Новая жизнь для Лизы

Глава 26

Демьян

Не успеваю открыть глаза, как в меня тычут очередной партией иголок. Алик, довольно лыбится, суч*ра, как будто хочет отомстить за тот коллапс, который мы устроили, а он один разгребает.

- Где Серёга? – не то чтобы мне был нужен врач, но просто интересно, почему не пришёл сам с очередной лекцией.

- Сергей Геннадиевич на операции. – щебечет медсестричка, стараясь не кокетничать, но получается это плохо. Понимаю, девочка, вчера, до того как отключиться, помню, возле меня кто только не крутился, даже сам главврач. Который тоже, почему-то ещё не прибежал. А я столько денег сюда вкидываю.

- Ушла. – грубо выпроваживает девушку Лёха, оно и понятно, ему чуждо заигрывание с бабами, у него Янка, та ещё фурия.

- Как там Лиза? – спрашиваю, пожалуй, единственное, что меня волнует.

- Нормально твоя Лиза. Ей вкололи что-то, она мгновенно отключилась, ещё спит. Янка у неё.

- Зачем вкололи? Лёха, её хоть осмотрели, она цела? На что-нибудь жаловалась? – бл*ть, вот как на них можно было положиться, даже отключиться от потери крови нельзя, где-то да напортачат.

- Дёмыч, ну я ж не имбецил, да и Серый врач хороший. Думаешь, без тебя не разобрались? – по-моему, друг откровенно надо мной стебётся.

- Я хочу всё предусмотреть. А если её избили? Если внутреннее кровотечение?

- В МРТ её запихнуть? – сейчас Лёха на меня смотрел как на имбецила.

- Не запихнуть, а сделать. – я было дёрнулся в его сторону, но сдавленно завыл от саднящей боли.

- Про себя узнать не хочешь? – иронично заметил друг.

- Что там? – всё же интересно, какого хр*на я такой перевязанный.

- Четыре сломанных ребра, парами. Два пулевых. На правой руке пулю пришлось извлекать из кости. В бочине, едва не задела почку. Трещина на берцовой. Трещина затылочной, сотряс. Это я ещё упускаю гематомы, кровоподтёки и царапины.

- Неплохой набор. Я-то думаю, отчего башня трещит. – пытаюсь даже улыбнуться. – Что случилось с Лизой? Алик, давай по-хорошему, чтобы я не пытался встать и сам всё разузнать.

- Внешних повреждений нет, её осмотрели. Только у Лизы случилась истерика, нервный срыв. Она даже не говорила, только кричала, плакала и выла. Пришлось колоть.

- С*ка, прав был Борский, гори в аду его душа. – во всём был прав. Она слишком чистая, слишком правильная, и никто её не достоин. Я тем более. Потираю глаза здоровой рукой. – Ыр-р. Твою ж…

Что это, боль повреждённого глаза, или осознание, что такой упырь, как Виктор Борский оказался, хоть в чём-то прав. Такой светлой и ранимой девочке не место в нашем болоте чертей. Даже начинаю понимать, её покойного мужа, который решил, отдать жизнь за её счастье.

- Мы нашли у Березина документы на недвижимость в Испании, дом. Там фигурирует фамилия Серебрякова, и какой-то женщины, испанки. Думаю, это тот самый план побега. – за что люблю Алика, это способность читать мои мысли.

- Ты сможешь переоформить его на Лизу. Под настоящей фамилией. Поговори с нашим юристом.

- Я всё сделаю, Дёмыч. Ты уверен?

- Уверен. Попроси Алевтину Степановну, пусть соберёт её вещи. Не хочу, чтобы малышка увидела дом в таком состоянии, она ещё сильней разнервничается. Не нужны ей больше переживания. – Алик язвительно хмыкнул. – Привези их как можно скорее, она не станет ждать и придёт ко мне. Я хочу всё сделать сразу, быстро.

- Сделаю, только ты не пожалей потом.

Пожалею ли я? Уже жалею, когда вижу её печальные глаза, как она храбрится, стараясь не подать виду. Жалею, когда чувствую её сладкие губки на своих губах, как ревностно малышка смотрит на так вовремя пришедшую Нику. Отпускаю её и жалею. Дверь за Лизой закрывается, оттесняя меня от неё, и приходит осознание, что я теряю что-то очень важное, в своей жизни, но дарю жизнь ей, лучшую жизнь.

- Мой Медвежонок, ты не голоден, может, закажем суши? – Ника уже больше часа еб*т мой больной мозг. Почему я ещё не вышвырнул её из палаты, загадка. – Тебе надо хорошо питаться, чтобы быстрей поправиться.

- Ник, если хочешь, можешь идти, обедать, ужинать, жрать, куда угодно. – девушка растерянно хлопает глазами, сильней выпячивая губу.

- Но мой Медвежоночек, как я оставлю тебя одного?

- Ты охренел?! – дверь второй раз долбит стенку и мою голову, заставляя морщиться. Но ураган по имени Янка не остановить. Сейчас и Ника под горячую руку попадёт. Хоть это радует. – Вон пошла отсюда! Жива!

Ника хватает ртом воздух, в немом возмущении, но быстро хватает сумку и улепётывает.

- И чтоб больше я тебя рядом с этой палатой не видела, пристрелю! – кричит вдогонку сестра, а повернувшись ко мне, тычет наманикюренным пальчиком. – Скотина ты редкостная, Демьян! Никогда даже подумать не могла, что мой брат окажется инфантильным трусом! Да, дед в могиле перевернулся, наверное, услышав, что ты устроил!

- Ты волуме-то убавь! Алик, успокой свою жену. – но Алик лишь поудобнее устроился в кресле, наблюдая за нашей перепалкой. – Каблук.

- Я тебе не один раз говорила, не смей так называть моего мужа!

- А ты не ори на меня! На мужа своего ори!

- А ты мне рот не затыкай! – Янка тяжело дышала, собираясь с силами для новой порции гнева. Я устало скривился, голова гудела лишь сильней. Может, док сжалится надо мной и усыпит? – Как ты мог, Демьян, как мог? Она ведь… она для тебя, а ты…

Ну что, что я мог сделать? Похе*ить всё, что сделал её муж? Всё, ради чего умер? Он её спасал, он себя не пожалел, а я опять её в то же болото? Нет! Лиза, малышка моя, такая маленькая и хрупкая, и невероятно сильная. Я больше не хочу испытывать её силу, а если она останется со мной, то ей придётся бегать, прятаться, храбриться, ждать. А я так не хочу, для неё не хочу.

- Как ты мог, Дёма, её просрать. Как только выдержки хватило, совести, отпустить. Ты… ган*он! – в сердцах бросила Янка, и вылетела из палаты.

Я посмотрел на Алика, друг поджал губы и пожал плечами, мол, «что я могу поделать, женщины».

Янка со мной не разговаривает больше недели. Демонстративно заглядывает в палату, пробегается по мне презрительным взглядом, и, убедившись, что дебил-брат не сдох ещё, уходит. О Лизе я узнаю от Лёхи, но там немного информации, только то, что дом в Испании почти переоформили, трудностей нет. Как сама малышка, друг не знает, Янка держит оборону даже от мужа. Оберегает её. Лучше б ты, систер, её так оберегала, когда просила о помощи. На кой я вообще притащил её к себе в дом. Задним умом мы все хороши, особенно когда не сумел удержать член в штанах. Но как вспомню, как мне было зае*ись, в её узеньких дырочках, су*а. Лучше об этом не думать. Я, конечно, уже встаю, и до туалета дохожу, но вот дро*ить там пока не приходилось.

- Серёга, выпусти меня отсюда, по-братски прошу? – это я ною. Потому что уже угрожал, и он натравил на меня Алика, а тот Янку. Тогда она мне сказала, одну только фразу, «Не успокоишься, и я позвоню твоей матери», и я успокоился и лежу положенные две недели. Потому что своей матери рядом я не переживу, тогда мне из больницы не выйти месяц.

- Ладно, хрен с тобой. Вы же с Аликом твердолобые. – понимаю, Серый от нас прилично подустал. – Твоё ранение не вызывает никаких опасений, на перевязку будешь сам ездить?

- Нет, уж лучше вы к нам.

- Вот и хорошо, потому что тебе прописан полный покой. Бандаж носить будешь месяц. И не кривись так, будешь, как миленький.

- Док, я на всё согласен, только выпусти отсюда.

На следующий день, Алик забрал меня и повёз к себе. В доме вовсю шёл ремонт, и мне не рекомендовалось там находиться. Зато Янка, источала ядовитую радость, мозолить мне глаза своим презрением. Только племяш был искренне рад моему скорому приезду. Захожу в семейное гнёздышко Алтуевых, да какой там захожу, ковыляю. Даже глаза прикрываю у порога, чтобы сразу не встретиться с пренебрежительным взглядом сестры.

- Янка приготовила тебе комнату на первом, - выдаёт Алик, подталкивая меня вперёд. – заботится о брате.

- А где сама, мелкая фурия? Я думал, она не упустит возможность поприветствовать меня в своём доме.

- Не переживай, успеет. Янка в аэропорту, провожает Лизу. – Лёха произносит это как ни в чём не бывало, а у меня дыханье спирает. Уехала, значит, решилась.

- Куда она? – спрашиваю, чуть прокашлявшись.

- В Эль-Фаро.

- Она… просто посмотреть или… - сглатываю. Почему так разволновался, сам же хотел, чтоб уехала, сейчас-то что.

- Не знаю, честно. Янка не говорит о Лизе, боится, что буду всё тебе передавать. – Алик явно знает больше, чем говорит.

- Но?

- Но… - сдаётся друг. – Я слышал, что если ей там понравиться, то она останется. Навсегда.

Всё. Вот теперь это точно конец. Теперь не просто я отпустил её, она отпустила меня. Не выхожу из выделенной мне комнаты несколько суток. Ем только для того, чтобы запить горсть прописанных мне таблеток, как когда-то учила мама. Тупо пялюсь в потолок. Алик запускает поставки оружия, мотается по складам, я не хочу больше этим заниматься, я больше ничего не хочу. К жизни меня возвращает только очередной приход «Японцев», так удачно совпавший со снятием с меня врачебных доспехов. Я гонял как сумасшедший, и даже забрал с аукциона эксклюзивную «Нинку»*, а для Горыныча на вторичке, нашли почти новенький мини-мот. Впервые мы с другом так разделились, я жил салоном, он складами. Встречаюсь по-прежнему у него дома.

- Завтра я переезжаю к себе. – Янка, что до сих пор со мной молчала, вдруг заговорила.

- Зачем? Там ведь ещё не всё сделали?

- В доме работы закончены, осталось так, по мелочи. Я вернусь к себе.

- Ты мне будешь нужен на этой неделе. – заговорил и Алик. – Придёт новая партия, нужна помощь в отстреле.

Так друг ненавязчиво втянул меня обратно. Стрелять, почти так же, как гонять, ты нажимаешь на спусковой крючок, и вместе с пулей вылетает твой гнев, злость, тупая боль.

Возвращение домой не было особо приятным, я вышел из машины Алика, и долго смотрел на дверь. В последние недели, Лиза всегда выбегала мне навстречу, кидалась на шею, обвивая руками и ногами, как маленькая обезьянка, и всегда шептала, что скучала. Она скучает, сейчас, по мне. Ведь я же скучаю. Через пару недель, у Янки случился очередной приступ ненависти ко мне. Тогда от Алика я узнал, что Лиза приняла решение остаться в Испании, навсегда.

*«Нинка» - мотоцикл марки Kawasaki Ninja