вызов на дуэль. И его вопрос прозвучал как пощечина, потому что когда-то давно своим молчанием она уже обвинила его во лжи.

Было ясно, что он ничего не забыл, ничего не простил.

Маура невольно посмотрела на шрам, который она заметила у него на шее, когда виконт гордо вскинул голову. Почти всю шею скрывал узел галстука, но она-то знала, что прячется под накрахмаленным воротничком — зловещий и длинный позорный шрам. Он начинался под левым ухом и шел извилистой полоской через всю шею. Маура не сомневалась, что мало кто — кроме любовниц, разумеется, — видел этот шрам и уж совсем мало кто отваживался спросить о его происхождении.

— Смелее, мисс Кигли, на правду я не обижусь, — продолжал Эверод с едва заметной насмешкой. — Вы считаете меня лжецом?

Виконт умно расставлял акценты: он говорил о прошлом и настоящем сразу. Этого было достаточно, чтобы смутить ее еще больше.

— Нет, милорд. Я ни за что не назвала бы вас лжецом. — Маура посмотрела на него как-то странно. — Впрочем, мое мнение никого не интересует.

— Право же, вы чересчур скромны. — Он придвинулся ближе, и Маура вынуждена была отвести взгляд. — Ваше мнение высоко ценится и моими родителями, и всей моей семьей.

Рука Мауры потянулась к животу — удостовериться, что туда еще не вонзился по самую рукоять его кинжал. Нельзя было не восхититься умением Эверода вести разговор. Говорил он непринужденно, но его слова были подобны острой бритве.

— Вы не так меня поняли, лорд Эверод. Я говорила о том, что происходит сейчас. В те времена, двенадцать лет назад, вас еще трудно было назвать мужчиной.

— Теперь вы меня оскорбляете! — вскричал Эверод, смеясь над ее объяснением.

— Вы намеренно изображаете непонимание! Очень сомневаюсь, чтобы вы прислушались к совету пятнадцатилетнего лорда Эверода, — сказала Маура, чувствуя себя все более беспомощной из-за того, что он искажает ее слова по своей прихоти. — Теперь вам двадцать семь. Откровенно говоря, я совсем не знаю того джентльмена, в которого вы превратились.

Она храбро шагнула вперед, желая пройти мимо него. Если бы ей повезло, можно было бы беспрепятственно дойти до двери. Рука Эверода рванулась вперед и сомкнулась на ее локте. Маура не решилась проверить, насколько цепко он ее держит. Ей было совершенно ясно, что он не отпустит ее, пока между ними не останется никаких неясностей.

— Вы ничего не забыли? — Эверод посмотрел на свою затянутую в перчатку руку, лежавшую на локте девушки.

— Чего вы хотите? Извинений? — Маура не сумела подавить в своем голосе нотки растерянности и нарастающего страха. Прошло двенадцать лет, но стыда за содеянное у нее не убавилось, он по-прежнему нестерпимо жег ее. — Примите их! И дня не прошло без того, чтобы я…

— Избавьте меня от подробностей ваших сердечных мук, — грубо прервал ее Эверод. — Если бы простое извинение меня удовлетворило, я бы давно уже его потребовал.

Маура задрожала. Чего он добивается? Мести? В душе она соглашалась с тем, что заслужила его презрение. Если бы она не позвала Уоррингтона, когда застала Эверода с тетушкой, граф, возможно, так никогда и не узнал бы об измене. Из-за ее поспешности Эверод лишился всего, едва не расстался с жизнью. Сказать, что она сожалела о своем поступке, — значит ничего не сказать.

С другой стороны, Эверод явно не был настроен прощать кому бы то ни было.

Маура чувствовала, что ей необходимо уйти.

Они стояли так близко, что она ощущала аромат его мыла и непривычный дразнящий запах мужчины, и это ее смущало. По детской привычке ей хотелось убежать под крыло к тетушке. Но в Мауре заговорила женщина, и этой женщине хотелось остаться и принять вызов: должна же она побольше узнать о мужчине, в которого превратился Эверод.

— Тогда я не стану докучать вам своими извинениями. Что вам угодно?

Виконт беззастенчиво усмехнулся ее ледяной вежливости.

— «Сицилийский роман» Радклиф.[5] Когда я вас потревожил, вы были поглощены чтением этой книги. Вы хотели купить оба тома?

Книги уже успели вылететь у Мауры из головы. Готический роман Анны Радклиф пока подождет. Девушке не хотелось задерживаться здесь под пристальным взглядом Эверода ни на секунду дольше.

— Нет. Я любовалась самим изданием.

— Если у вас нет с собой денег, я куплю их для вас. — Эверода ее отговорка не убедила.

На лице Мауры промелькнуло выражение, похожее на страх.

— Нет! То есть спасибо, милорд, не нужно. Совершенно не нужно. — И Маура многозначительно посмотрела на его руку, все еще державшую ее за локоть. Он разжал пальцы, и Маура глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Я слишком задержалась здесь. Я… меня ждет коляска. — Она сочла, что будет разумнее не упоминать при виконте о своей тетушке.

— Ну что ж, не смею вас задерживать. — И тут Эверод удивил Мауру: он схватил ее за руку и галантно поклонился. Сквозь замшу перчатки девушка ощутила тепло его губ на своих пальцах.

Вспомнив о правилах приличия, Маура сделала книксен.

— Прощайте, милорд. — Она слегка замялась. — Если желаете, я передам поклон вашему отцу, — предложила Маура с притворным безразличием: ей вдруг пришло на ум, что Эверод мог обратиться к ней в надежде достичь примирения с графом.

Но какие бы иллюзии она ни питала в душе, они тут же были безжалостно растоптаны. Потеплевшее было лицо Эверода тут же окаменело.

— Не помню, чтобы я просил вас об этом, мисс Кигли.

Мужчины семьи Лидсоу были упрямыми и зла не забывали. Маура кивнула.

— Стало быть, я поступила глупо, думая иначе.

Она пошла к двери.

— Мисс Кигли!

Маура замерла и вопросительно посмотрела на Эверода.

— Вы хотите сказать что-то еще, милорд?

Небрежной походкой он догнал ее.

— Полагаю, да. Я хочу, чтобы вы кое над чем поразмыслили, когда будете ехать в коляске рядом с той тварью, которую вы называете своей тетушкой.

— О чем же?

— Вы утверждали, что не знакомы с джентльменом, которым я стал в свои двадцать семь лет. — Эверод навис над нею, пользуясь преимуществом в росте. — Я решил избавить вас от этого заблуждения.

Мауру обеспокоил злорадный блеск в его глазах, смотревших свысока на ее растерянность.

— Я вас не совсем понимаю, милорд.

Он провел большим пальцем по тонким косточкам на ее кисти. До этой минуты Маура не осознавала, что он все еще держит ее за руку.

— Вы находитесь на моей территории, мисс Кигли. И здесь действуют мои правила, — проговорил Эверод, и от торжественности в его голосе у Мауры зашевелились волоски на затылке. — К концу сезона вы не сможете так же невинно утверждать, что не знаете меня.


— Служанка мне сказала, что ты попросила подать тебе ужин в комнату, — сказала Жоржетта, повернувшись к племяннице в профиль: тетушкина камеристка в это время шнуровала платье своей госпожи. — Ты не больна ли, дитя мое?

Маура едва обменялась с Жоржеттой парой слов с того момента, как вскочила в коляску с такой поспешностью, будто за ней гнался сам дьявол. В буквальном смысле этого слова.

Она подумала, что сравнение, которое пришло ей на ум, не так уж далеко от истины: меньше всего лорд Эверод был похож на святого.

— Извини меня, тетушка, но я не смогу сегодня провести вечер с тобой и дядей. Это огорчает меня, но, право же, мне нездоровится. Если ты не станешь возражать, я поднимусь к себе пораньше.

Жоржетта повернулась к ней. Сложив руки на груди, она посмотрела на Мауру с сочувствием.

— Как ужасно, что ты нездорова. Сегодня вечером к нам должен заглянуть Роуэн.

— Ты, разумеется, передашь мои извинения и ему, — сдержанно сказала Маура.

Она ничего не сказала тетушке о своей встрече с Эверодом.

Покидая книжную лавку, Маура искренне хотела предупредить Жоржетту о том, что виконт выслеживает ее. Между ними тремя были старые счеты, а Эверод отнюдь не похож на человека, склонного прощать врагам своим. Да и Жоржетту нельзя было недооценивать. Уже после изгнания Эверода Маура узнала, что тетушка сказала далеко не всю правду о своих свиданиях с пасынком. Так двенадцать лет назад вера Мауры в тетю пошатнулась. И краткая встреча с виконтом сегодня показала, что с годами щекотливость ее положения ничуть не уменьшилась.

— У тебя жар? — Слегка нахмурив брови, Жоржетта сделала шаг к племяннице. При этом она закрыла нос изящно вышитым платочком, чтобы и самой не слечь в постель.

— Нет, тетушка. Просто легкое несварение желудка. — Маура закрыла глаза, когда тетушка прикоснулась к ее щеке своими холодными пальцами.

— Не могу с тобой согласиться. У тебя и впрямь жар. — И Жоржетта поспешно отошла от Мауры. — Боже, помилуй нас! Ты немедленно должна лечь в постель. А я велю повару приготовить один из моих укрепляющих чаев, тебе сразу станет легче. Уоррингтон очень огорчится, что тебя не будет с нами вечером.

Дав указания племяннице, Жоржетта вернулась к пудрам, румянам и притираниям, разложенным на туалетном столике. Ей надо было подготовиться к вечернему выезду. Хотя Маура была уверена в том, что тетушка ее любит, больше всего Жоржетту интересовала собственная персона.

— Всего хорошего, тетушка. Передай, будь добра, мои извинения дяде и Роуэну.

— Да-да, конечно, — рассеянно отвечала Жоржетта.

Маура тихонько выскользнула из тетушкиной спальни, вновь упустив возможность предупредить ее о намерениях пасынка.

Девушка нисколько не сомневалась, что лорд Эверод не замедлит дать о себе знать лорду и леди Уоррингтон. И если они решат объявить друг другу войну, то у Мауры не было желания оказаться под перекрестным огнем.

Или стать пешкой в чьих бы то ни было руках.

Как уже случилось однажды.


Загрузка...