О чем мечтает женщина

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Трижды прозвонил колокол маленькой церквушки, оповещая об окончании церемонии бракосочетания.

Ханна Лигетт облокотилась на стойку и тяжело вздохнула. Этот звук словно оповещал всех: теперь она единственная, одинокая женщина в Квиксильвере, штат Аляска. Точнее, старая дева.

Тен Пенни Элис вышла замуж за Джо Добкинса. Счастливым молодоженам за девяносто. Ханна не знала, каким образом Тен Пенни умудрилась заполучить мужа, но чувствовала себя обязанной устроить ей настоящий праздник.

Интересно, была ли невеста в белом? — задумалась Ханна, внезапно ощутив тоску. Она отнюдь не завидовала, просто ей самой так хотелось влюбиться и выйти замуж! Конечно, воспитывая братьев, она была слишком занята для поисков идеального мужчины, но не для мыслей о нем.

— Не вешай нос, — подбодрил ее Тоби Манерс, один из местных старожилов — завсегдатаев ресторана. — Я женюсь на тебе!

Ханна взяла кофейник и направилась к его столику:

— Ну уж нет! Любая девушка на Аляске знает, что с вами опасно связываться.

Тоби довольно ухмылялся, пока Ханна наливала еще одну чашку кофе. Хотя, если честно, не совсем того кофе, что он постоянно заказывал. По сговору с лечащим врачом Тоби, наложившим на кофеин строжайший запрет, Ханна потчевала его исключительно не содержащим кофеина напитком. Клиент претензий не предъявлял, поскольку разницы не улавливал.

Звякнувший над дверью колокольчик порядком удивил Ханну. Она не ждала гостей в ближайшие десять-пятнадцать минут: когда невесте девяносто два, а жениху девяносто пять, требуется больше времени, чтобы добраться от церквушки до ресторана.

— Здравствуй. Ханна. Надеюсь, ты меня помнишь? — произнес мужчина, державший за руку маленького мальчика.

Ханна не могла разглядеть посетителя, стоявшего спиной к свету, поэтому подошла поближе. Ее глаза широко распахнулись.

Это был Росс Маккой, но не долговязый подросток, который покинул Квиксильвер семнадцать лет назад, а мужчина ростом больше шести футов с великолепной фигурой, так и излучавший волны чувственности. Хотя в уголках его глаз уже собирались морщинки, а иссиня-черные волосы тронула седина.

Совладав с собой. Ханна посмотрела на мальчика, затем на Росса. У них были абсолютно одинаковые глаза и волосы, характерные подбородки и манера разглядывать людей. Вряд ли кто усомнился бы в степени их родства. Без сомнения, это были отец и сын.

— Неужели я настолько изменился? — протянул мужчина.

— Росс?

— Именно, — он тепло улыбнулся. — Итак, Пчелка, ты не будешь душить меня в объятиях, как бывало прежде?

Старое прозвище и тепло в его голосе вызвали у Ханны непрошеные слезы.

— Я… ох…

Она шагнула вперед и распахнула объятия.

Росс посадил сына на стул, крепко обнял Ханну и, проведя рукой по ее щеке, спросил:

— Эй, в чем дело? Почему ты плачешь?

— Просто так. Я ужасно рада тебя видеть.

— Я тоже, Пчелка.

От его крепких объятий у Ханны перехватило дыхание. Многое изменилось за эти годы, но она по-прежнему была Пчелкой, как и в тот день, когда Росс застал ее на старом дереве за попыткой забраться в улей.

Это так на него похоже — явиться в тот миг, когда Ханна была совершенно выбита из колеи свадебной церемонией. Годы, прошедшие за воспитанием шести братьев, отнюдь не лишили ее желания стать матерью. Разумеется, для начала заимев мужа, жаждущего выполнять все ее желания.

Да, так, кажется, и до депрессии недалеко… Все эти годы Ханне удавалось не думать о неполноценности своей личной жизни, но девяностодвухлетняя невеста вывела ее из равновесия.

— Определенно я буду на высоте, — ворвался в ее мысли голос Тоби.

Ханна сморгнула и поправила розовые пароходики, украшавшие зал.

— Вы останетесь на вечеринку, Тоби? Здесь будет много вкусной еды.

— Не, я уже собираюсь уходить. Мне еще нужно все организовать для исполнения серенады.

Дверь захлопнулась, и в помещении на мгновение воцарилась тишина.

— Серенады?

Брови Росса поползли вверх.

Ханна нервным жестом заправила волосы за уши и пожала плечами. Обычно она не обращала внимания на одежду, но сейчас ей вдруг захотелось быть в чем-то более женственном, чем простые джинсы и футболка. В последний раз, когда Росс ее видел, она была плоскогрудой пятнадцатилетней девчонкой, отчаянно пытавшейся заставить младшего брата есть зеленый горошек, а не выплевывать в ее прическу. Ханна не питала особых иллюзий относительно своей внешности, но не сомневалась, что сейчас выглядит гораздо лучше.

— Возможно, ты не помнишь, — проговорила она, — но у нас здесь такой обычай. Для невесты и жениха в их первую брачную ночь исполняется серенада. Это очень романтично, хотя не все соседи бывают довольны.

— Я-то помню, но не слишком ли Джо и Тен Пенни стары для таких развлечений?

— Наоборот, это очень мило, к тому же настроит молодоженов на нужный лад, — сказала Ханна, вспомнив, как взбудоражена была невеста накануне грядущей свадьбы.

— Да? Вот уж не подумал бы, что эта невеста так романтична.

«А если бы подумал — понял, что каждая женщина романтична», — мелькнула у Ханны мысль. Хотя нельзя было винить Росса за его ошибку. Абсолютно все в городе дразнили Ханну старой девой, полагая, что причиной ее одинокого существования стала чрезмерная практичность, мешающая даже ценить хорошую шутку. Ей самой иногда казалось, что определение «Практичная Ханна» было вытатуировано у нее на лбу.

Практичная… Ха!

Сжав зубы, Ханна поспешила к столику Тоби, чтобы успеть протереть его до прихода гостей, а главное — чем-то заняться. Ей очень хотелось все узнать про Росса, но она понимала, что сейчас не самый лучший момент для расспросов. Росс сам все расскажет ей в подходящее время.

Нагнувшись за упавшей ложкой, Ханна перехватила взгляд ребенка и улыбнулась. Малышу удалось соскользнуть со стула, и теперь он пытался вскарабкаться на папину ногу. У Ханны болезненно защемило сердце: у всех произошли какие-то изменения в жизни. У всех, кроме нее.

— Папа, на ручки, — прошептал малыш.

— Ладно, Джейми.

Росс нагнулся и взял сына на руки. Джейми удобно устроился в отцовских объятиях, запихнул палец в рот и принялся разглядывать Ханну. И как осуждать малыша за это: Росс и сам не мог оторвать глаз от девушки. Она, — как бы покорректнее выразиться? — сильно изменилась. Он помнил светловолосую девчушку, похожую на маленького беспризорника, но девчушка выросла и превратилась в женщину с выразительными серыми глазами и соблазнительными формами.

Очень соблазнительными.

Росс отвел взгляд, ощутив разливающуюся по телу теплоту. Это было совсем не то, за чем он вернулся в Квиксильвер. Он вернулся потому, что Ханна была его хорошим другом и он нуждался в ее помощи. По сути, единственной женщиной, которой он доверял.

Росс подавил усмешку.

Ханна была еще совсем юной, когда он покидал город, и уж совсем не женщиной, но разве это так важно для людей, столько всего переживших вместе? Часы, в течение которых они старательно писали «Я никогда больше не буду лепить снеговика в учительском кресле», послужили залогом долгой дружбы.

— Чему ты улыбаешься?

— Вспоминаю нашего снеговика. Сколько раз нас заставили писать это предложение?

— Тысячу раз каждого. Мою руку свело вечной судорогой, хотя это была целиком твоя идея.

— Не совсем, — пожал Росс плечами. — Покрасить его в зеленый цвет и нацепить ведьминский колпак предложила ты, а это больше всего и потрясло мистера Хаггерта.

— Так и быть, мы оба виноваты.

Ханна улыбнулась и смущенно зарделась. Наверняка она была единственной женщиной на планете, еще способной заливаться краской.

После своего неудачного брака Росс зарекся испытывать судьбу, но Джейми… Его появление меняло все. Мало того, что Росс нуждался в женщине, готовой разделить с ним тяготы семейной жизни, так еще и малыш Джейми нуждался в матери. Ханна прекрасно подходила на обе эти роли.

Он уже давно обдумывал такой вариант. Ханна очень любила детей и уже обладала определенным педагогическим опытом: ее мать умерла, когда девочке было всего лишь четырнадцать. Ханне пришлось воспитывать братьев. Росс был уверен, когда она поймет, насколько это важно, то непременно выйдет за него замуж. К тому же они всегда неплохо ладили друг с другом.

Ханна подошла ближе к Джейми:

— Привет. Меня зовут Ханна. А тебя?

— Я Джейми и мне уже целых четыре года, — ответил малыш и в доказательство этого неоспоримого факта продемонстрировал все пять пальцев своей крошечной ручки.

Ханна согнула лишний пальчик:

— Это слишком много. Вот считай: раз, два, три, четыре. Согласен?

Джейми серьезно изучал свою ладошку в течение нескольких секунд. Вне всякого сомнения, он слишком серьезен и мрачен для ребенка такого возраста, и в этом виновата его взбалмошная мамочка. Росс напрягся, малыш достоин такой матери, как Ханна и он ее получит!

— Хорошо, — согласился ребенок. — А ты принесешь мне мороженого?

— Принеси мне, пожалуйста… — поправил Росс.

— Ладно, — покорно согласился Джейми. — И папе тоже принеси.

Странная тень промелькнула на лице счастливого отца, однако Ханна улыбалась. Воспитать шестерых братьев без хорошего чувства юмора и завидного терпения практически невозможно. Неужели теперь она не поладит с одним-единственным малышом.

— Разумеется, я сейчас же принесу вам мороженого. Помнится, твой папа больше всего любил клубничное, а какое предпочитаешь ты?

— Ванильное, — ответил Джейми и потянулся к Ханне, которая усадила его на колени.

— Мне нужно с тобой поговорить, Ханна, — сказал Росс, нарочно мешая ей выйти из-за стола. — Это очень важно.

Желудок Ханны несколько раз болезненно сжался, хотя тому не было никакой объективной причины. Они свободно обсуждали любые темы, будучи детьми, что изменилось сейчас? Положим, Росс стал завзятым сердцеедом, но разве такая ерунда способна на что-то повлиять?

Не забывай о Джейми.

Точно. Так сложилось, что у всех маленьких мальчиков есть мамы, а это — почти гарантия того, что Росс женат. Так что глупо считать его старым другом, но во сто крат глупее — своим поклонником. Просто свадьба настроила ее на слишком романтический лад, внеся, так сказать, некоторую сумятицу в мысли.

— Ханна…

— А, да, конечно. Но сначала нужно приготовить мороженое — большую порцию, не так ли, Джейми?

— Ванильного! — еще раз потребовал ребенок.

— Есть ванильного, а еще клубничного для твоего папы. Мы сейчас вернемся, Росс.

Росс, откинувшись на стуле, наблюдал, как Ханна исчезает с его сыном в дверях кухни.

— Я слышал, Дик сейчас работает с рыбаками?

— Да. — Ее было едва слышно. — Ему нужно еще несколько месяцев, чтобы скопить на колледж. Дик так похож на тебя, не может дождаться, когда уедет.

Росс поудобнее устроился в кресле. Да, он действительно с нетерпением ждал минуты отъезда из этого забытого Богом городка, традиционными развлечениями которого были охота, потребление спиртных напитков в местном баре и изучение мха на старых деревьях.

Ханна же никогда не думала об отъезде. Она терпеливо слушала его рассуждения о «побеге», предпочитая свою семью интересным путешествиям. Росс никогда не мог понять ее привязанности — приятные, но ничем не примечательные люди.

— А вот и мы, — объявила Ханна.

— Спасибо.

Росс усадил сына к себе на колени и повязал ему салфетку (кстати, крайне неумело: Джейми жил с ним всего несколько месяцев и они еще не успели привыкнуть друг к другу).

На входной двери звякнул колокольчик, и ресторан начал заполняться веселой публикой.

— Это на свадебную вечеринку, — пояснила Ханна.

— Я не поверил своим ушам, когда твой отец сообщил, что Тен Пенни выходит замуж.

Ханна как-то странно посмотрела на него:

— Когда ты успел поговорить с моим отцом?

— Буквально пару дней назад.

Ханна выпрямилась, все еще удивленно глядя на Росса. Отец даже не упоминал об этом разговоре, но последнее время выглядел подозрительно довольным. Если Россу было что сказать, почему же он не позвонил прямо ей?

— Внимание! — завопила Тен Пенни, едва переступив порог. — Вы видите замужнюю и всеми уважаемую женщину!

Все уже успели переодеться в привычные джинсы и майки, однако невеста явилась в расшитом бисером платье, накинув на плечи роскошное боа из пурпурных перьев.

— Мои поздравления, миссис Добкинс, — воскликнула Ханна, кинувшись обнимать и целовать невесту. — Вы просто красавица.

Ханна не покривила душой. Пускай прошлое Тен Пенни было немного… сомнительным, но сегодня был ее день, и она выглядела действительно потрясающе.

— Дорогая, ты здесь все преобразила! Это же настоящая свадебная вечеринка! Спасибо тебе!

— Мне было приятно это делать. А теперь рассаживайтесь и веселитесь!

Поскольку в этом небольшом ресторане разместилась добрая половина города, уровень шума в нем становился все более устрашающим. Когда-то в своей далекой молодости счастливая невеста слыхала про птифуры и «такие маленькие сандвичи: знаешь, дорогая, с них еще корочку срезают» и заказала их Ханне в честь большого праздника. Та, как девушка благоразумная и не понаслышке знающая о вкусовых пристрастиях земляков, приготовила побольше чили и слоеных пирогов. Французские изыски в большом количестве плохо переваривались жителями города Квиксильвер штат Аляска.

Улучив минутку, Ханна подошла к отцу:

— Что ты затеваешь с Россом? Почему не сказал мне о вашей беседе?

— В самом деле? Ты же знаешь, он звонил в бар время от времени, а сейчас, после смерти отца… Ведь у Маккоев никогда не было телефона. И он всегда спрашивал о тебе.

Ханна проигнорировала то, с каким удовлетворением ее отец произнес последнюю фразу.

— Да, но почему он здесь?

— Тебе лучше спросить об этом у самого Росса. До чего аппетитно выглядит этот шоколадный пирог! Пойду-ка, возьму себе кусочек пока не поздно.

— Ты просто хитрец, — вздохнула Ханна.

— Как скажешь, дорогая. Кстати, я говорил, что Росс разведен?

Произнеся последние слова, Эдгар Лигетт устремился к накрытому столу, оставив Ханну в раздраженном состоянии. Она очень любила своего отца, но не могла примириться с его ужасной привычкой ставить всех в неловкое положение.

Интересно, чего он добивался, упоминая о разводе? С папочкой это могло быть все что угодно, начиная с пустой болтовни и заканчивая предложением пойти и соблазнить парня! Ханна постаралась выкинуть эти мысли из головы, как ни заманчиво такое предложение, у нее не было ни малейшего желания рисковать их с Россом дружбой. Может, это было чересчур наивно, но и сейчас, спустя столько лет, Ханна считала его своим лучшим другом. Хотя за то, что связь не терялась, благодарить надо Росса, это он написал ей несколько писем.

А что касается его целей… тут Ханна не знала, что и подумать. Между тем человек, целиком и полностью занимавший ее мысли, сидел в углу, преспокойно поглощая мороженое и беседуя с местными жителями, никогда не покидавшими пределов Квиксильвера. Чувствуя себя преглупо, Ханна принесла стакан молока и поставила его перед Джейми.

— Спасибо. — Росс улыбнулся и придвинул к столику еще один стул. — Ты не хочешь сделать небольшой перерыв?

— Конечно. Ты ведь намерен о чем-то поговорить, не так ли?

— Да, — он оттолкнул от себя остатки мороженого. — Я знаю, что ты никогда не была замужем.

— Спасибо за напоминание.

— Я вовсе ничего не имел в виду, — удивился Росс.

— Конечно, нет.

Не желая больше участвовать в беседе, Ханна собрала грязную посуду и скрылась в дверях кухни, причем отсутствовала достаточно долго, чтобы Росс понял, как она себя чувствует. Мужчинам просто, они могут заводить детей, пока совсем не станут развалинами, им не нужно беспокоиться о биологических часах!

— Ханна…

— Да?

— Я не хотел тебя расстраивать.

Ханна только вздохнула. Наверное, она просто слишком чувствительна.

— Забудь об этом.

Но она никак не могла прийти в себя.

— Я чувствую себя не в своей тарелке, сегодняшняя свадьба сделала меня единственной старой девой в округе. Мне казалось, ты решил посмеяться надо мной.

Росс выглядел шокированным.

— Мне бы и в голову не пришло смеяться над тобой. Я…

— Детка, в этом пунше отсутствуют градусы. Мы бы и сами справились, но не можем найти ключи, а твой отец куда-то запропастился, — раздался голос невесты.

Ханна устало прислонилась к ветшающей барной стойке. Надо бы принести выпивку этому сборищу престарелых кутил. Она поспешила на кухню, мельком глянула на Джейми. Несмотря на обуревавшие ее эмоции, Ханна улыбнулась. Росс оставил малыша с тремя пожилыми женщинами, которые сейчас суетились над ребенком, как квочки над единственным цыпленком. В городке было мало детей: отсутствие каких-либо льгот заставляло молодые семьи переезжать в более крупные населенные пункты, такие, как Фэрбенкс.

Росс потянул ее за руку.

— Давай ускользнем на несколько минут.

— Я занята.

Ханна рванулась прочь, но Росс оттеснил ее в кладовую. Вообще-то он ждал этого момента семнадцать лет, но сейчас вел себя так, будто здание объято пламенем и объяснение никак нельзя отложить на потом.

— Слушай, я не шучу. Можем ли мы где-нибудь поговорить наедине?

— Я обслуживаю свадебную вечеринку, — внушительно произнесла Ханна. — Может, ты засучишь рукава и немного поможешь мне? Тогда я освобожусь пораньше, и мы сможем поговорить.

— Но я…

— Милая, а где джин? — раздался голос подвыпившей невесты.

— Иду, — отозвалась Ханна и, схватив бутылку, поспешила прочь. Чувствовался какой-то дискомфорт: столь явное выражение его мужской силы давило на нее — казалось, что даже комната уменьшается в размере, когда заходит Росс. — А вот и джин!

Ханна протянула бутылку Тен Пенни. Та тотчас вытряхнула ее содержимое в чашу с пуншем. Ханна поморщилась, едва уловив запах спиртного, обычно такие заказы выполнял ее отец, но это был особый случай.

— Вот так гораздо лучше, милочка, — заявила Тен Пенни, попробовав пунш, и протянула чашку Джо.

Тот удовлетворенно кивнул.

— Отлично. А ты выпей, Ханна. У тебя будут лучше расти волосы на груди, — попробовал он, было, пошутить, но получил весьма болезненный пинок от невесты.

— Заткнись, дурень. Ханне ни к чему волосы на груди. Росс, тебе нравится ее грудь? — вдруг завопила она.

— Э-э-э… — замялся Росс, но вскоре сумел наладить связь между языком и мыслями. — Ее грудь выглядит потрясающе.

Стоявший недалеко Эдгар Лигетт справедливо вознегодовал. Росс слышал его возмущенное сопение. Кажется, отношения с Ханной становятся более запутанными, чем он мог себе когда-либо представить. Ханна… Обернувшись, Росс увидел, как она изучает его со странным выражением на лице.

Отлично. Спасибо молодоженам, те представили старых друзей любовниками. Хотя Росс просто был нормальным мужчиной, наслаждающимся видом женского тела. Приходилось признать тот факт, что Ханна выросла и стала выглядеть чертовски сексуально.

— Ханна? — раздался голос из зала. — Ты можешь принести мне еще кофе?

— И сахара, — добавил другой.

Росс стиснул зубы. Складывалось впечатление, что все в Квиксильвере имели право на время и внимание Ханны, кроме него. Правильно ли он сделал, попытавшись разбудить ее материнские чувства? А может, она просто будет рада возможности вырваться из этого городка?

Раздражение Росса все росло.

— Сядь, женщина, — буркнул он, когда Ханна попыталась уйти в седьмой раз.

— Чуть позже, — растерянно улыбнулась та.

Это стало последней каплей.

— Послушай, Ханна Лигетт! Ты выйдешь за меня замуж? — рявкнул Росс, тут же пожалев о словах, так необдуманно сорвавшихся с его языка.

Сначала послышалось хихиканье рядом с накрытыми столами, потом в зале воцарилась гробовая тишина. Ханна побледнела и уставилась на него. Росс ослабил воротник.

— Э-э… В общем, я прошу тебя выйти за меня.

— Как раз то, что я и подумала.

Резко развернувшись, Ханна заспешила прочь из ресторана. На ее ресницах поблескивали слезинки.

— Присмотрите за Джейми, пожалуйста, ладно? — обратился Росс к Эдгару перед тем, как побежать за Ханной.

Что он действительно не переносил — это слезы Ханны. Она всегда держалась молодцом, даже набивала шишки улыбаясь. Только однажды Росс видел ее плачущей — в день смерти матери. До сих пор он помнит это ужасное чувство собственной беспомощности.

— Я совсем не хотел расстраивать тебя.

Ханна подняла голову, и Росс увидел, что она не просто расстроена, а напротив, здорово разозлилась.

— Да как ты мог при всех задать мне такой вопрос? Тебе нравится выставлять меня дурой?

— Но я действительно хочу жениться на тебе.

У Ханны появилось неодолимое желание хорошенько пнуть его. Яснее ясного: Росс вернулся в город не из-за того, что питает к ней какие-то романтические чувства. Публика в ресторане наверняка уже полопалась от смеха.

— Джейми нужна мать, — спокойно продолжал Росс. — А ты единственная женщина, которой я доверяю.

Ханна стиснула зубы. Росса устраивала прежняя Ханна — нянька, кухарка, неунывающая девушка, к тому же увлекающаяся спортом. Да пускай она останется единственной на свете старой девой, но никогда не согласится на такие условия! Боже, она чувствовала себя так глупо: Росс никогда не был заинтересован в ней (разве что как в рабочей силе, но никак не в женщине).

— Подожди — и ты влюбишься, — прошептала Ханна. — Это и будет для Джейми лучше всего.

— Я был влюблен в свою жену, — сказал Росс, внимательно изучая ее лицо. — Мой брак стал катастрофой. Что может быть лучше брака двух лучших друзей? Дружба, а вовсе не чувства, — вот лучшая основа для женитьбы. А мы с тобой всегда поддерживали друг друга, когда дела были плохи. Дружба намного важнее вожделения, ведь так?

Ханне захотелось прокричать: «Нет!» Для нее любовь всегда означала нечто большее, чем просто вожделение. Но сейчас, вспоминая озабоченное личико Джейми, Ханна поняла, что Росс сделал ей самый большой комплимент, поставив их дружбу превыше всего.

— Может, я стану твоей домохозяйкой? — неуверенно предложила она.

— Нет, — покачал головой Росс. — Моя бывшая жена получила солидное содержание, отказавшись от прав на Джейми, но она всегда может поднять шум, требуя его возвращения назад. Мне нужна такая семья, чтобы любой судья в мире признал, что Джейми будет лучше со мной. И, Пчелка, нужно сделать это быстро… пока она не успела подать иск…

— Понятно, — прошептала Ханна, чувствуя необъяснимое волнение: Росс помнит ее прозвище! — Но как она может подать в суд, если подписала бумаги?

— Цитирую моего адвоката: «Если в судебных разборках замешаны дети, никогда не знаешь, что может случиться», — тяжело вздохнул Росс. — Джейми нужна защита, и я хочу для него хорошую мать.

Ханна почувствовала знакомый спазм в горле. Настоящая мать.

Она любила своих братьев, но не могла стать им настоящей матерью. Россу удалось угадать ее давнюю мечту. Насколько реально было воспитывать Джейми, настолько нереально — выйти замуж за его отца. Это ее последний шанс — но столько ставить на карту?!

Ханна судорожно сглотнула. И как он себе представляет их брак — это будет настоящая, супружеская жизнь или просто совместное существование? Ханна украдкой глянула на Росса, но не осмелилась спросить. Они были просто друзьями, но не любовниками. Минуту назад Росс достаточно ясно выразился на этот счет.

— И как долго мы будем жить вместе? Год, два?

— Пока Джейми не исполнится восемнадцать, — отрезал Росс. — У мальчика должна быть настоящая семья. Надеюсь, мы и станем такой семьей.

Да уж ничего не скажешь, долгие платонические отношения — как раз то, о чем мечтает каждая женщина.

— Подумай об этом, — поторопил Росс. — Помимо прочего, это прекрасный шанс покинуть Квиксильвер. Конечно, полуостров не намного лучше, но ты сможешь выбираться в Анкоридж, когда пожелаешь. Я занимаюсь чартерными авиарейсами и смогу обеспечить тебе достойную жизнь.

Ханне в очередной раз захотелось ему врезать. Положительно, этот мужчина обладал удивительной способностью выводить ее из состояния равновесия. Свои способности он проявлял еще в детстве: хоть они и были лучшими друзьями, но порой ладили хуже чем кошка с собакой.

— Какой шанс?! Да неужели ты думаешь, что я пойду за тебя из-за этого?

— Конечно, нет. — Росс глубоко вздохнул. — Я просто хотел сказать, что я…

— Сможешь меня содержать?

Ее голос прозвучал чересчур сладко.

— Если хочешь выразиться именно так, то — да. Я не могу тебя осуждать за желание бросить эту работу.

Бросить работу?!

Уже не в первый раз Ханна почувствовала, что какая-то часть души Росса ей совершенно незнакома. Причем эта часть отличается редкостным цинизмом. Стушевавшись, она начала разглядывать окружающие их ели. Давным-давно под этими елями Росс утешал ее после смерти матери, но тот высокий сильный мальчик, за которого она наверняка пошла бы замуж, превратился в сексуальною мужчину, разочаровавшегося в любви.

— Пожалуйста, Ханна… Я не хотел обижать тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь — и всегда относился.

Росс поморщился, сознавая, что не смог объяснить свои мысли. Ханна явно его не поняла. Когда он выяснил, что мать мальчику нужна ничуть не меньше, чем отец, первая его мысль была о Ханне Лигетт. Черт, да иного выбора просто не было. Они знали друг друга сто лет, лояльно относились к чужим слабостям. Ханна нужна его сыну — да и ему самому, если уж совсем честно.

— В моих словах не было никакого тайного умысла, — наконец сказал Росс, осторожно подбирая слова.

— Не беспокойся, пожалуйста. Ты не хотел меня обижать, но что теперь будет? Весь город начнет относиться к сегодняшнему происшествию, как к хорошей шутке!

— Предложение выйти за меня не шутка.

— Шутка, когда ты — последняя старая дева в городе, и еще какая, когда ты организуешь свадебное пиршество для новобрачных, которым перевалило за девяносто!

Росс застонал. Неудивительно, что Ханна разъярена: на ее месте он давным-давно вышел бы из себя. Как же ее убедить?

— Но послушай, я здесь потому, что ты настоящая женщина. Я буду кричать о том, что всегда был влюблен в тебя, просто ждал подходящего момента. Я буду очень убедителен. К тому же полдела уже сделано: когда Тен Пенни заговорила о твоей груди, твой отец был готов меня прирезать с помощью кухонного ножа.

Ханна прищурилась. Он назвал ее грудь «прекрасной». Хорошее слово. Нейтральное. Это слово употребляют, когда не знают, что еще сказать.

Прекрасно. Черт.

— О, пожалуйста, не беспокойся: папа не опасен. Очень прошу, оставь меня в покое. Я хочу подумать.

— Нет.

— Я могу быть одна, когда захочу, — возмутилась Ханна. — Мы пока не женаты. И сомневаюсь, что когда-нибудь будем.

— Не стоит так говорить. И прошу извинить меня за то, что поставил тебя сегодня в неудобное положение.

— Прекрати. — Ханна сделала шаг назад и упала: нога застряла в кроличьей норе. Резкая боль заставила ее вскрикнуть.

— Ханна! С тобой все в порядке?

Росс кинулся к ней.

Ханна подавила желание забиться поглубже в эту проклятую нору: сегодняшний день по количеству происшествий побил все рекорды!

— Со мной все просто чудесно. Может, ты оставишь меня в покое?

Не обращая внимания на протест Ханны, Росс усадил ее, прислонив спиной к дереву. Мускулы, перекатывавшиеся на его груди, заставили сердце Ханны дрогнуть.

О господи, это несправедливо.

Росс обращался с ней подчеркнуто нежно. И хотя в физическом отношении у Ханны все было хорошо, но ее моральное состояние в настоящий момент оставляло желать лучшего.