Обещание грешника

Глава 29

Тот факт, что я до сих пор не знаю, кто нацелился на нас, нацелился на меня, заставляет меня чертовски нервничать. Добавьте к этому проведение вечера презентации нового виски Де Беллис, и, да, я чертовски напряжен.

А тут еще Элли в клубе без меня. Я знаю, что не могу нависать над ней, и не могу привязать ее к себе, как мне хотелось бы. Знаю, что не могу, потому что она сама мне об этом сказала. Я мог бы напомнить ей о риске, но это напугает ее… а пугать ее я уж точно не хочу. Поэтому, когда она упомянула, что остановится в Unhinged, я попросил Гейба и Марселя пойти и присмотреть за ней. Судя по их словам, им удалось остаться незамеченными, и она прекрасно проводит время со своими подругами.

Джеймс, Дэн, Санто, Вин и я обсуждали планы вечеринки презентации нового виски. Мой главный приоритет — безопасность. Я планирую взять Элли, а значит, нам нужно быть начеку. Я всегда доверял своей интуиции, и сейчас она говорит мне, что вот-вот произойдет что-то серьезное. Только, блять, хотелось бы знать, что или кто вмешивается в мой бизнес.

— Мне нужны десять человек спереди и еще десять сзади. Тридцать внутри, но постарайся, чтобы они были незаметны, — говорю я Джеймсу.

— Десять? Вы уверены, босс?

— Я выгляжу так, будто не уверен? — спрашиваю я его.

— Нет, босс, это просто… чрезмерно, вот и все.

— Когда жизнь твоей невесты в опасности, скажи мне, что это чрезмерно. — Пронзаю я его взглядом.

— Если ты так волнуешься, какого хрена ты ее берешь с собой? — Спрашивает Санто.

— Потому что я не стану прятаться. Если кто-то хочет на меня напасть, пусть. Но я позабочусь, чтобы они не смогли добраться до Элли, — отвечаю я. — При первых же признаках какого-либо дерьма, вытаскивайте ее оттуда. Я серьезно.

Джеймс и Дэн смотрят на Санто и Вина, а затем снова поворачиваются ко мне.

— Босс, вы знаете, что мы защитим ее ценой своей жизни. Но вы важнее, — говорит Дэн.

У меня закипает кровь. Это не их вина. Я пытаюсь напомнить себе, что это уроки, которые нам вдалбливали с самого детства. Защищать босса любой ценой. Ну и нахуй это. Я не позволю им защищать меня, а не Элли.

— Она — ваш приоритет. Если с ней что-нибудь случится, вы можете с таким же успехом исчезнуть нахрен, — ворчу я.

— Понял, босс.

— Я хочу, чтобы всех обыскали и раздели, прежде чем они войдут в зал. В это здание запрещено проносить оружие, — напоминаю я ему.

Вин приподнимает брови, глядя на меня, но ничего не говорит. Хотя я знаю, что он хочет.

— Это все. — Я отпускаю Дэна и Джеймса. Как только они уходят, я смотрю на Вина. — Хочешь что-то сказать?

— Нет, я в порядке. Но если ты знаешь что-то, что может помочь остальным из нас, ты должен сказать это. — Он пожимает плечами.

— Я знаю много дерьма, которое могло бы тебе помочь, и если бы я хоть на секунду подумал, что ты послушаешь, я бы тебе рассказал, — быстро отвечаю я.

— Например, что? — Спрашивает Вин.

— Например, оставайся в школе и не вляпайся в дерьмо.

Вин закатывает глаза, когда Гейб и Марсель протискиваются в комнату, ведя за собой Элли.

— О, вы все здесь. Хорошо, потому что мне есть что сказать, — кричит она, входя в гостиную… Ну, входит — это слишком мягко сказано. Она, скорее, шатаясь, идет вперед.

Через несколько секунд я встаю и оказываюсь перед ней.

— Элли, ты в порядке? — От нее пахнет неразбавленной текилой.

— О, Джио. — Элли поднимает руки к моему лицу и проводит пальцами по каждой черточке моего лица. — Знаешь, ты красивый. Конечно, ты знаешь, потому что женщины постоянно вешаются на тебя. Такие, как мисс Натт. — Она шипит это имя, а затем поворачивается к моему брату. — Вин, мне жаль, но твоя учительница английского — отстой.

— Не извиняйся. Она действительно отстой. — Улыбается Вин. — Но знаешь, кто не отстой? Пьяная Эл. Мне нравится пьяная Эл.

— О, ты тоже нравишься пьяной Эл. — Элли отталкивает меня, ковыляет туда, где сидит Вин, и гладит его по макушке. — Ты такой милый. Как младший брат, которого у меня никогда не было, но о котором я всегда мечтала.

Гейб и Марсель смеются, в то время как Санто смотрит, как я обнимаю Элли за талию и притягиваю ее назад.

— Элли, детка, может быть, нам стоит подняться наверх, в постель, — предлагаю я.

— О, постель, — повторяет Элли так громко, как только может. — Знаете, Джио и постель — хорошее сочетание, — говорит она моим братьям, и все четверо с отвращением кривят лица.

— Давай, Элли. Пойдем. — Я делаю все возможное, чтобы проводить ее к двери, но она останавливает меня.

— Нет, подождите. Мне нужно вам кое-что сказать. — Она делает паузу, как будто не может вспомнить, что хотела сказать, после чего заявляет: — Я просто… Я действительно люблю вас всех. Ну, его люблю больше всех. Но вы все на втором месте, и я очень рада, что стану частью вашей семьи.

— Ты уже часть нашей семьи, Эл, — говорит ей Гейб.

— Я знаю, но это еще не официально. Вы знаете, что я люблю Джио? Не чуть-чуть, а очень сильно. Думаю, я выйду за него замуж, прежде чем кто-нибудь вроде мисс Натт попытается украсть его у меня, — говорит Элли.

Мне следует взять ее на руки и отнести в нашу комнату, тем более что мои братья получают слишком много удовольствия от ее пьяной откровенности.

— Элли, никто не украдет меня у тебя. Я твой, — напоминаю я ей.

— Правда? — Она ахает и, похоже, в целом удивлена этой информацией. — Мой? И я могу оставить тебя себе? — спрашивает она самым очаровательным голосом, который я когда-либо слышал из ее уст. — Когда я была маленькой, я нашла щенка и взяла его домой. Он был таким милым, Джио, но мама не разрешила мне его оставить.

— Мило, брат, тебя сравнивают с потерявшейся собакой. — Смеется Марсель.

— О, нет, Джио намного лучше щенка… особенно, когда он вытворяет эту штуку языком, когда он…

Я наклоняюсь и беру ее на руки.

— Ладно, теперь мы идем спать, — говорю я, выходя из комнаты с Элли на руках.

— Ой, да ладно, мы как раз подошли к самому интересному, — кричит Гейб мне вслед, пока остальные смеются надо мной. Звук заставляет меня оглянуться через плечо, потому что впервые за несколько месяцев я вижу улыбку Санто. Не думаю, что Элли когда-нибудь поймет, как я ей за это благодарен.

Зайдя в спальню, я, наконец, ставлю ее на ноги.

— Ты проделаешь это пальцами? Или языком? Или… ну, знаешь, другой частью? — спрашивает она меня.

— Другой частью? — Ухмыляюсь я.

— Да, той частью твоего тела, которую ты любишь больше всего, — говорит она.

— Часть моего тела, которую я люблю больше всего, — это мое сердце.

— Твое сердце? Почему? — Ее брови в замешательстве сходятся на переносице. Она гораздо оживленнее, когда пьяна.

— Потому что оно принадлежит тебе, а я люблю все, что связано с тобой, — честно говорю я ей.

— О, черт, Джио, ты такой милый. Ты заставишь меня плакать, — говорит она.

— Не плачь. Меня разрывает на части, когда я вижу, как ты плачешь, Элли.

— Ты никогда не видел меня плачущей. — Хмурится она.

— Ты все время плачешь, когда смотришь фильмы.

— Ну, да, потому что они грустные. Но это киношные слезы, а не настоящие. Это не считается. Ты не видел, чтобы я плакала, потому что мне грустно, больно или что-то в этом роде, — говорит она.

— И я планирую прожить остаток своей жизни, не видя этого, потому что я не переживу, если увижу, как тебе больно или грустно. Я хочу, чтобы ты была счастлива, в безопасности и довольна. Всегда. — Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к центру ее лба.

— Это мило, но в то же время нереально. В любом случае, может, теперь займемся сексом?

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Элли? — Спрашиваю я ее.

— Так сильно. — Она нетерпеливо кивает.

Я снимаю с ее плеч пиджак, спускаю его по рукам, прежде чем он падает на пол.

— Ммм, ты очень сексуальна, — напеваю я, поднимая подол ее блузки.

— Да, — говорит она.

Я улыбаюсь, пытаясь сдержать смех. Мне не следовало делать этого сейчас. Она должна быть трезвой, когда я ее трахаю.

— Элли, ты пьяна, — говорю я ей вслух.

— А ты — ходячий секс, так что давай, раздевайся уже. — Она тянется к моему ремню и дергает за него, а затем опускает руку дальше и нащупывает выпуклость в моих брюках. — Я люблю твой член. Он самый лучший из всех, что я когда-либо видела. Пожалуйста, дай мне его, Джио.

— Он твой, Элли, — признаю я. Затем наклоняюсь вперед и провожу губами по ее шее, когда тянусь сзади и расстегиваю молнию на ее юбке. Ткань падает на пол и растекается у ее ног. Я расстегиваю ее лифчик и делаю шаг назад. Элли сбрасывает кружево, ее груди свободно выпрыгивают. Я провожу рукой по ее упругим соскам, дразня, после пощипываю их, перекатывая между кончиками пальцев.

— О боже! — У Элли подкашиваются ноги.

Я поднимаю ее и кладу на середину кровати.

— Блять, ты самое красивое создание, что я когда-либо видел, — говорю я, стягивая трусики с ее бедер.

— Спасибо. — Улыбается она.

Я быстро раздеваюсь и забираюсь на кровать, а затем устраиваюсь между ее ног. Мои глаза остаются прикованными к ее глазам.

— Я чертовски люблю тебя, Элли.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она.

Мои пальцы скользят по ее щели. Она влажная. Я подношу свой член к ее входу и погружаюсь в нее. Наполняю ее. Эта связь, это чувство, которое я испытываю, находясь внутри нее, не похоже ни на что, что я когда-либо ощущал раньше. Я хотел бы остаться похороненным здесь навсегда.

Я медленно двигаюсь, нежно входя и выходя.

— Блять, как же в тебе хорошо.

— Ммм, трахни меня, Джио, сильнее, — говорит она.

Я встаю на колени, поднимаю ее ноги и кладу ее лодыжки себе на плечи, затем наклоняюсь вперед и обхватываю рукой основание ее шеи.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сильнее? — спрашиваю я ее.

— Да, сильнее, — стонет она, прижимаясь ко мне бедрами.

— Ты знаешь, я всегда дам тебе все, о чем ты попросишь, — говорю я.

Удерживая Элли прижатой под собой, я сжимаю пальцы вокруг ее горла и выхожу из нее, а затем снова вхожу в нее так сильно, как только могу. Я продолжаю трахать ее, как она просила. Она чертовски мокрая, ее соки стекают по нам.

— О да, не останавливайся, — кричит она.

— И. Не. Планировал, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, не сбавляя темпа.

Мои яйца сжимаются, а по спине пробегают мурашки. Я чувствую приближение оргазма, но ни за что не кончу раньше нее. Я наклоняюсь и нажимаю на ее клитор. Элли кричит, когда ее тело содрогается подо мной. Я продолжаю входить в нее еще четыре раза, а затем изливаю в нее свое семя. Разрисовываю стенки ее киски и отмечаю то, что принадлежит мне.